Вооруженная женщина в темной комнате

Молодые люди нерешительно приблизились к шкафу, который дядя Инны немного отодвинул плечом. Обои за ним не требовалось отдирать — кто-то уже давно сделал это. На обшарпанной стене была грубо нарисована девушка, искалеченная, с изуродованным лицом, но все же в ней недвусмысленно угадывалась Инна. — Какой ужас, — скривился Сергей. — Кошмар, — мрачно подтвердила Инна. — Все! Не хочу больше оставаться в этой комнате. Пойду в зал. Она возвратилась к гостям, но праздничное настроение испарилось без следа: виновница торжества была хмурой и рассеянной, Марина, старавшаяся ей помогать, больше мешала своей суетой. Да и недавнее появление Нелли, считавшейся пропавшей без вести, а то и убитой, произвело на всех слишком сильное впечатление. Наконец, все гости разошлись — еще до полуночи. Остались только Марина с братом. Вместе с Инной они устроились в ее комнате с несколькими тарелками закусок и парой бутылок вина. — Паршивый выпускной, — вздохнула Инна и отхлебнула из горла, — я себе его не так представляла. Она сидела на своей кровати, скрестив ноги по-турецки. Сергей подумал, что, если найдет повод наклониться за чем-нибудь, получит шанс хотя бы мельком увидеть ее трусики. — Как думаешь, Нелли пойдет в полицию? — спросила Марина. — Не-а. Что бы ей там делать? Покровительства отца она уже лишилась, сама за себя постоять не может. А если начать разматывать клубок с самого начала, то прежде, чем она заикнется о похищении, сама угодит за решетку пожизненно. Нелли ведь у нас бойкая девочка. Марина пьяно захихикала. — Как думаешь, в число ее преступлений входила проституция? — Не знаю, — засмеялась Инна, — не зна-а-аю! И, не выпуская бутылку из ладони, кое-как уравновесив ее на колене, девушка положила голову на плечо сидящей рядом Марине. — В последние полгода я стала все чаще думать, что было бы со мной, если бы не ожог и больница? Куда бы я делась после школы? Чем бы занималась? Марина молчала, вместо нее сказал брат: — Не знаю, что бы ты делала, но мне бы ты понравилась любой. Марина вскочила, будто сидела не на стеганом покрывале, а раскаленной сковороде: — Пойду в туалет. Она вышла, а Инна и Сергей этого даже не заметили (разве что Инна тихо произнесла: "...да какая муха ее укусила?" и потерла ушибленную плечом подруги скулу), удостоили ее безразличными взглядами и снова увлеклись друг другом. — Любой, говоришь... Даже забитой тихоней? Инна снова села на постели прямо, подвернула одну ногу под себя. — Ты вызываешь желание пожалеть тебя. Щенячьи глаза, все такое... Но умом я понимаю, что жалеть тебя нечего. Ты хорошо живешь, учишься в престижной школе. Сергей кивнул. — Да, заканчиваю в этом году. — Значит, тебе восемнадцать, — Инна облизала губы и чуть наклонилась вперед. В ее глазах блеснул озорной огонек. Это не ускользнуло от внимания молодого человека. — Мы должны будем вернуться туда, на мешки, верно? — спросил Сергей. Инна закусила губу, заправила прядь за ухо. Она смутилась, но была согласна. — Или мы можем попробовать прямо здесь. — А твой дядя?.. Инна рассмеялась. — Я уже большая девочка, сама зарабатываю и могу спать с тем и тогда, когда посчитаю нужным. — Вот как. А мы собираемся спать? Инна наклонилась вперед, взяла Сергея за воротник и потянула к себе. — Да, — выдохнула она ему почти в самые губы. Александр Дюма-сын писал, что никто так быстро не сдается, как девственницы. На деле же быстрее них сдаются девственники. Оба они в тот момент, разморенные алкоголем и пережитыми волнениями, верили в то же, во что еще во времена Ромео и Джульетты было принято верить безоговорочно — в чистоту первого порыва, опасного зуда, принимаемого за любовь. Инна не хотела снимать платье, чтобы Сережа не видел рубцов на ее спине, но он настоял. Настоящая — теплая, гладкая, симпатичная — женщина впервые в его руках, а он позволит ей не раздеваться?.. Шрамы его не пугали — он даже прошелся языком вдоль позвоночника девушки. Но большее удовольствие ему доставляла возможность прихватывать губами сережки-колбочки на губе и сосках Инны. — Мне нравится, что на тебе еще нет пирсинга. Молодой человек улыбнулся и что-то ответил, что из-за его сбивчивого дыхания Инна не разобрала слов. Девушка вздохнула. Она не могла попросить Сергея не улыбаться, но он в такие моменты был слишком похож на Марину — и это смущало. Отвлекало. — Поцелуй меня, — попросила она. "Я хочу съесть эту улыбку." Он бережно гладил ее, стараясь без надобности не задевать пирсинг. Бедра у Инны оказались теплыми, но меж ними таилось пламя Ада. Увлеченные новым занятием, молодые люди расплели объятия только к середине ночи. — Вот это было классно, — удовлетворенно сказал парень, откинувшись на подушку. Инна вытянулась рядом на животе, чуть приподнявшись на локтях. "Кто он? Я не знаю его. Переспали..." — она сама не понимала, что толкнуло ее на этот шаг. Но не раскаивалась. — Ты так торопилась, как будто у тебя раньше никогда не было шанса отдаться кому-нибудь, — озадаченно произнес Сергей. Девушка пожала плечами. — Да нет, были шансы. Много. Но это были не те люди. У тебя ведь точно так же. Молодой человек опустил глаза, невольно уперся взглядом в обнаженную грудь Инны. — Примерно. Можно и так сказать. Так я, значит, "тот человек"? — Да. — И как ты это поняла? Инна ненадолго задумалась. Пожевала нижнюю губу. Пирсинг-колбочка негромко цокала о зубы. — Знаешь, когда выбираешь кого-то слабее себя, то ты можешь или унижать его, или заботиться. Я хочу заботиться. Парень тихо рассмеялся, заложил за голову одну руку и уставился в потолок. — Ты такая красивая, но совершенно ненормальная. Как все девушки. — Ты тоже странный. Все закончилось, а ты все еще выглядишь невинным, — шепотом сказала Инна. Сергей повернул к ней голову. — Ты тоже. Девушка усмехнулась и предложила: — Давай спать. Сергей проснулся от ощущения, что рядом с ним кто-то устраивается под одеялом. Парень удивился, что не проснулся раньше, когда Инна вставала. Он повернул к ней голову. — Сережка-шарик. Мы должны проколоть себе что-нибудь... — сказал молодой человек, сонно протирая глаза, — надо позвонить, вызвать мастера. — Да, — согласилась Инна, — а я уже проколола. — Где? — Здесь, — девушка откинула одеяло, приподняла край ночнушки, чуть раздвинула ноги. Там, где была самая нежная кожа, за сантиметр от прикрытой шелком трусиков плоти, в ореоле покрасневшей кожи виднелся крошечный серебряный шарик. — Ты сделала это сама? — изумился Сергей. — Да. Он улыбнулся. — Тогда к черту мастера. Ты и мне сделаешь, так ведь? — его рука скользнула к сережке, но обогнула ее, легла на изумрудный шелк и погладила. Инна закрыла глаза, — мы можем не торопиться. Но прежде, чем они успели довершить начатое, их прервал стук в дверь. Инна состроила недовольную гримасу и скатилась с кровати. Подняла с пола халат, накинула его, стянула на груди рукой. — Чего надо? — спросила девушка, открыв дверь. На нее смотрел дядя, сзади него маячила Марина. — Твоя подружка примчалась обратно к нам ни свет ни заря. Инна вздохнула. Она вспомнила, в каком состоянии была накануне вечером, когда со смехом объясняла Марине, что им с Сергеем нужны презервативы. На несколько секунд ей стало стыдно. — Сейчас мы оденемся и выйдем. Дядя бросил поверх плеча племянницы понимающий взгляд на сидящего на кровати Сергея, только наполовину прикрытого одеялом. Марина выглядела... плохо. Но то явно были не последствия вечерних возлияний, скорее, девушка была чертовски напугана. — Инна, я много думала о Нелли... И о том, что она теперь на свободе... Что, если она начнет мстить? Ты не думала об этом? — Думала... и отмела эту мысль, как абсурдную, — пожала плечами Инна. Она сидела на кровати уже в другом халате и расчесывала мокрые волосы, — мы вчера обсуждали это. Никакой полиции, никакого суда — она на это не способна. И если ты думаешь, что эта толстуха может... О, если ты думаешь, что она даже в лучшие годы могла... — Она подожгла тебе косу! — разъяренно крикнула Марина так, что зазвенели стекла в окнах. Сергей озадаченно переводил взгляд с одной девушки на другую. Инна поморщилась. — Я имею в виду, что со мной нынешней ей не тягаться. — Неужели? А ты забыла о том, что она порвала цепь, как нитку? Инна замерла. Опустила руку с расческой на колени. — Я... не... — девушка встала, подошла к тумбочке, набрала код на замочке и достала из ящика пистолет, — не задумалась об этом вчера. Но ошибки подобного рода надо исправлять быстро. Они переглянулись, вспомнив ужасающие картины в комнате Нелли. Она собиралась навредить Инне. Это было очевидно. — Я пойду с вами, — сказал Сергей. Инна и Марина обернулись и изумленно смерили его взглядами с головы до ног. — Прости, что? Я вообще-то пойду одна. — Хочу себе еще одну сережку, на сей раз — другого вида, — улыбнулся Сергей. Инна фыркнула, подумав, что, возможно, вечером накануне переоценила возлюбленного. Молодые люди спорили еще какое-то время: Инна настаивала на том, чтобы идти одной, но Марина уговорила ее взять их с братом с собой. Сергея они, правда, брали из великодушия. В конце концов, всего одна сережка к восемнадцати годам — это было довольно скромно. Марина же выбила себе место в команде благодаря козырю — машине и правам на нее. Молодые люди оделись, собрали сумку с тем, что могло им понадобиться: ножи, веревка, скотч и иннин пистолет, погрузили это все в машину и поехали. Вопреки ожиданиям девушек, Сергей не оказался для них обузой. Ни Инна, ни Марина ничего не могли спросить у консьержа в подъезде дома Нелли — они были известны как ее бывшие одноклассницы. Сергей же сделал вид, что он был другом детства Нелли, но не настолько близким, чтобы слышать о ее пропаже и — возможном — возвращении днем ранее. — О, — состроив правдоподобную сожалеющую гримасу, произнес он, — я не знал, что Нелли пропала еще несколько лет назад. — Вы можете подняться и выразить соболезнования ее матери, — подсказал консьерж. — Нет-нет, думаю, это будет неуместно. Сергей вышел на улицу и, сев в машину, объяснил девушкам, что Нелли не возвращалась домой. Они поехали искать ее по городу, осознавая, насколько это глупая затея. Стемнело. Огромный мегаполис, разросшийся, словно вспухший на теле больного бубон, даже ночью не гасивший огни, только затруднял поиски — горели вывески клубов и баров, редкие фонари, но тьму, спрятавшуюся в подворотнях, этот свет рассеять не мог. Инна подперла подбородок рукой и тяжело вздохнула. Заморосил противный холодный дождь, девушка подняла стекло машины. — Что будем делать? Есть какие-нибудь соображения? Сергей беспомощно развел руками, но Марина уверенно заулыбалась. — Она могла пойти к своему парню, с которым она встречалась, когда ты вернулась из больницы. Не знаю уж, что там за сцена между ними могла случиться, но, возможно, она еще у него на квартире. Макс Рыбников — помнишь такого? Та еще жалкая тряпка. Инна фыркнула, подавляя смешок, и покивала. Рыбников был самым красивым и самым безвольным созданием, которое Инна когда-либо встречала. Марина нажала на газ, и они поехали к дому Макса. — Ты знаешь, какие окна — его? — спросила Инна, высунувшая голову из окна машины. Дождь кончился, но на мостовую молодые люди выходить не решались, опасаясь быть замеченными... хоть в старом дворике в старомосковском районе с домами постройки прошлого века никого не было, а обшарпанная девятиэтажка была погружена во мрак. Никто не бодрствовал. — Понятия не имею, но даже если бы и знала, нам бы это не помогло. Ты же видишь — света нет, он или они с Нелли спят. Или ты что, собиралась влезть к ним через форточку? Инна фыркнула. — Мы должны как-то вычислить его квартиру. Как видишь, консьержа в подъезде нет. Марина развела руками. — В любом случае, нам не нужно внутрь. Мы ищем одну Нелли, ввязывать в это Макса — глупо и... попросту нечестно по отношению к нему. Нельзя будет оставлять его в свидетелях, но и убивать... Нет! Инна, ты сама понимаешь, что это сумасшествие. Нам не нужно, чтобы убийства росли, как снежный ком. — Да-да, поняла, — огрызнулась Инна. С заднего сиденья подал голос Сергей: — А как быть с домофоном, вы подумали? — Мы его сломаем, — пожала плечами Марина. И тут Инна подняла указательный палец, призывая друзей молчать. — Может быть, ничего не понадобится, — шепотом сказала она и вышла из машины. Тут и Сергей с Мариной увидели то же, что и Инна: во двор, подсвеченный из-за спины уличными фонарями, переваливаясь, двигался грузный силуэт. Возможно, это была и не Нелли, но Инна решила удостовериться, схватив девушку за локоть. — Дежа вю, так? Это была Нелли. — Только не говори мне, что ходила за хлебом, — издевательски начала Инна. Она видела в скудном свете, льющемся с улицы, как расширились зрачки жертвы, задрожал круглый белый подбородок, — ну, где же твоя хваленая сила? Ты ведь меня запугивала, не так ли? И что же? — Нет, нет! — зашептала Нелли сипло, будто ее душили, - я не могла иначе, не я, а меня, меня за... И тут она неожиданно сорвалась на крик - пронзительный, оглушительный, как пожарная сирена, и Инна ударила ее по лицу, попробовала зажать рот, шепча: "Заткнись, заткнись!", Нелли ее укусила, и Инна, схватив жертву за ворот кофты, бросила Нелли на стену дома. Только тогда толстуха перестала орать, скрючилась на газоне, тихо хныкая. Инна подошла к ней. Не в силах сдержаться, не контролируя вспыхнувший в ней гнев, она ударила Нелли ногой в живот. — Ты мне еще угрожала! Ты! Да какого!.. Марина и Сергей вылезли из машины и поспешили к месту драки. Впрочем, драка - это когда двое обмениваются ударами. А Нелли только кричала. Напуганная возможностью разоблачения, обезумевшая, Инна била ее кулаком в лицо, пока не почувствовала, что распорола себе руку об осколки зубов жертвы. Пока Нелли не затихла, она била. — Хватит, Инна, — сказала Марина, хватая подругу за руку. Инна вздрогнула, прикосновение холодных пальцев Марины несколько ее отрезвило. В окне на первом этаже, прямо над молодыми людьми, вспыхнул свет, послышалось ворчание, шаги... Инна подняла руку, морщась, стараясь защитить лицо от света (Сережа вдруг увидел слишком явно брызги крови на груди и шее девушки, до запястья испачканную руку...), и тут Марина дернула подругу на себя, шепнула: — Бежим! Они побежали к машине, сели, но Инна не позволила Марине завести автомобиль. — Не заводи мотор! Пригнитесь. Молодые люди спрятались, и спустя несколько секунд до них донесся скрип распахиваемых створок окна. Несколько секунд все было тихо, затем окно закрылось, свет погас. — Можем уезжать? — спросила Марина. — Нет, может быть, люди выйдут во двор, — откликнулась Инна. Они подождали еще. Но никто не вышел из подъезда, и они уехали. Пока они выбирались из района, Марина беззвучно плакала, растирая по щекам слезы, и Инна хотела было пересадить ее на заднее сиденье, но вспомнила, что заменить Марину за рулем было некому. — А я получу еще один пирсинг? — спросил Сережа. Инна обернулась, взглянула на него с раздражением, но ничего не сказала. Кровь Нелли высохла на ее груди и шее, стянула кожу. Хотелось почесаться, но Инна не могла побороть какой-то ирреальный страх, завладевавший ею при мысли о том, чего она коснется. Молодые люди вошли в подъезд инниного дома и замерли, будто натолкнулись на невидимую стену. Инна шла первой и остановилась, едва коснувшись ногой первой ступеньки лестницы. Марина и Сергей за ее спиной тоже застыли. Все трое молчали, только слушали тяжелое дыхание друг друга. — Мы сегодня убили, — наконец сказала Инна, — и кто что чувствует? — Разве для тебя это впервые? — поразилась Марина. Инна обернулась: — Да. Я била, но не убивала. До сего дня. Что ж, если никого не мучит совесть, мы можем подняться в мою квартиру и... забыть обо всем. — И отпраздновать, — робко предложил Сергей. Инна не хотела праздновать, но вот выпить — о, еще как! Они поднялись в квартиру, и Инна с порога бросилась к еще не убранному после выпускного столу. Схватила первую попавшуюся бутылку и отпила из горла. Замерла, вслушиваясь в свои ощущения. Она хотела мгновенного облегчения, но оно не наступило. Что ж, было наивно рассчитывать на что-либо иное. — Дай и мне, — сказала Марина. Они с братом подошли к Инне, и все втроем сели на стол, прямо посреди тарелок и фантиков от конфет. Начали передавать бутылку по кругу. — О, не хочу напиться слишком сильно, — пробормотала подавленная Инна, — а не то я могу расплакаться. Мне как-то постыло после совершенного. — Подумай о том, что на ее месте была бы ты, — откликнулась Марина, — меня бы такая мысль раз и навсегда избавила от угрызений совести. Инна покачала головой. Они сидели, касаясь друг друга плечами, и чувствовали, что все втроем дрожат. Инна повернулась, осторожно поцеловала Сергея в губы, чтобы успокоить и успокоиться самой, затем, поймав на себе взгляд Марины, повернулась к ней и тем же способом попыталась умиротворить ее. Они взволновались настолько, что им казалось, будто воздух впивается под кожу шипами, и ради успокоения нельзя было сделать ничего лучше. — Дерьмо, — мрачно сказал Сергей и на полминуты прилип к бутылке, глотая вино жадно, как в последний раз в жизни. Инна нашарила за спиной пачку сигарет, очевидно, принадлежащую ее дяде, но зажигалки нигде не оказалось. Девушка спрыгнула со стола, и тут в комнату вошел дядя. — Ты вовремя, — невнятно сказала Инна, — зажигалку не одолжишь?.. Дядя подошел к ней вплотную, достал зажигалку из кармана, затем вынул сигарету изо рта Инны и сам зажал бумажный цилиндрик между зубов. — Я так вижу, — мужчина кивнул на перепачканную кровью грудь племянницы, — ты навестила Нелли? — Вроде того. — Отлично. Дядя сел на диван. Инна осталась стоять, чуть покачиваясь. Она чувствовала, как потихоньку успокаиваются бурлящие в ее крови крохотные торнадо. — Вы ее убили? Инна вздрогнула. Вместо нее ответила Марина: — Да. Дядя удовлетворенно кивнул и стряхнул пепел на ковер. Инна смотрела на него изумленно и вдруг дернулась, будто ее ударили по затылку — настолько ошеломительным было ее прозрение. Это не ускользнуло от внимания друзей девушки, брат и сестра спрыгнули со стола и встали за спиной Инны, как телохранители, оба одновременно потянулись к ней, но Сергей опустил ладонь, а Марина нерешительно обхватила рукой запястье подруги. — Скажите мне, что вам нечего объяснять, — вибрирующим от волнения и пробуждающегося гнева голосом сказала Инна. На несколько секунд воцарилась тишина, и тут Марина зарыдала, отпустила руку подруги, закрыла ладонями лицо. — Я не могу так... держать это в тайне... Инна вздохнула. Ее дядя докурил, раздавил сигарету о поверхность журнального столика и бросил окурок на пол. — Что ж, хорошо. Если ты уже сама догадалась, то — да. Я насиловал Нелли, пока ты не видела, а потом подарил ей ножовку, чтобы она могла сбежать. Думал, раз ты не торопишься ее убивать, то что-то может вскрыться, а значит, надо тебя немного подтолкнуть. Я подговорил Марину убедить тебя с ней расправиться, чтобы она не подала на меня в суд. Тюрьма, ты же знаешь, у нас даже хуже, чем больница. Я бы не хотел туда попасть. А теперь, если и ты не хочешь, ты и твои друзья будете меня слушаться. Инна вздрогнула, обхватила себя руками, будто ей стало холодно, потерла плечи. — Я бы никогда не подумала, что... что ты... — девушка вздохнула, тщась успокоиться. Челюсть и губы ее занемели, словно от удара или анестезии. И дыхание прервалось точно так же — как от пинка в солнечное сплетение. Да, дядя одними только словами нанес племяннице вполне ощутимый удар. — А рисунки?.. — Моих рук дело, разумеется. Если помнишь, я когда-то неплохо рисовал. До того, как в драке мне сломали пальцы, — мужчина засмеялся, — ну, как тебе новости, племянница? — Я проглотила этот грех, — обреченно кивнула Инна, — проглотила. — А я не смогу, — захныкал Сережа, стиснув виски руками, — ну как же? Как?! Инна отвернулась, кусая губы. Ей давно уже не было так гадко — последний раз, пожалуй, разве что в больнице. — А теперь, Марина, верни мне деньги, которые я тебе дал, — скомандовал мужчина, — наша сделка расторгнута. Девушка заплакала. Инна даже не обернулась на подругу, она закрыла лицо руками, провела ладонями вверх к вискам и, ощупав сережки на них, подняла на дядю взгляд. — Оставь моих друзей в покое... Лучше поговори со мной. Не боишься, что, убив раз, я не побоюсь сделать это еще раз? — Нет. Она бросилась на него, но дядя без труда оттолкнул девушку ногой. Инна упала на пол, но тотчас поднялась. Они с дядей с этой минуты возненавидели друг друга, и он, должно быть, хотел иметь в своем распоряжении все деньги, что зарабатывала Инна, уже давно, но все же... они были родственниками, они жили вместе пятнадцать лет. Было не так просто сломать барьер и действительно нанести друг другу вред. Однако Инна убила человека пару часов назад. Ей было проще переступить черту. — Марина, возьми телефон, - скомандовала девушка. Дядя зарычал и вскочил с кресла, но Инна ногой вернула его на место. Она вложила в этот удар всю свою силу, и мужчина не сразу пришел в себя: он сжал живот руками и едва смог поднять на племянницу взгляд. А она, пользуясь его замешательством и понимая, что оно не продлится долго, нанесла второй удар — в пах. Послышался хруст стекла и дядя взвыл. — Так я и думала, — скривилась Инна, — все сережки — в самое интересное место, да? Она вжала туфлю в плоть мужчины еще больше, и дядя закричал. — Что ж, кажется, твои дела плохи... Но я больше уже не злюсь. И готова выполнить свой долг ближайшей родственницы, — Инна оскалилась, — Марина, Сергей, вызовите "скорую". Моему дяде нужна медицинская помощь.