Зверь всегда остается зверем

Длинная палочка, провисшая ниточка, крючок. Грубые пальцы до побеления зажимают заточенный грифель и неумело направляют стержень по клочку найденной где-то во дворце бумаги. Тибальт неосторожно стирает тыльной стороной ладони испарину с мокрого лба, старательно выводя кривые буквы. Горе плохому ученику, сбегавшему с занятий и лазавшему целые дни по крышам; племянник Капулетти проклинает себя всеми известными ему способами, напряженно сгибаясь над многострадальным листом и продолжая выцарапывать отдаленно напоминающие буквы иероглифы. Джульетта, пытаясь собраться с мыслями, стучит в закрытую дверь комнаты Тибальта. Ей страшно рассказывать о Ромео, но знать эту новость необходимо всем, кто близок с девушкой. Пусть даже так, косвенно. И если кузен будет не в настроении, она поставит его перед фактом и уйдёт. Джульетта кивает, находя собственные идеи достойными. Ее никто не сможет переубедить, запретная свадьба состоится. - Да, зайдите, открыто же, - Тибальт отвечает машинально, с трудом оторвавшись от попыток писать и резко пряча лист за спиной: чудесная сестра в легком алом платье улыбается в дверях, снова сбивая ритм большого сердца веронца. Он больше не станет молчать, пусть и своими кривыми буквами, но обратит мысли в слова и сделает Джульетту своей вопреки всем протестам и проклятиям. От любви не убежишь, она найдет несчастное сердце и пронзит острой иголочкой ревности, обрекая на вечные страдания. - Джульетта, сестренка моя! - племянник Капулетти широко улыбается, приглаживая копну непослушных светлых волос, и запускает лист бумаги под расстегнутое короткое соттовесте. - Тибальт, - отвечает ему девушка. - Ты не занят? Нам нужно поговорить. - Ее тон дружелюбный, но в нем ясно слышна мягкая строгость. - Конечно, конечно, - холодные нотки в звонком голосе сестры чуть сбивают юношу с толку; Тибальт коротко хмурит брови и задумчиво переводит взгляд на стену. Сбегает от проблем по старой привычке, что всегда страшно раздражало синьора Капулетти. - да, Джульетта? Что-то случилось? - Можно я сяду? - Тибальт растерянно кивает, и Капулетти проходит вглубь комнаты, садится на кровать. - Ты тоже сиди, пожалуйста. - Джульетта делает глубокий вдох, расправляет складки на платье, и смотрит точно в душу кузену. - Ты хочешь, чтобы я была счастлива? - Твое счастье для меня важнее всех дел этого мира. Конечно же я желаю тебе лишь счастья и…- веронец уже суетится, пересилив совершенно детскую неуверенность и запуская руку под край верхней одежды в поисках многострадального листа. Холодные пальцы пускают табун мурашек по загорелой спине, но Тибальт цепко ловит краешек импровизированной записки и собирается продлить момент признания, как его перебивает нежный, но невероятно твердый голос. - Ты мой брат, и ты должен это знать. Я влюблена… - племянник Капулетти чувствует еще один острый укол туда, где в клетке ребер бьется большое сердце. Слова кузины кажутся желанными: она влюблена и говорит ему об этом. Но… это “но” ранит Тибальта осознанием. “Я же брат. И я должен знать, не так ли?” - юноша тускнеет и внимательно смотрит в ясные глаза напротив. Пусть же она не томит, потому что на смену грусти в пылкую душу воина всегда льется алая кровь ярости. Джульетту несколько пугает перемена в лице кузена. Она сводит брови к переносице, но быстро берет себя в руки. Хрупкие пальцы сжимают ткань платья, и девушка продолжает: - Я выхожу замуж, Тибальт. Ты должен быть об этом осведомлен. И если есть в этом мире оружие страшнее отказа любимой, то Тибальт его еще не видел. Удар приходится куда-то в тяжело вздымающуюся грудь, и на время веронец теряет ориентацию в пространстве. Замуж? Уже? И без его ведома? - … кто он? - И без того темная радужка выразительных глаз окончательно чернеет, а тонкие губы сжимаются еще сильнее; племянник Капулетти страшен в гневе, каждая собака солнечной Вероны об этом прекрасно знает. Тибальт - опытный воин и беспощадный убийца - особо опасен, отравленный темной ревностью, клокочущей в разбитом сердце. - Я его убью! Испуг захлестывает девушку с новой силой. Она не знает, что делать с братом, который позволил ненависти одолеть себя, и даже не дослушал ее речь. - Нет, не убьешь! - Джульетта резко поднимается с постели, светлые локоны ее волос прыгают на плечах. Она волнуется, но не может позволить Тибальту так просто лишить ее любви. В словах кузена не стоит сомневаться. - Ты не посмеешь! - О нет, дорогая моя, я убью его и голову его вывешу на нашем заборе, - в горящих недобрым пламенем глазах веронца лишь мрак страшной, непередаваемой боли, разрывающей еще мгновение назад хранившую надежду душу. - Кто он? Отвечай! - Я ничего не скажу тебе! Ты зверь! - в уголках девичьих глаз скапливаются слезы напряжения. Она моргает, и ресницы намокают. Смотреть прямо в лицо разгневанному человеку всегда тяжело, а Тибальту - в особенности. Джульетта беспомощно прижимает пальцы к ладоням и подаётся несколько вперед.- Я выйду за него тайно, если ты не благословишь! Девушке кажется, что ещё мгновение, и Тибальт переступит последние рамки. Она не сводит с него пристального взгляда, стараясь убедить в своей правоте. А здравый рассудок давно покинул племянника Капулетти, что сжимает невероятно-сильные руки в кулаки и напрягается до побеления. Перед ним не светлый ребенок, всегда тянувший к кузену маленькие ручки, не ласковая младшая сестренка, называвшая Тибальта милым братом, но девушка, что расцвела, обрела зрение и понимание устройства этого мира. И эта девушка больше не держит на цепи из садовых роз и нежных слов то страшное, кровожадное создание, что вновь раздирает душу веронца, овладев его разумом и сердцем. Рывок, и Джульетта оказывается за горло прижата грубой рукой к стене. Юношей управляет лишь единственный инстинкт - ярость, рожденная ревностью. Он смотрит в испуганные глаза без капли понимания, холодно, злобно; цепкие пальцы сжимаются крепче и крепче, лишая нежный цветок Капулетти воздуха. - Вот как, сестра, ты отвечаешь на мою любовь. Признанием в чувствах… к другому, - недобрый смешок. Племянник Капулетти склоняется ниже, хищно щурясь. - Вот какие подачки я получаю взамен своей искренности. Знай... - Тибальт переходит на шепот, сокращая минимальное расстояние; даже некогда теплый голос сейчас похож на гортанное рычание дикого зверя, что вырвался из клетки и готов биться за право овладеть своей добычей. -...если потребуется, я вырежу весь город, лишь бы никто не смел трогать мою Джульетту. - Ты ужасен… Ты… - Больно. Жертва пытается вдохнуть, но попытка оканчивается провалом - из груди вырывается только хрип. Она не верит тому, что ощущает и видит – неужели Тибальт может быть таким? Эта ненависть, плещущая и не отпускающая злость и любовь… вместе? Джульетта не понимает, как эти чувства могут уживаться рядом, как они могут быть обращены к одному и тому же человеку. Она ошеломлена и парализована. Тибальт - ее брат, нельзя! Это запретная страсть! О чем он только думал? Все это время, подходя к дочери Капулетти, он держал в своей голове мысли о похоти? Джульетте было приятно получать внимание от кузена все это время. Она и думать не могла, какой источник был у этих жестов. Семья, они ведь семья… Грудь сдавливает спазмом, жилка у виска напряжена до предела, и девушка опускает отяжелевшие веки, дабы сохранить хотя бы малейшую часть сил. Белая шея покраснела под тяжелыми руками. Сделать очередной вдох невозможно, с губ слетает только слабый кашель. По щекам текут слезы. - А ты что думала, когда давала мне ложную надежду? Что, даже отвергнутый после, я буду у твоих ног? - А цепкие пальцы до посинения сжимают хрупкую девичью шейку. - Никто не посмеет забрать тебя у меня.