Остановка

- Да, можно мне, пожалуйста, пирожок с яблочком? - уверенно произнес мальчишка справа от Евгения, отвлекая того от напряженного размышления о себе и неудачных выходных. Безэмоциональное лицо лишь выглядело спокойным - было очевидно, что в электричке он пытается бежать: пустой взгляд невольно бегал от окна к чужой книге и обратно, а ладонь правой опорной руки мяла воротник хлопковой рубашки. Белые тонкие перчатки мягко разглаживали ткань рубашки, хоть и правый угол ворота был уже растрепан. Во время дум молодому человеку казалось, будто он один в вагоне, а все мельтешавшие люди кругом - лишь бежавшие из светлой головы темные мысли. Но голос с соседнего кресла совершенно отвлек Шивицина и все его внимание перешло к попутчику.       Первый укус оказался и последним: временный сосед уныло положил пирожок на салфетку, ее - на серую маленькую полочку, что служила столиком каждому путнику, и принялся опять читать своего Набокова.       Сам он выглядел точно вышел со страниц знаменитейшего произведения: больше всего притягивали внимание тонкие ноги со светлыми пышными волосками, видными на его щиколотках из-за сползших белых носков и моды носить короткие брюки даже зимой. Он согнулся в кресле, чтоб опереться ступнями повыше - на впередистоящее сиденье - и лег так, как легла бы любая другая беспризорная особа, как только получила бы глоток свободы. В руках его удобно расположился "один роман" с красовавшейся в левом углу отметкой "18+", что было достаточно вызывающе, но все же не удивляло. Молчаливый собеседник спокойно листал книгу своими грязными, разноцветными пальцами: краска случайными мелкими мазками лежала на по-поросячьи розоватой коже с едва видными мартовскими веснушками. Кофта наподобие толстовки кофейного оттенка лежала на нем мешком, в который обычно облачали крест палок, чтобы пугать птиц на засеянных полях. Она также была изношена. И пахла - землей.       Едва взгляд Шивицина коснулся небритого детского подбородка с рыжим пушком, изучаемый объект поджал губы и Евгений невольно заметил его светлые и уставшие, как оно бывает у всех художников, глаза. - ... Не вкусно? - непривычно хрипло и высоко от долгого молчания взял Евгений, кинув взгляд на яблочное недоразумение в руках мальчишки. - Гадость редкостная. - держа зрительный контакт, ответил молодой человек, сдержанно и тихо. Выженно-рыжие кудри лежали по обеим сторонам головы парня и едва опускались на плечи в его полулежачем положении, совсем пряча уши. От чего и выглядел он как породистый кудрявый щенок. - А чего же не выбросить? - Может, через время забуду этот вкус. Так гляди под конец и съем весь. Перетерплю.       Выпрямившись в кресле, оппонент вновь взял и надкусил пародию на пирожок с подгорелым низом, в аккурат миллиметр видневшимся черной полосой. И все тело парнишки по-детски изобрасило позу резкой неприязни, и сам он насупился.       Шивицин выдохнул с усмешкой, нахмурил светлые брови. Взгляд его устремился в сторону, а голова отяжелела от мыслей. "И вправду. Стоит лишь отвлечься на что-то и уже ничего и не помнишь..."