Аленький Цветочек

Говорят, что безумцы должны держаться вместе. Правда каждому из них было трудно признать эту нотку безумия в себе, они скорее видели её друг в друге. Возможно это и притягивало их друг к другу, словно магнит. Грелль был знаком с «легендарным» жнецом в чёрной мантии ещё задолго до заключения кровавой сделки с Мадам Рэд. Но именно из-за неё двое шинигами стали видеться очень редко. Чаще всего, когда Сатклифф наведывался к Гробовщику, это было в редко выдающиеся свободные минутки между двумя работами алого: днём дворецкий поместья Барнеттс, ночью самый жестокий серийный убийца Лондона — Джек Потрошитель. И если Адриан всегда был для Грелля тем, кому можно было отвести душу, алый жнец не решался рассказать ему кем на самом деле является Джек Потрошитель. Однако по проницательному взгляду Гробовщика, по его хитрой усмешке, можно было понять, что он уже давно догадался обо всём. Возможно именно поэтому он и прикрывал Грелля и его напарницу перед Фантомхайвом, сказав графу, что совершенно ничего не знает об убийце. Однако на следующее утро после похорон Мадам Рэд, когда Грелль снова распахнул двери мрачного похоронного бюро Адриана, он был совсем другим. Словно расцвёл, порхал чуть ли ни на крыльях, словно вырвавшаяся на свободу из железной клетки птичка. От былого костюма дворецкого не осталось и следа, ярко-алые волосы развевались по ветру, аккуратно подведённые глаза блестели из-под красных очков, высокие каблуки стучали по полу, когда Сатклифф в два прыжка преодолел расстояние между ними. — Значит убита Джеком Потрошителем, да? — усмехнулся Гробовщик, оглядывая шинигами поблёскивающим из-под чёлки глазом. — А что мне оставалось делать? — пожал плечами тот, почти невинно поджав алые губы, — тут дело встало ребром: либо я её, либо она меня. Да и всё равно она была уже пропащим человеком, которого Фантомхайв всё равно бы сдал Скотланд-Ярду. Так какой был смысл оставлять её в живых? — И ты ни капельки не жалеешь об этом? — хихикнул Креван, постукивая длинными ногтями по деревянному столу. — А ты-то чего так беспокоишься? Ты ж вон сколько бабла на её похоронах заработал, так что мог бы и спасибо мне сказать, — хмыкнул алый жнец, мило сморщив носик и рассматривая свои аккуратные красные ногти. — Ну в таком случае приглашаю тебя на чай с печеньками, хе-хе-хе… — захихикал Гробовщик, медленно приближась к Сатклиффу, — или мне отблагодарить тебя несколько… иным способом? В ту же секунду, Грелль оказался прижат к стене тонкой, но невероятно сильной рукой легендарного жнеца, нависшего над ним. Дыхание прихватило, и сердце забилось сильнее, когда лицо Гробовщика оказалось в нескольких миллиметрах от него, ярко-изумрудные глаза пробирали Сатклиффа насквозь, а длинный палец с острым чёрным ногтем медленно проскользил вниз по его шее. Грелль тихо выдохнул и облизнул ярко-красные губы, не сводя внимательного озорного взгляда с Адриана, наблюдая за каждым его действием. Ему было до невозможности интересно, как далеко может зайти легендарный шинигами, и мысль об этом заставляла сердце алого замирать и трепетать в сладком предвкушении. Это была одна из бесконечностей причин почему Грелль безумно любил этого таинственного, немного странного сероволосого жнеца: они понимали друг друга даже без слов, словно чувствовали и улавливали желания друг друга на тонком уровне, в точности угадывая, что каждый хочет. Потому что желания их очень часто совпадали, впрочем это было далеко не единственным, что объединяло двух шинигами. Тяжёлая дверь похоронного бюро, распахнувшаяся с громким звуком, заставила Грелля вздрогнуть и спуститься на землю с облака сладкой эйфории. Оба жнеца обернулись на звук, увидев стоящего в дверях Уильяма Ти Спирса. — Ооо, надо же кто к нам пожаловал, — протянул Гробовщик со своей обычной хитрой улыбкой, приближаясь к гостю, — сам начальник лондонского департамента шинигами собственной персоной. — Уилли!!! — с радостным визгом Грелль бросился к черноволосому жнецу и повис у него шее, расцеловав в обе щеки, — скучал по мне, да, мой сладкий? — Прекратите, Сатклифф! — начальник грубо оттолкнул алого жнеца, вырываясь из его крепких объятий, и поправляя очки, — я пришёл узнать почему вы не на работе. — Потому что кое-кто, — Грелль обижено надул губки и скрестил руки на груди, — забрал мою косу смерти! — Потому что кое-кто, — парировал Ти Спирс, прожигая напарника ледяным взглядом, — злоупотреблял ею в целях забирать невинные души, не находящиеся в списке. Грелль снова почувствовал, как по всему телу пробегают мурашки. Но вызваны они были на этот раз не тёплой, мянящей лаской Гробовщика, а холодом и отчуждением Уильяма, которые так же заставляли сердце Сатклиффа трепетать. Они такие разные, можно сказать полные противоположности, но оба одинаково сильно притягивали бывшего Потрошителя, каждый по-своему. — Ну Уилли… ты всё ещё сердишься на меня из-за Мадам? — пролепелал Грелль, обвивая руками руку Уильяма и с грустно-жалостливым взглядом заглядывая ему в глаза. — Вот ещё, глупости, — холодно отрезал тот, стараясь не встречаться взглядом с алым жнецом. — Ну чего ты, она ж теперь мертва, между нами с ней всё кончено, Джека Потрошителя больше нет… так в чём же дело? — А в том, — тихо процедил Ти Спирс, приподнимая голову Грелля пальцами за подбородок и пристально заглядывая в зелёные глаза, — что я не всегда смогу вытаскивать твою задницу из всех неприятностей, которые ТЫ создаёшь, когда ж ты уже поймёшь это? — прошипел старший жнец, приблизившись к Сатклиффу почти вплотную. Сердце Грелля вновь сделало сальто мотрале, и лёгкая улыбка появилась на алых губах. — Так значит… ты беспокоишься за меня? — тихо спросил он, ласково проведя рукой по щеке Уильяма. — Пораскинь мозгами и сам подумай… если конечно у тебя от них ещё хоть что-то осталось, — фыркнул тот, и, резко развернувшись, покинул похоронное бюро, хлопнув дверью. — Ну и занудой же иногда бывает твой начальник, — хихикнул Гробовщик, похрустывая печеньем в форме косточки. — Да, это точно, — хмыкнул Сатклифф, — зануда, но такой красавчик… — Не суди его строго, сладкий, — Креван ласково приобнял за плечи севшего на стол Грелля, — в конце концов он ведь беспокоится о тебе, потому что любит. — Любит?.. — вскинул брови шинигами, обернувшись к легендарному. — А ты сам что ли не видишь, что далеко не безразличен ему? Милый мой, только не говори мне, что ты настолько глуп, что не замечаешь этого, я ни за что не поверю, — усмехнулся Адриан, устраиваясь рядом с Греллем и крепче обнимая его. От этих слов, сердце Сатклиффа вновь забилось сильнее, тонкие алые губы озарила лёгкая, счастливая улыбка, а на душе стало так тепло… ведь действительно, не смотря на его ледяную оболочку и пронзающий взгляд, не смотря на его холодную отчуждённость, Уильям Ти Спирс сильно любил Грелля и беспокоился о нём. И алый жнец никогда по-настоящему не сомневался в том, что старший шинигами любит его. По-своему, но любит. — Ты и правда так думаешь, Адри? — красноволосый склонил голову на плечо Гробовщика, прижимаясь к нему и прикрывая глаза. — Поверь мне, — с лёгкой улыбкой ответил тот, — уж я-то знаю, какого это…любить тебя… Тонкие пальцы с длинными, чёрными ногтями плавно проскользили по щеке Грелля, а затем он почувствовал лёгкий, нежный поцелуй на виске. — И знаешь, — продолжал Гробовщик, аккуратно перебирая алые шелковистые волосы Грелля, — я на самом деле очень благодарен этому парню, ведь он приглядывает за тобой и заботится о тебе, когда меня нет рядом. Ты ж ведь как цветочек, завянешь и попадёшь без тепла и любви… наш аленький цветочек. Сатклифф улыбнулся, посмотрев в выглядывающие из-под длинной чёлки глаза легендарного. В них он встретил то, что пару минут назад разглядел и в холодном взгляде Уильяма: любовь и заботу. И это заставляло алого жнеца таять, словно снежика в тёплых ладонях. Да, они любили его. Каждый по-своему, однако Грелль чувствовал себя сокровищем в их руках. Сокровищем, которое нужно любить и оберегать. И именно поэтому красноволосый шинигами обожал их обоих: ведь они оба смогли дать ему то, в чём он всегда нуждался больше всего на свете.