Вампир среди людей

«Зачем я тебе?» — прочитал Юнги на телефоне старшего, когда они вышли из здания, и задумался о том, как бы попросить Чона об услуге. На самом деле, требуя в качестве платы Чонгука, вампир думал о крови. Если бы ему не нужно было каждый месяц искать «донора», то он мог бы наконец-то выйти из тени. Когда ты занимаешься воровством, то так или иначе твое лицо запоминается, и люди стараются выследить тебя. Да, Юнги пытался брать по минимуму средств, но определенный риск все равно оставался, поэтому не могло быть и речи о том, чтобы свободно передвигаться по городу. Но теперь такой шанс появился. Конечно, прямо попросить Намджуна об услуге он не смог бы, но вот Чонгук — другое дело. — Пройдемся до парка, и там я всё тебе расскажу, хорошо? — Мин неуверенно посмотрел на альфу, и тот согласно кивнул, направляясь в сторону ближайшего парка. Заняв скамейку в тени деревьев, Чон требовательно взглянул на омегу, ожидая объяснений. Юнги вздохнул и отвёл взгляд, решая, с чего начать разговор. — Я вампир, — произнес он, поворачиваясь к Чонгуку и глядя в глаза, которые словно говорили: «Это я уже понял». Мин усмехнулся. — Да. Думаю, ты и сам это понял, — омега подопнул камешек, что валялся на асфальте. — Также, ты должен понять и то, что я не питаюсь обычной едой. Да, мой холодильник забит продуктами, а не пакетами с кровью, как в различных фильмах о вампирах, но это целиком и полностью вина Псины. Это мой пёс, — зачем-то добавил Юнги. Чонгук слушал Мина и внутренне горько усмехался. Ему нравился этот омега, безумно, полностью, но найдет ли альфа взаимность? По всей видимости этому парню нужна была кровь, и Чон готов был ее предоставить, свою или чужую — без разницы. Но неужели это всё, что нужно было Юнги? От этой мысли почему-то в груди образовывалась пустота, а на языке чувствовалась горечь. — Может, ты и не поверишь, если я такое скажу, — Мин стал разглядывать маленькие морщинки на своих ладонях, которые были чуть ли не бледнее снега, что падал с неба и таял, не долетая до земли. Рано. Только середина ноября. Помелькнуло в голове омеги, но он поспешил отбросить ненужные сейчас мысли, возвращаясь к разговору. — За всю свою жизнь я убил только раз, во время первой жажды. Тогда-то я и попал в приют, мне было три. Я до сих пор помню перепуганные лица родителей в тот вечер. Чего они так боялись? Я не понимал, я ведь просто поел, потому что хотел, потому что мне было больно, потому что так было нужно. Знаешь, что такое жажда? — с улыбкой повернулся он к Чонгуку, и тот отрицательно помотал головой. — Это ад, — пояснил Мин, и улыбка его треснула. Юнги поспешил спрятать взгляд, отвернувшись в другую сторону. — Когда кости ломает так, будто кто-то ударяет железной битой сразу по всем конечностям, когда внутренности скручивает в узел, разрывая сосуды, а в голове стучит с такой силой, что хочется биться ей о стену. Но самое страшное не это, — в голосе его послышался азарт. — Клыки. Они просто горят от желания разорвать чужую плоть, — на лице Мина появился устрашающий оскал, будто он собирался прямо сейчас воплотить в реальность свои слова, но взгляд его снова потух. — Это инстинкт, — успокоился омега и прикрыл глаза, запрокидывая голову назад и опираясь руками о скамейку. — Жаль, конечно, но того маленького омежку было не спасти. После этого меня сдали в детский дом, обычный человеческий приют, представляешь? — засмеялся Мин, доказывая тем самым всю абсурдность ситуации. Только Чонгуку было не смешно, он был потрясён. Этот парень вампир, тот, кому суждено убивать ради выживания, но неужели он после того случая действительно никого не тронул? Нет, Юнги не монстр. Монстр — сам Чон. И ему осталось лишь молиться, чтобы Мин ничего не узнал. Даже будучи человеком Чонгук девять лет работал карателем, пытал, угрожал, убивал по приказу. Он продавал свою душу за деньги, которые в общем-то и не были ему нужны. Поразительно, как легко может сломаться человек, увидев смерть. Альфа работал на Дохвана не потому, что ему платили. Он просто был чудовищем, созданным обстоятельствами и собственной слабой волей. Он хотел мести, но не знал кому следовало мстить, так что просто убивал таких же обычных людей, вымещая свою ярость, упивался этой мнимой властью над смертью. Прошел уже год с тех пор, как Намджун стал следить за ним. Он думал, что Чон не замечает, но ошибался. Чонгук слишком хорошо знал своего друга, тот не поверит на слово даже собственному сыну, слишком уж часто Кима пытались обмануть. Ещё в детдоме одни Намджуна использовали, чтобы приблизиться к Чону, другие прикидывались друзьями ради его мозгов. Ким был гением, но совершенно не разбирался в людях, из-за чего часто становился мишенью для всяких отморозков. — Мне нужна твоя кровь, — внезапно прозвучало над ухом, и альфа дернулся в сторону, уставившись на Мина шокированным взглядом. — Прости, — Юнги виновато улыбнулся и отодвинулся от Чона. — Если бы ты смог достать другую, то тоже было бы неплохо. Я, наверное, слишком многого прошу, — прозвучало совсем тихо, и Чонгук вскочил со своего места, садясь перед Мином на корточки, и схватил его за плечи, заставляя смотреть себе в глаза. Юнги повернулся к альфе, который отрицательно покачал головой, достал телефон, что-то быстро набирая, и сунул его под нос омеге. «Я дам свою», — прочитал вампир. — Ты совсем меня не боишься? — Мин протянул руку к лицу Чона и замер в паре миллиметров от чужой кожи. Ответом ему стало лёгкое прикосновение губ к ладони омеги. — Безумие, — не веря, прошептал Юнги.

***

Сбросив напряжение в тренировочном зале, Сокджин решил вернуться к прерванному ранее занятию и проследить за Юнги. Он не спал уже вторые сутки, но сейчас просто не мог этого сделать. Кима удивляло упорство, с которым омега отказывался от знакомства с другими вампирами, ведь было заметно, что ему интересно. Ещё и этот человек. Как он не увидел, как пропустил подобное? Это было совсем не похоже на Джина. Альфа только почувствовал, как приблизился к мечте, только подумал, что и ему наконец улыбнулась удача, но все испортил какой-то человек. Нет, в мировой истории ещё не бывало такого, чтобы рождённый вампир-омега связал себя с человеком. Это противоестественно, невозможно, Джин не допустит. Вечером, когда альфа убил уже миллион своих нервных клеток, наблюдая за парочкой в парке, Ким решил составить компанию Хосоку в его ежедневном ритуале. Они пошли в бар, но Чон отказался присесть рядом с другом за один столик и встал у стены неподалеку, откуда было лучше всего видно сцену. Спустя несколько минут и Сокджину улыбнулась удача — в омеге, что попросил разрешения сесть рядом, Ким узнал друга Юнги. Альфа внутренне усмехнулся, это была судьба. Этот молодой человек оказался очень даже красив. Джин не приглядывался раньше, рассматривая лишь Мина, так что не замечал, какой, оказывается, у него интересный знакомый. А эта настороженность во взгляде и умение себя держать в таком юном возрасте напоминали ему одного блондина, что завораживал сейчас зал своим мягким бархатным голосом и невероятно печальной песней. Они проследили за спектаклем, что устроили два влюбленных идиота, и Пак спешно покинул помещение. Сокджин, ведомый каким-то странным интересом, направился следом и не прогадал. Он успел подслушать лишь часть разговора, но слух его позволял уловить и фразы собеседника, так что Ким понял главное — через пятнадцать минут будет ещё одна драма. — С кем планируете знакомиться, если не секрет? — альфа вышел из тени и направился к Чимину, который вздрогнул от неожиданности и настороженно посмотрел на брюнета. — Секрет, — недовольно произнес парень. — У Вас хобби такое, лезть в чужую жизнь? — Могу я присесть рядом? — осторожно произнес вампир, пропуская колкость и медленно приближаясь к омеге. — Имущество не моё, — Пак снова прикрыл глаза, как бы расслабляясь, но альфа чувствовал исходящую от него тревогу. — Вы хороший актер, — улыбнулся Сокджин, устраиваясь рядом на скамейке, и парень еле удержался, чтобы не фыркнуть. На какое-то время повисла тишина. Ким внимательно разглядывал Чимина, заставляя того нервничать ещё больше. На улице было уже темно, лишь одинокий фонарь над скамейкой позволял хоть что-то разглядеть. Было очень тихо, даже ветер не шумел, переулок словно вымер. В конце концов омега не выдержал. — Я уже жалею, что сел рядом с Вами, — произнес парень и, открыв глаза, посмотрел на асфальт под ногами. — А вот я наоборот, рад, — Джин продолжал разглядывать красивое лицо Пака. — Наверняка Вам уже не раз говорили, что Вы очень привлекательны. — Послушайте, — Чимин повернулся к альфе и произнес фразу немного резче, чем требовалось. — сейчас приедет мой жених, не могли бы Вы уйти? — Конечно, — Ким постарался спрятать улыбку и, услышав уже совсем рядом шум мотора, встал со скамьи. — Только попрощаюсь как следует, — он внезапно наклонился к омеге и, притянув его голову одной рукой к себе, поцеловал в приоткрытые от шока губы. Сзади послышался скрип тормозов и пару ослепил яркий свет фар.

***

Намджун еле сдерживал рвущуюся наружу улыбку, пока ехал к Паку. Чимин сам ему позвонил. Ким так долго пытался выудить омегу, но постоянно терпел неудачи, сейчас же это случилось, и блондин был просто счастлив. Парень с самой первой встречи проник в сердце Намджуна, а с каждым последующим отказом устраивался там все удобнее, теперь уже совершенно не желая покидать такое уютное место. Когда вчера Ким увидел такого разбитого и одинокого Чимина, в глазах которого плескалось отчаяние, то совсем пропал. Он понял, что хочет защищать это солнце, оберегать, чтобы оно светило лишь ему. Намджун уже подъезжал к назначенному месту, как в груди вдруг закололо, и эта ноющая боль не давала продохнуть до тех пор, пока он не остановился у бара. Внутри резко что-то оборвалось от увиденной картины, образовалась странная пустота, а сердце вмиг покрылось трещинами. Лишь ему. Так вот, что он хотел ему показать. Кима сразу напрягло место встречи. Что такой тепличный омега мог делать в баре? Горечь, словно свинец, стала разливаться по венам. Намджун считал, что нашел ангела, вот только ангел этот оказался падшим. Он думал, что виноват перед Чимином за свои желания, считал себя монстром, но и тут Пак его обставил. Надо же, так мастерски играть невинность, видимо у него был большой опыт во лжи. Как же альфа не понял сразу, что это всего лишь игра, как не раскусил подлость, ведь он так привык никому не доверять, а тут повелся на невинные глазки и заразительную улыбку. Намджун усмехнулся и спокойно вышел из машины. — Что ж ты меня не дождался? — прозвучало довольно весело, однако в глазах Кима горела ненависть. Чимин оттолкнул Джина, который тут же скрылся за дверями бара, и в шоке уставился на блондина. «Нет, нет, нет, нет...!» Паку казалось, что он кричит, но вокруг была лишь тишина, а губы омеги беззвучно шевелились, не произнося ни звука. Как это могло произойти, почему снова с ним? Когда ему уже можно будет вздохнуть спокойно? — Что же ты молчишь? — улыбался Ким, приближаясь к Чимину, который, не переставая, мотал головой из стороны в сторону, не в силах произнести ни слова, чтобы хоть как-то оправдаться. — Пойдем, дорогой мой, — Намджун аккуратно взял парня за руку и повел к машине. Усадив омегу на пассажирское сидение, мужчина обошел автомобиль и устроился в водительском кресле. — Э-это не я... — произнес Пак дрожащим голосом. — Прошу, поверь, — с мольбой в глазах посмотрел он на альфу. — Верю, — улыбнулся Ким, завел мотор и выехал на дорогу, вливаясь в поток машин. Может, ему тогда показалось? Эта лютая ненависть в чужих глазах. Чимин выдохнул и заметно расслабился в кресле. Намджун ему верит, всё хорошо. — Куда мы едем? — с улыбкой спросил Пак, глядя в окно, на небе снова стали собираться тучи. — В отель, — просто ответил альфа, и Чимин застыл с улыбкой на губах. А с утра был снег. Отстраненно подумал парень. Почему? Он же сказал, что верит, так почему? Омеге бы сейчас кричать, закатывать истерики, оправдываться, злиться на Сокджина, что так подставил, только вместо этого он просто смотрит на первые капли, что разбиваются о стекло и представляет себя на их месте. Улыбка становится какой-то обречённой, а тело немыслимо тяжёлым, что кажется, будто оно превратилось в камень, даже пальцем пошевелить было невозможно. Чимин думал, что у него ещё всё впереди, что он сможет жить так, как хочет, сделает всё возможное для этого, будет бороться, только почему-то сил совсем не осталось, словно их кто-то выкачал. Даже для того, чтобы просто сбежать. Хотя почему «кто-то», у его страха теперь есть определенное лицо, а имя ему — Ким Намджун. Омега был уверен, что его не отпустят, только не этот альфа. Пак хотел свободы, а получил лишь ещё более прочную клетку, только теперь уже с шипами, что будут вонзаться в его крылья при каждом взмахе. Ему не выбраться.