Этот взгляд...

POV Лара       У Денисовича не было первого урока. Ах да, это же должен был быть наш урок. Но что-то там снова мудрят с расписанием. Войдя в кабинет, он все тем же взглядом «А я говорил» указал на парту перед своим столом. — Думаю, тебе достаточно было сказано от Светланы Николаевны, не так ли? — спросил он, присев за стол и напомнив мне, что вывел из урока исторички. — Достаточно, — ответила я, — хотите поговорить насчет этого? — Ну, не хотел бы, но ты сама вчера любезно мне это предложила, — сказал он, смотря в глаза. Я только сейчас заметила, что у него они были темно-коричневые, цвета темного янтаря, и точно такие же волосы. — Если нужна докладная, то ладно — напишу ее. Если хотите, чтобы я ходила на ее уроки, то это навряд ли. — Лара, послушай, — выдохнул учитель и потер переносчицу, — неужели тебе настолько все равно на учебу? Что с тобой такое? Твой табель был просто загляденьем вплоть до восьмого класса. Сплошные пятерки, на медаль шла, а теперь еле тянешь четверки, сидишь в тройках и прогуливаешь занятия, — он нахмурил брови и будто действительно был обеспокоен этим всем. — Да. Мне все равно, кем отсюда выйду: отличником или средним баллом в три целых три в периоде. Это все равно ничего мне не даст, — как-то безэмоционально сказала я, точнее в своей обычной манере. — А не должно быть «все равно», у тебя же есть потенциал. Ты ведь можешь, если постараешься…- он перешел на средней мягкости тон. — Все вы так говорите. Все и каждому. «У тебя есть потенциал», «верь в себя», «приложи усилия» и так далее. Нет если у меня тяги к этим предметам: ни к физике, ни к химии, ни уж тем более к математике, на которую упирается наш класс. Мне это не надо, а уроки Смуткиной из принципа не хочу посещать, хоть это и гуманитарный предмет, потому и сижу в тройках, еле натягивая четверки, — все также что-то там сидела несла я, смотря куда-то на носки обуви Денисовича, скрещенные между собой одна на другую и выпирающие из-под учительского стола. — Что же, хорошо. Если не для себя, то хотя бы ради матери постараешься? — я подняла взгляд на него, он сидел, подперев основаниями пальцев скулу и чуть склонив голову. — Если Вы решили взять меня тем, что хотите надавить семьей, то очень зря, — отчасти это было правдой.       Я понимаю, что мать для меня делает, старается как лучше и так далее, но особо тепло-доверительных отношений не помню давно. Мало чем с ней делюсь, а точнее и вовсе не делюсь. Если спросит — отвечу, нет — так и говорить нечего в таком случае. А отец умер от болезни, что на данный момент до сих пор является для нас с мамой огромной горечью, хоть уже и прошло полтора года. Но это ничтожно мало для того, чтобы ушла эта боль. Нет, она не пройдет. Она останется… навсегда, лишь притупится со временем. В любом случае мы негласно договорились не говорить о нем в каком-либо контексте, хоть это и неправильно. По крайней мере так старалась я первые два месяца, которые, наверное, и стали переломными. — Что же, оценки это лишь формальность. Главное, чтобы были знания, — заделал нехилую цитату Динь-Динь. — Если это все, то, пожалуй, вернусь на интересный урок истории. Спасибо за то, что уделили время, — я протянула руку к сумке, которая должна была стоять на соседнем стуле, но нет. Ее там не было, так как она осталась на уроке. — Сиди тут, куда так торопишься? Не сама ли так хотела прогулять урок? Сегодня бы тоже ушла, если бы не поменяли местами, да? — издевательская улыбка в мою сторону, — Бери ручку, листы, проверять будем.       С этими словами я взяла ту же самую ручку, которой писала позавчера, и лежавшие под ней листочки. Только теперь это было чуть ли не две приличных стопки, сложенные в разном виде: одна толщина параллельно столу, вторая перпендикулярна, третья параллельно выше, на второй «ступени». Полагаю, чтобы не путались классы. Умно. Прошедшие полтора часа были просто кошмарно длинными. Какие-то фамилии, сотни цифр и букв. Почему полтора? Потому что математик оставил меня на второй урок, которого у него тоже почему-то не было, да и на этаже было подозрительно тихо на перемене. И только выходя на свой следующий урок, до меня дошло, что сегодня пишут какой-то экзамен выпускники. Коридор и этаж были перекрыты дежурными учителями и учениками, чтобы никто не ломился и не отвлекал.       Придя на биологию, я увидела свою сумку на положенном ей месте. Нужно будет поблагодарить Нику. Не успела сесть, как через полсекунды рядом уже сидел Егор. — Привет, — послышалось справа. — Привет, ты немного не туда сел. Тут место Ники, — кстати, где ее черти носят? — Я знаю, — как-то с непонятной интонацией ответил парень; вообще у меня с ним были довольно нормальные отношения: зачастую это сложилось на почве, что я помогаю ему с английским и литературой, а он нам с Никой с химией, а иногда и с физикой, — слушай, как насчет прогуляться после уроков? — Что? — это было максимально неожиданный вопрос для меня. — Ну как закончится классный час, то я бы мог проводить тебя до дома, а заодно и прогулялись бы, — нет, я не настолько же тупая, чтобы не понять, что означает «после уроков» и «прогуляться». — Егор, кыш отсюда, — услышала я со стороны. Ника.       Она поставила сумку перед локтем одноклассника и мотнула головой куда-то за спину. Егор посмотрел на нее, а после на меня, встал и ушел куда-то вглубь класса и затерялся в толпе.       Урок начался чуть позже, чем прозвенел звонок, в итоге так вовсе и не прошел, так как биологичку постоянно отвлекали и просили выйти на пару слов другие учителя. — А чего Егор тут сидел-то? Я вам помешала, да? — Ника тыкнула меня локтем в бочину. — Нет, не помешала. Он просто предложил пройтись до дома, так что…- договорить я не успела, так как меня оборвали. — А ты что? неужели согласилась? — Нет, Николас, я не согласилась. И вообще ответа не успела дать, так что спасибо тебе, — после этих слов я улыбнулась ей, как тут же вскинула брови и совершенно спокойным тоном поблагодарила за доставленные вещи.       Физика как-то прошла незаметно быстро, а после был урок у классрука. Войдя в кабинет, мы как всегда поплелись в конец кабинета, как Ника всучила мне сумку со словами «теперь твоя очередь нести» и куда-то вышла. Я не могла понять почему, но между шестым и пятым уроками был большой перерыв. А как немногим позже пояснил Денисович, это что-то там, что связанно с тем экзаменом. Думаю, что-то вроде перерыва на отдых или еще что, так как на этаж до сих пор не пускали без учителя и разрешалось выйти в левую часть этажа и несильно громко разговаривать.       С Динь-Динь мы столкнулись на стыке этажной площадки с лестницей. Он забрал нас, восемь человек, в левую часть коридора, где и находился его кабинет, сказав, что другие будут ждать снаружи, а после он сам за ними сходит. Чуть ли не следом за мной вошел Егор, и снова стоило мне поставить наши сумки на парту, как он вдруг подошел ко мне: — Слушай, Лара, я все понимаю, разумеется, но это было очень странно, — едва договорил он и начал смеяться, потрясся в руках телефон. — Ты насчет чего? — и тут до меня дошло быстрее, чем я успела договорить. Ника. На физике я вышла, оставив телефон на столе. И почему-то даже догадываюсь, что она могла написать, — Слушай, что бы там тебе не приходило — это не от меня, а от Ники.       С этими словами я начала включать телефон и открывать переписки. И моя догадка подтвердилась. Егору пришло сообщение-ответ на уже электронный вопрос в виде стиха какого-то поэта, а имя в нем было изменено на его. Но содержание было действительно странным. Это либо я так долго ходила, либо еще что другое, даже и не знаю. Моя рука сама полезла в ее сумку, достав смартфон. Когда пароль был весьма благополучно пройдет, я прошла в переписку с Сержем и отправила фотки определенного содержания, которые смогла найти в интернете, а после удалила сообщение с ее телефона и подчистила историю, положив телефон обратно. — Стоп, что ты сейчас сделала?! — послышалось со стороны Егора. Ах да, точно. Совсем забыла про него, а он, кажется, наблюдал за моими действиями. — Ничего. Ты ничего не видел, ясно? — я совершенно спокойно смотрела на него, говоря это, а после засмеялась и попыталась прервать нахлынувшую волну смеха кашлем. — Хорошо, не скажу, если после уроков ты не прочь прогуляться, — все не унимался одноклассник. — Слушай, Егор. у нас там ремонт в квартире идет. Надо маме помогать с ним. Да и к тому же приходит один рабочий, — на этом слове я машинально посмотрела на Денисовича, а тот с невозмутимым видом попивал воду из бутылки, смотря куда-то по направлению в нашу сторону, а после, закрыв ее, уткнулся в бумаги (что же он там вечно пишет?!), — так что нужно помогать с грязной работой, так что извини, но увы. — Ладно, я тебя понял, — с этими словами он встал с места.       Прошло, наверное, минут пять-семь с момента моего «мщения», как появилась Ника. — И как оно сейчас? — ехидно смотрела на меня соседка. — Прелестно. Ты же знаешь, что у меня ремонт, не так ли? Так что я очень занята, — сказала я, не сдерживая улыбку и мотая отрицательно головой, так как в ее сумке послышалась вибрация. Думаю, что это Серж, а следующие минут пять Ника что-то печатала с непонятным видом, я же открыла книгу, которую ношу с собой на случай, если станет скучно и надо будет как-то занять себя. — Лара, ты… да как ты… У меня слов не хватает на тебя! — начала в шуточной форме возмущаться Ника. — И как оно сейчас? — вернула я ей ее же фразу обратно, все также смотря невозмутимо в книгу. — А то ты не знаешь, что ты ему там отправила, а? Ведь это ты, да? Ужасно. Мерзко. Отвратительно. Как тебе это в голову пришло? — она говорила это с поддельным расстраиванием и возмущенностью.       Я повернула голову, чтобы посмотреть на нее, но не вышло, так как приступ истерического смеха накрыл меня с головой, который был беззвучным, так как привычка у меня постоянно сдерживать смех, а после и вовсе прикрыла лицо «Заводным апельсином». Было смешно не с самой «заезженной» шутки еще чумовых времен, а с представления реакции на это Сержа и его последующих подколов в сторону Ники. Опустив книгу, я серьезно посмотрела на нее, но эти эмоции, застывшие на ее лице — чудесно. И я снова расплылась в улыбке, прерывисто выдохнув воздух. — Ну ладно, покажи, что он там написал. Я хочу посмотреть на реакцию Сержа, — с этими словами я пододвинулась к Николасу. — Сначала ответь зачем и как? — Да не знаю я. Само в голову пришло. И то есть тебе можно присылать сообщения, а мне — нет? — в шуточной форме спросила риторическим вопросом подругу, а после начала читать переписку.       Звонок как на урок, так и с урока прозвенел весьма быстро. Это даже был не урок, а классный час, как нам и сказал Денисович, с которым мы попрощались в последнюю очередь, и кивнул мне напоследок.       Домой я пришла где-то к трем, пообедав по пути яблоком с печеньями на скамейке набережной пару минут. Примерно через еще час пришел снова Динь-Динь. Сегодня нам предстояла работа в моей спальне. Ее надо было покрасить в белый цвет, так как я хотела разрисовать ее на свое усмотрение, мама все также работала на кухне, изредка прося Денисовича то подняться и помочь наверху у потолка подклеить, то что-то передвинуть. И в итоге там останется только завезти мебель и одно место готово. Пройдя в зал за валиком меньшего размера, она вошла следом в гостиную за мной, что-то относя из кухни: — Как день прошел? — спросила у меня мать. — Нормально, — только и ответила я, продолжая распаковывать пакет. — И все? — какой-то странный вопрос. — Ну, да, а что еще? — тут она выдохнула и, как мне показалось, посмотрела опечаленным взглядом. — Думала, что, может, что-то интересное произошло, и ты захочешь поделиться. Хотя мне пора бы привыкнуть, что ничем ты не делишься как дочь с матерью, — сказала мама, а я тем временем нашла нужный валик. — Да нормально все. И с чего ты вообще начала это? — единственное, что приходило ко мне в голову «с чего бы это?» во всех смыслах, но, не дождавшись ответа, я все убрала и, выходя, получила ответ: — А ни с чего. Просто, знаешь ли, интересно стало.       В итоге все мы закончили к началу восьмого. Думаю, что этот увлекательный диалог Динь-Динь прекрасно слышал, так как войдя в комнату, он как будто осуждающе посмотрел… Или нет? Не знаю. Время от времени он что-то спрашивал, да и я что-то спросила, но не помню, что именно. Заметила, что Денисович часто тер глаза, будто разгоняя сон и усталость, словно не выспался. Очень странно с ним говорить вне школы и не по темам урока. Комната была не очень большой, но и не маленькой, средних размеров, скорее, поэтому относительно легко было ее покрасить, разумеется, что на первый слой, так как на втором лучше будет лежать краска уже цветная. Придя домой, я практически сразу легла спать, даже не ужиная. Во время пути до дома мама что-то еще спрашивала, говорила, но единственные мои ответы были однотипные как «да» или «нет» и тому подобное.