Слава меняет людей.

Я бываю слаб и не уверен в себе, несмотря на то, что уже несколько лет выступаю на сцене и веду развязный образ жизни. Недавно я поймал себя на мысли, что мне уже не так сильно нравятся девушки, легко отдающиеся в клубах, мне приятней проводить время с группой, с Фрэнком. Очередной концерт. Я очень устал. Майки зовет меня в клуб, но сил на это больше нет. Хочется просто остаться здесь, в номере люкс нашего отеля. Я слышу, как хлопает дверь. Майки ушел. Я остался один со своими мыслями, но ненадолго. Фрэнк небрежно отрыл дверь, так же ею хлопнул и быстрым шагом направился в мою сторону. Я, лежа на кровати, смотрю ему прямо в глаза, а он и не думает остановиться. Он подошел вплотную к кровати и начал откровенно меня рассматривать: - Фрэнк, что с тобой? Видимо мой вопрос, разбавивший давящую на меня тишину, разозлил его, потому что теперь его глаза были еще темнее, чем обычно. К тому в них был пугающий меня до дрожи блеск. Понять, что у гитариста творилось в голове, было просто невозможно. Фрэнк резко наклоняется ко мне и грубо целует мои губы, я должен оттолкнуть его, но мне не хочется. Наплевав на все, я углубляю поцелуй, наши языки сплетаются то ли в каком-то диком танце, то ли вырисовывая во рту каждого неведомые узоры. Мне нравится. Не думал, что когда-либо поймаю себя на такой мысли. Видимо, Фрэнк любит не только нежность, поэтому он начинает грубо кусать мою нижнюю губу. Теперь я пытаюсь вырваться, поцелуй перестал быть приятным, ведь я почувствовал солоноватый привкус крови, своей крови. Но Фрэнк и не думал меня отпускать, он резко схватил мои руки и заломил их за головой. Он прекратил насиловать мой рот и отстранился от моего лица на пару сантиметров. Теперь на его лице красовалась хитрая ухмылка кота, задумавшего пакость. - Знаешь, Джер, мне надоели клубы, девушки, бесконечная выпивка, но мне не надоел ты, ты нужен мне, как воздух... Он говорил слова, пугающие и одновременно греющие мое сердце. Он говорил их тихо, как будто сокровенную тайну. Вся его грубость и жестокость исчезла, он поцеловал меня, слизав кровь с моих потрепанных губ. Теперь он целовал меня, безмолвно извиняясь, в нежном поцелуе. Он больше не держал мои руки, потому что было незачем. Я быстро стянул с него майку, провел холодными пальцами по его горячей спине, по всей длине позвоночника, от чего Фрэнк вздрогнул. Я чувствовал, что джинсы сейчас лишний предмет гардероба для нас обоих. К тому же, слишком тесный. Для меня все эти чувства были чем-то новым. Я никогда прежде не любил мужчину, и в моих глазах можно было легко обнаружить страх, что и сделал Фрэнк. Он отстранился и посмотрел на меня глазами полными любви, хотелось утонуть в этих глазах: - Мы можем и не... Я понял, что он имеет в виду, но я не хотел останавливаться, я хотел его... Это был тот самый случай, когда страх уступает место любви, в которой ты теряешься. Поняв, что у меня это в первый раз, Фрэнк решил помочь мне. Он опустился к месту моего возбуждения, попутно проводя руками по моему уже голому торсу. Он медленно расстегивал пуговицу, потом ширинку, отчего мое возбуждение только увеличилось. Фрэнк разом стянул с меня джинсы и трусы. Я лежал перед ним совсем голый, а на нем все еще были штаны. Мне это не понравилось, и я, сев напротив своего гитариста, начал одной рукой расстегивать его джинсы, а другой поглаживать спину. Я знал, что Фрэнки понравится, как будто проделывал с ним это уже много раз. Мой дорогой любовник остался без одежды, и я видел его возбуждение, но он отвлек меня от разглядывания нижней части его тела: - Слушай, Джер, если ты этого еще не делал, позволь мне сделать все самому... - Я весь твой, Фрэнк Сказал я, улыбнувшись, и покорно лег на спину перед ним. Он был мне явно благодарен, наш Фрэнк видимо любит быть главным, но я не против, все равно мой опыт в этом деле не превышает опыта белки. Фрэнк непонятно откуда достал тюбик крема, отчего меня передернуло, я откровенно боялся. Фрэнк знал это. Он тоже боялся причинить мне боль. Но терпеть больше не было сил у нас обоих. Это точно знал я, это точно знал Фрэнк. Гитарист согнул мои ноги в коленях, вся моя кожа была в мурашках, то ли потому что я до ужаса боюсь, то ли от прикосновений его горячих пальцев к моей холодной коже. Может быть от всего вместе. Он опять наклонился ко мне, поцеловал, как будто прося прощение за то, что собирается сделать. Страх потихоньку уходил, потому что я понял, что рядом дорогой мне человек, и ради него я вытерплю любую боль. Фрэнк выдавил крем себе на пальцы, немного смазал мой вход и вошел. Я схватился за простыни, стараясь не издать ни звука. Фрэнк видел это, поэтому наклонился ко мне, давая возможность обнять его спину. Он был готов вытерпеть мои пальцы, сильно сжимающие его спину, почти царапающие, он должен был знать, что я чувствую. Он медленно двигался во мне пальцем, потом ввел второй, отчего я издал сдавленный стон, я старался расслабиться, получить удовольствие, но не мог из-за странных мыслей, из-за боли. Фрэнк ласкал меня теперь не только там, он аккуратно водил рукой по всей длине моего возбужденного члена, заставляя меня забыть обо всем, и я подчинился, я старался получать теперь только удовольствие. Но он вытащил из меня пальцы, опять смазал вход и вошел на всю длину. Я вскрикнул, с силой сжав его плечи, Фрэнк медленно двигался во мне, а я старался привыкнуть к новым ощущениям, потому что боль потихоньку ушла, уступив место удовольствию. Теперь Фрэнк выходил и входил на всю длину. Я стонал, крепко вцепившись в своего гитариста. Я отлип от его плеча и накрыл его губы своими в жарком, неистовом поцелуе. Я опустил свою руку и начал ему дрочить, чувствуя, что мой конец близок. Я не хотел кончать без него, теперь я все хотел делать с ним. Мы одновременно кончили друг другу на живот. Фрэнк обнял меня, а я его поцеловал, это был поцелуй благодарности. Я не о чем не жалел, не жалел, что теперь я другой, ведь слава меняет людей.