БАХ!
— Твою-то мать! — взревела я, когда меня по инерции унесло немного вбок. Медленно, с каким-то ужасным предвкушением, я вышла на улицу, хлопнув дверью. Охуевшим взглядом прошлась по смятому боку. Следом — по виновнице торжества и по её хозяину, авторитетно вышедшему из своей дорогой тачки. Стоит признать, в силу своей злорадной натуры, бампер его ласточки был также не в самом презентабельном виде. — Эй! — едва сдерживая агрессию в голосе, я обратилась к незнакомому мужчине, который беспечно разглядывал мой бок. — Ты видишь куда мчишь, придурок? Я могла умереть из-за тебя! Кто оплачивать страховку будет?! — Не кипятись, малышка, я случайно, — небрежно бросил, мило улыбнувшись мне, брюнет. — Извини? — процедила я, сжав кулачки так, что ногти до боли впивались в кожу, оставляя после себя покрасневшие лунки. — Прощаю, не бойся! Так уж и быть, сегодня смилуюсь и не буду доставлять тебе хлопот. — Губы мужчины лениво растянулись в веселой полуулыбке, немного обнажая выпирающие клыки. — Это за твой прекрасный вырез. — Самоуверенно подмигнул тот мне. — Ты, индюк напыщенный, издеваешься надо мной? — зашипела я, позабыв о том, что вокруг нас начали собираться очевидцы, шокировано хлопая глазками и тихо перешептываясь между собой. — Это ты врезался в меня! — ткнула пальцем тому в грудь, мельком оценив его внешние показатели. — Кто ремонт оплачивать будет?! Не успела я закончить свою душераздирающую тираду, как мужчина, одернув края костюма, засунул руку в карман своего пиджака, достал немалую сумму, нарочито быстро пересчитал и небрежно бросил прямо мне в лицо. От неожиданности я охнула, на миг прикрыв глаза. А после на меня посыпался дождь из стодолларовых купюр. — Малышка, давай без спектаклей. Меня отец ждёт, его не слишком волнуют дела смертных. — Послав мне воздушный поцелуй на прощание, мужчина плюхнулся на сиденье своей помятой Теслы и умчался прочь в закат. С открытым от шока ртом я смотрела в след удаляющийся машине. Глаза защипало от досады, что я невольно всхлипнула. Не реветь, Мия, только не реветь! Неужели какая-то маленькая — утрировано сказано — вмятина может помешать твоему прекрасному дню? Ещё пару минут я стояла столбом и собиралась с мыслями. Понимание ситуации ударило мне в голову кувалдой, и я, опомнившись, растерянно воскликнула: — Блин, я ж опаздываю! Подорвавшись с места, ловко запрыгнула в, уже не столь приглядную, машину. Я вдавила тапок в пол и начала отдаляясь от места ДТП. По городу я летела, как сумасшедшая, и тут мой внутренний атеист умер: — Господи, не убей меня по пути и, пожалуйста, да мне успеть, — молилась я в надежде, что он услышит мою мольбу. Но видимо Бог меня недолюбливает… Припарковав машину, я выскочила и рванула, как ужаленная, в фотостудию. Переступив порог, я столкнулась с моей помощницей. — Мия, где тебя, черт возьми, носит? — шёпотом возмутилась Фрэнсис. — Я… я… — бубнила я, запыхавшись. — Некогда! Иди в кабинет и прими свою смерть, я гроб уже заказала, — перебила она все мои попытки оправдания и пыталась, хоть немного успокоить меня. — Знаешь, с тебя не выйдет психолог, — легко улыбнувшись, сказала я. — Ой, и без тебя знаю. А теперь марш в кабинет, — по-командирски воскликнула помощница. Я, тяжело вздохнув, поплелась на расстрел. Остановившись перед дверью, за которой ждала меня смерть, тихо прошептала мольбу о помощи Всевышнему, и отварила их. Увидев меня, Синтия раздражённо поставила кружку с недопитым кофе и, резко встав с моего кресла, свирепо двинулась ко мне. — Слушай сюда, как ты посмела опоздать?! — крикнула она гневно и ткнула палец мне в межгрудье. — Я тебя уже час жду! Ты что, особенная? Решила это тебе с рук сойдёт?! — продолжила актриса испепеляя меня взглядом. — Из-из-извините, — заикаясь, я пыталась промолвить, уставившись в пол. — Кто тебе разрешал открывать рот?! — рявкнула она. — Я тебе жизнь сломаю, поняла?! И карьеру, просто растопчу, как букашку. Я в страхе округлила глаза, подняла голову и с мольбой, мол нет, не надо, пожалуйста, помилуйте меня — посмотрела щенячьими глазами на актрису. — Всё! С меня хватит, ты и так забрала у меня много времени, — выпалила Синтия и ушла, громозвучно хлопнув дверью. Я продолжала стоять на месте. Почувствовав, как слёзы стали наполнять мои глаза, я не сдержавшись рухнула на пол и заревела от души. Слёзы лились градом на ламинат, а меня прям раздирало из внутри, я била кулаками по полу, понимая, что потеряла ВСЁ! Абсолютно ВСЁ! Чем жила и чего достигла. Мой душераздирающий крик раздавался по всей фотостудии, и с этим криком приходила, какая-то опустошённость. Я не видела ничего вокруг из-за влаги наполнившей мои глаза. Вытерев тыльной стороной ладони слёзы, увидела перед собой помощницу, стоящую с чашкой в руках. Она поспешно, но аккуратно поставила её на стол и начала поднимать меня. Я резко почувствовав обессиленность, просто повисла на своей верной Фрэнсис. Она, на моё удивление, с лёгкостью подняла меня и усадила на кожаный диван, сунула мне в руки чашку. — Пей! Должно помочь, — командующим, и одновременно ласковым тоном произнесла она и села возле меня. Я, сделав пару глотков, почувствовала спокойствие на душе. Безмятежно глянув на помощницу, я спросила: — А что это такое вкусное? — Чай, сделанный по бабушкиному рецепту — улыбнувшись, она подмигнула мне. — Очень вкусно и успокаивает, — тяжело улыбнувшись произнесла я, и отпила ещё немного этого прекрасного напитка. — Ты так не переживай, мы обязательно что-нибудь придумаем, — успокаивала меня Фрэнсис, — подумаешь какая-то актриса напишет плохой отзыв, да пусть подаваться им! У тебя вот сколько хороших откликов! Люди любят то, как ты их фотографируешь и это ничего не изменит, — продолжала она и нежно обняла меня. — Наверное, ты права, — вздохнула я. — Ты давай иди умойся, а то страшно смотреть на тебя, вся тушь и подводка растеклась, ты похожа на измазанного аборигена, — рассмеялась девушка и подала мне зеркальце. — Твою ж мать, это что такое, фу какое-то чудовище, убери это от меня, — с неприязнью посмотрела я на себя в зеркало и рассмеялась. М-да, надо сейчас же идти и умыться, а-то на улице подумают, что какой-то чёрт вылез из своего грязно казана — Я, наверное, пойду и смою с себя весь этот ужас, — сказала я, выпила остатки чудо-чая и, поднявшись с дивана, направилась в туалет. Зайдя, я сразу начала смывать с себя все с лица, так дравши своё лицо, что она аж покраснело. Твою мать, Мия, что ты сделала со своим лицом, теперь оно выглядит как сеньор помидор, это надо исправить придя домой. Выйдя из туалета, я чуть не врезалась в Фрэнсис. — Слушай, уже поздно, я пойду домой, — произнесла она — Да, конечно, я тоже пойду, — ответила ей и мы вместе уверенной походкой направились по своим автомобилям. Я села в свою ласточку и не спеша двинулась домой. В машине парила мёртвая тишина, даже думать не хотелось, а просто наслаждаться дорогой. За окном мелькали случайные прохожие, одни смеялись, веселились, слушали живую музыку, которая звучала на улицах Нью-Йорка. Люди танцевали, брали всё от жизни, а другие — ходили в одиночестве, слушали музыку в наушниках, летая в своих мыслях, выделяясь из задорных компаний. Некоторые искали вдохновения, а некоторые просто хотели поразмышлять о жизни. Проезжающие машины освещали дорогу светом фар. В окнах домов уже горели огоньки, а яркие вывески и билборды привлекали внимание своими разноцветными яркими лучами. В небе уже сверкали маленькие звёзды, а белая, как выпавший снег, луна легко освещала холодным светом весь этот, никогда не спящий, город несбывшихся надежд. На своё удивление, я доехала домой без происшествий. Зайдя в квартиру, я сразу прямиком двинулась в спальню: — Наконец-то, до тебя добралась, — и я плюхнулась бревном на постель. Ворошась в кровати, я проклинала тихим матом этот злополучный день, того незнакомца, аварию, истеричку-актрису и себя в том числе. Нырнув в глубокие раздумья с головой, я не заметила, как провалилась в сон.1. Это конец, за которым будет новое начало
24 декабря 2020 г. в 16:40
Пролог.
Лил сильный ливень, как из ведра; в темноте сложно было что-то разглядеть. В чёрном небе мелькали молнии, уши закладывало от грома. Я бежала, чуть ли путаясь в накидке, пачкая туфли в грязи. В лужах отражалась белая полная луна.
Несясь на своих двоих, я добежала до незнакомого мне дома. Тишина. Спят, наверное.
В моих руках лежал ребёнок, он жалобно хныкал. Хорошо что не встретила по пути людей. Взглянула грустными глазами на своего малыша.
— Не плачь, всё будет хорошо, ты меня даже не вспомнишь. Просто так надо, эта семья хорошая, ты их полюбишь, я всегда буду тебя помнить и любить, — шепнув малышу на ушко, я положила аккуратно на порог и тихо отступила. Позвонила в звонок и быстро скрылась за ближайшим домом.
Идущая в слезах, я понимала, что уже больше никогда не увижу её смазливое милое личико, не услышу её задорный милый смех, не обниму, не увижу как она вырастет, не побываю у неё на свадьбе, не смогу поделиться опытом и дать совет.
— Да и вообще, через пару дней, я перестану дышать!
Но тут, не дав мне поразмышлять, подошёл незнакомый светловолосый парень. Он подходил ко мне медленно, будто не хотел спугнуть.
— Вы кто?! Что Вам от меня нужно?! — грозно крикнула я, понимая, что не смогу ничего сделать и, не дожидаясь ответа, кинулась на утёк.
Но не тут то было. Он быстрым движением оказался передо мной, и я столкнулась с ним лицом к лицу.
— К-к-как такое возможно?! — заикаясь, в недоумении стояла столбом, таращась на него. Он промолчал, лишь улыбнулся краешком губ и… и… все. Больше я ничего не помню. Все было, как в тумане.
Глава 1. Начало конца.
Дневные виды Нью-Йорка всегда завораживали меня: птицы щебечут незамысловатые песни, рёв моторов автомобилей, гул клаксонов. Улица в движении. Город, живущий днём и ночью, перезапустился.
Насколько бы сильно я не желала отвлечься от гнетущих мыслей, но каждый чёртов раз в голове всплывал истерический, радостный писк: «Сегодня я буду фотографировать саму Синтию Никсон!» Не то, чтобы я была её заядлой фанаткой, но… да кому я лгу?! Мы с Сэм пересмотрели легендарный «Секс в большом городе» сотню раз! Сотню, мать мою! В голову не лезла, а если и лезла, то не помещалась целиком мысль, что такая мировая звезда может нуждаться в моих услугах. Я готова пищать, как двенадцатилетняя девочка, от восторга.
Прерывистый вздох неверия в происходящее сорвался с уст. Нелепо, по-детски и мечтательно. Отхлебнула из кружки немного зеленого чая, обожгла половину гортани и подперла щеку рукой, поморщившись от досады. Нужно намотать все свои сопли восхищения на кулак и постараться на съемках не быть психованной фанаткой.
Солнышко, поднявшееся над горизонтом, приветливо мне подмигнуло. Обоняние уловило горький, едкий запах дыма. Я принюхалась и невольно обернулась к источнику распространения «чудесного аромата». Тосты!
Яростно отпив глоток чая, я встала со стула и стремительным шагом приблизилась к тостеру. Боязно ухватилась за угольки бывшего хлеба и откинула их в сторону мусорки. Чёрт бы побрал мою невнимательность.
С добрым, мать твою, утром, Мия!
— Ладненько, сегодня без завтрака. Поняла, — уныло пробурчала я и поплелась в спальню, наводить красоту.
Перерыв пол шкафа, разгромив комнату по частям и найдя мой приготовленный наряд на спинке стула, я постепенно заканчивала макияж — не слишком яркий, но и не совсем уж повседневный. Чтобы придать виду профессиональности, накинула на себя легкий жакет. Оценила себя в зеркале, сделала пару фото в Инстаграм. Отлично, утренний ритуал успешно проделан, пора бы выходить из квартиры.
Переступая через одну, я на всех парах неслась по ступенькам вниз. Мое авто терпеливо ожидало меня на привычном месте. Впорхнув в салон, я пристегнулась и завела машину. Довольно похлопала по рулю, опустила козырек, чтобы в последний раз осмотреть себя критическим взглядом. Блин, кажется, правая стрелка немного кривовата!
Времени поправлять макияж не осталось, поэтому я резко стартанула с места. Google показывал пробки отовсюду, но я не лыком шита, господа.
Немного превышая скорость, я объезжала скопление автомобилей через дворы и тайные, богом забытые, закоулки. Поворот. Немного проехать вперёд. Вновь поворот вправо. Мельком взглянула на дисплей телефона, приметив, что немного опаздываю. Хочу вновь завернуть налево, но тут…