Помоги моей одинокой душе

Густые сумерки окутывали замок. Уже тысячи ночей в его залах не горел свет, тысячи дней по коридорам не ступали ничьи ноги. Стояли тишина и покой; разве что порой там стукнет выпавший камешек, тут упадёт и расколется черепица. Некому было ухаживать за ветшающим замком: давным-давно мастера приходили из городка неподалёку, но потом ушли, как и остальные жители. Ушли и не вернулись, а новые не захотели селиться, вот ныне и следов от городка не осталось. Всё поглотил и разрушил наступивший лес — одна твердыня выступает теперь серым зубом над зелёным морем. Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Знай попискивали притаившиеся в щелях лесные зверушки, да ухали совы, щурясь и отворачиваясь, когда на них сквозь пустые окна падал лунный свет. — Скучно, — вздохнула Найтмер Мун. Слабое эхо её голоса пронеслось по залу — на миг ночная живность насторожилась, но и только. Вот из щели у самого пола выбралась мышка. Бывшая принцесса ночи стремительно повернула голову; темнота ничуть не мешала её взору. Зверёк проскочил прямо под бестелесной тенью на стене, поводил мордочкой и посеменил дальше. Усмехнувшись, Найтмер повернулась обратно к щели: там было гнёздышко, в котором теплилась жизнь. Мягкая, скребущаяся, пищащая десятком голосков. Небольшое усилие, и жизнь эта будет выпита, а мама-мышь напрасно будет пытаться растормошить остывающие тельца, пока её саму не накроет тень. Некогда Найтмер так и собиралась поступить. А потом передумала. Силёнок от мышек — смех один, когда появятся другие — непонятно. Да и жаль терять какое-никакое, но всё-таки развлечение. На первых порах зверьки обходили угол зала, в котором поселилось нечто невидимое, возможно — опасное. Тогда Найтмер перестала двигаться. Проходили дни. Мышки перестали опасаться застывшего силуэта, начали свободно ходить мимо. Потом обустроили себе норку, вывели мышат, для которых тень пони на стене уже привычна. А Найтмер не шевелилась, неотрывно наблюдая за их жизнью. Ничто больше не менялось в бывшем тронном зале с того дня, когда её насильно разлучили с Луной. Когда на глазах пони её разорвало и разметало в клочья. Глаза их действительно не обманули: Найтмер Мун была уничтожена. Но всё-таки она уцелела. Пускай и сама не понимала, кем или чем стала: призраком ли, духом слабее бриззи и легче ветерка. Не могло быть и речи о том, чтобы она покинула своё прибежище. Отныне Найтмер влачила здесь своё существование, не зная, что творится снаружи, сколько минуло времени. Хотя какое значение имело время для неуловимой тени, которую не потрогать, с которой не заговорить. Даже увидеть и то не всегда получится. Только воспоминания придавали ей сил, и она вспоминала. Вспомнила, как чуть не лишилась рассудка за тысячелетие ссылки. Как опьянела от счастья, когда наконец-то смогла не только разговаривать с другими, но и касаться чего-либо, чуять запахи вокруг. Как пони испугались её самой и её желания погрузить мир в вечную ночь. Ночь, которая должна была стать для них бесценным даром. Но никто не принял дар с распростёртыми объятиями; взамен все шарахнулись от неё, почти сразу попытались заточить снова. «Пха! Как будто у них силёнок хватило бы», — горько подумала Найтмер. Уж в этом она не ошибалась. Никто не мог сравниться с ней в магической силе… за исключением Элементов Гармонии. Опять она не предугадала их вмешательства. А ведь почувствовала, погрузив сестру в глубокий сон, что та больше не связана с древней силой. И как жеребёнок не задалась простейшим вопросом: если ныне Селестия не связана с элементами… тогда кто?! Дорого же она теперь расплачивалась за оплошность. «Почему они не попытались понять меня? Я вовсе не собиралась вредить им! Я вовсе не собиралась становиться тираном и придавить их железным копытом!» Снова вздохнув, Найтмер перелегла в позу поудобнее; посмотреть со стороны, так просто на стене шевельнулся силуэт чуть темнее окружающего сумрака. Снова тоска и отчаяние нахлынули на бывшую принцессу ночи. Слишком хорошо за минувшее время она познакомилась с этими чувствами, но всё-таки радовалась им. Они хотя бы напоминали, что Найтмер в каком-то смысле ещё жива. Как же одиноко ей было сейчас. Даже больше, чем в ссылке. Тогда, по крайней мере, компанию ей составляла Луна, как бы её другая половинка ни желала в этом признаваться. Но сейчас рядом не осталось ни единой живой души. Да и прежде у неё не водилось друзей; а стражники и последователи оставались с ней только из-за силы или страха. Нехотя Найтмер признавала, что никогда не была общительной особой. Да, она пыталась вести себя дружелюбно со сторонниками, но они неизменно смотрели на неё полными ужаса глазами, словно опасались кары за каждое неверное слово. — Жеребята… — тоскливо пробормотала Найтмер. — Неужели я просила так многого — иметь кого-то, с кем можно поговорить или посмеяться? Печально, что ни один пони даже в дичайших снах не представлял такого. Даже сама Селестия не думала об этом. О том, что самая ненавидимая кобыла, когда-либо жившая в Эквестрии, хотела… друга. Тихий шорох снова привлёк внимание Найтмер. Мама-мышь вернулась с небольшим колоском и теперь торопилась вернуться к деткам. Почти сразу другой шорох раздался сверху. Поднявшая взгляд аликорна замерла, увидев на одной из потолочных балок серую фигурку с двумя кругляшами жёлтых глаз. Вот сова чуть сдвинулась вбок, повела головой, безошибочно провожая взглядом мышку. Потом с тишайшим шелестом распахнула крылья и соскользнула вниз. В следующий миг сова с возмущённым клёкотом шарахнулась в сторону от сверкнувшей перед клювом искорки. Захлопала крыльями и взлетела обратно к потолку, где затаилась снова. А мышка что есть мочи порскнула к щели и скрылась внутри. Никто не заметил, как сжалась и побледнела тень на стене. — Дура… — прошипела Найтмер; будь она сейчас живой, непременно бы взмокла от неимоверного напряжения, чуть ли не без остатка вложившись в этот дурацкий порыв. И всё ради спасения мышиной душонки. Здесь было, о чём пожалеть: уйдёт бесконечно долгое время прежде, чем она снова хоть самую малость окрепнет. Значит — никаких попыток покинуть пределы замка. Значит — новая бесконечность, наполненная скукой. Но в самой глубине души Найтмер испытывала слабую гордость своим поступком. И тут что-то случилось. Внезапное ощущение или предчувствие заставило Найтмер насторожиться — а потом нечто тряхануло её и неумолимо потянуло куда-то. Тщетно она забрыкалась: неведомая сила с лёгкостью протащила бестелесную тень по стене и сдёрнула, как прилипший листик с оконного стекла. — Убирайся от меня! — испуганно крикнула Найтмер. Тщетно. Её воплей никто не слушал. Напротив — в какой-то миг аликорну дёрнуло особенно сильно и щвырнуло… непонятно куда. Вмиг весь мир исчез, и она оказалась в тёмной пустоте, где падала и падала, и… Открыв глаза, Найтмер немедленно приложила копыто к заболевшей голове. И замерла как громом поражённая. «Я могу коснуться своей головы?!» — Найтмер поражённо посмотрела на себя и чуть не рухнула от увиденного. Она вновь была самой собой! Как прежде, её шерсть переливалась всеми оттенками темноты, а эфирные грива и хвост напоминали ночное небо. Отсутствовала лишь броня, которую она носила раньше. Однако ликовала Найтмер недолго; вдруг слева от неё на бешеной скорости промчалась странная повозка, заставив её испуганно взлететь.  — Это что ещё такое?! — совершенно не величественно взвизгнула она, на секунду-другую сбившись с дыхания, прежде чем снова задышала нормально. Найтмер огляделась по сторонам. Здесь наступало утро, и в его свете она заметила, как мало растительности было вокруг. Единственными зелёными пятнами выделялись несколько деревьев и трава в парке… по крайней мере, именно парк напоминало то место, возле которого она недавно приземлилась. Всё ещё хмурясь, Найтмер попыталась ощутить разлитую в воздухе магию. И вот что оказалось странно: магии было так же много, как и всегда, но создавалось ощущение, что пользовались ею чрезвычайно редко. Да и ощущалась несколько иначе. Догадка осенила Найтмер, но требовались доказательства. Поэтому она взлетела выше: туда, откуда смогла окинуть взглядом всю округу. В её груди ёкнуло при виде странных домов и созданий, своим обликом подтверждающих правоту догадки. — Я больше не в Эквестрии. Больше всего создания напоминали безволосых обезьян. Одетых безволосых обезьян, которые разговаривали друг с другом или — в большинстве своём — с непонятными металлическими коробочками, которые прижимали к ушам своими странными конечностями. Чувствуя, что нуждается в ответах, Найтмер устремилась вниз и приземлилась перед одной из компаний. — Приветствую, обезьяне! Я Найтмер Мун, повелительница ночи! Не могли бы вы… Найтмер замолчала, когда обезьяны буквально прошли сквозь неё, даже не заметив. «Что за сено?» Торопливо Найтмер подлетела и снова встала перед ними, помахала копытом перед плоскими лицами. Ни одна из обезьян не обратила на неё внимания, а мгновением позже все они опять прошли сквозь остолбеневшую кобылу. — Что это такое?! — зло крикнула она. — Какое-то новое наказание за мои деяния?! Она не могла поверить в происходящее. В то время, когда она наконец-то обрела былую форму и могла двигаться… никто здесь не мог увидеть её или поговорить с ней. Несомненно, о прикосновениях не могло быть и речи, раз уж она была осязаема не больше, чем воздух. От злости её отвлёк раздавшийся позади громкий звон. Она взлетела и заворожённо посмотрела, как множество молодых обезьян входят в здание. Пролетев следом за ними через большие ворота, она приземлилась и стала наблюдать, как обезьянки проходят мимо или сквозь неё. Потом внимание Найтмер привлекла табличка, к которой она из любопытства подошла и прочла вслух: — «В школу люди приходят ради того, чтобы учиться, а не драться. Хулиганство здесь недопустимо!» Значит, эти обезьяны назывались людьми. Найтмер припомнила, что читала об этой расе в книге мифов. Кажется, их ещё называли человеками… Раздавшийся сзади крик боли прервал её мысли и заставил развернуться. От представшей картины её глаза сузились: в былые дни — вернейший признак для последователей, что она начинает злиться по-настоящему. Неподалёку у ворот небольшая компания людей-самцов обступила меньшего самца. Самый крупный человек держал его на весу и сильно бил спиной о створку, яростно что-то говоря ему. Приблизившаяся Найтмер заметила лежащую рядом на земле сумку с разбросанными вокруг книгами. — Где мои деньги на обед, чмо?! — требовательно спросил крупный человек, брызжа слюной. — Нет у меня денег! — тонко вскрикнул от боли меньший самец. После этого его тут же бросили на землю и принялись пинать всей компанией. Глаза Найтмер распахнулись от полнейшего неверия и отвращения. Ни разу в жизни она не видела столь жестокого избиения даже в те дни, когда Эквестрию сложно было назвать мирной страной. Распахнув крылья, с перекошенным от злости лицом она одним махом подлетела к самцам. — Немедленно прекратите! — приказала она, но компания продолжила бить подростка. Тогда она ринулась на крупного человека и саданула по нему копытом… которое пролетело насквозь. В отчаянии она призвала магию и попыталась раскидать их, но по неведомой причине магия обтекла их, как вода камень — и перескочила на валявшийся неподалёку отломанный сук дерева. Не ожидавшая такого эффекта Найтмер удивленно заморгала, но не позволила себе растеряться и швырнула ветку в большого самца. Та ударилась о его затылок, заставив покачнуться. — Чё за хрень?! — рыкнув, он круто развернулся и с недоумением заозирался в поисках виновника. Он не знал, что Найтмер стояла прямо перед ним и зло фыркала ему в лицо. Так и не заметив этого, человек подозвал своих приятелей: — Айда, ребята, поищем, кто тут палками швыряется! Найтмер проследила, как все они ломанулись в здание и уже собралась последовать за ними, когда услышала стон позади себя. Развернувшись, она увидела подростка, который медленно вставал на ноги; всё его лицо покрывали синяки, а из пореза над бровью сочилась кровь. С жалостью она наблюдала, как он принялся собирать и складывать книги в довольно большой рюкзак. Потом попытался накинуть ремни себе на плечи, но лишь стиснул зубы от боли, когда не смог нормально поднять левую верхнюю конечность. Найтмер подошла к нему и магией подтянула ремень. Подросток дёрнулся и болезненно вскрикнул, вынудив её остановиться и беспокойно посмотреть на него. — Ох-х… — здоровой рукой он осторожно ощупал себе голову, — похоже, сегодня больше обычного досталось. От боли в его голосе уши Найтмер опустились, и она продолжила поднимать ремень ему на плечо. Всё ещё трущий лоб подросток на сей раз не вскрикнул от боли, равно как и ничего не заметил. Именно тогда Найтмер увидела небрежно написанное имя на его рюкзаке. «Собственность Джейсона Шторма». «Так его зовут?» — подумала она. Джейсон всё-таки обратил внимание, что рюкзак уже висит у него за спиной и чуть удивлённо приподнял бровь. Затем помотал головой и направился в здание. Глядящая ему вслед Найтмер заколебалась; ей хотелось пойти и дальше изучать этот мир, но также ей не хотелось, чтобы бедный жеребчик пострадал снова. Она раздосадовано фыркнула, но полетела за ним, заодно осматриваясь в поисках чего-нибудь для защиты на случай возвращения хулиганов. Часом ранее У Джейсона Шторма наступил очередной паршивый денёк. Начать с того, что проснулся он около семи утра от стука открывшегося чердачного люка. Его чердачного люка. Джейсон никогда не имел собственной комнаты и довольствовался чердачной клетушкой. Говоря по правде, это было не так уж плохо. У него хотя бы имелась кровать с одеялом — на улице и того не сыщешь. Опять же, уборкой можно особо не озадачиваться. Однако сегодняшним утром все эти несомненные плюсы сошли на нет. — Вставай, Джейсон, пора в школу! — велел раздавшийся из люка голос матери. Вряд ли она сошла бы за идеал матерей. Она не была наркоманкой или алкоголичкой ни в коем разе, но в то же время всецело посвящала себя модельной карьере и завлечению разных мужчин на ночь или две к себе в постель; на сына не оставалось времени. Подобный порядок вещей не слишком нравился Джейсону, но со временем он привык и предпочёл просто не обращать внимания — до тех пор, пока не окончит школу и не накопит достаточно денег, чтобы съехать отсюда. Без особого желания он выбрался из кровати и спустился по лесенке, после чего направился в ванную и принял освежающий душ. Уже заканчивая вытираться, Джейсон посмотрелся в зеркало и поморщился от того, что полученная пару дней назад ссадина до сих пор не зажила толком. Никто не назвал бы его уродом. Да, кое-где под кожей выпирали кости, и синяков на ней хватало, но кое-какие хихикающие девчонки постреливали глазками на бледного парня с короткой чёрной шевелюрой и голубыми глазами. Подойти и заговорить они, правда, тоже не стремились. И синяки появлялись у него отнюдь не из-за щипков поклонниц. После душа Джейсон потратил ещё немного времени, чтобы переодеться в школьную форму, и поспешил в школу, по пути схватив яблоко с кухонного стола. Здесь открывался ещё один плюс проживания с матерью: школа находилась всего в нескольких минутах ходьбы от дома. К сожалению, сегодня он явно проспал и провозился дольше положенного, потому что школьный звонок застал его на подходе. Джейсон ускорил шаг, намереваясь успеть в класс вовремя — а через миг его внезапно схватили за грудки, приподняли и впечатали спиной в школьные ворота. Мысленно юноша простонал, поняв, что проморгал появление печально известного школьного хулигана и его прихвостней, преградивших пути к бегству. Заодно они стащили с Джейсона рюкзак, вывернув ему руку, и раскидали все книги по земле. — Где мои деньги на обед, чмо?! — потребовал Аарон Флетчер. У Аарона в этой школе имелась репутация, и вовсе не чемпиона по шахматам. Скорее уж по выбиванию зубов тех, кому не посчастливилось пересечься с ним. Или выбиванию денег, как в случае с Джейсоном, с которым это происходило чуть ли не ежедневно последние четыре года. — Нет у меня денег! — с болью в голосе соврал он, хотя они лежали в маленьком кошельке на дне рюкзака и не выпали лишь чудом. Он прекрасно знал, что последует дальше и успел подготовиться к тому моменту, когда его бросили на землю и принялись пинать всей гоп-компанией. И пусть выглядело это крайне неприятно, но спустя некоторое время он привык к боли. Джейсон умел привыкать вообще ко всему. Внезапно он услышал вопль Аарона, и рядом с головой что-то упало. Джейсон медленно открыл глаза и увидел, как бугай с дружками убегает в школу. Убедившись, что остался в безопасности, Джейсон поднялся на пошатывающиеся ноги и принялся собирать выброшенные вещи. Затем попытался надеть рюкзак, но каждый раз в плече начинало горячо пульсировать. А внезапно вспыхнувшая головная боль вовсе заставила его пошатнуться и зажмуриться, схватившись за лоб. И так же быстро она исчезла — только виски слегка заныли. — Ох-х… похоже, сегодня больше обычного досталось. Несильно встряхнувшись, Джейсон снова предпринял попытку надеть рюкзак… и к своему удивлению обнаружил, что оба ремня покоились на плечах. Не понимая, в чём дело, он приподнял бровь, но решил не задумываться, учитывая, что голове и так уже досталось. Поэтому не стал медлить и поторопился на урок. Учебный день прошёл быстро и обыденно; разве что сегодня учителя, видя состояние подростка, не единожды предлагали Джейсону уйти с уроков раньше, однако он неизменно отказывался. Попросту потому, что понимал: дома ему вряд ли станет лучше, чем здесь. Но вот уроки закончились, и причин не возвращаться у него не осталось. Неохотно он надел рюкзак, в очередной раз удивившись, как легко ремни поднялись на плечи. Будто сами по себе. Наверное, он действительно устал, ведь рюкзаки сами по себе не двигаются.

***

Всё время, пока Джейсон находился в школе, Найтмер приглядывала за ним. Само учебное заведение она нашла завораживающим и постаралась разузнать так много, как могла, сидя на уроках возле своего человека. Так, на истории она почерпнула немало сведений об этом мире, но притом сильно огорчилась, узнав, что он дважды горел в пламени войн. На математике она без труда решала примеры с остальными учениками и злорадно ухмылялась, когда видела, как недавний хулиган отчаянно чешет в затылке. И в то же время она не спускала глаз с Джейсона, на тот случай, если кто-нибудь ещё попытается навредить ему. Досадно, что она не могла применять магию на живых существах, но вот с предметами ей удавалось управляться. Поэтому она таскала с собой остро наточенный нож, который «позаимствовала» в столовой. «Что ж, этот день выдался богатым на знания. Возможно, мне стоит приходить сюда вместе с Джейсоном. Тогда я смогу лучше понять этот мир и… куда он собрался?» Урок только что завершился, и Найтмер снова помогла Джейсону надеть рюкзак. Вот только сразу после этого подросток покинул школу и быстро зашагал по улице. Без раздумий она пошла за ним и после недолгой прогулки увидела, как он свернул к большому дому и зашёл внутрь; помедлив на секунду, Найтмер проследовала за ним и просочилась сквозь закрытую дверь. С другой стороны оказался коридорчик, куда выходили другие двери, и из которого вела наверх лестница. Джейсон поднялся на второй этаж и там, на верхней площадке, сделал нечто странное: ухватился и потянул за свисающий с потолка шнур. В потолке открылся люк, оказавшийся ещё одной лесенкой, по которой подросток сноровисто вскарабкался. У Найтмер чуть сжалось сердце, когда она увидела скудную обстановку его комнаты. Всего-то узкая кровать посередине, да стол с непонятного предназначения коробкой на нём. Чёрные шнурки соединяли её с необычным прямоугольником, чью поверхность плотно усеивали квадратики, и странным овальным предметом. Её взгляд переместился обратно на Джейсона, сейчас раздевающегося и стискивающего зубы от боли. Магически Найтмер помогла ему стянуть рубашку и замешкалась, уставившись на шрамы, усеивающие его живот и спину. — Во имя богов, кто сделал это с тобой?.. — с сочувствием спросила она. В этот миг Джейсон застыл и медленно повернулся, оказавшись лицом в нескольких дюймах от её лица. Глаза Найтмер расширились от надежды. — Ты можешь меня видеть? — взволнованно спросила она. Как же ей захотелось, чтобы смог! Было бы так чудесно поговорить с пони-нибудь. Джейсон поморгал, мотнул головой и продолжил раздеваться. — Ну вот и я чокнулся, начал голоса слышать, — раздосадовано пробормотал он себе под нос. От такого признания Найтмер просияла. Он слышал, как она заговорила с ним! Может быть, если… Внутренне приготовившись к очередному разочарованию, Найтмер протянула копыто к плечу Джейсона. Копыто не прошло насквозь. От неведомого прикосновения у перепугавшегося подростка чуть душа из тела не выпрыгнула. Он резко развернулся, на секунду скривившись от боли, — а потом изо всех сил потёр глаза в попытке понять, спит ли он или сошёл с ума. Перед ним стояло… нечто, выглядевшее как высокая и стройная пони. Но у пони на голове точно не растут рога, нет крыльев по бокам. Её шерсть была иссиня-чёрной, в то время как грива с хвостом напоминало ночное небо, и, более того, развевались как на несуществующем ветру. — Ну всё, я точно спятил, — пробормотал он вслух. — Ты можешь меня видеть? — настойчиво спросила Найтмер. На этих словах Джейсон с округлившимися до размеров блюдец глазами попятился от неё. — Что за… ладно, это был непростой день, голова начала шуточки выкидывать. Всё это ненастоящее. Скептически изогнув бровь, Найтмер последовала за испуганным человеком. — Я более чем реальна, Джейсон Шторм. Ибо меня ты должен благодарить за избавление от того грубияна этим утром. Страх в глазах Джейсона сменился недоумением, но чуть опять не подпрыгнул, когда упёрся спиной в стену. Найтмер встала перед ним и продолжила смотреть на него, чувствуя подступающую тоску. — Почему ты тоже боишься меня? — спросила она без особой надежды. Джейсон удивлённо моргнул и, окинув её с ног до головы быстрым взглядом, ответил: — Ну, во-первых, ты говорящая пони, во-вторых, появилась из ниоткуда! Услышав такое, Найтмер слегка склонила голову набок. — Моя внешность не ужасает тебя? — спросила она. «Её внешность?». Снова Джейсон осмотрел её с головы до ног, но решительно не увидел ничего страшного в ней. Глаза только были странными, но при некотором размышлении они показались ему крутыми. И развевающиеся на неосязаемом ветру грива и хвост тоже ничуть не ужасали; даже напротив, гипнотизировали своими переливами. И на мордочку она не выглядела опасной или страшной — скорее уж расстроенной. — Эм-м, ты выглядишь миленько, а не страшно, — ответил он, сглотнув нервный комок в горле. Настала очередь Найтмер округлять глаза до блюдец. Одно дело, что она очутилась в другом мире, где никто, кроме этого юного жеребчика, не мог видеть её. И совсем другое, совершенно чуждое — услышать комплимент о своей внешности. — Ну что ж… я… м-м-м… благодарю тебя, — с запинкой ответила она. Сейчас на неё свалилось озарение, что она в самом деле с кем-то разговаривает. Не произносит речь о вечной ночи или о власти и битсах — просто разговаривает. И получает от этого неимоверное удовольствие. Джейсон смотрел, как она села на задние ноги и пристально посмотрела ему в глаза: — У меня есть предложение к тебе, Джейсон Шторм. Это заявление не могло не удивить подростка, но всё-таки он просто кивнул неведомому созданию, понимая, как глубоко увяз в игре воображения. — Скажи, окажешь ли ты мне честь быть моим пони-собеседником? «Её кем?» — на долю мгновения Джейсон зажмурился, а вслух спросил: — А… что вы имеете в виду, мисс… — Меня зовут Найтмер Мун, богиня всех дел ночных. Что до твоего вопроса… Джейсон едва не хихикнул, глядя, как Найтмер сосредоточенно сморщила лицо. — Я желаю, чтобы ты стал моим пони-собеседником. От тебя непременно потребуется разговаривать со мной и выслушивать меня, а также веселить и развлекать нас обоих. Непонимающий взгляд Джейсона заставил Найтмер задуматься, правильно ли она всё объяснила. — То есть… — наконец спросил он, растягивая слова, — в целом ты хочешь, чтобы я был твоим другом? Глаза Найтмер возбуждённо раскрылись, пока он ещё говорил. Она знала, что не совсем правильно сформулировала желание, но Джейсон, по всей видимости, ухватил самую суть. — Да, было бы замечательно, если бы ты… подружился со мной. Джейсон в упор смотрел на неё ещё несколько секунд, затем пожал плечами и кивнул. — Раз я всё равно сошёл с ума, то почему бы и нет. Волнение Найтмер сменилось неописуемой радостью. В следующее мгновение Джейсон очутился сжатым в объятиях пони. Невольно он обнял её в ответ, чем доставил Найтмер немалое удовольствие. «У меня появился друг, настоящий друг!» Тут она обратила внимание, что дыхание Джейсона становится редким и прерывистым, и поспешила выпустить его из железной хватки. — Сожалею, Джейсон Шторм, — она виновато посмотрела на него. — Это не заставит тебя передумать быть моим другом? Найтмер испытала приступ отчаяния, внезапно сообразив, что Джейсон в любой миг может перестать дружить с ней. Хоть прямо сейчас, когда она чересчур сильно обняла его и причинила боль, он мог усомниться и забрать предложение дружбы обратно. Однако все её опасения развеялись, когда она услышала негромкий смех: — Ого, ты довольно сильная. — Сожалею… ты по-прежнему хочешь быть моим другом? Клянусь, я могу обнять тебя мягче! От громкого голоса Джейсон поморщился, чем вселил большее беспокойство в Найтмер. «Как же кошмарно у меня получается дружить… неудивительно, что нипони не хочет быть со мной», — тоскливо подумала она. — Успокойся, Муни, я останусь твоим другом. — Как… ты назвал меня? — слова Джейсона вновь привлекли её внимание к нему. А Джейсон слегка покраснел и задался невольным вопросом, действительно ли он разговаривает с воображаемой пони. — Эм… я назвал тебя Муни. Это прозвище. Друзья же дают друг другу прозвища. Прозвище? Раньше Найтмер не задумывалась о таком назначении этого слова, но раз друзья так поступают друг с другом, то… почему бы и нет, как сказал Джейсон. — Если желаешь, можешь звать меня Муни, но и я должна как-то называть тебя. Разум Найтмер усиленно заработал в поисках некоего прозвища для Джейсона, и опять она отчаялась, не в силах придумать чего-либо. Подросток заметил выражение лица пони и положил ладонь ей на плечо в попытке отвлечь. От ощущения тепла Найтмер подняла на него взгляд. — Можешь звать меня Джеем, если хочешь. Друзей у меня самого нет, но думаю, если бы они были, то звали бы меня так. «У него тоже нет друзей? — пронеслась у Найтмер торжествующая мысль. — Вот мой шанс! Я могу стать его первым другом, а он станет моим!» — С большим удовольствием буду называть тебя Джеем. Но на всякий случай уточню, действительно ли ты не против… дружить со мной? Джейсон кивнул, и впервые за много лет Найтмер улыбнулась по-настоящему. Она подлетела, чтобы обнять его снова, но замешкалась, припомнив прошлую попытку. «Хорошо… просто обхватить его копытами, держать мягко и нежно. Ох, это будет сложно… мягкое и нежно — это к Тие, не ко мне. Но я обязана сделать это, чтобы сберечь первую дружбу! Так, давай-ка…» Пока она размышляла, Джейсон обнял её в ответ, чем напрочь сбил со всяких мыслей. Ощущение его рук было удивительным и таким приятным, что она обхватила подростка копытами и просто постаралась быть с ним мягкой. Но когда Джейсон зевнул, она отодвинулась и с беспокойством посмотрела на него. — Ты устал, Джей? — спросила она. — Да, день выдался долгим… и удары по голове не придают бодрости, — вяло ответил он. Глаза Найтмер сузились, когда она задумалась над возможными способами заставить этих людей-самцов пожалеть о сделанном. По непонятной причине её магия работала только на Джейсона и неодушевлённых предметах, но ведь она ещё не испытывала свой главный талант. В конце концов, не зря её звали Кобылой Кошмаров. — Спокойной ночи, Муни, — снова зевнул Джейсон. Оставившая на потом раздумья Найтмер стала наблюдать, как подросток пытается устроиться на узком ложе. С растущим беспокойством она заметила, что одеяло не укрывало его полностью, оставляя часть туловища открытой прохладному воздуху в комнате. Так дело не пойдёт. Только Джейсон начал засыпать, как его подняли из кровати в воздух и перенесли на пол. Не успел он сообразить или сказать что-нибудь, как нечто мягкое и чуть щекотное окутало его и притянуло к теплу. А когда он растерянно развернулся, то уставился прямо в глаза Найтмер. Когда же он приподнялся, то понял, что именно её крылья обхватили его и крепко прижали к груди, согревая. — Муни, что ты… — Разве тебе не удобнее здесь, чем на крошечной постельке? — перебила она его, заставив моргнуть. И в самом деле, он почувствовал себя куда уютнее, пускай даже лежал на полу. — Ну… в общем-то да, — робко признался он. — Тогда спи, а я присмотрю за тобой. Ситуация уже немножко пугала его, но всё-таки он расслабился в мягких крыльях Найтмер и тепле её тела. Было ли дело в разыгравшемся воображении или безумии, он не знал — и больше не придавал этому значения, намереваясь сейчас просто получить удовольствие от происходящего. Через несколько минут он заснул, зарывшись лицом в шёрстку на груди пони. Странное ощущение охватило Найтмер: будто она была матерью, а под боком лежал жеребёнок, ищущий у неё тепла и безопасности. Далеко не плохое ощущение. Вдобавок Джей стал её первым другом, и если ему захочется всегда засыпать подле неё, так тому и быть. К тому же ей самой стало уютно в его тепле, и она инстинктивно потёрлась носом о шею подростка в поисках удобного местечка, куда можно примостить голову. Как же странно, что ей не хотелось ни пить, ни есть, но она по-прежнему нуждалась во сне. И Найтмер заснула. Несколько секунд спустя она погрузилась в темноту сновидений, задышала глубоко и ровно. Потяжелевшая голова пони сама опустилась на шею Джейсона — пока он сам ещё крепче приник к груди. Ни один из них не догадывался, что ждёт их в будущем, и к чему приведёт их зародившаяся дружба.