3:28

Рам лежал в чужой кровати и привыкал к незнакомым запахам, звукам, попутно анализируя все свои ощущения и чувства. Парень вздохнул поглубже и медленно выдохнул. Воздух в этом доме чистый, спокойный и, можно даже сказать, какой-то солнечный, как и сам Пи’Кинг. Лёгкий и ненавязчивый аромат растений проникал в лёгкие и давал чувство «дома», то есть было что-то в этом запахе родное что ли, что дарило  ощущение защищённости, поддержки и понимания. Вот только почему в собственном родном доме он уже не чувствовал этого, а только тут и сейчас, в чужом доме и чужой кровати. Метис сел и потёр лицо руками, а потом запустил пальцы в волосы, несильно растрепал их и сжал. Всё ещё было больно, всё ещё было грустно, всё ещё сердце трескалось в груди. Кажется, что он даже слышал как что-то хрустело под ногами, словно разбитый хрусталь. Почему? Когда? А главное, за что он так поступил с мамой, с ним, с братом… С их семьёй. Слезы опять подступили к глазам. Рам закрыл рот руками, боясь что он не сдержится и закричит в голос. Он уже был на пределе, когда его отвлёк едва уловимый шум за стеной. Шуршание и непонятное бормотание заставили его вытереть слезы, встать с кровати и направится на поиски источника шума. Хотя, он уже знал этот источник. Парень вошёл в комнату, где спал его старший, и увидел что тот лежит практически на самом краю дивана. Одеяло валялось на полу, подушка тоже вот-вот грозилась полететь на пол вместе с виновником мини беспорядка. Рам улыбнулся этой картине и поспешил повернуть Пи обратно, пока тот не грохнулся. Он аккуратно, стараясь передвигаться как можно тише, подошел к парню и с осторожностью запустил одну руку под голову, а другую — под талию. Медленно переворачивая его, метис услышал тихое «Убери собак», что заставило улыбнуться его ещё шире. Это мило. Перевернув и положив под голову старшего подушку, Рам поднял одеяло и укрыл им его. Вроде взрослый, но такой ребенок. Парень присел рядом и начал гладить спящего по голове, точно так же как Пи’Кинг совсем недавно гладил его, успокаивая. Почему-то рядом с этим человеком он чувствует себя под защитой, словно этот человек самое родное существо в мире, способное укрыть в своих объятьях от всего того ужаса что творится вокруг. Эти мысли ударили парня по голове. Его рука замерла, а ошарашенный взгляд упал на лицо спящего человека. Да неужели… В такой позе он просидел ещё минут пятнадцать, прежде чем убрать руку с головы Пи и положить ее на одеяло, где предположительно находилась рука старшего. Немного помедлив, Рам шепотом произнес. — Знаешь, возможно ты и прав, — он слегка погладил одеяло, — возможно мне нравится Пи’Кинг. Метис улыбнулся своим словам. Как хорошо, что парень спит, потому что вряд ли он смог бы произнести это вслух перед бодрствующим старшим. Да и не сказал бы это совсем. Рам посмотрел на часы. 3:28. Пора спать, уже слишком поздно. Он в последний раз посмотрел на Пи’Кинга, его спящее лицо было умиротворённым и спокойным. Парень встал и ушел в комнату, которую ему выделили на ночлег, как только его голова коснулась подушки, то он сразу же погрузился в царство Морфея. Вот что я вам скажу, будь Рам хоть немного внимательнее, то заметил бы, как вздрогнул человек под одеялом от его слов. И как только метис ушел к себе в комнату, Кинг открыл глаза и шокировано уставился в стену. Он ведь не ослышался?  Его щеки быстро окрасились в милейший розовый цвет, а на губах непроизвольно появилась счастливая улыбка. Он укрылся с головой и прикусил край подушки, чтобы не запищать, как маленькая девчонка, от наплыва чувств. *** — Это Венерина мухоловка, которую я тебе подарил? Она так подросла. Я удивлен, что ты таскаешь ее с собой. — Она мне дорога. В этот момент оба понимают, что все будет хорошо.