***
Коридоры казались бесконечными. Багровые оттенки давили. Кроваво-красные тени обступали со всех сторон и не позволяли найти выход из этой ловушки. Ловушки Дьявола. Дьявол, что дёргал за невидимые ниточки и, словно кукловод, управлял податливым девичьим телом. Дьявол, чей ласковый голос манил, шептал манящие нотки страсти и нежности. Дьявол, который одним своим прикосновением мог заставить выгнуться её как кошку. Дьявол, лицо которого Карин не знала. Но должна была узнать. Ведь Дьявол её ждал. На смену гневу пришла безразличность. Словно не она пяти минутами ранее стала причиной ссоры и разгоревшегося спора. Бес, по имени Карин Узумаки, напоминал сейчас отчаявшегося котёнка, потерявшего дом и то, за что боролся все годы своей жизни. А потеряла девушка действительно важное для себя. Не столько любовь, сколько цель, достижение которой могло сделать её счастливой. Карин наивно предполагала, что не только сможет заполучить Саске, но и измениться… Измениться в лучшую сторону. Ведь любовь меняет людей. Уживаться со своим вспыльчивым характером было крайне тяжело. Порой Узумаки думала, что у неё раздвоение личности. Одна половина была той самой невозмутимой и вспыльчивой стервой, которую все привыкли видеть и слышать. А вторая представляла собой маленькую, никем неприметную девочку, но именно она отвечала за самые тёплые и нежные чувства. И Карин так боялась выпустить своё второе «Я», что стала той, кого обходили стороной. Таким образом, она отпугнула от себя всех «отбросов». Так Узумаки называла тех людей, что не могли постоять за свой характер и жизнь. И, возможно, она об этом и жалела. Но в её жизни были три подруги. Ино, Хината и Сакура. И ради них она и хотела стать лучше. — Знаете, чем мне нравится одиночество? — голос, раздавшийся словно из пустоты, выхватил Узумаки из круговорота мыслей. — Как жаль, что мне плевать, — раздражённо проговорила Карин, краем глаза задев образ парня. — Одиночество прекрасно. И люди, испытывающие его, намного красивее, чем массовка, которая удовлетворяется обществом, — парень оставался на расстоянии, казалось он не двигался и даже не смотрел на Карин. Он будто сам впал в транс, в котором находилась несколькими минутами ранее девушка. — Не понимаю, о чём вы говорите. И не собираюсь. Парень усмехнулся. Каждый человек казался ему неким механизмом, вскрыть который он мог в любой момент и с превеликим удовольствием. И, сейчас, эта девушка предстала непростой головоломкой, разгадать которую он хотел медленно, растягивая удовольствие. — Когда люди приходят в такое заведение, обычно они не сидят в стороне, смакуя свои проблемы. Карин вздохнула. Её раздражало появление этого парня. И тем более вмешательство в её пространство. — Мне плевать на других, — девушка осторожно поправила очки и, недолго думая, посмотрела прямо в глаза своему настырному знакомому. И первая мысль, которая пришла на ум Узумаки касалась внешнего вида молодого человека. Красив, настолько холоден и беспристрастен ко всему происходящему, что если бы она не слышала его слов, то могла бы подумать, что ему не интересна эта беседа. Парень даже не смотрел на неё. И что самое удивительное, он не обратил внимание на её изучающий взгляд. — Поэтому оставили своих подруг? — вопрос Сасори прозвучал с усмешкой. Его взгляд наткнулся на её алые глаза. И от этого по её коже прошел заряд тока. Узумаки резко встала с дивана, осознав все, что сказал этот человек. — Откуда…? — Знаю? Несложно догадаться. Тем более частому гостю таких заведений, — спокойно объяснил Сасори. Карин неловко усмехнулась, присаживаясь обратно и запрокинув голову. Красные локоны, словно кровавый водопад спустились по задней спинке дивана. Черная кожа мебели настолько эстетично принимала цвет её волос, что внутренний художник Акасуна уже мысленно начал рисовать это удивительное явление. — Могу предположить, что вы устали от всего происходящего, — осторожно поинтересовался Сасори, слегка склонив голову в бок. Рыжие волосы, отливающие красным оттенком, упрямо упали на левую сторону лба. Но Карин молчала. Ей казалось, что игнорировать этого человека было самой лучшей идеей. Она прикрыла глаза, и представила себя в теплой кроватке, в уютной пижаме с большим плюшевым зайцем в руках. Хотелось просто раствориться в этих ощущениях, хотелось исчезнуть из этой реальности, и жить только тем, что сейчас находиться в голове. Узумаки искренне верила, что молчание лучший способ отогнать от себя назойливого парня, но она даже не могла предполагать, что на её яркую персону построены планы. — Могу вызвать вам такси, уедите домой и выспитесь. Вы явно устали, -предложил Сасори, наблюдая за реакцией Узумаки, но та даже ухом не повела. — Спасибо, но мне не нужны подачки от человека, которого я вижу в первый раз в жизни. Девушка решила, что минутный отдых не возможен в компании этого странного парня. Его присутствие напоминало ей об одиночестве, которое наступило после того, как Саске принял решение сойтись с Сакурой. — Считайте, это проявлением мужской солидарности. Его спокойный тембр чем-то напоминал голос Саске в те моменты, когда брюнет говорил серьёзные вещи. И эта мысль вернула девушке неприятные эмоции. Карин вновь посмотрела на парня. Да, без колебаний, она сравнила его с Учиха. Холодный проницательный взгляд карих глаз был похож на кукольный, наигранный. Словно это глаза и не жили. Словно это и не его глаза. Он отличался от Саске. — Или же могу предложить более спокойное и уютное место, — проговорил Акасуна, и Карин передёрнуло. Это предложение казалось началом игры, в которую Узумаки не стремилась войти. Не смотря на свои некоторые легкомысленные поступки, девушка понимала, что бросаться в омут чарующих карих глаз было опасным и абсурдным делом. — Не держи меня за дуру, — ответила девушка спокойным и уверенным тоном, — я знаю, чего ты хочешь. Сасори оперся о стену, и внимательно следил за умиротворённым лицом Карин. Ты понятия не имеешь, чего я хочу, девочка. — И чего же, позволь узнать? — он словно коршун кружил около неё, ожидая, когда она даст слабину и подпустит к себе. Он выжидал. Он был терпеливым. Карин усмехнулась и повернулась к нему. Сасори мог догадаться, о чём она сейчас думала. Её изучающий взгляд говорил о многом. Но сейчас ему хотелось отдаться моменту. Предугадывать действия девушек было проще, чем понимать каждую шутку Дейдары. А с этой дамочкой он не хотел знать сценария. Может идеей была абсурдной, но в принципе все абсурдные идеи ему нравились. — Хочешь завалить меня в постель под предлогом простого общения, — нехотя проговорила Узумаки, усмехнувшись. Она была такой самоуверенной, что несказанно забавляло Сасори. — Не буду отрицать, — проговорил Акасуна, отвечая на ухмылку девушки спокойной ленивой улыбкой. Карин удивилась такой прямолинейности. Обычно парни скрывали свои намерения за флиртом, но никогда не позволяли себе прямо высказывать свои мысли, причём так спокойно. И это пугало. Лучше бы он пытался флиртовать с ней, как обычно это делают все парни, чем так смело и уверенно загонять её в ловушку. И чем дольше Узумаки изучала Сасори своими алыми глазами, тем сильнее чувствовала опасность. Его спокойствие не внушало доверие. И всё же встать и убежать от этого человека девушке не позволила гордость. Некое чувство, что она не должна показать страх. — Придумай что-нибудь поинтереснее, чтобы заинтересовать меня. Я не люблю прямолинейность, — проговорила Узумаки, скрестив руки на груди и развалившись на диване. Было интересно, что он ответит. — Девушки никогда не любят прямолинейность. Для них лучше сладкая никому ненужная ложь. Иллюзия романтики, сказки с принцем на белом коне. Вот только когда наступает утро, образы рассеиваются, — спокойно проговорил Акасуна, чем заставил Карин поежиться от присутствия некой угрозы, — и одна из этих наивных девушек просыпается в старой обшарпанной квартире в обнимку с человеком, от которого пахнет потом, алкоголем и мочой. Как тебе такая сказка? — Ты псих, — тихо проговорила Карин, слегка сжав мокрыми ладонями свои локти. — Реалист, — парировал Сасори. — Мне плевать. И я не из тех девушек, о которых ты тут говоришь. Я Карин Узумаки, и не позволю такому как ты, пудрить мне мозги, — алый цвет глаз Карин приобрел тёмный оттенок. Голос её был жестким, настойчивым и уверенным. Ни грамма страха. Она демонстративно встала и спокойными уверенными шагами направилась в сторону главного зала, в котором оставила Ино. Карин уж начала жалеть, что оставила блондинку наедине с Тсукури. И Сакуру… И Хинату… Стоп. Хината одна. Сакура одна. Ино одна. И она одна… От этой мысли Узумаки испугалась. Сейчас она понимала, что имела в виду Харуно, когда говорила, что нужно убираться из этого места. По коже пробежал табун мурашек. — Стоять, Карин Узумаки. Или твои подружки, как там их. Ах, да! Ино, Сакура и Хината, немного пострадают. У Узумаки перехватило дыхание. Она остановилась у самой двери в зал, с протянутой рукой, готовой открыть ей путь из этой ловушки. — Что ты … сказал? — голос девушки дрожал. Она медленно повернулась к своему противнику и увидела опасную улыбку. Улыбку монстра, дьявола, демона. — Подойди, — приказал он. От его голоса, Карина хотелось вжаться в стену и прикрыться руками. Его кукольные глаза вызывали в ней волну страха и отчаяния, но даже сейчас она не позволила себе усыпить свою гордость. — Пошёл ты. Голос всё равно дрожал. Ей было страшно не за себя. За её подруг. Ей очень хотелось увидеть их. Живыми, невредимыми, здоровыми, счастливыми. Боже, почему она не послушала Харуно?! Телефон начал издавать панические звуки входящих звонков. Узумаки быстро взяла смартфон в руки. — Ответь, — снисходительно проговорил Акасуна, но Карин не нужно было его разрешение. — Сакура? — обеспокоенно спросила Карин. На другом конце послышался обеспокоенный голос подруги. Первый сигнал тревоги. — Карин, наконец-то хоть кто-то ответил. Я не могла дозвониться до Ино. Скажи, что вы вместе. Я прошу тебя! Второй сигнал тревоги. Голос Харуно так дрожал. Она была на грани истерики. И Карин ощутила, что сама находиться на границе этого чувства. Она не хотела говорить, что оставила Яманака. Она не хотела говорить, что сорвалась. — Я не с ней, — тихо проговорила Узумаки, взглянув на Сасори, который по-прежнему изучал её опасной усмешкой. Сакура громко выругалась в трубку. Она никогда не позволяла себе этого. — Карин, найди Ино! И быстро валите отсюда. — Сакура, что случилось? Ты где? — Я… Я не могу найти Хинату. Третий сигнал тревоги. Карин не смогла произнести ни слова. Сасори начала двигаться в её сторону. — Карин, что мне делать? — Сакура так надеялась услышать от неё ответ. Но дело в том, что Узумаки сама не знала его. — Харуно, я найду Ино, и мы найдем Хьюга вместе. Только скажи, где ты, — девушка взяла себя в руки, смело глядя в карие глаза кукольника, который беспощадно надвигался на неё. Узумаки опёрлась о дверь и начала дергать её за ручки. Та не поддавалась. — Ты так просто не уйдешь. Как и твои подруги, — прошептал Сасори над её ухом. — Карин, кто это? — настороженно спросила Харуно. Узумаки замерла и не могла пошевелиться от настигнувшей её опасности и понимания, во что она ввязала своих подруг. — Карин, кто это?! — прокричала Сакура, отчего уши Карин заложило. А Узумаки не могла произнести ни слова. Она лишь смотрела в его глаза. Он будто загипнотизировал её. А затем на другом конце телефонной связи прозвучал грохот и крик подруги. Это вывело Узумаки из транса. Карин моментально прижалась к телефону ухом и прокричала: — Сакура?! Сакура, что случилось?! Молчание… А затем. — Ты будешь делать то, что скажет господин Сасори Акасуна, — прошелестел голос вместо обычного звонкого и мелодичного голоса Сакуры. Словно змей своим языком облизал ухо Узумаки, — ведь Харуно Сакура у нас. А затем гудки. Карин поняла, кто такой Сасори. Кто он на самом деле. И что они попали в смертельную ловушку. — Теперь то ты заинтересована, — проговорил Акасуна, вжимая Узумаки в закрытую дверь и взяв бледной ладонью её скулы, — и ты не уйдёшь.***
Наруто ходил из одного угла комнаты в другой. Обычный Узумаки излучал только самые положительные эмоции, которые помогали окружающим людям вдохнуть ту искру, которая светилась в голубых глазах блондина. Но теперь его лицо издавало злость, гнев и страх. Страх за ту, что лежала без сознания на крохотном диванчике. Хината выглядела бледной, неестественно бледной. И это заставляло Наруто волноваться и злиться ещё больше. Саске сидел неподвижно, пока слушал рассказ друга. Узумаки говорил разные глупости за их долгие годы дружбы, и во многие Учиха до сих пор не мог поверить. Но когда рассказ Наруто подошёл к концу, Саске хотел, чтобы именно это оказалось очередной глупостью и выдуманной ложью. — Саске, я видел, как эта тварь… — каждое слово давалось Наруто с трудом. Он будто снова переживал те эмоции, когда увидел Хьюга в руках женщины, что сделала ей больно, — она изнасиловала … Хинату. Наруто сжал челюсть и ударил кулаком по стене. По ней прошли небольшие трещины. И Саске понял, что теперь шутки кончились. — Я боюсь представить, где остальные. Ведь в толпе, на выступлении, я видел Карин, Ино и … Сакуру. Саске резко встал. — Твою мать, — резко проговорил Учиха. Он запустил ладони в угольные волосы и резко оттянул их. Они выглядели убого. В костюмах стриптизеров, злые и не знающие, как им поступить. — Если выйдем отсюда с Хинатой на руках, они всё поймут, — проговорил Учиха, взглянув на лиса чёрными бездонными глазами. — Ты сдурел, — поняв смысл фразы Саске, проговорил Наруто, — я не оставлю тебя одного. Неизвестно, что в голове у этих психов, — увидев, что Саске хочет возразить, Узумаки воскликнул, — это не обсуждается! Саске не мог не вскипеть. Не мог не выдать эмоции, которые испытывал сейчас. — У них Сакура, Узумаки! И Наруто понял. — А Хинате нужно к врачу, — заметил брюнет, прежде, чем Узумаки успел что-то ответить. — Тогда я вызываю подкрепление, — сказал Узумаки, посмотрев на Хьюга, — одни мы не справимся. И Саске понимал это. — Звони Шикамару. Я свяжусь с Итачи.***