Это судьба, детка

7 утра. Снова звонит ебучий будильник, снова нужно вставать в эту ебучую школу. Почему хотя бы сегодня нельзя пропустить, всего день, один день. К тому же, у Саши сегодня день рождения. Шестнадцатый день рождения. Он должен начать слышать мысли своего соулмейта. Огромным усилием подняв своё тело с кровати, Смирнов направляется в ванную. Включает воду. Достаёт щётку и выдавливает на неё пасту. Чистит зубы, полоскает рот, умывается. Еле передвигая ноги, бредёт на кухню. На столе как обычно стоит тарелка с холодной яичницей и кружка с остывшим сладким чаем. От такого завтрака уже тошнит, но что сделаешь, если ни на что другое мать не способна, да и некогда ей, собственно, как и самому Саше. Поел. Бросил посуду в раковину. Ушёл одеваться. Нацепил то, что под руку попалось, взял полупустой рюкзак, завязал кроссовки и вышел на улицу. Рутина. Слишком её много в жизни Смирнова. Слишком она заебала. Сейчас 10 утра. Естественно школьный день ещё не закончен и не будет таковым как минимум 4 ближайших часа. Но ни Сашу, ни его друзей это не волнует. Как говорится, день рождения только раз в году, а такой важный вообще раз в жизни, так что они спокойно сваливают с уроков и идут отмечать домой к Виталику. Виталик часто и подолгу жил в квартире один. Родители были в постоянных командировках, а сына лет с 11 считали достаточно самостоятельным, чтобы позаботиться о себе. — Эй, Виталик, я надеюсь в этот раз твои родители неожиданно не вернутся? Благо в тот раз бухими были не только мы, — кричит Саша, уже ушедшему в гостинную другу, бросая кроссовки в прихожей. — Да не ссы, только вчера уехали, дней на 10 как минимум. — Ладно, убедил. Но поссать я всё же схожу. *** На журнальном столике в гостинной уже стоят три бутылки «Балтика 7» и несколько небрежно разорванных пакетов чипсов, выступающих в роли закуски, потому что одним пивасом парни не ограничатся. — За тебя, Санёк, — поднимает бутылку Серёжа и друзья чокаются, выпивая позже за счастье, здоровье и на всякий случай за упокой именинника от алкоголизма и курения (не, ну, а чо, перестраховаться не помешает). Допивая вторую бутылку вина, уже очень пьяный Виталик бормочет куда-то в сторону Смирнова: — Ну чё, уже слышишь чё-нибудь? Или только свой бухой внутренний голос? — громко икая он прячет пустую бутылку под стол. — По крайней мере мой внутренний голос не такой бухой как ты. Нихуя я не слышу. Нервно хватая зажигалку со стола, Саша уходит на балкон. Спустя минут 20, вдоволь накурившись наедине со своими мыслями о том, что никому нахер не нужен, он вернулся к ребятам. Судя по их лицам, ещё немного и Виталик неслабо огребёт от Серёжи по ебалу, за то, что походу задел друга. — Всё норм? — первым подал голос Кошаташян. — Да, всё норм, забей. Уговорив ещё пол бутылки коньяка, мальчики поняли, что домой им лучше не заявляться и решили остаться до завтра у Виталика. — Бля, ну и нахуй я смс маме отправил? Она их всё равно не читает. Придётся звонить, — еле выговорил Смирнов. Подключив всё своё актёрское мастерство, какое только нашлось в его опьянённом сознании, Саша набрал номер телефона матери. Чудом не спалившись, он упал на диван рядом с друзьями, отбросив телефон куда-то в сторону. — Ооо, Санёк, мы же тебе подарок ещё не подарили. Оба друга резко подорвались с места и ушли куда-то в сторону виталиной комнаты. Спустя минут 10 доносившихся из спальни грохота и криков типа: «ай, блять! ну ты и еблан!», «сука, долбоёб, ты можешь так не махать руками; а ты ногами», «эу, дебил, ты куда попёрся, это окно, а не дверь», мальчики наконец вывалились из комнаты, держа в руках большой подарочный пакет. — Это тебе. Хэппи бёздей, Санёк! — сказали они, протягивая подарок имениннику. Находясь достаточно в глубоком ахуе, Саша плюхнулся на диван. Это было укулеле. Причём не какое-нибудь сопрано из пластика, а качественный тенор из красного дерева. — Пацаны, ну вы и ебанутые психи. Стоит же по-любому тысяч 10, не меньше. Саша резко подскочил с места. — Спасибо вам большое. Повиснув на шеях ребят, Смирнов крепко обнял их. *** — Так и чё смотрим то, долбоёбы? — крикнул Виталик в сторону кухни, стоя с пультом в руках, — ну раз молчите, я врубаю ужастик. — Эй, зелёный, в туалет тогда сначала сходи, — заходясь громким смехом ответил Серёжа. — Очень блять смешно. В итоге фильм оказался таким скучным, что Серёжа с Виталиком захрапели на середине фильма, сидя в обнимку на диване, а Саша вырубился прямо на полу, ближе к концу. *** С дня рождения прошла уже неделя. Кроме своих мыслей о том, чтобы выйти в окно, Саша больше никаких не слышал. Что ж, тут вариантов немного, либо его соулмейт помер, либо просто не умеет думать. — Ну что? Всё так же глухо? — интересуется Серёжа, сидя на подоконнике перед кабинетом информатики. — Да. Нихуя кроме себя не слышу. По ходу, я буду одиноким долбоёбом. *** Так прошло несколько лет, мальчики выросли, начали делать музыку, окончили школу, стали известными. Всё шло своим чередом. В музыке Саша нашёл отдушину, смог забыться и перестал думать о вечном одиночестве. Как можно быть одиноким, если постоянно рядом твои друзья и ты имеешь море фанатов? Это было обычное субботнее утро. (а вот тут я чуть не пустила слезу, бекоз слушала boys don't cry и вспомнила как в прошлом году только начала слушать гэнг и для меня это было как наркотик, такая ностальгия по лету. Я хз зачем вам это, ну да похуй) Они опять ночевали на студии, Саша проснулся от чего-то непонятного, будто думал сейчас не он, а кто-то другой. Спустя несколько секунд тупежа и втыкания в стену, проснулся окончательно не только Саша, но походу и весь дом — слишком громко он заорал. — Блять, Саня, ты чё орёшь? Дай поспать. — Виталик, иди ты нахуй. Я слышу, я его слышу! — Да ладно?! — хором спросили друзья, недоумевающе переглядываясь. Знатно охуевал сейчас не только Смирнов. — «Ебать. Чё за хуйня? С хуя ли на рояле я в больнице? Бля, это же больница? Чё происходит?» — Оу, да чувак в больничке лежит. Коматозный что ли? Меня он щас вряд ли услышит, да и не надо ему пока. От себя ахуевает. *этаг, если шо, то можно сознательно блокировать поток мыслей для своего соулмейта, так што он Сашу не слышал* *** Спустя две недели парня выписали из больницы. Ещё через несколько недель он возобновил свои занятия в музыкалке и попробовал себя в написании битов. Через пару дней восстановил свои соцсети и начал активно слушать музыку в вк. Вроде ничего необычного, но треки одного исполнителя слишком уж прочно засели в голове. — «Бля, опять заело. Да что ж это такое?» — «Это судьба, детка». — Ёбаный в рот. Я сошёл с ума. — «Я ебанулся». — «Неправда. Чувак, со скольки лет ты в отключке валялся?» — «С..с..с двенадти в..врод..де. А что?» — «Понятно. Тогда-то тебя тема соулмейтов наверное вообще не волновала или ты просто забыл. Ну в общем, в шестнадцать лет начинаешь слышать мысли своего соулмейта. Поздравляю. В честь того, что ты три месяца, как очухался, я решил подать признаки жизни. Беру инициативу в свои руки и предлагаю завтра в четыре встретиться в парке Горького. Что скажешь?» — «Ладно. До завтра». *телепаты ебать* Май в этом году выдался достаточно тёплым. Чистое насыщенно голубое небо создавало атмосферу, приносящую радость и лёгкость. Ярко светило солнце. Дул лёгкий, но свежий ветерок, разнося по всему парку запах солёного попкорна и сладкой ваты. Прекрасная погода, прекрасный день и не менее прекрасная встреча. 16:00. На лавочке у пруда сидит парень с синими дредами и смотрит куда-то в одну точку на воде. Он растерян, взволнован и счастлив одновременно. Походу его соулмейт — любимый исполнитель, о чём ещё мечтать? Из глубоких размышлений его вырвал голос, неожиданно подошедшего парня: — Привет, это же ты, чувак? От неожиданности тот вздрогнул. — Бля, ты чё так пугаешь? Я это. Немного помедлив он произнёс: — Дима, — и протянул руку. — Саша, — протягивая руку в ответ, сказал Смирнов. — Знаю, — улыбнулся Ганджа. Они долго гуляли по аллеям парка, радостной улыбкой встречая каждого, кто шёл им навстречу, много общались, дурачились, пару раз чуть не свалившись на асфальтовую дорожку и ели сладкую вату. — У тебя все щёки в вате, — смеётся Фладд и заботливо убирает её остатки с диминого лица, — и вот ещё на носу. На секунду задержав взгляд на великолепных глазах Димы, Саша подвигается ближе и чмокает его в нос. — Ты такой сладкий, прям не могу, — ухмыляясь, шепчет Бузе на ухо своей второй половинке (синонимы моё всё). — Ты тоже, не переживай, — отвечает Ганджа так же с заговорщической ухмылкой, неожиданно хватая рэпера за футболку, утаскивает за ближайшее дерево и втягивает в поцелуй. Он целовал его требовательно, жадно, не спрашивая разрешения. От такого напора Саша на мгновение растерялся, но быстро сориентировался и перехватив инициативу в свои руки, развернул младшего, оказавшись сверху, и вжал спиной в ствол старого дуба. Его руки сползли на талию Димы, а тот в свою очередь сильнее приобнял старшего и сомкнул пальцы в районе лопаток. Наконец воздух у обоих закончился и они отпрянули друг от друга, находясь в неком смущении и растерянности, но довольные до чёртиков. *** С того свидания прошла неделя. Всё это время парни часто бывали вместе и Дима даже пару раз оставался ночевать на студии вместе со всеми — его биты оказались более, чем годными и ребята с радостью согласились с ним сотрудничать, а узнав, что он может сводить им треки и параллельно делать свои, решили, что он просто обязан стать участником гэнга. В жизни Димы всё изменилось в лучшую сторону. Казалось бы, в то, что он выйдет из комы уже не верили даже родные и потому перестали его навещать, ведь он провёл в больнице последние 8 лет и практически не подавал признаков жизни; очнувшись, он оказался одинок, поставлен перед фактом того, что теперь нужно начинать жить заново, а учитывая такой большой пробел в знаниях, это было очень непросто, но он справился и теперь у него всё просто прекрасно: есть любимое дело, новые друзья, а самое главное — любимый человек.