Family business

К концу первого часа этого проклятого ужина Рэй чувствует, как капля пота крадется сквозь волосы на виске. Он старательно ловит вилкой горошинку на тарелке, и слушает, вежливо приподнимая брови, — отец Розалинд рассказывает о своем автопроизводстве, бизнес-модели и заветах Генри Форда. Когда звучит расхожая байка о том, как работники фордовского завода получали премию за отдых, рука Мики под столом вкрадчиво движется по бедру Рэя: вниз, по безупречному твиду брюк. — И, знаете, ребята, никогда еще этот принцип меня не подводил. — О, мы даже не сомневаемся. Улыбка Мики искренняя, а ладонь — горячая, и Рэй тянется ослабить галстук. Какого черта он вообще напер галстук на неформальную встречу?! Розалинд наклоняется через стол — взять маленькую чесночную булочку из изящной хлебницы. Ее декольте в режуще-остром вырезе рубашки прямо напротив него, и Рэй воспитанно опускает глаза. Розалинд отщипывает от булочки кусок и, отправляя в рот, легко сползает: вниз, по безупречному шелку обивки стула. Спустя мгновение Рэй чувствует ее прохладную босую ступню, которой она касается его щиколотки. Скрывая потрясение, он коротко кашляет в кулак. Розалинд ласково вглядывается в его лицо. Рэй меняет вопрос на более актуальный — какого черта он вообще согласился прийти?! “Ее родители — сущие ангелы, но с ними бывает скучновато, поэтому Роуз очень просила взять тебя с собой”. “Со мной не то, чтобы очень весело”. “Ты очень занимательно слушаешь”. “Закончу в конторе и подъеду”. “Конечно, подъедешь”. То, во что планомерно превращается ужин, быстро дает понять: зачастую вещи — не те, чем кажутся. Жаркое плечо Мики справа и изучающие, с хитрецой глаза Розалинд напротив подтверждают это лучше всех гербовых бумаг в мире. — Рэймонд, расскажи же, как у тебя дела! Мы не видели тебя вечность! Рэй как загипнотизированный смотрит на высокую, почти что величественную прическу мамы Роуз, приоткрывает рот и слова застревают в его горле, потому что в этом доме ужасающе узкий стол. А у Розалинд удивительно длинные ноги. Стараясь хоть немного отодвинуться от ее ступни, которая прямо сейчас упирается ему в ширинку, и жестикулируя вилкой, Рэй стройно, на пределе выдержки рассказывает, что его дела никогда еще не шли лучше. Мики отправляет в рот кусок говядины Веллингтон, и Рэй быстро сглатывает, успевая перехватить выражение его лица — морщинки от улыбки вокруг глаз еще не разбежались, но нефтяная чернота в глубине зрачков уже плещется. И не сулит ничего хорошего. По крайней мере, Рэй ни разу не видел, чтобы сулила. — Па, извольте сигару? Мики и отец Роуз чинно удаляются на террасу. Мама хлопочет на кухне, раздавая указания о десерте. Розалинд подается вперед, облокотившись о стол. — Как, по-твоему, может закончиться этот вечер? Взгляд Рэя течет по ее шее, по плечу, ныряет за отворот рубашки, ловит легкую испарину в ложбинке груди. Кровь стучит в висках, и ответ вырывается сам собой. — Кажется, где-то между твоих ног. Она коротко облизывается — он явно ответил правильно. Когда Мики садится обратно за стол, он невесомо касается шеи Рэя чуть повыше воротничка, заставляя его повести плечами. Внезапный шум со стороны кухни однозначно возвещает — родители нашли повод для ссоры. — Розалинд, детка! Подойди! Бросив в их сторону длинный неоднозначный взгляд, она поднимается, оставляет на столе накрахмаленную салфетку и выходит. У Рэя сердце стучит где-то во рту, взмок затылок, а непрошеный стояк мешает сидеть, поэтому он не выдерживает первым. — Мики, какого черта? Что за игры? Взгляд Мики опускается по его груди, животу и ниже. Рэй точно знает, где он останавливается. Мики снова улыбается. Проклятый Пирсон только и делает, что улыбается весь вечер. — Это не игра, Рэй. Скажем так, это растянувшееся во времени предложение. Его рука лежит на изголовье стула Рэя, и он чувствует, как каждое свое слово Мики сопровождает нежным поглаживанием его позвонка сквозь рубашку. Ошалевшие от кайфа нейроны мечутся по спине. Они оба громко смеются, глядя в телефон Рэя, когда родители и Роуз возвращаются в комнату. Только Розалинд успевает заметить, что телефон они даже не потрудились включить. Мама расстроенно воздевает очи горе. — Господа, ужасные новости — десерт бесповоротно испорчен. Придется пить шерри без хлопкового чизкейка! Взглянув на часы, Мики складывает настолько скорбное лицо, что Рэй ему почти верит. — Ма, на самом деле нам пора. Крайне важная встреча, мы с Рэем только что узнали, нужно ехать. В попытке хоть на четверть отзеркалить скорбь, Рэй вымученно кивает. Не сводя с него глаз, Розалинд с готовностью встает. В такси Рэй сидит между Роуз и Мики. Рука Мики протягивается поперек его живота и крепко притискивает к себе. Пальцы Роуз легко пробегают по его волосам, ее жаркое дыхание мерно обжигает его шею. Рэй ловит глазами напряженный взгляд таксиста в зеркале заднего вида, но ему уже глубоко плевать. — Сэр, в заказе два адреса. Все верно? Губы Розалинд находят истошно бьющуюся жилку на шее Рэя. Мики тянется вперед — поднять отделяющую салон шторку. — Оставьте только последний.