Потанцуем

Нейл лежит посреди репетиционного зала и смотрит в потолок. До начала прослушиваний оставались жалкие недели, а единственное, в чем он был уверен — пиздец. Смотря на свою команду и совершенную неслаженность как в действиях, так и во вкусах, Нейл определенно не мог понять почему эти люди вместе. Типа, серьезно. Убийцы, торчки, пидоры, стриптизёрши борются за бравое дело победить в конкурсе. Охуенно. Половина из этих больных даже не увлечены танцами, а находятся тут по каким-то личным причинам, которые никак не усрались для победы. Попав в эту команду, Нейл был уверен, что не все так плохо. Однако, все. Спустя день он решил, что они во временной ссоре. Но его не ебет. Спустя неделю он решил, что ему не стоит лезть не в свое дело. Его все еще не ебет. Спустя месяц он понимает, этим ребятам необходимо хоть как-то начать контактировать. Эта проблема уже поебывала. Почему представлять универ было решено отправить именно этих ребят, Нейл не понимал даже спустя два месяца. Он видел потенциал каждого отдельного клоуна из этой компании, но вместе — ебучий цирк. Он чувствовал себя шпрехшталмейстером, спустившимся с небес, потому что каждый божий раз собирал команду по частям и заставлял коммуницировать между собой. Резонер в их клоунских репризах, который адекватнее всех объяснял ситуацию их куратору, который стоил каждого из собственной труппы, раз набрал их и реально думал о том, что они что-то вывезут. — Нам надо наконец определиться с песней, — напомнила ребятам капитан команды. Довольно забавный факт — она и в прошлом нормально отплясывала на сцене. Нейл просто закрыл глаза. Пиздец. После выбора песни им предстоит составление хореографии. За прошедшие два месяца они с горем пополам поставили один танец, который не вызывал особого восторга ни у кого из присутствующих. Как и ожидалось, то, что нравилось одним, браковали другие. Похуй на ситуацию было разве что самому Нейлу, Эндрю и Рене. Нейлу было просто без разницы, лишь бы выбрали хоть что-то, поэтому на любой вариант согласно кивал. Эндрю развалился на насыпном кресле в самом углу зала и, кажется, не обращал абсолютно никакого внимания на происходящее. А Рене. Ну, Рене просто соглашалась с тем, что ей реально нравилось, не дожидаясь мнения других. — Выключи это говно, — агрессивно кинул Сет и махнул рукой на проигрыватель. Нейл подумал о том, что не плохо бы ему заткнуться и перестать провоцировать всех, но вслух ничего не сказал. За него сказал Ники. За него сказала Дэн. Нейлу кажется, что он зря вступил сюда. Он чертовски любил танцы, это помогало ему чувствовать. Не надо быть гением, чтобы понять, какое говно чувствует Нейл в этой компании. Однако, если плясать с этими ребятами значит взять небольшой перерыв в гонке со смертью от руки поехавшего урода, то все норм. Он totally fine. — Ты даже не выступал на прошлом конкурсе, — напомнил Мэтт Сету. — Я сразу сказал, что я не буду плясать под ту хуйню. Нейл считал до десяти сначала на немецком, а затем обратно до нуля на французском. Так прошли отведенные для репетиции два часа, за которые члены группы успели послать друг друга несколько раз и примерно раз ноль сойтись во мнениях. Вызвался сказать Ваймаку о том, что команда два часа пинала хуи вызвался Дэй, который, кажется, сходил с ума по танцам больше всех в этом мире. Он занимался ими всю свою осознанную жизнь и, кажется, нихера не видел дальше репетиционного зала. Из-за травмы ему пришлось ненадолго бросить танцы, но сейчас он восстанавливается. Довольно забавно наблюдать, как он периодически пытается навязать вечно закинувшимся чем-то Эндрю, что Миниярду не срать на танцы. Порой кажется, что единственное, на что не срать Эндрю, это жопа самого Кевина. — Сотка, что долбятся. — Сотка, что нет. Нейл бы сказал, что он играет на два фронта, но это было единственным возможным вариантом объединить силы неуживчивых аутистов, поэтому после просмотра фильма с Мэттом и Сетом, он едет в клуб с братской ордой, которая доверие вызывала разве что у слепого и глухого. Нейл, блять, не был слепым. Глухим тоже. Зато был скрытной скотиной и точно не планировал раскрывать карт перед ребятами сегодня. Да и вообще в этой жизни кому-либо. Увлекательная игра «спаси жопу» длится уже несколько лет и проебаться без шанса сохраниться у Нейла не было никакого желания, типа, вообще нифига. Из списка нежелательных вещей он сделал почти все, точнее, «ему сделали». Кое-как стоять на своих двух посреди танцпола обдолбанным явно не входило в планы Нейла на сегодняшнюю вечеринку. Он не помнил как, но не иначе как с помощью, блять, чуда, он добрел до стены, у которой уже стоял Эндрю. Вечно обдолбанный, только перешедший из более-менее пассивного состояния в чуть более активное. Он что-то сказал Нейлу, но слова заглушались музыкой, криками, да и общее состояние Джостена не позволяло переварить информацию. Чем хуже ситуация, тем ебанутее эти клоуны становились. А ситуация сейчас была говно. Можно сказать, что Нейл этой поездкой попал в просак. Его затуманенный взгляд бегал по помещению. Одна стена, казалось, находится на непреодолимом расстоянии от другой, а пробраться сквозь толпу пьяных и укуренных не представлялось возможном в принципе. Нейл сполз по стенке, не в силах стоять на ногах, и наблюдал за танцполом. Нейл был уверен, что этот блядушник спасал только фейс-контроль на входе, который не позволил бы ребятам совсем бомжатской наружности сюда зайти, но весь остальной сброд был пропущен. Танцы поголовно каждого были слишком резкими, пошлыми и абсолютно безвкусными. Он был блядским раннехристианским святым мучеником, которого вот-вот сожгут на костре, а наблюдение за этими танцами не иначе как стадия пыток перед казнью. Нейл уже был готов блевануть прямо под собой. Он был точно не уверен, способствовала ли этому дрянь в газировке или вид людей, но картина, представшая его глазам, напрочь отсекла все мысли из головы. В нескольких метрах от него находился Эндрю. И Нейл готов дать голову на отсечение, что это все — результат ебучих наркотиков в его газировке. Потому что этот вид Миньярда ощущался также сладко, как ранее вкус напитка. Эндрю провёл рукой по своим волосам, убирая мешающие пряди, а потом оттянул воротник своего огромного худи, обнажая шею. И это выглядит безумно сексуально. Он танцует не так, как делает это в душных репетиционных на глазах у всех циркачей из их сборища. Он танцует самозабвенно, с закрытыми глазами и блядской открытой шеей. Он проводит пальцами вдоль собственного тела и Нейл поддаётся вперёд. Он обводит свои бёдра, перемещая вес с одной ноги на другую и Нейл готов ползти к этим ногам. Он не выглядит пошло, он выглядит пиздец как горячо. Нейл понимает, что Эндрю чувствует на себе его взгляд, но почему-то не реагирует, продолжая отдаваться танцу посреди этого переполненного танцпола. Нейл понимает, что поднимается на шатающихся ногах и движется в сторону Эндрю. Он понимает, но не осознает до тех пор, пока его руки не ложатся на бедра Миньярда, потому в следующую секунду их пронзает пиздец какая сильная боль, практически отрезвляющая рассудок. — Убери свои руки нахуй, — буквально рычит Эндрю, крепко сжимая Нейла за запястье. Этого едва достаточно, чтобы прийти в себя, но Джостен все понимает и вскидывает руки. Сдаюсь. Однако Эндрю подобный расклад вещей ни черта не устраивает, поэтому тащит парня обратно к стене. — Бегунок, тебя еще не заебало крыться? Нет. Да? Так и не услышав ответа, Эндрю подошел ближе и опустил руку на затылок Нейла. Джостен так и не понял, какого черта этот парень пытался разглядеть в этих уродских глазах, но не стал отводить взгляд, сосредоточив его в одной точке. — Долго пялиться планируешь? — Пошел нахуй. Последующие дни как на подбор оказываются хуже предыдущих. Нейл всем своим нутром чувствует, как трещит его оборона и напускная невозмутимость. Каждая проведенная репетиция ставит под сомнение таланты каждого из группы, однако каждый вечер наедине с Кевином и его верной псиной возвращает понимание о том, что эти ребята — не сброд начинающих танцоров. Нейл был рад, что Эндрю сожрал собранную на коленке его плаксивую историю личной жизни. А еще он был рад наблюдать за тем, как эти двое танцуют по ночам в пустующей репетиционной. Эндрю всегда танцевал один и отказывался от любых парных партий, даже если те были с Кевином. Как понял Нейл, прикосновения он не переносил абсолютно никакие. Возможно, дорогая мамочка этого дикого пса недостаточно любила сыночка в детстве, раз у него такие проблемы, тот самый «обделенный любовью близнец». — Достаточно. Нейл, отработай это движение, у тебя ни черта не получается. В глазах Джостена Дэй был не только отличным профессиональным танцором, но также и ебучей истеричкой. Будучи помощником куратора, он слишком много взваливал на себя. Видимо, считал, что успех группы зависит от того, как много говна он выльет на них. — Можете отрабатывать, пока Эндрю не надоест. Эндрю так и продолжал сидеть в кресле, лениво наблюдая за попытками Нейла правильно выполнить движение. Сам же Нейл был уверен, что ему нахер это сейчас не сдалось, а завтра его ждет тяжелый день сначала на парах, а затем на репетиции. Каким-то чудом они смогли сойтись в выборе музыки к выступлению. Однако, без помощи Рене это вряд ли оказалось бы реальным. Никто не был удивлен тому, что единственным, кто так и не смог заткнуться и согласиться, был Сет. Этому выродку редко что-то нравилось, а еще реже ему можно было угодить, поэтому команда пришла к единственному за долго время здравому решению — забить хер на недовольство парня и сосредоточиться на деле. Нейл отметил, что со временем репетиции стали приносить плоды, а отношения между ним и остальными ребятами стали не такими напряжёнными. Он даже пытался обрадоваться этому факту, но задерживаться он здесь не планировал, ровно как и дружить с ними. Однако каждый раз, когда взгляд Нейла падал на идеальные движения одного из монстров команды, его дыхание перехватывало, а сердце дурманяще затмевало рассудок. Он не переживет этот год, он не сможет уйти, а единственное, в чем он был уверен — пиздец.