Дорогой сказочной

— Ну и куда же она подевалась? — вздохнул Нанао, шаря в густой траве рядом со стрельбищем. Но стрела, которую внезапно унесло во время тренировки сильным ветром, словно исчезла. Он уже собирался махнуть рукой на пропажу и вернуться в раздевалку, как вдруг прямо перед ним выпрыгнула лягушка. И в лапах она держала ту самую стрелу. Обрадованный Нанао присел на корточки и протянул руку, сказав: — М-м-м, какая ты милая. Но отдай, пожалуйста, я как раз стрелу ищу. Но он никак не ожидал, что лягушка ему что-то ответит — да не кваканьем, а девичьим голосом! Нанао недоверчиво заморгал, а потом ущипнул себя. — Забери меня отсюда, Нанао-сан, — молвила она снова. — А то пропаду я тут. Нанао когда-то учил в том числе и русский язык и до сих пор кое-что помнил. Он понял её просьбу, хотя во всё происходящее верилось, конечно, с трудом. «Впрочем, — подумал он, — почему бы и нет? Мне совсем нетрудно, а будет так любопытно обзавестись говорящей лягушкой». Поэтому Нанао убрал найденную стрелу в футляр, а потом подставил ладонь, куда и запрыгнула лягушка. Она поблагодарила его и заодно прибавила, что зовут её Василиса. Возможно, она сказала бы ещё что-нибудь, но к ним в тот миг подошёл кузен Нанао, Кайто. Он хмуро поглядел на живую лягушку, потом нетерпеливо подёргал брелоки с плюшевыми лягушатами на сумке Нанао. — Тебе этих что ли не хватает? — сердито спросил Кайто. — Никогда не понимал твоего увлечения склизкими тварями. Нанао хитро улыбнулся и поддразнил кузена: — Ладно тебе таким букой быть, — потом добавил серьёзнее. — Я чуть не подстрелил её, вот и заберу. Ну что, домой? Пока они шли, Кайто какое-то время молчал, насупив брови, а потом предложил: — Можешь взять мой старый аквариум, всё равно пустой. Так и стала жить Василиса у Нанао дома. * * * Тот вечер у Нанао был чрезвычайно хлопотный. Он выяснял, как лучше всего устроить лягушку, бегал за кормом в магазин и даже кое-как сделал уроки. А перед сном, позволив Василисе пристроиться на его тумбочке, решил расспросить, откуда она такая взялась. Даже телефон приготовил, чтобы переводить незнакомые слова, а лягушка возьми да и заговори на японском. Обрадовался Нанао, уселся поудобнее на кровати и стал слушать. Рассказ Василисы был ещё необычнее, чем её появление. Похитил её вредный и богатый старик Кощей, желая взять в жены. Отказала Василиса ему, разумеется. Осерчал тот старик, разозлился, да и превратил красну девицу в лягушку-квакушку. А у болот нашла она стрелу, которую выпустил муж её будущий, Иван-царевич. Женился он на Василисе, и тогда стал царь, его отец, её испытывать. Но справилась она со всеми заданиями: и каравай испекла, и ковёр выткала, и танцами поразила. Одна беда — сжёг её лягушечью шкурку Иван-царевич, и вынуждена Василиса была улететь обратно к старику вредному, а тот в золотую статую её обратил. Вот и оказалась она после этого тут, в стране чуждой. — Грустно тебе без Ивана-царевича? — спросил Нанао. У него не укладывалась в голове эта история, но он сочувствовал Василисе: такая жизнь трудная, да ещё и сюда попала из Некоторого царства. — Боюсь, я не смогу его заменить, — с улыбкой сказал он. — Спасибо тебе, Нанао-сан, ква-ква, ты и так мне помог, домой забрав. Отплачу и я тебе добром три раза. Вспомнилось тут Нанао, что за всеми хлопотами он забыл нарисовать плакат, а ведь завтра собирались готовить выступление для демонстрации школьных клубов. Он хлопнул себя по лбу — не хотелось никого подводить. — Не горюй, — сказала лягушка. — Ложись спать. Утро вечера мудренее, а я всё сама сделаю. Нанао из любопытства послушался, да и на крайний случай он всегда мог нарисовать утром или выпросить ещё один день. Поэтому он выключил свет и лёг спать. А когда проснулся, то увидел большой лист бумаги, сверкающий, словно снег на солнце. Сверху плакат пересекала ярко-алая надпись «Клуб стрельбы из лука старшей школы Казэмай», а под ней был изображён стрелок, натянувший лук, и, вероятно, в старорусском одеянии. Естественно, от Нанао ждали иного рисунка. И всё же он не мог оторвать восхищённого взгляда от творения Василисы, в котором определённо было что-то чарующее. — Спасибо тебе, Василиса-сан. Что бы я без тебя делал? — он поклонился лягушке. И, разумеется, взял плакат в школу. * * * Четверо его друзей по клубу столпились у стола, рассматривая необычный плакат. — Ого! Как ты такой потрясающий рисунок сделал?! — воскликнул с восторгом Рёхей. — Я и не знал, что ты так умеешь. Нанао смущённо улыбнулся, но ничего не ответил. — Ты издеваешься что ли? — рявкнул Кайто. — Тут даже лук неправильный! И что за это одежда на стрелке? — Ты же сам не выносишь, — возразил Нанао, — когда в стрельбу приходят только ради того, чтобы носить хакама. — Не выношу, — неохотно согласился тот, но отнюдь не спешил восхищаться рисунком. — По-моему, красиво, — заметил Минато, не сводя глаз с плаката, и Сэйя с ним согласился: — Мы можем как раз на этом примере рассказать об отличиях японского лука, об одеянии стрелка, о традициях и философии. Мы просто расширим наше выступление, Кайто, и получится даже интереснее. Только я не знал, Нанао, что ты так интересуешься русской культурой. — Я немного учил русский, — поспешил объяснить Нанао, совсем не ожидавший от Сэйи такой осведомлённости. * * * На уроке истории учитель рассказывал о синсэнгуми и падении сёгуната, но Нанао слушал его краем уха, а сам думал о своём. Ему вспомнились слова Василисы о том, что она может исполнить любую просьбу. Поначалу он воспринял встречу с ней не более чем забавное и необычное приключение, но теперь и вправду задался вопросом, что бы мог пожелать. Наверное, не случайно именно его стрелу поймала Василиса, так отчего бы и не получить что-то хорошее для себя? Но Нанао, наверное, был очень счастливым человеком. Он не знал недостатка в девушках: за ним ходил целый фан-клуб и он мог позвать на свидание любую. Если что-то хотелось купить, он никогда себе ни в чём не отказывал. Нанао пожал плечами. «Даже как-то обидно терять такую возможность, — думал он. — Или попросить что-нибудь для кого-нибудь? Дружелюбность и общительность для Ка-чана, например, — улыбнулся он, но потом покачал головой. — Нет-нет, тогда это будет уже не Ка-чан». Но тут, вспомнив кузена, он нашёл то единственное, что стоило бы пожелать. Когда-то давно он занялся стрельбой из лука только потому, что идеей стрелять загорелся Кайто. Нанао же хотелось, чтобы Кайто было уютно в этом клубе. И действительно, он помогал кузену находить общий язык с другими ребятами, остужал его пыл и вообще приглядывал за ним. Нет, сама стрельба Нанао, конечно, тоже понравилась, но он знал, что способности у него довольно средние: для школьного уровня — вполне приличные, но заниматься кюдо серьёзно уже не позволят. Так что Кайто должен будет идти дальше один. Нанао всегда философски относился к такому положению вещей: что толку жалеть о том, чего нет? Но теперь мысль попросить у Василисы талант оказалась невероятно привлекательной, хотя и заставляла усомниться во многом. Честно ли это или не совсем спортивно? Под силу ли Василисе даровать такое? И насколько может измениться его жизнь? «Мне нужно немного больше времени, чтобы решить», — сказал себе Нанао, потому что не так-то просто было разобраться в собственных желаниях и мыслях. * * * Нанао думал о том же весь следующий урок, но так и не отважился хоть на что-либо. А на перемене отправил сообщение Сэйе, предложив встретиться на велопарковке в большую перемену. Нет, Нанао не смог бы назвать его близким другом, и, наверное, не стоило обременять его такой откровенностью. Но совет был нужен именно от него, и Нанао выдохнул с облегчением, когда тот ответил согласием. Впрочем, трудный разговор ещё предстоял, и Нанао осознал это в полной мере, когда увидел озадаченного Сэйю и услышал его серьёзный вопрос: — И что ты хотел? Это как-то связано с твоим плакатом? — Ты прав, — кивнул Нанао. — Действительно связано. Помнишь, вчера у меня стрела улетела? — и он рассказал всю историю о том, как он встретил говорящую лягушку, которая оказалась заколдованной сказочной царевной. Сэйя внимательно выслушал, потом с тревогой потрогал лоб Нанао. — Я не сочиняю и не болен. Не веришь — идём ко мне, сам увидишь. — Положим, верю, но вряд ли я что-то в этом понимаю. — Я так и думал. Но знаешь, у меня есть ещё один вопрос. Она может исполнить любую мою просьбу в благодарность. — И он объяснил, что хотел бы попробовать попросить талант стрелка. — Не знаю, вправе ли я да и хочу ли я этого. А что бы ты сделал на моём месте? — Почему ты спрашиваешь меня? — удивился Сэйя. — Ну, ты и сам никогда не скрывал, что занялся стрельбой из-за Минато. Так не хотел бы ты… — Я стреляю, как могу, — улыбнулся Сэйя, но прозвучало это как вызов. Нанао понял, что задел его. Конечно, Сэйя был самым надёжным человеком в команде и на соревнованиях промахнулся только один раз. Не зря же Рёхей называл его «человеком из стали». Но и у стального человека есть свои слабости. Сэйя покачал головой, потом продолжил: — Я не буду ничего тебе советовать, извини. Да, ты прав, что я много лет волновался за Минато и был при нём рыцарем, как называл это Шу. Но теперь я хочу быть ему другом, а не рыцарем. На равных, понимаешь? И это означает, что я если оставлю стрельбу после школы, то ничего в нашей дружбе не изменится. — А если я хочу не из-за Кайто, а из-за себя самого? — произнёс Нанао то, в чём себе никогда не признавался. — Я, может, куда более честолюбив, чем кажется на первый взгляд. — Это только твой выбор, — спокойно ответил Сэйя. — Но я бы не обольщался. Не уверен, что эта лягушка, даже если она и вправду волшебница, может подарить способности. Всё, что она делала до этого, было несколько более материальным, как я понял. Кстати, тише, ребята идут. И действительно, к ним подошли товарищи по клубу. — А вот вы где! — воскликнул Рёхей. — Что вы тут обсуждаете? — спросил Минато. Нанао решил-таки, что хватит с него тайн, и снова рассказал ту же историю, что и до этого Сэйе, умалчивая лишь о своём возможном желании. Но даже так повествование заняло куда больше времени: его постоянно перебивали недоверчивыми восклицаниями, а в какой-то момент ему и вовсе пришлось извиняться за то, что обманул их с плакатом. — Бедная девушка, только представьте себе — стать лягушкой, — простодушно огорчился Рёхей. — И как хорошо было бы ей помочь вернуться назад. * * * После вечерней тренировки все пятеро отправились домой к Нанао, поднялись в его комнату и столпились вокруг аквариума с лягушкой, а сам он рассказал Василисе, что раскрыл её тайну друзьям. — Я им доверяю. И потом, может, кто из них придумает, как тебе помочь, — добавил Нанао. — Знаешь, как у нас в Некотором царстве? — ответила Василиса. — Ты помогаешь щуке — а она тебе. Ты не убиваешь медведицу с медвежатами или волчицу с детьми, а они в нужную минуту тебе подсобят. — Мы тоже так! — присоединился к разговору Рёхей. — Ну, вернее, мы к этому стремимся — иначе что мы за команда, если не поддерживаем друг друга. Правда же? А потом они стали её наперебой расспрашивать: — А как ты, Василиса-сан, вообще очутилась в Японии и в другом времени? — Если шкура сгорела, почему ты снова лягушка? — Да как вообще возможно на лягушке жениться, да ещё и каравай с ковром у неё требовать? — А ты красивая в человечьем облике? Тут Нанао задумался, что не видел никогда Василису женщиной, и почувствовал приятное воодушевление. — Превратишься? — спросил Рёхей. Лягушка согласно квакнула, спрыгнула на пол да и превратилась в царевну. Она оказалась высокая и стройная, в голубом узком платье с висячими рукавами. Впрочем, больше всего Нанао привлекли её небесно-синие глаза, а точнее, их выражение, уверенное и доброе — такое, что он даже слов подобрать не мог. Неохотно оторвав от неё взгляд, Нанао обернулся на друзей и позабавился их смущённо-восхищёнными лицами. — Мы просто обязаны тебе помочь, — заявил Кайто. — Мы просто так не сдадимся. Спортсмены мы или кто? Остальные закивали, не сводя глаз с Василисы, которая ответила: — Невозможно это, Кайто-сан. Нанао в который раз восхитился добротой кузена. «Да уж, — подумал он, — мне до Ка-чана далеко». — Я, кажется, знаю, — тихо прошептал Сэйя на ухо Нанао. — Ты говорил, что она может исполнить твою просьбу, вот и попроси, чтобы она вернулась в Некоторое царство. Может быть, получится. — Ты гений, Сэйя. И всё-таки Нанао медлил. Конечно, он хотел последовать совету Сэйи, но ведь одно невыполненное желание у него останется. Можно же успеть попросить талант, а после попытаться вернуть Василису в её родное царство. Но Нанао до сих пор терзали сомнения. — Я… я ненадолго, — пробормотал он и вышел из комнаты, надеясь в одиночестве быстро найти нужный ответ. Но его уединение вскоре было нарушено. — Что с тобой такое сегодня? — спросил Кайто. — С тех пор как ты подобрал лягушку, ты какой-то странный. На уроках в облаках витал, на тренировках мазал чаще обычного и даже на фан-клуб внимания не обратил! Нанао вздохнул. Ну да, что он надеялся скрыть при такой-то наблюдательности кузена? Но рассказать Кайто о таланте, который Нанао хотел — или хочет? — попросить у Василисы, язык не поворачивался. Кайто точно не поймёт и не одобрит. Но всё-таки Нанао ему ответил совершенно честно. — Ну, я бы, может, тоже задумался об этом, — признался Кайто. — Но ведь куда круче одолеть какого-нибудь Фудживару, не будучи гением. Так что не тяни с возвращением девушки домой. — Так тому и быть, Ка-чан. Нанао решительно вернулся в комнату и сказал, обращаясь к Василисе: — Вернись, пожалуйста, в своё Тридевятое царство. Она поклонилась. — Спасибо тебе, добрый юноша. Прощаюсь я с тобой. Одолеет вскоре Иван-царевич Кощея, и заживём с ним счастливо. — Значит, мы сейчас напрасно ломали головы, как отправить тебя назад? — спросил озадаченно Рёхей. — Нет ничего напрасного, — отвечала Василиса, превращаясь в лебедушку белую. — Но ты хотел попросить ещё кое-что, Нанао-сан. Он вздохнул, оглянулся на друзей и неожиданно для себя сказал: — Пусть наш клуб станет сильнее. — Так и будет. Прощай, не поминайте лихом, — и она вылетела в окно. — Прощай, — только и выговорил Нанао. А когда птица поднялась так высоко, что пропала из виду, он спросил у друзей: — Как у вас? Что-нибудь изменилось? Кто-нибудь чувствует, как он зарядился волшебной силой или чем-то вроде? — Кажется, нет. — Ну и пусть. Так даже лучше, верно? — Нанао улыбнулся. Расстраиваться он ни в коем случае не собирался. * * * Но всё же не забыла Василиса о своём обещании. Нарисованный ею плакат оказался как будто волшебным — стали из года в год опытные стрелки в клуб приходить да соревнования для школы выигрывать. На том и сказке конец, а кто слушал молодец.