Ты всё-таки заткнулся, Заши...

– Очередное школьное мероприятие. – Буркнул про себя Шота. Они с классом нечасто выезжали куда-то, но черноволосому мальчишке всё равно не нравилось. Ехать куда-то было скучным, что бы там ни было. Единственное, что радовало, это автобус. Каждый раз доезжали они медленно, так что у юного Айзавы был шанс прислониться к полупрозрачному окну транспорта и уснуть.       С ним как всегда сидел знакомый – очень шумный паренёк Хизаши, который сегодня занял место у окна. Этот противно громкий мальчуган практически всегда его будил. Где-то на полпути мальчика заставлял открыть глаза оглушающий крик: «ШОТА-А-А-А! ПРОСЫПАЙСЯ, ШОТА-А-А-А!!! А ТО ПРОСПИШЬ САМОЕ КРУТОЕ!». Причём для юного Ямады крутым в поездке было всё: мост, под которым поблёскивала медленно текущая речка, тёмный тоннель, в который они иногда въезжали, цветущая сакура.       Темноволосый, еле открыв глаза, недоброжелательно пробурчал соседу: – Заткнись, Заши. Я от твоих криков просыпаюсь уже пятую поездку. Я спать хочу. Он лениво отвернулся от мальчика и накрылся тёплой кофтой, в которой сел в автобус. Хизаши в шутку нахмурил брови. – Ну Шо-о-ота! Не будь таким грубым! Лучше глянь в окно! Такие виды, закачаешься!! – Вот ты и качайся, а я хочу спать. – Практически шёпотом ответил ему Айзава. Он не любил говорить с кем-то, когда его только что разбудили. – Бесцеремонно вытащить меня из царства снов – вот, что грубо. – Сказал вдруг юному Хизаши сосед.       Ямада в этот момент его не слышал: уж очень занят был смотрением в окно. Черноволосый мальчуган промямлил что-то невразумительное, а потом уселся в удобную позу для сна. Парень в солнцезащитных очках только через минуты две оглянулся, дабы глянуть на друга, видевшего уже десятый сон. – Спит… – Уже более тихим голосом сказал Заши. Он пробежался глазами по транспорту, вдруг кто-нибудь на него смотрит. Убедившись, что все либо спят, либо говорят друг с другом, светловолосый парнишка украдкой взглянул на спящего Айзаву. Он чувствовал, как кровь медленно приливает к щекам. В груди переливалось что-то тёплое и светлое, когда он осматривал спокойное лицо Шоты. Было так непривычно видеть расслабленные глаза и брови. И его губы уже не выглядели так угрюмо.       Ямада сам не понимал, почему, когда он смотрит на своего соседа, у него так тепло на душе. Он, при виде такого умиротворённого Сотриголовы, и сам начал расслабляться. Его веки как будто становились тяжелее, и он, повинуясь своим желаниям, сузил расстояние между их плечами, попутно устроившись поудобнее. Ощущая тепло товарища, громкоголосый паренёк уже не выглядел буйно: он расслабил глаза, а его солнцезащитные очки спали на кончик носа. Заснул.       Под стук колёс и тихие беседы одноклассников, оба провалились в сон. Их головы качались над расслабленными телами. Поворот направо заставил черноволосого Шоту наклониться влево. Его сонная голова упёрлась в плечо и шею Ямады. Тепло. Хизаши ощущал мягкость непослушных волос Айзавы, пока спал. Под воздействием глубокого сна, он медленно наклонился в сторону друга, облокотившись на его тёмную макушку. Мягко.       Первого разбудило резкое подпрыгивание автобуса. Он с недоумением посмотрел на спящего Заши, положившего голову на него. На щеках медленно начал выступать еле заметный румянец. Он вздохнул и аккуратно снял кофту. Было необыкновенно тепло, то ли от греющего света из окна, то ли от тела Ямады. Он медленно расплылся в маленькой и неловкой улыбке и, приобняв его плечо рукой, прошептал: – Ты всё-таки заткнулся, Заши…