Этот взгляд...

Pov Денис

      Погода сегодня была такой странной, ровно как и мое настроение. Лара уже три дня не появлялась в школе, не отвечала на мои сообщения. В душу лезли неприятные мысли, а в глубине скребли кошки. -Ника, — позвал я ее подругу, когда закончился урок, — останься, пожалуйста, — на ней не было лица сегодня особенно, — С тобой все в порядке? -Да, Денис Михайлович. Если Вы по поводу тетради, то я принесу ее в понедельник и покажу конспекты… — я поднял руку в знак отрицания и только вдохнул и открыл рот, чтобы спросить свое, как она продолжила, -… А если насчет Лары, то она «приболела». Сказала, что тошнит и температура, а еще что никого не хочет ни видеть, ни слышать. Так что навряд ли она Вам ответит или откроет дверь, — монотонно проговорила ученица, тяжело вздохнув в конце предложения. — У вас снова что-то случилось? — я отвел взгляд в сторону, думая, как бы выведать хоть что-нибудь. — Снова? — Ника посмотрела на меня с прищуром и оперлась на одну ногу перед моим столом, скрестив руки на груди. -Как-то она на занятиях сидела без настроения и пропускала почти все, что ей говорил, а когда спросил что не так, просто махнула рукой и сказала, что повздорила с друзьями и все. Потому и спрашиваю, может, что случилось, — пожал плечами я. -На «занятиях» Вы имели в виду? — в начале она сделала явный акцент, указав свободными пальцами кавычки. -Да, Ника, на занятиях. Она ужасно решала и писала слова с нетипичными ошибками, недопустимыми для одиннадцатого класса, — у обычно улыбающейся и веселой девушки не было настроения. Было заметно и по голосу, и по мимике, — Ты можешь идти домой, если хочешь, я передам записку с журналом предметникам, что тебе нехорошо, а в любую пятницу можешь уйти с дополнительного, только скажи, что случилось, — сегодня был четверг, а, значит, тяжелые и отвратительные уроки, на которых никто не хотел сидеть, да и к тому же тестирование, если не ошибаюсь. Завтра проходит какая-то презентация у учеников межклассовая, и директор любезно дал некоторым учителям и ученикам, которые никак не задействованы, выходной. В идеале нужно отработать как полагается все свои часы. И не важно, есть ли дети в школе или нет, но не завтра. -Во вторник вечером она проводила маму в командировку, а после сообщила, что потек нос и горло заболело. В среду я к вечеру зашла к ней, но дальше порога она меня не пустила. Видок был, мягко говоря, ну такой себе. Слово за слово и вышло пару грубых реплик от нас обеих. От меня потому что было обидно, а от нее — потому что плохо, — Ника потупила взгляд в пол, немного нахмурившись, — Мы не ссорились. Просто неудачно поговорили, такое бывает у всех. А когда она болеет, то просто обрывает все связи и отлеживается, думаю, к завтрашнему вечеру ответит и Вам, и мне. В любом случае оклемается, потому что себе не простит этого, — судя по всему, она отвечала честно, потому я просто пару раз кивнул, опустив глаза на стол перед собой. -Почему же это не простит? — я протянул руку вперед, отделяя небольшой листок от других, начав писать ее фамилию и причину отсутствия, и остановился, так и не положив бумажку на стол, — А-а… Точно… — взял рядом лежащую ручку, сняв очки и убрав перед собой. Тут открылась дверь, и следом за этим с гулом влетело несколько семиклашек чуть дальше порога. -Выйдите! Сейчас перемена. Со звонком зайдете! — рявкнул и ударил кулаком по столу я отчасти из-за неожиданного резкого шума, который больно ударил по левому уху. Девушка, мне показалось, немного съежилась от этого и испугалась. -Хотя, мне кажется, что она не особо ждет своего Дня Рождения, если честно. Не большой она любитель праздников, — Ника сделалась словно сокрушенной, — Но если честно, то спасибо Вам, — я вопросительно на нее посмотрел, — Лара хоть немного живой стала. Перестала как-то с издевкой шутить, иной раз даже через чур «черно» по отношению ко мне, смеяться стала чаще и улыбаться, наконец-то поговорить с ней можно о чем-то как раньше, — одноклассница посмотрела на меня, а после посмотрела на мои руки и листок, — Навряд ли она согласится с нами погулять или куда-то пригласит, просто потому что это Лара. Нет, я ни в коем случае не в обиде на нее за это. Просто постарайтесь провести с ней этот день хорошо — сходите куда-нибудь. Может, в галерею художественную или еще куда. А любимый цвет это серый и персиковый. Это я так, мало ли, — я одобрительно кивнул ей и продолжил дописывать уважительную причину и поставил свою роспись, понимая, что не думал о такой вещи, как любимый цвет, хотя тысячу и один раз хотел спросить. -Можешь идти, я пойду журнал отнесу к Жабе, — Ника резко повернулась на меня, пока я брал очки со стола. — Вы сказали «Жабе»? — она свела брови к переносице, а я подмигнул ей, — И… Вы носите очки? — я пожал плечами. -Ну вот, выписали как-то давно. А что? Я думал, что мне идет, — с прищуром посмотрел на ученицу, сузив глаза сильнее и поднимаясь с места, беря журнал с запиской. -Да нет… Идет. Даже очень, — Ника отвела взгляд и направилась в сторону выхода, — Я правда могу идти домой? — кивок, — Спасибо. До свидания. -До понедельника. Жду тетрадь, — ответил я ей и вышел немного погодя. -Так, Денис, зайдете в класс со звонком, если я не приду, понял? — семиклассник стоял тоже какой-то грустный под дверью, оперевшись рюкзаком на стену и слушая музыку, — Лучше убери, — я указал на провода, — если ваш классрук увидит, то изымет. Дойдя до нужного кабинета, прозвенел звонок на урок. Мимо пробегали кто поменьше, кто постарше, а кто только-только перешел в пятый и ищет свой кабинет и класс. Обычно начальная школа занимала весь первый этаж, а уже дальше четыре были для среднего и старшего звена. -Здравствуйте, — сказал я, постучав и открыв после дверь, немного просунув треть тела в щель, — Можно? -Здравствуйте, Денис, да, проходите, — Смуткина кивнула мне и поднялась со своего места, завидев журнал у меня в руках, а дети встали в знак приветствия, правда, кто как: кто сидел, кто привстал и сразу сел, кто сделал это как одолжение, Степа даже кивнул, хоть мы и здоровались утром. А, нет, погодите. Это был тогда не Степка. -Степан? А ты где был? Доброе утро, — я раскрыл руки в немом вопросе, ожидая четкого ответа. — Я в больницу ходил, вот справка, — он протянул мне бумагу с парой синих штампов, кривой росписью и почерком. -А где Ваша Колкова? — Жаба нахмурила брови и стала выжидающе смотреть на меня, готовясь принять мой ответ. Ох, Лара, Лара. -Колкова болеет со вторника. Справка будет, Светлана Николаевна. Я Вам сам лично ее покажу, — сказал я, переворачивая журнал, под обложкой которого лежала маленькая бумажка с числом, фамилией Ники и ее отсутствием и моей росписью, — а Сторкова, — указал пальцем на записку, — плохо себя чувствовала. На первом уроке сидела вся бледнющая. -Хорошо. Передавайте Нике скорейшего выздоровления, а Ларе мой пламенный привет, — блять, — Вы все или еще что будете говорить, просто у нас тест проверочный, не успеем? -Да, еще минутку и ухожу, — я повернулся к классу, ища старосту, но, если честно, просто забыл, кто он в классе, так как дети не смогли выбрать, -Егор! Ну-ка повернись! Смотри, тут записка. Отвечаешь головой за нее. Сегодня сам носишь по учителям журнал, отдаешь его и показываешь на нее в случае вопросов у предметников. Понял? — тот лишь кивнул мне в ответ, — А кто сбежит… Вот, видели? — я показал всем грозный кулак, — Замечательно. Все, спасибо Вам, Светлана Николаевна, — историчка кивнула одобрительно и достала листы, а я вышел из класса. Дойдя до своего этажа я услышал детский гул, грозный голос и шиканье. Седьмой класс стоял у моего кабинета. -Денис Михайлович! — обратился ко мне завуч по воспитательной работе, это был мужчина чуть ли не пожилых лет с редеющими и седеющими волосами. Господи, неужели я когда-то тоже стану седым? И с проплешинами? От этой мысли сделалось грустно, но было не до этого. Мужчина будто осуждающе смотрел на меня, а это не есть хорошо, — Где Вы ходите?! Почему класс стоит без учителя, хотя уже прозвенел звонок?! — как отец ребенку говорил он мне, а седьмой класс стоял позади, боясь шолохнуться. Честно, я и сам боялся двинуться не туда, потому просто продолжил движение. Мне дают по шапке. Классно. -Я сказал им зайти со звонком, а сам прошел к Смуткиной по решению вопросов о своем классе, Виталий Вениаминович. Мы уже заходим, извините за шум, — говоря это, я направлялся к двери кабинета, после чего дернул ручку. Заперто. -Вы закрыли его, — сказал Денис, пожимая плечами. -А ты чего не окликнул меня? — спросил я у него, отпирая дверь и пропуская весь этот рой внутрь. Дениска лишь пожал плечами. День постепенно наконец-таки подошли к концу, ровно как и мои уроки. Лара. Большую часть времени я думал о Ларе и об ее состоянии. Почему она хотя бы не написала, что заболела и тем более одна? Думаю, догадываюсь. Я бы от нее и на шаг не отошел бы. Незаметно в мой кабинет зашли, когда я прибирался на рабочем столе. -Денис, я хотела бы с Вами поговорить, — сказала женщина, входя в меньшее помещение. -Конечно, Светлана Николаевна? — согласился я, так как просто так она не приходит, если все в порядке. -Я по поводу Вашей Колковой, — от ее слов кольнуло сердце. Вашей Колковой. Да, моей, — Вы в прошлом году просили не ставить ей «три», мотивируя ее хорошим табелем, но постоянно я не могу закрывать на ее такое поведение. В понедельник она мне чуть не сказала пару добрых слов. Я тоже человек, поймите меня правильно. А сегодня она не явилась на тестирование, которое может пагубно сказаться на ее успеваемости, — я понимающе кивнул ей. -Не могу не согласиться с Вами. В моем предмете тоже не все так гладко, — я отлистал журнал и указал на последние несколько троек, одну из которых поставил случайно, перепутав графы. Упс. Прости меня, дите. Историк кивнула, смотря на место у моего пальца, — Я понимаю Вас. У нее тяжелые перемены в семье. Не могу разглашать их, так как это не мое дело, думаю, что на этой почве у нее и подорвалось душевное и эмоциональное состояние. Светлана Николаевна, я ни в коем случае не прошу Вас закрывать глаза на ее поступки или оскорбления, если таковы имеются, хотя с виду она тихая, кажется. Просто по себе знаю, что от школьников можно всякого ожидать. Сам недавно таковым был, — тут как-то прошло пару смешинок, вспомнив, каким оторвой был в девятом-десятом, — Если Лара что не так Вам скажет, или не сделает, или что еще, то Вы сразу мне говорите, пожалуйста, не тяните до последнего. Я буду проводить с ней капитальные беседы, — еще какие. Надеюсь она меня не услышит с первого раза, хоть так и нельзя, — Если не ошибаюсь и не путаю, то она как раз живет где-то в моем районе, и если беседы не дадут результата, то дойду до матери, но не думаю, что как-то она смажет повлиять на ситуацию, просто потому что Лара уже не восьмилетний ребенок. Но я переговорю с ней обязательно, — я говорил максимально строго с какими-то злыми нотками в голосе, потому что роль строгого и авторитетного учителя никто не отменял. В глазах Смуткиной что-то будто мелькнуло сочувствующее, что ли, из-за этого. — Я знаю, что у нее погиб отец, с того момента она и пошла по наклонной в учебе, и я стараюсь войти в положение, но пусть она снова хоть немного подобреет в отношении ко мне. Просто поймите меня не как педагога, а просто как женщину, — я кивнул ей. -Снова? Вы сейчас сказали, что снова подобреет, — мне было не понятно это слово. -Да, Вы не видели ее в шестом и седьмом классе. Мне казалось, что история чуть ли не ее любимый предмет. Мы даже делали небольшой проект на защиту вместе, но не прошли, так как сроки резко сократили, а мы не рассчитывали на это. И в тот период я как раз была их классным руководителем, — вот это неожиданно весьма было, — Она хорошая девчонка, но вредная и настырная, — историк замолчала ненадолго, — Передайте по возможности ей это. Пусть решит и принесет мне как выздоровеет. Только не на отличную оценку, а хотя бы на «хорошо», — я принял бумаги в файле, поблагодарив, — До свидания. -Хорошего дня и Вам, — кивнул в ответ ей я, и она скрылась за проемом. Думаю, что прозвище Жаба ей дали из-за специфической оправы очков и того, что в кабинете стояло очень много растений. Как ей разрешили вообще такое количество? В целом женщина была хорошая, просто строгая. Может, только сейчас так растрогалась? Но с чего бы? Эти мысли не долго сидели у меня в голове, их вытеснили другие — о Ларе. Мне не понравились слова о том, что ей плохо. Я уже машинально управлял своим транспортом, выпав из реальности, но также продолжая следить за дорогой и окружением. Опасно на деле. Не заметил как, подъехал к ее дому. С пустыми руками тоже не вариант. Взяв в магазине пару плюшек из еды, часть стандартного набора холодильника и пару фруктов, заскочив по пути в аптеку за парой препаратов от простуды, я сходил домой, чтобы переодеться из костюма в более привычную одежду, покормил кота, оставив ему еды с запасом, и направился в другой дом, поднимаясь к нужной двери. Звонок был резкий, но не противный. Надеюсь, что не разбудил. Через какое-то время я услышал знакомый, едва слышимый хруст. Половица. Ее не слышно, если ты не знаешь, что таковая имеется. Я постучал костяшкой в дверь. -Лара, я знаю, что ты за дверью стоишь. Это я. Откроешь? — еще один скрип, наверное переступила на другую ногу, — Я же слышу половицу. Просто открой, мне нужно кое-что отдать, — я стоял облокотившись на стену так, что открой она дверь, то сразу встретится с моим лицом. За дверью послышалось словно шиканье и парочка отборных матов, после чего какой-то глухой звук, и заветная преграда отворилась. Лара толкала ее головой вперед, постепенно поворачивая ее в мою сторону, столкнувшись взглядом со мной. -Заходи, — девушка развернулась и вошла в квартиру. Вид был немного помятый, домашний, но никакого недомогания на лице не читалось. Это… хорошо? Скорее да, чем нет. -Ты как тут? Все в порядке? — я поставил пакет на полку коридорного шкафчика и расстегнул пальто, немного отодвинув в сторону левую руку. Лара подошла ко мне и обняла с этой стороны. -Да. В норме, — тепло. Я чувствовал тепло ее тела на своих ребрах, руке, животе и плече, такое родное и согревающее не физически. Особенно это было явно ощутимо с контрастом прохладной улицы. -Почему не отвечала? Я же волновался. Хоть что-нибудь бы… — я поцеловал ее в макушку. На голове был непонятный пучок, часть которого выбилась и спадала сзади парой прядей, а в нос ударил приятный аромат чего-то цветочного и не менее родного. Без него нельзя вспоминать Лару. Это словно была неотъемлемая вещь, которая шла в комплекте. -Прости, — пробубнила она куда-то в грудь, положив голову еще сильнее. -А ты чего тут? — она отстранилась от меня, посмотрев в глаза, я нахмурился. -Ты не отвечала, говорю же, дошли слухи, что болеешь, и ты предлагаешь мне просто так сидеть, зная, что тут одна? — я соответствующе посмотрел на нее, совместив все ранее сказанное воедино. -А… да… Ника сказала? — Лара отошла и кивнула мне куда-то в глубь квартиры. -Ну, пошел на некоторые меры, конечно, чтобы узнать, что с тобой. Так что да. Не сердись на нее за это, — я разулся и пошел туда, где видел последний раз девушку, прихватив пакет. -Я не сержусь на нее. Как видишь, здорова, жива, в здравом рассудке… пока что, — немного подумав, добавила девушка, улыбнувшись. Эта улыбка… Как мне не хватало ее. Аж на душе стало тепло в момент. -Думал, что ты болеешь, вот лекарства принес, тут от горла, жаропонижающее, — я поднял вверх две коробочки и потряс ими в доказательство своих слов, — и вот тут еще кое-что, чтобы не грустила, — Лара подошла ко мне и просто обняла, как пару минут назад. -Спасибо. Я во вторник и среду думала, что заболеваю, пропила таблетки, и как рукой сняло, так что это как раз кстати, потому что закончилось, — другой рукой она приоткрыла пакет и, завидев пару вкусностей в виде шоколада и сушенных фруктов, которые я специально взял и ей так нравились, обняла еще сильнее, вжимаясь чуть ли не до конца в меня, — Еще раз спасибо, Ден. Мы постояли так еще немного, пока не прокипел чайник. Хотелось просто побыть с ней, стоять так чуть ли не вечность. Время как-то незаметно быстро неслось. Казалось, что я пришёл, время было около половины четвертого, а уже почти восемь. Кошмар. -Не хочешь прогуляться? — она отрицательно покачала головой. -Нет, настроение не то, — честно призналась Лара. -Точно! — чуть не забыл. Я поднялся со стула и прошел из ее спальни к своему пальто, под которым лежал файл, — Это тебе от Смуткиной. Она передает тебе скорейшего выздоровления, поправки и дает решить это до следующего урока. Это контрольная твоя, что ли. Не знаю. Но не забудь ей сдать, все же Николаевна пошла тебе навстречу. Если что, съездим завтра сделаем справку о том, что ты болела, чтобы она не шумела лишний раз, ведь я обещал ей «капитально поговорить с тобой о твоем отвратительном поведении к ней», — я положил бумаги на стол и завалился к Ларе на кровать, где она и лежала. -Сраная история. Нахрена она мне это дает? Будто я буду это решать, — девушка все это время сидела и что-то рисовала в блокноте. Судя по листам, по которым ходила рука, это где-то в «том-самом-месте». -Будешь. И не спорь. А хотя знаешь, что? Не делай, спорь, а я буду вбивать в тебя эти знания, — я улыбнулся и прижал ее к себе, после чего она удобно устроилась рядом, согнув колени, и продолжала рисовать. -Посмотрим, — она чуть заметно улыбнулась и снова приняла нахмуренное выражение лица фарфоровой дамы. Ее кисть практически не двигалась, только пальцы и грифель карандаша. Это был я, сидящий немногим ранее на стуле. Парой движений она прорисовывала мелкие детали по типу согнутых пальцев, правильного угла плеча, нижней челюсти, мелкие фоновые детали. Формат небольшой, да и сам рисунок тоже, что делало, как мне казалось, работу сложнее и более кропотливой, но девушка словно и не чувствовала этих трудностей, двигая рукой твердо и уверенно. -Не хочешь что-нибудь нарисовать? — спросила она, а я отрицательно покачал головой, потому что умею больше чертить, нежели рисовать, — Ну, ты просто так уже долгое время сидишь тут. Тебе нормально? Может, хотел погулять, а из-за меня не пошел, да? Или чего ты хочешь? — голос ее звучал опечаленно и грустно. -Нет, все хорошо. Хотя нет, знаешь, кое-чего я бы хотел, — Лара отодвинула блокнот с карандашом и немного отстранилась от меня. -Ден, давай не сегодня. Настроения нет совсем, — она немного нахмурилась, а я лишь чуть повернул к ней голову. -Ну я так долго хотел этого… — девушка сильнее нахмурилась и сжала челюсти. -Я же сказала — нет! — Лара еще сильнее отодвинулась от меня к краю кровати. -Да как нет-то? Я думал об этом и не раз. Сама спросила, чего я хочу, — с этими словами я поднялся с кровати и в два шага дотянулся до крышки комода, взяв нужный мне предмет, — Расчешу тебя давай, — держа в руках расческу, спросил ее, забираясь на кровать. -Д-д-давай, — ученица заулыбалась на мгновение, приняв потом ранее выражение лица, после положила блокнот на пол, а сама спустилась рядом, сев в позу лотоса. Я аккуратно распутал резинку, вытащив осторожно волосы, чтобы не причинить боль. Запахло сильнее сиренью, что ли, не знаю. Опьяняющий запах. Волосы были необычайными, а пара прядок спускалась соответствующими локонами. Массажка плавно проходилась по волосам, лишь изредка задевая волосы. Они были длинными и волнистыми. Я начал с концов, как это делала сестра, постепенно поднимаясь кверху. -Ты как солнышко маленькое, — не удержал свои мысли я. Думаю, Лара улыбнулась, — Слишком ты безэмоциональная, — намеренно говорил тоже безо всяких эмоций, чтобы «соответствовать» ее настроению. -Я не знаю. Может, написать Нике? Я слишком резко ей ответила, а ведь она пришла меня проведать, — на выдохе сказала Солнышко. С этими словами она взяла телефон в руки и что-то начала писать Сторковой. Из приличия я честно не стал подглядывать. Да и не интересно это было лично мне, лишь бы мир, радуга и бабочки. Расческа продолжала плавно двигаться по волосам. Я собрал их в пучок и пытался вспомнить давно забытые действия, но безуспешно. -А как плести косу? — Лара хотела повернуть на меня голову, но держащий волосы кулак не дал ей это привилегии. В голову полезли шальные мысли о том, каково было бы натянуть так хвост во время страсти. Нет, Денис. Не сейчас. Не сейчас. -Ну смотри… Ты с хвоста будешь плести или простую косу? Можно еще сборную или с проборами, — повисло недолгое молчание. -Э-э-мм, просто косу… Вот я собрал волосы, а дальше как их там перекидывать просто напомни, — девушка вытянула руки чуть выше своего лба, имитируя пальцами какую-то странную конструкцию. -Смотри. Вот у тебя три прядки. Берешь крайнюю, — она подняла левую руку, — и перекидываешь через среднюю под другую крайнюю. Понял? — руками она остановилась на втором шаге или первом шаге. Хрен его разберет. Я повторил. -А дальше? — я отпустил среднюю прядь, держа те две в кулаках. -Теперь правую крайнюю клади на середину, но только не разжимай, а то распустится, — было поздно, оно выглядело как-то хлипко, а не так, как помнится мне. Я одобрительно угукнул, — Теперь снова левую крайнюю перекидывай под правую, а верхнюю на середину, — она немного засмеялась, — Ты хоть понял? — спросила она, немного повернув голову. -Ну-ка! Сиди прямо, — проделав еще несколько раз такую махинацию на слабом натяжении, пальцы с руками вспомнили постепенно забытое. Распустив все и прочесав по новой, я снова все разделил и начал перекидывать одну прядь за другой, делая все туго. На лазах рисовался словно колос пшеницы золотистого цвета. Закончив свое плетение, я потянулся рукой к началу, вытягивая понемногу заплетенное, как делала сестрица. Вышло очень даже ничего, если учесть, что прошло уже больше десяти лет. А на конце резинка. -Ну все. Принимай работу, — я ухмыльнулся, а Лара поднялась на ноги, подходя к зеркалу и смотря на итог. -Вау. Погоди, а откуда ты знаешь, что можно так вытягивать? — она держала в руке колос и повернулась на меня, я лишь больше ухмыльнулся и потер переносицу, сняв очки. -У нас была одна с сестрой комната. И каждый раз я смотрел, как она заплетает себе разные косы, пока ждал ее. А еще дабы занять младшего непоседливого братца, то мы садились у нашей собаки и она учила меня плести маленькие косы на его длинной шерсти. Пес был терпеливым, потому сидели мы так долго и не один вечер, но со временем все забывается. -Младший братец? А ей тогда сколько? — девушка открыла дверцу комода и что-то там поискала пару секунд. -Ей… Тридцать? Один? — хмурюсь, — Да, тридцать. Так что вот такое могу, — я встал на ноги, убирая расческу на то место, где взял. За это время Лара скинула верхний плед с кровати, после чего вновь подошла к шкафу, вытащила оттуда темно-синие длинные штаны и протянула мне. Я вопросительно на нее посмотрел. -Ну ты же не думал спать в джинсах на светлой постели? — она вскинула одну бровь. -Я… Я думал, что…- я машинально глянул на экран смартфона. Девять. ДЕВЯТЬ? Охренеть. Неужели я двадцать минут делал то, что делает любая девушка за полторы минуты максимум? Нет, не думаю, так как долго просто так разглядывал ее локоны, чесал, а до этого она рисовала и почти закончила. Подсознание вовремя прикусило мне язык и выдало нужный ответ, — ну… так спать. -В трусах? Если не подойдут, то пожалуйста, — она равнодушно пожала плечами, а я принял одежонку. Весьма неожиданно. Лара подошла к кровати, подняла подушку и взяла пижаму. А я разглядывал свои новые домашние штаны. Почему-то они были мне знакомы. Опомниться не успел, как она скрылась где-то за углом, а неподалеку щелкнул замок. Что же, размер мне подошел, хоть «недотрико» было как семь восьмых и самую малость имели низкую посадку. Сейчас я оглядел комнату. Да, она наверняка вложила сюда частичку своей души. Взгляд упал на тот самый блокнот. Нельзя так. Черт. Я подошел и поднял его с пола, присаживаясь в ногах на край. Открыв те сокровенные страницы, которые были запрятаны за уголки, я стал пролистывать их. Взгляд все же зацепил в который раз тот самый спящий разворот. Немного пролистав еще, я увидел новые зарисовки или что-то очень похожее на них. Так это же совсем недавно. На одной странице было пару набросков с первого сентября с цыпой на голове, а снизу одно тройное слово «Динь-Динь-Ден», на соседней странице был бегущий я за двумя парнями, кричащим вернуть моего цыпленка. Было весело и забавно смотреть на это. Далее пару страниц, уделенных чистой эстетике в рубашке с жилеткой и прочим костюмом. И где-то в углу подпись «-Денисович- 14.09». Денисович? Я задумчиво поднял взгляд к потолку. Я же Михайлович, нет? -Денис Михайлович, ну, — тихонько проговорил в тихой комнате, дабы убедиться, что не ошибаюсь. Прозвище? Как Жаба, да? Но почему Денисович? Ладно бы Михайлович. Ну или Михалыч… Ладно, это дебри, в которые мне не стоит углубляться сильно. Главное, что не какой-то там Лосось или кто еще похуже. Далее были разные маленькие рисунки специфического характера со мной или нами. Ох, Лара, Лара. Я так полагаю, ей понравилась моя рубашка и брюки. В прошлом году я как-то и не думал даже о таком варианте одежды, хоть сначала закрадывалась мысль о «подобающем виде солидному мужчине». Надо было не переодеваться, когда шел сюда. Блять. В голову залез знакомый мяукающий голос. «Облако…», — спохватился я, но тут же расслабился, вспомнив, что положил еды ему больше, будто предчувствуя долгое отсутствие. Долистав и убрав альбом на стол с карандашом, я сел туда же, откинувшись спиной на мягкий матрац. Да, у меня он жестче, хотя разницы особой нет как спать. Через какое-то время скрипнула дверь и половица у входа. -Ну и как штаны? -спросила Лара, войдя в комнату. На ней была такого же типа пижама, что и домашняя одежда: шорты с длинной свободной футболкой, которая была местами чуть заметно влажной из-за воды на шее и плече. -Вроде налезли. Позволь спросить, это твои, да? — я взглядом указал на укороченный низ, подняв ногу. -Да. Ты их помнишь даже, наверное, — Лара окинула комнату взглядом. Ну точно! Ремонт. Я встал и перевел взгляд на свой зад и пояс и только вдохнул, как девушка продолжила, -Поверь, я тоже озадачена. Тут есть два варианта: либо у тебя объемный зад, как у меня, либо я не знаю. Хотя без завязок они спали бы с меня. Ванна ты помнишь где… — ученица вновь пожала плечами, кладя вещи на стул. Я кивнул. В ванной стоял конденсат, который был протерт в небольшом зеркале и вокруг по предметам. Тут было тепло. Теплее, чем в квартире. Мне нравилось, так как там, оказывается, я подзастыл. Тут вкусно пахло каким-то шампунем, что ли. А, нет, она же в косе. В любом случае это не имеет значения. Под струями воды я был не так долго, как Лара, буквально хватило минут пяти, чтобы смыть с себя дневную грязь. Зайдя в комнату, в лицо ударил свежий прохладный воздух. -Не простудишься? — спросил ее я, кладя свою футболку на стул, а джинсы повесил на спинку, оставшись в приобретенных новых штанах. -Ну ты же купил лекарства, — она притворно улыбнулась и тут же приняла хмурый вид, — Ника мне так и не ответила, — обреченно вздохнула девушка. -Может, утром напишет? — я подошел к ней сбоку и заключил в объятия. Какая же она хрупкая по сравнению со мной и моими лапами. Мне кажется, что чуть надавлю на нее сильнее и услышу недобрый хруст. -Может быть. Кстати, с каких пор ты носишь очки? — подняла на меня голову ученица. -С таких. На уроки нужно ходить, — сказал я, улыбнувшись, — на самом деле я давно хожу, просто последние года полтора забыл про них, как бы это смешно не звучало, — пожал плечами, — Ну и сходил сделал новую оправу под имидж. Как тебе? — она лишь улыбнулась, кивнула и уткнулась в меня. Это было, кажется, самым важным мнением. Лара поставила ноутбук перед нами на кровати и включила какую-то по счету серию Покемонов. Я был не против. Честно? Было даже все равно, хоть ужас или мелодраму с трагикомедией, лишь бы просто посидеть рядом. Постепенно я ушел в мысли. -Ден? Денис! — я резко дернулся от неожиданности, дернув и рукой, которой все это время задумчиво гладил дорожкой ее плечо и предплечье, — Нормально все? — я кивнул, смотря на девушку, которая была обеспокоена, кажется, — Хорошо. Может, спать? — снова кивнул, убирая руку и беря ноутбук, чтобы поставить его на стол. Лара встала и прошла к комоду, нажав кнопку, включая маленькую лампу в виде какого-то шара. Или луны?. Это было что-то вроде ночника. Я немного нахмурился, наблюдая за ее действиями. -Я всегда сплю со светом, когда одна… А… когда одна. Точно, — она как-то виновато посмотрела и повернулась обратно. -Нет-нет. Если тебе так спокойнее, то оставляй, — я кивнул в подтверждение своих слов, вытянув и чуть подняв тыльной стороной ладонь кверху, — девушка кивнула, не стала выключать слабый свет и потянулась, подходя к окну, прикрывая его наполовину. Время показывало почти одиннадцать. Поставив гаджет на место, я подошел к Солнышку и обнял ее сзади. Девушка стояла и смотрела на темную и холодную улицу: деревья почти все облезли, в приоткрытое окно норовился попасть холодный осенний ветер, сама погода не изменилась к вечеру — который день она стояла какая-то слякотная, пасмурная, словно затягивающее в себя серое болото. Смотря на него, настроение с становилось таким же. Думаю, так у всех так. Но она источала тепло, которое грело грудь в буквальном смысле. Ее шея… такая тонкая, хрупкая, как и вся девчушка. Я боялся ей навредить… Сломать. Дыханием я обдал ее шею, после чего незамедлительно почувствовал вставшие мурашки, а она повела правым плечом, немного задев мой подбородок. Руками начал машинально гладить ее талию, сжимать ее и спускаться ниже, вновь возвращаясь обратно. Губы накрыли то самое место, куда падало дыхание, торсом словно чувствуя ходившие мурашки по ее позвоночнику. Я поднял руки по ее телу чуть выше, и еще, сжав не сильно синхронно плечи, припадая дальше губами к шее, легонько кусая. -Ден, я не хочу, — врёт. Ее сбитое дыхание, которое она тщетно старалась скрыть за ровным, эта пульсация, которая ощущалась буквально везде, ну и в конце концов дрогнувший голос. Но если нет, так на то есть свои причины, я не стану настаивать. Нехотя я оторвался от нее, глубоко вдохнув, и кивнул. Мне казалось, что она хотела и улыбнуться, и засмеяться, но держала вид опечаленной девы, появилось желание как-то раззадорить. Не вышло. Лучше потом. Лара повернулась к кровати и кивнула на нее, забираясь под одеяло. -Спокойной ночи, Ден, — сказала она, когда я залез к ней со спины. Она не расплетала мою косу? Расправив в ногах большое одеяло и перевернувшись на бок, я положил руку на ее талию, немного поглаживая и дыша в шею, тем самым специально заставляя ее реагировать на это. И получалось. Мурашки вновь прошлись по плечу. Постепенно моя рука и пальцы переместились на ее бедра, погладив едва ощутимо, после чего я вновь вернул руку на талию и прекратил. Нет так нет. -Спокойной ночи, Лара, — я легонько поцеловал ее в висок и уложил удобно вторую руку и голову. Спокойной ночи… я и не представлял, чего на самом деле пожелал. Пару раз я проваливался в неглубокий сон, после чего вновь просыпался из-за обычного своего или Лариного ночного переворота. В какой-то момент я снова открыл глаза. Лара перевернулась с левого бока на спину, ерзая ногами. Не придав этому значения, я прикрыл глаза, но через небольшой промежуток времени она издала странный звук и снова попыталась перевернуться, кажется, оставшись в таком же положении. Поднявшись на локте, я увидел, что ее брови были сведены к переносице, рот приоткрыт, голова чуть запрокинута назад, тело будто вытянуто, а колени сведены. Рукой девушка частично откинула одеяло и часто дышала. Я приложил ладонь ко лбу. Он был не горячим, а на нем немного выступила испарина. Снится кошмар? Стоит ли разбудить? Тут она вновь издала непонятный звук: не то хныканье, не то хрип какой-то, а тазом вжалась в матрац, сводя правую ногу на бок. Это был явно не кошмар. Я ехидно улыбнулся. Неужели это я так повлиял немногим ранее? Ресницы чуть подрагивали, дыхание так и не приходило в норму, а я сел, подогнув одно колено под себя, а другое обнял, положив на него подбородок, рассуждая в своих мыслях. Когда Лара вновь пыталась тщетно перевернуться, откинув голову, мой разум затуманился. Я, скорее всего, получу за это сполна, но кто знает? Распутав одеяло в ногах и отодвинув его за себя ближе к своей подушке, сердце заколотилось сильнее, закладывая уши. Взгляд упал на тумбочку прикроватную, где лежали часы. Подняв их и немного направив на лунный свет, стрелки стояли на тридцати восьми минутах второго. Убрав их, я посмотрел на немирно спящую девушку, которая также неспокойно лежала. Рука потянулась и пальцы едва ощутимо коснулись ее внешнего бедра, немного поднимаясь выше, остановившись по футболке под ребрами, и вернулась обратно. Повторив то же движение, только на сей раз чуть-чуть забрав край одежды наверх, я вернулся к бедру и уже почти что ладонью прошелся тем же маршрутом, собрав один край футболки под грудью. Черт. Уголки губ девушки дрогнули, а сама она еще раз немного поерзала ногами, переворачивая голову на левый бок, издав вновь необычный, но приятный звук.       Пройдя кверху едва ощутимо по оголенной коже, на обратном пути я скользнул под ткань шорт, минуя мягкое белье и сразу же находя то, что нужно. Лара вытянулась, как струна, часто задышав, когда я пару раз провел пальцем по клитору, а после свела левую ногу к правой, вжимаясь в мягкую поверхность и сжимая мою руку. Я медленно водил круговыми движениями палец подушечкой, каждый раз наблюдая, как она хмурится, приоткрывает рот, словно в немом стоне, и вновь резко вдыхает. Движения не меняли своего темпа, я лишь немного усилил давление, а после начал спускаться ниже. Голова туго соображала. Там было необычайно горячо и влажно. Смазка так и сочилась, стекая до куда могла и впитываясь к приятную ткань. Мое собственное дыхание тоже участилось. Возможно, я получу смачного леща, но это будет потом. Помассировав вход, я аккуратно ввел указательный палец, он легко вошел, потихоньку растягивая ткани вокруг себя. Тепло. Лара вновь вытянулась, раскрывая ноги. Я сглотнул и наклонился к открытому ранее месту тела, обдавая горячим дыханием ребра. Палец постепенно выходил из девушки и снова входил до середины фаланги, немного ускоряясь. Ее часто поднимающаяся грудь так и манила к себе, а под моими губами то и дело нервно сужалась и расширялась грудная клетка. Я стал подниматься выше, свободной рукой чуть задирая футболку выше до нужного места. К первому аккуратно добавил второй, медленно вводя их вместе полностью, выходя и снова входя. -Ден, — слабым стоном послышалось сверху. Лара спала, но брови нахмурены сильнее, пальцы словно что-то сжимали, немного подрагивая, голова откинута, а тело приподнято на лопатках.       Не прерывая действий ниже, я теплой дорожкой двинулся наверх, к тому, что притягивало взгляд. Ее соски набухли, один из которых поднимал с противоположной стороны немного футболку. Я коснулся ореола языком, обведя его по кругу пару раз и вобрал, нежно покусывая сосок. Сверху послышался резкий выдох и снова слабый стон. Черт. Пальцы то и дело двигались туда-сюда. Я дотронулся большим клитора, надавливая на него и проводя по нему подушечкой несколько раз. Дыхание подо мной участилось, а на голову нежно легла рука. -Ден? Ах-х, Ден! — я вскинул брови наверх, — Какого хрена? — спросила спросонья Лара, на что я лишь улыбнулся и ввел третий палец. Девушка застонала, выгнувшись в спине. -Это я у тебя должен спросить. Что снилось, м? — с улыбкой спросил ее, вспоминая, что она недавно простонала мое имя, а на ее неспокойный сон подействовал тоже я, и поднялся с бока на три конечности над ней. -Ничего, — ответила она и отвернула голову. Я ухмыльнулся, вводя пальцы на упора и замерев. Девушка перевела на меня взгляд, пытаясь унять дыхание. Свет был тусклым, очень, но мне было не тяжело рассмотреть ее лицо. -Ты уверена? — спросил я, вынув, а после снова ввел пальцы, пройдя языком к ямочке ключицы. -Нет, — ответила сквозь стон Лара и протянула ко мне руки, без труда находя мои губы и чуть раздвигая ноги. Ее язык был ловким и не менее горячим, зато пальцы холодными.       Я продолжил свои движения в ней, понемногу спускаясь по шее к скрытой груди, беря сосок в рот, а свободной рукой нежно обхватывая ее шею, сжимая, и проводя вновь рукой по бедру к груди, беря ее в руки. Ученица стонала подо мной чуть громче, чем обычно и рвано дышала, да и мне самому было трудно. Член уже давно встал и упирался в ткань штанов, которые были чутка узковаты, срать их подери! В комнате было душно, открытое на проветривание окно не справлялось. Лара запустила пальцы одной руки в мои волосы, оттягивая их, а другой небольшими ногтями водила на плечу и лопатке. Я припал к шее, жадно впиваясь в нее и двигая пальцами глубже и чаще. Грудь подо мной стала вздыматься еще сильнее, выпятившись, после чего рука на плече сжалась, а внизу я почувствовал волну спазмов. Довольно улыбнувшись, оставил в покое бедную хрупкую шею. «Только не сломай», крикнуло пару раз подсознание. Разжав руку, Лара также, тяжело дыша, посмотрела на меня и притянула к себе обеими руками, заключая в поцелуй. Это было что-то со слабой гранью между грубостью и нежностью. Немного она спустилась ниже по подбородку и прошлась руками по моему торсу, заводя руку за пояс, и, закинув левую ногу на меня, надавила вниз. Какой-то непонятный рык вырвался из меня, и я стиснул ее бедра руками, приподнимая на себя. Ох, черт. Опустив девушку, я провел руками выше вдоль тела, окончательно собирая футболку и срывая ее буквально за долю секунды. Ее бледная кожа, такая чистая, мягкая и нежная, как и сама хозяйка. Сжав груди еще раз и лизнув сосок, я дорожкой стал спускаться ниже, уже рвано дыша на кожу и межреберное пространство. Зараза! Обогнав руками самого же себя, я также быстро стянул ее шорты и мягкое кружево, опалив дыханием тазовую косточку и проходя рукой по внутреннему бедру. Почти дойдя до заветного места, я поднял на нее взгляд, продолжая двигаться. Было темновато, но блеск в глазах можно увидеть всегда.        Лара вскрикнула и быстро схватила мою подушку, накрыв лицо, когда я провел языком вдоль сочащегося места. Она тела как никогда. Совершив еще пару таких движений, я обхватил губами маленькую горошину и втянул. Послышался громкий стон. Девушка уползала куда-то наверх, потому пришлось руками зафиксировать ее за бедра. Пройдя еще раз языком вдоль щелки, я вошел языком. Солоноватый привкус смешивался со слюной, а звуки сверху глушили любой шум в комнате. В паху ныло, в голове стучало. Я резко ввел в нее два пальца, перейдя чуть выше. Ее пальцы сжимали мои волосы, оттягивая то назад, то, наоборот, вперед. Свободной рукой я стянул на поясе штаны и, в последний раз глубоко войдя в ученицу и вытащив пальцы, каким-то чудом скинул штаны к чертям собачьим, не прерывая действий языком. Внутренняя часть бедра девушки пару раз дрогнула, скоро кончит. Я отстранился от нее чуть ли не в самый последний момент. -БЛЯТЬ! Ден! Ты уже достал! А-ах! — Лара откинула в сторону подушку и зло закричала, а после сладострастно. -Да, я уже достал, — улыбкой на ее губах констатировал факт я, немного в другом плане, резко войдя в нее.       Член безо всякого труда вошел в растянутое мокрое место. Я прикрыл глаза. Было горячо, узковато и так влажно, как никогда. Черт! Презерватив. Из головы совсем выпало. Я бросил короткий взгляд на джинсы. «Уже поздно, Денис», сказал мысленно себе я и махнул рукой. Комнату заполнили пошлые и неприличные звуки, а в воздухе стоял запах секса, крики и стоны Лары, которые ласкали слух, как и ее руки, пальцы и ноготки тело, цепляясь и царапаясь. Буквально через пару движений стенки обхватили меня частыми спазмами, ногти больно впились в предплечье, вызывая шипение, а таз вжался куда-то в матрац. Я не прекратил своих действий, но все же заме на пару секунд, чтобы не сбить ее. Было невероятно хорошо. Ученица тяжело дышала и пыталась прийти в себя, но я не давал ей. Перевернув и поставив ее перед собой, как собачку, я стал входить еще глубже. По телу выступила испарина, а пальцы до побеления костяшек и ее кожи впились в бедрах, толкая ее на себя. Обычно тихая в постели Лара кричала и стонала, задыхаясь собственными криками и сбившимся да-а-авным-давно дыханием, утыкаясь в подушку и прогибаясь максимально в спине, оттопыривая попу. Она была явно перевозбуждена.        Ее коса давно распустилась и выбилась, куда пропала резинка- не знаю, а волосы раскинулись по плечам. Желание взяло верх. Я рукой аккуратно распутал волосы в два движения и провел ладонью вдоль спины к бедрам и снова вернулся назад. Собрав в хвост медовые пряди и обмотав на руку раз, я немного потянул ее на себя. Со стоном Лара поднялась на локти и вновь начала припадать грудью к кровати, на сей раз я натянул волосы сильнее и заставил подняться ее, прижавшись ко мне спиной, придерживая левой рукой ее таз к себе сильнее. Через пару толчков я оттянул руку еще ниже, вниз, ученица подняла подбородок вверх, оперевшись макушкой о мое плечо. Я накрыл ее губы своими, изучая языком рот. Мы оба дышали сбито и рвано, а между вдохами проходили постанывания. По спине прошлись мурашки. Отпустив и развернув девушку, я уложил ее на кровать спиной, приподняв под ягодицами, входя под другим углом. Дыхание ее стало с какой-то хрипотцой, пряди частично прилипли ко луб и вискам, голова тяжело лежала на подушке, в руках мялось одеяло, а свободная рука потянулась вниз, к чувствительной точке, совершая круговые движения, а глаза прикрылись. Через несколько толчков стенки плотно сжались вокруг, Лара ухватила меня чуть выше кисти и выгнулась, ловя который по счету оргазм. Вынув член из нее, я пару раз прошелся по нему рукой, изливаясь на ее бедро и бок, а после обессиленно опустился на нее, тяжело дыша. Телом я чувствовал, что немного придавил ее, но еще бы пару секунд прийти в себя… Мягкая ладонь коснулась моих волос, перебирая прядки одну за другой, а вторая аккурат легла на плечо. Хорошо. Слишком хорошо. Так не может быть. Или может? Сколько так мы пролежали — неизвестно, но надо было подняться, иначе сломаю ее в буквальном смысле. Перекатившись на спину и приняв сидячее положение, Лара тоже чуть присела, опираясь одной рукой позади себя и взяв ком одеяла, прикрывая грудь. Все же она меня смущалась, и это было великолепно. Мне нравилось это. Безумно. Черт. Я поднялся, беря с пола свои тряпки и надевая их в два движения. -Мне бы… — она взглядом в темноте указала чуть ниже на «испачканное» место, опустив голову. -А, да… — вспомнил про это я, чуть задержав взгляд на ногах, которые в темноте и тусклом свечении приняли ну очень роскошный вид. -В рюкзаке есть салфетки, он у стола стоит. Там найдешь, — я нахмурился, натянув окончательно «недотрико». -Ну-ка, пойдем, — на этот счет у меня были чуть иные планы. Поставив ногу коленом на кровать, кинув перед этим ей снятую ранее пижамную футболку, я осторожно и бережно поднял девушку на руки, держа так, чтобы не размазать все, хотя маленький потек все же был. -Что? Стой. Ты что делаешь? — Лара выпустила из рук одеяло, приняв футболку, скомкав ее и ухватив меня поперек шеи и плеча. -Идем умываться, — я аккуратно вышел из спальни, направившись в ванную за углом, несся свою собственную, почти совершеннолетнюю ученицу. Лара не менее ловко накинула одежду, которая прикрыла ее плечи и грудь, оставив оголенные ребра из-за моей руки, что мешала ее опустить и придерживала ее невесомое тельце. Иной раз мысль о том, что я ее учитель будоражила сознание: мы хорошо проводим время просто за беседами, за каким-то дурачеством. Это было что-то вроде запретного сладкого и наивкуснейшего плода. Другой раз — пугала, даже не знаю чем. Может, тем, что могу ее потерять? Но реально ли это? Надеюсь, никогда этого не узнать. Поставив хрупкое тело в ванну, включив подсветку по периметру зеркала и направив теплую воду, просто из приличия отвернулся. Мало ли. А который час вообще? Шум воды прекратился. Я помог ей выбраться из этой скользкой и опасной временами ловушки, поставив на мягкий ворс ванного коврика перед раковиной, потому что она указала на него. Снова открыв и направив воду, Лара умыла лицо и окатила водой руки почти до локтя, после чего похлопала ладошками по щекам, повернувшись боком, будто приглашая меня сделать так же. Отказываться не хотелось, потому что едва теплая вода и правда облегчает. Умывшись и выключив кран, я посмотрел на девушку. Ее сбитые волосы немного спутано лежали на макушке и плечах, а на лице была та самая добродушная улыбка и смущение. Я улыбнулся в ответ, притянув руками к себе, вовлекая в простой, спокойный и обычный поцелуй. Она редко когда закрывала глаза во время этого, если только прикрывала.       Выключив свет, я также поднял ее и отнес обратно, на сей раз поставив у кровати, а сам потянулся дабы расправить ком одеяла и положить нормально подушки, взбив их. Лара подошла к открытому окну и с приоткрытого пространства сделала глоток свежего воздуха. Ее шорты уже лежали поверх мои джинсов, а на самой было только белье, кружевной край которого едва виднелся из-под свободной большой и широкой футболки. Взяв с комода расческу, я снова подошел к ней и плавно пару раз прошелся зубчиками по волосам, расправляя их. — Спать пойдем? — спросил ее я, опустив предмет и положив ее на подоконник.        Помнится мне, как несколько месяцев назад мы тоже стояли у окна, а внутри меня была борьба, которую я проиграл, дав волю желанию. Почему-то сразу вспомнился ее крик остановиться, который заставил меня отпрыгнуть, и навсегда останется напоминанием в голове. Он как твердый молот о наковальню ударил мне по ушам, заставив опомниться. Ее слезы. Тогда мелькнули мысли, что я действительно ей что-то сломал, вызвав такой сдавленный крик и толкающие меня ручонки. А после дрожащие пальцы, которыми она начала изучать мое тело, делая первые шаги в наши неправильные отношения, но я не мог ее остановить… просто не хотел.       Сейчас же Лара лишь повернулась ко мне и снова обняла меня, тычась лицом вперед, кивая, тем самым отвечая на мой вопрос, а волосы слабыми волнами прикрыли её.