Дитя сумерек

      Дверь захлопнулась, отгородив девушку от внешнего мира и его опасностей. Глаза быстро привыкли к полной темноте, и Мия смогла оглядеться. Комната, в которую она попала, была совсем маленькой, без окон и одной единственной дверью, ведущей на балкон. Пол, на котором сидела Мия, был покрыт очень мягким ковром тёмного цвета. Прямо за девушкой находилась огромная кровать, занимавшая почти половину комнаты. С одной стороны ложе примыкало к стене, с другой — глубокому шкафе-купе, протянувшемуся по всей стене напротив двери. Стена напротив кровати же была неровной, с какими-то выпуклостями, похожими на лампочки и кнопки. Девушка встала, чтобы рассмотреть их более внимательно. Стена действительно представляла собой огромную панель управления, в разы больше той, что находилась внизу, в гостиной. Рядом с одной из больших кнопок была приклеена небольшая бумажка. Присмотревшись, Мия смогла прочесть: «Нажми». Почерка Виктора девушка не знала, но почему-то была уверена, что написал эту записку именно он.       Дрожащими пальцами Мия коснулась гладкой резиновой поверхности кнопки и слегка вдавила её в стену. В тот же миг комнатку наполнил яркий свет, на мгновение ослепивший девушку. Мия часто заморгала, чтобы унять боль от слишком яркого света. Когда глаза привыкли к новым условиям, девушка огляделась. Панель управления пестрила разноцветными огоньками, как новогодняя ёлка. Несколько небольших экранов, висевших над ней, ещё включались и подключались к системе. Мия разглядела ещё несколько записочек, написанных тем же почерком, но они были уже значительно меньше первой: «Нажми, чтобы заблокировать двери», «Нажми, чтобы переключить вид камеры», «Нажми, чтобы развернуть камеру», «Нажми, чтобы открыть дверь в ванную»… Экраны наконец загрузились, и Мия смогла увидеть, что происходило на улице. Вампир, напавший на неё на балконе, лежал на том же месте в неестественной позе — его руки и ноги были уродливо вывернуты, голова свёрнута на бок… Изо рта стекала на доски тёмная жидкость. Девушка, поёжившись, глянула на другой экран, показывавший парковку. Там стояла машина нападавших, рядом же лежало тело, замеревшее в попытке дотянуться до ручки машины. Ещё одна камера — гостиная. Крупный вампир лежал на полу, заливая кровью белоснежный диван, на котором всего за несколько часов до этого сидела сама Мия… Девушку начало мутить от этих кадров. Боясь, что станет ещё хуже, она нажала на кнопку, открывавшую дверь в ванную. Часть пола у дальней стены отошла в сторону, открыв винтовую лестницу, спускавшуюся вниз. Чуть ли не бегом, Мия ринулась по ступеням вниз. Она оказалась в просторной ванной комнате, где было всё необходимое для нормального существования: душевая, туалет, раковина с огромным зеркалом, даже стиральная машина. Завершала картину куча каких-то флакончиков, баночек с цветными этикетками и прочей «девчачьей ерунды».       Не в силах больше сдерживать себя, Мия склонилась над унитазом. Во рту мгновенно стало невыносимо кисло. Горло щипало, в носу появилось отвратительный запах и не менее противное ощущение жидкости. Живот скрутился в плотный комок. Мия не знала, плохо ли ей от увиденного, от ужина, от нервов или от беременности, но процесс оставался неприятным и изматывающим. Когда в желудке не осталось совершенно ничего, Мия обессиленно рухнула на пол рядом с унитазом. Голова кружилась, в горле всё ещё стоял ком слизи, во рту оставался невыносимый привкус желудочного сока, нос пекло, стенки желудка будто бы прилипли друг к другу… Девушка едва смогла дотянуться до кнопки смыва — она не хотела, чтобы тот, кто найдёт её, увидел содержимое её желудка… Немного полежав на холодном кафеле, Мия доползла до раковины и, ухватившись за неё, встала. Стараясь не смотреть на своё отражение, Мия прополоскала рот и умылась. Холодная вода лишь слегка освежила её. Невыносимая слабость, желание рухнуть замертво на пол не покидало Мию. Девушка аккуратно сползла по стенке около раковины и временно устроилась на мягком коврике — лежать на кафеле было слишком холодно, жёстко и вряд ли полезно.       Она не знала, сколько времени прошло. Слабость не отступила ни на йоту, не давая даже подняться на ноги и вернуться в верхнюю комнату. Голова гудела и, казалось, готова была рассыпаться на миллион осколков. Живот тянуло. Конечности отказывались её слушаться. «Опять стресс. Опять страх. Опять я гублю своего же ребёнка», — Мия кое-как свернулась калачиком. Она действительно боялась. За себя и свою жизнь, за своего ещё даже не родившегося ребёнка, за Виктора, которого она невольно втянула в свои проблемы… Хотелось разрыдаться, словно маленький ребёнок, плакать так долго, что начнётся настолько сильная икота, что тело будет трястись, как от конвульсий. Плакать, пока не уйдёт вся боль, весь страх, все проблемы… Но Мия не могла этого сделать. Она должна быть сильной. Хотя бы для самой себя. Но как быть сильной, если не можешь даже защищаться? Как быть сильной, если лежишь на полу в ванной, как побитый пёс, не в силах подняться? Мия не знала… Не знала она и о том, где находился Виктор, жив ли он вообще… Виктор… Она волновалась за него и его жизнь. Пожалуй, даже больше, чем за свою. И, пожалуй, больше, чем нужно было. Она видела мёртвыми почти всех своих обидчиков. Виктор, вероятно, закончит с ними и вернётся… И не может быть иначе, просто не может быть…       Из мыслей девушку вывело прикосновение чьих-то холодных пальцев к его щеке. Она подняла взгляд, встретившись с обеспокоенными чёрными глазами.       — Виктор?.. — из её рта вырвался полушёпот-полухрип.       — Мия, — выдохнул он с некоторым облегчением. — Как ты? — он легко подхватил девушку на руки. Мия неосознанно прижалась к телу вампира. Даже сквозь токую ткань рубашки, кое-где пропитанной кровью, ощущался его холод.       — Всё хорошо, просто… слабость… — Мия говорила уже немного лучше, но всё ещё шёпотом.       Виктор аккуратно положил девушку на кровать в её комнате. Мягкий матрас и пушистое одеяло обволокли ноющие мышцы Мии, заставляя её невольно расслабиться. Виктор помог ей снять халат и бросил его в кресло.       — Ты очень напугала меня, Мия. Я… я боялся не успеть… Но теперь всё в прошлом, — он нежно коснулся губами её лба, оставляя на коже невесомый поцелуй. — Уже светает. Я попрошу миссис Эндрилью сделать тебе бульон к завтраку, а пока что отдохни… — он направился к выходу.       — Виктор! — собрав все силы в кулак, почти выкрикнула Мия. Вампир замер на пороге, обхватив тонкими пальцами ручку двери. — Останься со мной, прошу. Мне… мне будет так спокойнее… — было темно, и Виктор не заметил, как девушка покраснела, произнеся эти слова.       — Да, конечно. Я лишь передам распоряжения твоей медсестре и вернусь.       Мия зарылась поглубже в одеяла и бросила взгляд сквозь незадёрнутые шторы на улицу. Действительно, небо уже слегка порозовело, но на улице было всё так же темно, как и ночью. Девушка задумалась: зачем она попросила Виктора остаться? Почему ей спокойнее с ним? Потому что он сильный и сможет её защитить? Да, наверное, поэтому. Она просто переволновалась. И сейчас ей и ребёнку нужна защита. Именно ею и будет Виктор. Да. Именно так. Мия слабо улыбнулась своим мыслям.       — Миссис Эндрилью в порядке. С утра она принесёт тебе бульон и кашу, — Виктор размеренно зашёл в комнату и опустился на кресло, предварительно убрав оттуда халат.       — Сядь рядом, пожалуйста. Я всё ещё не пришла в себя после этой ночи…       Виктор, слегка помедлив, обошёл кровать и сел на её край рядом с Мией. Кровать была уже нагрета Мией. Виктор не привык к такому — его постель всегда оставалась такой же холодной, как и он. Да и сон ему был не нужен, кровать была местом отдыха для него, местом развлечений, а не сна. Виктор заметил, что Мия задремала, по-детски приоткрыв рот. Её голова немного скатилась с подушки, оказавшись у его руки и окатив её тёплым дыханием. Вампир пододвинулся чуть ближе и заправил выбившийся локон за ухо. Мия смешно фыркнула что-то сквозь сон в ответ. Виктор коснулся лица девушки, очертил тонкие скулы и небольшой носик, пухлые губы, подбородок… За последние недели он часто видел её такой — мягкой и нежной, даже немного похожей на ребёнка. Это была как будто бы уже другая Мия, не та, что сражалась с Князем Вудом, не та, что разгадывала тайну своей силы… Своенравной, смелой и безрассудной она была днём, а ночью невольно становилась беззащитной и мягкой. Она нравилась ему именно такой. Виктор мягко коснулся губами её губ, ловя её тихое дыхание, и лёг рядом, сжимая её ладонь в своих…