Моя прекрасная няня. Четырнадцать лет спустя.

В небольшом банкетном зале Государственного Кремлевского дворца было людно и шумно. Быстро глянув на свои наручные часы, Максим прикинул в уме сколько времени осталось до начала концерта и мысленно взвыл — чуть более получаса. Как почетные гости Дмитрия Маликова, они с Викой были приглашены на небольшой фуршет «для друзей» перед началом концерта. Вся его суть по большей части сводилась к бизнесу. Здесь можно было пообщаться с коллегами, рассказать о своих проектах, узнать о планах других, завести полезные знакомства. Словом, это была самая обыкновенная тусовка звёзд отечественного шоу-бизнеса, в которой Максим Шаталин был одним из тех, ради знакомства с которым многие, особенно начинающие артисты, перегрызали друг другу глотки, чтобы попасть в заветный список приглашенных. И вот стоило только Вике оставить Максима всего на несколько минут, как на него в буквальном смысле напал некий «гениальный» молодой драматург со своим «гениальным» либретто для их совместного будущего мюзикла — он почему-то был в этом уверен. Стоя с двумя бокалами шампанского, Максим в пол уха слушал словесный поток своего навязчивого собеседника, а взглядом выискивал в толпе жену, чтобы найти правдоподобный повод ретироваться как можно скорее. Шаталин даже не сразу понял, что это Вика. Несколько раз он коротко задержал взгляд на стройной жгучей брюнетке в обворожительном платье в пол с голой спиной, и только после того, как она слегка повела плечом, Максим вдруг осознал, что это и есть его собственная жена. Застыв на месте и полностью отключившись от болтовни собеседника, он смотрел на Викторию и был совершенно не в силах оторвать от нее взгляд. Когда она успела переодеться? Откуда это сногсшибательное платье? А затем Шаталин заметил на её предплечье тонкий шелковый пиджак, который всё это время целомудренно прикрывал всю оголенную часть спины, и ему всё стало ясно. Как это было в духе Виктории — уловить тот момент, когда настанет идеальное время для лёгкой смены образа, сделать это и убить его наповал. Изящная, тонкая, грациозная она была занята разговором с другими женами известных представителей шоу-бизнеса. Дамы смеялись, общались как старые знакомые, в то время как над их головами то и дело сверкали вспышки фотокамер. Наблюдать за Викой было сущим удовольствием. Как она улыбалась, что-то отвечала или просто молчала. Её волосы были аккуратно подобраны вверх, открывая тонкую шею, ямочки ключицы и нежные плечи. В свои сорок с небольшим она умудрялась выглядеть даже лучше, чем в тридцать, — Максим замечал это по старым фотографиям. Нельзя было сказать, что она не изменилась — нет, изменилась, но возраст шел ей к лицу. С каждым годом её красота и женственность раскрывались всё ярче и глубже, а ему хотелось любоваться ею всё сильнее и сильнее. Вот как сегодня. Но, пожалуй, самым главным было вовсе не это. Максим не помнил, в какой именно момент это произошло, когда Вика, у которой по началу не очень получалось влиться в светскую часть его жизни, вдруг почувствовала себя в ней как рыба в воде. Разумеется, за этим «вдруг» стоял огромный труд, почти не подъемный для женщины, которая приехала в Москву из маленького портового городка с диким выговором и сомнительным образованием. Даже после их свадьбы и пары первых совместных лет жизни в Вике оставалось очень много того из-за чего окружение Максима принимало её со скрежетом на зубах. Он почти смирился с этим, понимая, что, наверное, так будет всегда. Он пытался задвинуть этот не очень приятный нюанс куда-то далеко, оправдываясь тем, что для него это всё не важно. Людям из его светско-профессиональной жизни никогда не понять, каким огромным сердцем обладала его избранница, как она любила их детей, какой чистой, открытой и не искушенной грязью шоу-бизнеса она была. А это было для него гораздо важнее, чем всё остальное. В конце концов, это всего лишь работа, хоть и любимая. Что ж, значит, у него будет два непересекающихся мира: один дома, а другой — в бизнесе. Но Шаталин не учел, что, он, может, и женился на простой девушке из Мариуполя, однако глупой она уж точно не была. Довольно быстро Вика поняла, что либо она начинает работать над проблемой прямо сейчас, либо… кто знает, что ждет их брак через пару лет. И она взялась. Это была просто титаническая работа над собой, масштабы которой Максим смог оценить только несколько лет спустя. Её желание соответствовать и быть полноправным членом общества, где ценят и уважают её мужа, оказалось столь велико, что со временем она добилась своего — её признали и приняли даже самые закостенелые снобы этого светского раута. Важным было еще то, что при этом она не потеряла ни своей индивидуальности, ни шарма, ни сумасбродства — то, за что Максим и полюбил её много лет назад. Шаталин гордился своей женой гораздо больше, чем демонстрировал это. Особенно последние несколько лет, когда всё в их семейной жизни вошло в привычную колею. И сейчас, с искренним восхищением наблюдая за ней, он поклялся себе, что просто обязан делать Виктории комплименты как можно чаще. Ведь, черт возьми, рядом с ним была потрясающе красивая женщина не только внешне, а и внутренне! Только благодаря ей он обрел покой, очаг и радость жизни. Только благодаря её усилиям даже его собственная карьера за последние десять лет сделала качественный рывок вверх. Теперь имя Максима Шаталина стало настоящим брендом, железобетонной гарантией качества и профессионализма. Мюзиклы, которые он продюсировал, давно перестали конкурировать с работами других коллег по цеху. Он стал бесспорным номером один в своем деле, абсолютным лидером. Шаталин уже давно перестал упрашивать известных композиторов, режиссеров и исполнителей работать с ним — они сами мечтали об этом и заваливали его продюсерское агентство предложениями о сотрудничестве. Этот успех совершенно точно не был бы достигнут, если бы не поддержка Виктории. Даже в самые отчаянные моменты она была единственной, кто верил в него и заставлял не опускать руки. Будучи больше не в силах просто стоять и любоваться собственной женой, Шаталин, не извиняясь и не прощаясь со своим надоедливым собеседником, резко сделал шаг, другой и оказался прямо за обнаженной спиной Виктории. Ему вдруг физически захотелось прикрыть её, отгородить от всего мира и полностью занять собой. Она почувствовала его приближение сразу. Чуть повернула голову влево, улыбнулась и, извинившись перед собеседницами, развернулась к нему лицом. В глазах Максима Вика увидела то, что и ждала весь вечер — восхищение. Что ж, на её мужчину по-прежнему действуют старые проверенные приёмчики, а, значит, всё продолжается. — Наконец-то ты меня заметил, — произнесла она, принимая из его рук бокал с холодным шампанским. Максим улыбнулся и, аккуратно дотронувшись ладонью до её спины, отвел в сторону. — Вика, я заметил тебя, как только ты перешагнула порог моего дома. Но сегодня, моя дорогая, у тебя явно в планах свести меня с ума еще до того момента, как мы сможем остаться наедине. — Шаталин, я надеюсь, ты помнишь, что у нас сегодня дом полон детей? — Её брови кокетливо взметнулись вверх, а рука потянулась поправить платок на его нагрудном кармане, который совершенно в этом не нуждался. — А что если мы присоединимся к ним к завтраку? — Лукаво произнес Максим и его улыбка утонула в бокале. — И где же мы проведем эту ночь? — Ну, скажем, в президентском люксе какой-нибудь неприлично дорогой гостиницы с неприлично дорогим шампанским. Что скажешь? — Обожаю, когда ты начинаешь так неприлично планировать наш вечер. — Забронирую номер прямо сейчас. — Подмигнул Максим и его рука потянулась к карману брюк, где лежал телефон, но не успел он извлечь его наружу, как рядом раздался голос, который тут же заставил их разомкнуть заговорщицкие взгляды. — Вечер добрый, молодожены. В смокинге с бабочкой и тёплой улыбкой на устах виновник сегодняшнего торжества стоял прямо перед ними. Уж если над кем время и было не властно — так это над этим исполнителем. На своем 50-ти летнем юбилее Дима Маликов выглядел ровно так же, как это было на их свадьбе. — Дима! Как мы рады тебя видеть! — Воскликнул Максим, после чего последовали дружеские объятия. — Взаимно и поздравляю вас с годовщиной. Одна из песен на сегодняшнем концерте будет звучать специально для вас. И, кстати, у вас двойной праздник? Уже наслышан о вашем сыне! — О нашем сыне? — Удивился Максим, но получить ответ не успел. Администратор, резво подбежавший к певцу, объявил о том, что зал полон и пора начинать. Едва он закончил фразу, как Вика, вцепившись Максиму в руку, настойчиво потянула его в сторону выхода. Шаталин несколько раз беспомощно обернулся, но что-либо уточнять было поздно — Дмитрий Маликов уже скрылся в закулисье. — Вика, о чем это Дима? — А? — Она сделала вид, будто не расслышала, но ощутив на себе пристальный взгляд мужа, тут же поспешила ответить. — Так… об этом… новом проекте Дениски, о чем же еще! — Хм, — протянул задумчиво Максим, — с чего это вдруг Дима в курсе проектов Дениса? — А почему бы ему и не быть в курсе? Он же у нас личность известная, медийная. Что-то ты, милый, никак к этому не привыкнешь! И вообще, нам нужно срочно занимать места. — Затараторила Вика, всё настойчивее ведя мужа к выходу, — Сейчас как набежит толпа, как набежит! — Вика, у нас вип-ложа человек на пятнадцать и, кстати, мы уже пришли. — Вот! В футбольной команде людей и то меньше! Кроме того, знаю я эти вип-ложи! Вот как здесь определить свой ряд и место? Вика скользнула вперед, представив взору мужа свою обнаженную спину. Хитрый манёвр, который должен был переключить его внимание и, как ей показалось, это сразу же сработало. Шаталин замешкался всего на пару секунд, а затем, вместо ответа коснулся плеч Виктории и бережно направил к их местам. Сначала, по-джентельменски, он усадил её, а затем и сам расположился рядом. Ладонь Виктории тут же по привычке нырнула в его руку. — Всё в порядке? Услышала она вопрос мужа секунду спустя и с удивлением посмотрела на него. Как он смог понять, что внутри её слегка потряхивало? Виктории казалось, что внешне она ничем себя не выдает, хоть на самом деле щемящее чувство вины начинало накрывать её с головой. Будь это обычный день, она бы не стала скрывать от Максима, что именно имел ввиду Дима. Но ей так не хотелось портить этот особый для них вечер неминуемой ссорой, что оставалось выкручиваться до последнего и отодвигать разговор хотя бы до завтра. — У тебя ледяные руки. — Спокойно пояснил он. — И слегка влажные. Это происходит каждый раз, когда ты чем-то сильно взволнована. — Да… что-то распереживалась перед началом концерта. — Ответила Виктория, надеясь, что это прозвучало правдоподобно. Максим кивнул и снова погрузился в свои мысли. Вика искоса глянула на мужа и только утвердилась в мыслях, что не стоит огорошивать его новостями прямо сейчас. День простоять, да ночь продержаться, а завтра уже придется всё выложить как на духу, но только не сегодня. Только не сегодня! — Как думаешь, может, позвонить Диме и спросить, что он имел ввиду? — Внезапно произнес Максим и уже было потянулся за телефоном, но Вика тут же задержала его руку. — Нет! — Воскликнула она резко, но уже следующая фраза прозвучала мягче, — милый, вспомни, как однажды я позвонила тебе за две минуты до начала премьеры мюзикла... — Ты права, — быстро согласился он, — спрошу после концерта. — Обязательно. — Ответила Виктория и, чуть наклонившись, зашептала ему прямо в ухо. — Кажется, ты собирался забронировать нам номер. И в этот самый момент Шаталин понял, что едва ли им суждено дождаться окончания концерта.