Дыши и смотри

      Я хватаю её, как только она пересекает порог закулисья. Разгоряченная, со сбившимся дыханием, учащенным пульсом, с испариной по всему телу. Такая горячая. Невольно в голове всплывают картинки наших совместных концертов и всего, что происходило после. Она полностью дезориентирована, я ощутимо хватаю её за локоть, утягивая в самое тёмное место и прижимаю к аппаратуре. Мы путаемся в чёрных занавесках, разделяющих сцену с коридором и это мне только на руку. Я прижимаю её к себе, ладонями очерчивая свои границы на бёдрах, талии и, завершая, на груди, сильно и по-хозяйски сминая её, чем вызываю глухой стон в мои приоткрытые губы, она зарывается ладонью в ёжик пепельных волос у меня на затылке и жарко целует, без прелюдий, сплетая наши языки и слегка прикусывая губу, сдерживая зверя, что набросился бы и разорвал. На секунду разрывает поцелуй, одними губами произносит, чеканя каждое слово и самодовольно улыбается:       - До-жда-лась.       - В гримерку. Живо.        Пускаю её вперёд, чтобы незаметно скользнуть следом. Будто совершаю преступление. И быть может: ворую ее у всех.        Дверь захлопывается, я облокачиваюсь на неё спиной, и, сама того не замечая, любуюсь ею: она стоит у стола, сжимает его деревянные края до побелевших костяшек, смотрит в глаза затуманенным взглядом и прерывесто тяжело дышит.        Я отрываюсь от двери и с силой вжимаю ее в стол всем своим телом, рука скользит по шее, ногтями по чёрным псам, я провожу языком по подбородку, прикусывая и всем своим нутром чувствую её желание: она как оголенный нерв, который тронь - взорвется. Я веду себя медленно, изучая, какая на вкус кожа на её шее, рукой спускаюсь ниже, сжимая её бёдра, языком чувствую как бьется венка, кажется, я готова задохнуться от возбуждения, но я продолжаю свою пытку, слегка прикусываю мочку уха и она не выдерживает: с силой хватает меня за волосы на затылке и врывается в мой рот жарким, сладким поцелуем. Она почти рычит, руки лихорадочно исследуют моё тело. Она скидывает с моих плеч пиджак и это очень кстати, потому что мне так жарко, будто она - огонь в моих руках. Руки её забираются под рубашку и царапают нежную кожу. Я резко отстраняюсь, хватаю её и поворачиваю спиной к себе, руки запуская под широкий ворот рубашки и с силой надавливая, максимально быстро расстегиваю её. С треском пуговицы разлетаются по гримерке, а она шумно выдыхает, откидывая на мое плечо голову. Я вижу, как она кусает и облизывает свои губы, как подрагивают её ресницы, как она хватается за мои руки, которые сжимают её грудь. Я вижу все это и себя в отражении зеркала, что напротив нас и только от вида, какая она моя в этот момент, как яростно хочет меня и как жарко отдаётся в мои руки, я готова взорваться. Ладони перемещаются ниже, к некоторому подобию юбки, которую я абсолютно не представляю, как снять.       - Арбенина, могла для последнего номера разодеться попроще, а?        Шепчу я ей в ухо и, не желая ждать даже секунду, хватаю со стола ножницы.        Ткань трещит по швам и падает к её ногам, туда же через пару секунд отправляется и рубашка. Покрывая поцелуями плечи, я освобождаю её от белья и коленом раздвигаю ноги, с наслаждением наблюдая за ней, такой открытой передо мной.       - Девочка моя, смотри на нас...        Выдыхаю ей в шею, рукой провожу по груди, обрамляя соски, скольжу ладонью вниз, по животу и вниз, накрывая её, тону в её влаге и медленно погружаюсь вовнутрь, ловлю её взгляд в зеркале и протяжный стон.       - Тише-тише... - Шепчу я ей, а на шее багровеют следы от моих укусов и поцелуев, следы моей любви. Снова не сдержалась. Ну, сегодня за нас двоих краснеть будешь ты.- За этой дверью целая куча любопытных ушей, ты же не хочешь слухов о том, как Диана Сергеевна отпраздновала свой первый олимпийский?       Я наращиваю темп, а другой рукой грубо зажимаю ей рот, отдавая отчёт, что Динька никогда не была тихой и сейчас не станет. Она проводит языком по моей ладони, а затем кусает и мои пальцы погружаются в её рот, она двигает бёдрами мне навстречу, насаживаясь ещё сильнее, яростнее и ещё глубже. Она жмурится и я позволяю ей разорвать зрительный контакт со мной, но ненадолго. Я чувствую, когда она подходит к краю, провожу пальцами по её губам, а затем резко зажимаю рот.       - Смотри на нас, - выходит грубо, резко и так же резко я врываюсь в неё, жадно и глубоко и, когда её взгляд встречается с моим, она взрывается.        Я сижу на кожаном диване, а она у меня на коленях, покрывает мои губы короткими поцелуями. Резкая мелодия звонка оглушает тишину, я тянусь через неё к пиджаку, заботливо сваленному на пол и достаю телефон, ухмыляясь:       - Меня, кажется, потеряли.       - Я выброшу его в окно.        Следом раздаётся стук в дверь.       - Диана, ты там?        Пальцева продолжает свои попытки открыть дверь гримерки, но, конечно же, тщетно: дверь закрыта.       - Как же вовремя они... - Полушепотом произносит, затем громче уже Ларисе - Лар, подожди, сейчас выйду.        Она шумно выдыхает, не желая вставать с меня, оборачивается и смотрит на остатки своего концертного костюма.       - Сурганова, блин!        Я начинаю смеяться, даже не думая оправдывать этот поступок и она подхватывает, затем слезает с моих колен в поисках другой одежды.       - Свет... - Уже перед выходом из гримерки она поворачивается ко мне, пытается подобрать слова, в которых нет надобности.       - Дин, не думай сейчас. Мы потом все обсудим.       - А наступит это потом? - Она касается моей руки кончиками пальцев и этот жест отчего-то отдаётся глухой болью в груди. Я подхожу ближе и накрываю её губы своими, слишком нежно для атмосферы этого вечера.       - Я же тебе сказала, я всегда где-то рядом, да?        Она кивает. Я улыбаюсь.       - Все, пошли.        И мы выходим.        Все будет, Динька, когда ты будешь готова. Если будешь.