***
Неизвестность пугает больше, чем знание происходящего. Тёмный коридор, вдали, казалось бы, которого должен гореть свет, вводил в страх каждый раз, когда она так тщательно старалась дойти до конца. Но что оставалось делать ей? Сиротке, не имеющей за спиной ни гроша, кроме как не уповать на надежду, не идти на зов призрачной мечты — наконец, обрести свободу. Оступаясь, в панике оглядываясь назад, она понимала, что без жертв не обойтись. Все призраки прошлого были этими жертвами, и каждый раз девушка просыпалась в агонии, отбиваясь от попыток задушить её за грехи. А она всё надеялась, что, когда кошмар закончится, всё пройдёт. Что ей простят всё. Какая наивность. Теперь Карин понимала, что ошибалась. Она никогда не сможет смыть кровь с рук, никогда не сможет освободиться. Удовлетворенное пыхтение чайника разбавляло напряжённую тишину небольшой комнаты. С наступлением ночи всё погрузилось во тьму, и только одинокий светильник отпугивал тени. Тёплый свет падал на стол, показывая небольшую фотографию. На ней все были счастливы, и она в том числе. Этот кадр, сделанный в суматохе, когда сфотографированные не подозревали о вспышке фотоаппарата. И с этой неожиданностью, Узумаки могла наблюдать самые искренние эмоции друзей. Наруто, непутёвый родственник, запрыгивающий на спину Саске и теребящий его угольные волосы. Помнится, еще в школе они устраивали скачки, когда проигравший становился козлом, а победивший имел право кататься на «козле» целый день. Такому унижению всегда поддавался Наруто, учитывая, что победить Учиху было практически невозможно, но в этот раз Саске значительно не повезло. Рядом с «неразлучной» парочкой стояла Сакура, которая явно отпускала язвительные комментарии в сторону Саске и Наруто, отчего получала неодобрительные косые взгляды самого Учихи. Не в первой наблюдать их такими, и не сказать, что Харуно и Учиха друг в друге души не чают. А вот и скромница Хината, наблюдающая за блондином. Она словно пыталась спрятать свой взгляд, но вышло всё в точности, да наоборот. Ну и, конечно, Яманака. Неугомонная и такая непостоянная. Она единственная заметила камеру и уже придумала позу, да вот только не успела. Карин еще помнит, как негодовала Ино, увидевшая эту фотографию. Говорила, что похожа на гоблина. На что Узумаки язвительно отвечала: «Ты заметила это только сейчас?» И все же Карин всегда считала блондинку обворожительной и чертовски красивой. Не одна модель не стояла рядом с Ино, но сказать об это Узумаки просто не успела. Как и не успела сказать, как сильно она любит их всех. Девушка опустила фотографию и тут же перевела взгляд на паспорт. «Вряд ли ты захочешь остаться после случившегося, — Карин снова вспомнила слова Итачи, — это поможет тебе начать новую жизнь», — коснулась новой кожаной обложки, посмотрела новое имя. — Мика Анори, — прошептала Узумаки, — дерьмовое имя. Девушка долго всматривалась в свою новую жизнь. Представляла, как уедет в другую страну. Скорее всего перекрасит волосы. Может быть, в фиолетовый. Поступит в университет. Найдет работу. Заведёт друзей… Друзья? Взгляд вновь прошелся по фотографии. Нет, ей не нужны новые. Но как ей смотреть в их чистые наполненные такими искренними эмоциями глаза? Её давно утонули в крови, и Карин уже начинала предполагать, что сама природа наделила её такой судьбой. «"Как рассказать друзьям правду о себе, когда сама упорно отрицаешь прошлое?» Свист чайника прервал раздумья, и Карин на миг застыла. Быстро выключив истеричный предмет, Узумаки начала заваривать ароматный чай с нотками лесных ягод и орехов. Повеял ветер, и девушка невольно напряглась. «Но я же закрыла балкон». Медленно открыв ближайший шкафчик, она начала прислушиваться. И не прогадала, когда на пороге кухни уловила скрежет половиц. Карин быстро развернулась и дуло пистолета сразу нашло цель. — Ты. Мужской силуэт перекрыл свет лампы, отчего тени окружили Узумаки. Но она не испугалась и тем более не дрогнула, когда незваный гость, так же, как и она сама, спустил курок на пистолете. — Что тебе нужно? — процедила сквозь зубы Карин, не на шутку закипая. — Поговорить. Узумаки позволила себе нервную усмешку. — Вломился в мою квартиру, угрожаешь пистолетом, а сейчас утверждаешь, что хочешь просто поговорить? — Я умею удивлять, — спокойно, ровно, — я опущу пистолет, если опустишь свой. Девушка нахмурила брови и всё же начала медленно опускать холодное оружие, попутно разглядывая ночного гостя. Выглядел он потрепанным. От привычного делового стиля не осталось следа: обтягивающие джинсы черного цвета, песчаная толстовка, и взъерошенные рыжие волосы, при свете лампы так отчетливо переходящие в красные оттенки. Парень медленно повторил тоже самое со своим пистолетом.BRKN LOVE — Dead Weight
Но Карин Узумаки не была бы собой если бы позволила так просто сдаться. Она уклонилась, сделала выпад ногой и ударила противника в раненое бедро, которое накануне имела честь прострелить. Парень согнулся к ране, но бдительности не убавил. А Карин хватило этой секунды, чтобы оттолкнуть его к столу и со всей силы ударить в живот. Пистолет выпал из мужской руки, и Узумаки подняла дуло на уровень его лица и с усмешкой произнесла: — Пошёл к черту. Но выстрела не прозвучало. Парень перехватил руки, завел за спину, развернул её, а затем впечатал девушку в стеллаж, вжимаясь всем своим телом в её бёдра и спину. Карин ощутила жар, исходящий от него, и вмиг оторопела, когда ощутила прижатый прохладный ствол на своём виске. — Ну, а теперь мы поговорим? — Катись к чёрту. — Другого и не ожидал от ученицы Орочимару. На миг обладательница красных волос замерла, а затем с опаской перевела взгляд на яркие карие глаза, внимательно наблюдающие за её реакцией. — И, если ты не хочешь, чтобы твои дружки узнали об этом, ты ответишь на мои вопросы. Карин опустила голову, предполагая различные варианты выхода из ситуации. Первый и довольно неприятный, молчать и получить пулю в висок. Такая перспектива не очень нравилась Узумаки. Да и в её жизни осталось много нерешенных проблем, чтобы так просто умереть. Второй вариант основывался на гипотезах. Она могла бы перехватить руку парня, вывернуть и освободиться. Но прижатый к виску пистолет все портил. И третий — солгать и остаться сухой. И всё же Карин сомневалась, что такой трюк прокатит с одним из Акацуки. — Надо было не в бедро стрелять, а в голову, — буркнула девушка, дёрнувшись. Гость усмехнулся, а затем провел по виску дулом пистолета. Он игрался с ней. Умелый кукольник. Сасори Акасуна. Самый опасный из Акацуки, безжалостный игрок, умеющий надавить на самые слабые места. И он бы без проблем мог убить её. И Карин оставалось только догадываться, что сделает Сасори, после того, как узнает нужную информацию. — Итачи сказал, что с вами покончено. Так какого черта ты здесь делаешь? — спросила, нет, потребовала. Даже в такой невыигрышной ситуации она оставалась неимоверно строптивой и язвительной. Сасори усмехнулся. — Скажем так, мы договорились. А сейчас ты медленно сядешь в кресло. Узумаки почувствовала, как хватка на запястьях слабеет. Но дуло пистолета по-прежнему упиралось в голову. Выполняя приказ и находясь под прицелом оружия, Карин наблюдала, как Сасори садится напротив и внимательно изучает. Проверяет не спрятан ли у неё под боком нож? Пытается внушить страх? Нет. Просто играет. — Ну что же, ученица Орочимару… — Не называй меня так, — со злобой произнесла Узумаки, — он не мой учитель, а я не его ученица. Акасуна усмехнулся, а затем наклонился к девушке. Но Карин не отодвинулась и даже не шелохнулась. Просто выжидала выпада с его стороны. — Так как же ты к нему попала, Карин? — с некой иронией спросил художник, — не поверю, что семья Узумаки могла расстаться с таким сокровищем, как ты. — А как узнал ты об этом? — прошипела она, поддаваясь вперед, играя своей сладостной милой ухмылкой. Играла ли она с ним? Однозначно, да. Но сердце Сасори было выковано из стали, чтобы так просто податься порыву задушить эту глупую девчонку. — Ты в невыгодном положении, чтобы задавать вопросы. — А ты не учёл тот факт, что Учихи за тобой следят. И вряд ли ты договорился с ними о том, что ворвешься в квартиру их хорошей знакомой и начнешь шантажировать. Полагаю, у тебя не больше двадцати минут. А потом они ворвутся и прострелят твою глотку. — Но за двадцать минут можно так много успеть, — холод, та сталь, которую Карин уже слышала. И именно она заставляла самые темные уголки в глубине души открыться и выпустить в мысли все страхи. Девушка заметила, как пистолет дернулся в его руках. Акасуна не шутил. — Зачем тебе это знать? — спросила она более спокойно. — Хочу узнать, кому еще Орочимару сломал жизнь, — сказал парень, так же меняя нотки жёсткости на более спокойные. Карин выглядела слегка удивленной, — ты прекрасно знаешь мою историю. Не поверю, что Змей не рассказал тебе о его «звездном ученике». Карин не решалась отвечать. В ней играли большие противоречия. Акасуна не был ангелом, именно он втянул в эту игру всех её друзей, угрожал им, пытался убить, а её изнасиловать, пусть не своими руками, но всё же он посмел надавить на больное. И только за это Карин могла раскрошить его голову на мелкие кусочки. Но Сасори был чертовски на неё похож. Одинокий, преследуемый прошлым. Она так же, как и он находилась в ловушке Змея, находилась в клетке, из которой было невозможно выбраться. И осознание того, что она не одна в борьбе против Орочимару, не одна не сломалась под гнетом этого чудовища, заставляло Карин послушать внутренние порывы и рассказать Сасори свою историю. — Всё началось с того момента, как я попала в приют. Мои родители умерли, Кушина-сан и Минато-сан были слишком заняты их похоронами и нужными документами для удочерения. Тогда он и нашёл меня, — если до этого Карин смотрела прямо в карие глаза, то теперь она отвернулась и смотрела на белые занавески, кружащие из стороны в сторону от легкого ветра. — Это был приют Орочимару. Все настолько были заняты, что даже не заметили, как этот мерзавец издевался над детьми, насиловал их и ставил эксперименты. Когда он узнал, кто я, сразу привязал к себе. Ты знаешь, каким способом он это делает, Сасори. Вот только со мной это делал Кабуто, — её алые глаза посмотрели слишком пронзительно, слишком болезненно, что Сасори не мог не вспомнить все кошмары Змея. Узумаки никому не говорила про то, что с ней делал Кабуто. Ни одна живая душа не знала, что каждую ночь её … использовали в качестве дешевой проститутки. И все же она сказала это Сасори. — Он сделал меня шпионкой, заставлял убивать. Уже с одиннадцати лет держала в руках пистолет. А в двенадцать впервые убила. У меня не было выбора. К тому времени меня удочерили родственники Кушины-сан, и они были в опасности, как и друзья. Орочимару и в этом нашел выгоду. Заставлял следить за Итачи, и его братом, параллельно давая задания. К шестнадцати я стала профессиональной убийцей. Для меня не существовало таких слов как «пощада», «сожаление», лишь «кого надо убить и когда». Заказы летели, и я ни разу не подвела Орочимару, пока … — Пока ты не увидела мою фотографию, — закончил за неё Сасори. — Ты пришел за этим, узнать, почему я не убила тебя, — её пальчики мелко задрожали, и это не ускользнуло от внимательных карих глаз. — Мне стало любопытно. Тем более ты имеешь уважение в кругах моих шпионов, что ни разу не оставила в живых своих клиентов. И честно признаться, еще три дня назад я не подозревал, что Узумаки Карин является шпионом Орочимару. Так долго скрывать свою тайну ото всех, что даже Учиха Итачи узнал об этом только вчера. — И что же меня выдало? — поинтересовалась Узумаки. — Моё воспоминание о маленькой красноволосой девочке, жавшейся к ноге Орочимару, когда он проводил очередной эксперимент в своем особняке. Тогда ты была хорошо замаскирована, но твоя манера поведения слишком сильно бросалась в глаза: такая своевольная, дерзкая и в тоже время любознательная. Но как протеже Орочимару, я не имел право задавать вопросы. К примеру: кто ты такая и откуда. И буквально пару месяцев назад я собирал информацию о главных наследниках семей. Твоё имя слишком часто всплывало. И главная твоя ошибка как шпиона, ты слишком сильно привязалась к своим жертвам. Настолько, что позволила обнаружить себя. Орочимару хорошо подправил твою историю. Но он не мог предугадать, что его никудышный протеже вспомнит тебя. И дело оставалось за малым. Я знал, что твое задание было убить меня, но видимо Орочимару не рассказал, что истинная причина твоего задания был переворот в Акацуки. И судя по тому, как сильно ты переживала за друзей, не знала, что именно за твоими дружками охотятся Акацуки. Он всё угадал. Всё узнал. Карин смотрела сквозь него, понимая насколько сильно этот человек погружен в её темную историю. — Ты прав, я не знала, что за цель была у Акацуки. Не знала, что, придя с друзьями в клуб в качестве маскировки, я подставляю их под удар. Как и не знала, что и я являюсь вашей целью, также в качестве заложника. Вот только для тебя я лишь доказательство, чтобы подставить Орочимару перед Лидером. Акасуна кивнул, и Карин продолжила: — Когда узнала, что подруги в опасности, мне так хотелось тебя убить. Но я понимала, что если пойду на поводу у мести, то стану не лучше этого мерзавца. Тем более убрав тебя с его пути, Орочимару некому было бы остановить. Я уверена на все сто, что он бы без проблем оправдался перед вашим Лидером и занял бы твою должность, тем самым обрекая моих друзей на смерть. Наступила тишина. И оба собеседника смотрели друг на друга. Дуло пистолета по-прежнему держало свою цель, но Карин игнорировала это предупреждение. — Ты врешь. Убив меня, ты бы без проблем избавилась от Орочимару, а потом рассказала бы все Итачи, тем самым обрекая Акацуки на гибель. Мне нужна правда, — потребовал Акасуна. «Догадливый говнюк», — прошипела девушка, но вместо этого произнесла: — Возможно, это судьба. Но меня остановило воспоминание о несчастном подростке, что рисовал картины в память о погибших детях в лабораториях Орочимару. Я видела их все. И тогда я задумалась об истинном значении твоего искусства. А затем я увидела твои картины в клубе. И я сразу поняла: ты такой же как я. Всех людей, нарисованных на тех картинах, убил ты. Причем не по своей воле. Ты, также как я находился в клетке. А твои картины — искупление грехов. И я хотела посмотреть, как ты освободишься от этого дерьма. — Увидела? — поинтересовался Акасуна. — Да. И я рада, что ты свободен. Она увидела промелькнувшее удивление, а затем легко улыбнулась. — Орочимару сдохнет в своей психушке. Пейн мёртв. Кабуто, надеюсь, тоже сдох. Ну, а остальные Акацуки пусть валят к черту, и, наконец, оставят нас всех в покое, — на одном дыхании проговорила девушка. «Но смогут ли мои друзья оправиться после этого кошмара?» — И что ты намерена делать? — вопрос, который она не ожидала услышать, как и тон в его голосе: легкий, даже дружелюбный. — Я останусь здесь. С друзьями. Начну новую жизнь, — она быстро перевела взгляд на паспорт, лежащий на столе, — но не ту, что мне рекомендовал Итачи. А ты? Он долго думал, а затем произнёс: — Исчезну. Но буду наблюдать, как ты справляешься с последствиями своего прошлого. Он опустил пистолет. И сердце Карин замерло в возникшей тишине. Именно сейчас она вспомнила всё, что с ней случилось за эту тёмную жизнь. Она никогда не сможет забыть все пытки, все насилия. Никогда не сможет простить себя за все убийства и тем более за участие в ловушке её друзей. И когда все карты раскрылись, когда впервые она с кем-то об этом поговорила, Узумаки ощутила легкость, спокойствие и такую усталость. Она никогда не думала, что кто-то вроде Сасори способен ей это дать. Но всё встало на свои места, когда он подошёл и оставил на её губах мягкий теплый поцелуй. А затем громкий стук в дверь. А вот и охрана Учих. Акасуна исчез в окнах балкона, стерев после себя все следы. Но один не смог стереть — след, который поможет Карин в борьбе против своих страхов. Надежду на счастливую жизнь. — Спасибо, Сасори.***
Собирать себя по осколкам непросто. И Ино ощутила это, когда в очередной раз посмотрела в зеркало. Некогда счастливый образ сногсшибательной блондинки теперь лишь призрак той, чьи глаза сломались как стекло из-за бесконечных слез и бессонных ночей. Прошло два дня, а Ино так и не нашла сил ответить на звонки друзей и тем более объяснить родителям, которые вернулись вчера, почему она лежала на пороге квартиры обнаженная. Чёлка вновь спала на глаз, и Яманака дернулась. В голове опять возник образ наглого русого парня. Сжав кулаки, блондинка моментально зацепила локон заколкой и покрутившись еще раз у зеркала, вышла из квартиры. Она не была на улице так давно, что глаза отвыкли от ярких солнечных лучей. Но Ино выдержала этот пронзительный блеск и спокойно зашагала по улице. Она изменилась, и Ино это чувствовала. В ту ночь она сломалась дважды: сначала с Дейдарой, затем с Кибой. Её дважды использовали. Первый просто для того, чтобы заманить её и подруг в ловушку, а второй удовлетворить физиологические потребности. И обоим она так доверилась, подпустила так близко, что теперь вряд ли сможет смотреть на противоположный пол. Инузука воспользовался её телом и ушёл. Отходя от оргазма, Яманака не совсем понимала, что произошло. Сначала звала его. Но только темные стены квартиры слышали её крики. А затем он вернулся. Но было уже поздно. Ино окончательно разбилась. Блондинка предпочла в этот жаркий день штаны и длинную футболку. Таких вещей она не носила уже давно, но сейчас как никогда хотела почувствовать себя в безопасности. А это мешковатая одежда, хоть и ненадолго, но предавала ей уют и комфорт. — Ино! Этот голос. Девушка медленно обернулась. Ноги стали ватными, и она не смогла сдержать испуганный взгляд. Парень стоял в нескольких метрах от неё, и это вовсе не внушало никакого доверия. Как и его обеспокоенный взгляд. До боли прикусив губу, Яманака быстро проговорила: — Уходи, Дейдара. Тсукури сделал шаг, но девушка дёрнулась. — Не бойся. Мы просто поговорим, мм. Его голос, такой дерзкий, но невероятно бархатный, заставил Ино ускользнуть мыслями в прошлое. Совсем ненадолго. Но и это сильно повлияло на то, чтобы Яманака яростно посмотрела на парня. — Один раз уже поговорили, Тсукури! Убирайся, иначе я позвоню Итачи. Но Дейдара даже не дёрнулся. Эмоции на его лице не изменились, и он продолжал медленно подходить к девушке. — Эй! Она же сказала, чтобы ты свалил! Уже второй раз за день сердце Ино замерло. Она втянула воздух, приложила немало усилий, чтобы повернуться и увидеть нахмуренное лицо Кибы. — А ты, кто такой, мм? — поинтересовался Дейдара, вмиг усмехнувшись геройской выходке парнишки. — А может тебе лицо начистить, авось вспомнишь?! — Инузука не на шутку разозлился и уже начал подходить к своему противнику. — А ты тот ручной песик Узумаки, мм? Или Итачи, да? — Тсукури не стесняясь, выводил шатена из себя. И Киба был готов уже наброситься, но блондинка перегородила ему дорогу, уперев руки в бока. — Ино, отойди, — грозно проговорил парень, игнорируя злобный взгляд девушки, — сейчас я спасу тебя от этого гада. Дейдара усмехнулся. Но в тот же момент удивился, когда Яманака со всей силы залепила шатену звонкую пощёчину. — Ты чего… — парень отошел назад, прикрывая красный след от пальчиков девушки. — А ты догадайся! — воскликнула блондинка, — с чего ты решил, что имеешь право меня защищать после того что сделал?! Думал — придешь, помашешь кулаками, и я сразу раздвину перед тобой ноги?! Вот теперь нахмурился Дейдара. — Ино, я никогда так не поступлю с тобой, — рассеянно ответил Киба, не зная, как реагировать на такие заявления, — если ты о той ночи, то я… — Выебал и сбежал, я знаю! — крикнула девушка и окончательно оттолкнула от себя парня, — не подходи ко мне, ты меня понял?! Тсукури спокойно за всем наблюдал, но, когда в голосе Ино пробежали истеричные нотки уже напоминающие рыдания, он осторожно подошел сзади и несколько мягко провел по женским плечам. Но Яманака дернулась и тут же залепила парню пощёчину. Теперь был ошарашен Инузука. Дейдара потирал щёку, но не выглядел удивленным. Скорее даже счастливым. — Довольна, мм? — поинтересовался парень, любуясь её злобным личиком. — А ты! — указала она на Тсукури, — ты должен быть в тюряге! Но я готова убить тебя собственными руками. Ты заманил моих друзей, пытал их, соблазнил меня, заставил поверить в искренность твоих намерений … И я поверила, как дура! А еще я влюбилась в тебя! А ты… — Разбил сердце, мм, — закончил парень. — Да! — выдохнула девушка, усиленно сжимая кулаки и притягивая все усилия, чтобы не расплакаться. Наступила тишина, где учащенное дыхание Ино и громкий стук её сердца могли слышать оба парня. — Я знаю, что сделал тебе больно, — первый нарушил молчание Киба, — но я не обманывал тебя, — он скосил взгляд на Тсукури, который явно уловил намек в его словах, — если ты выберешь его… Ино опешила. Какой еще выбор? Что за бред он говорит? Выбирать между кем? Между одним из Акацуки и человеком, что использовал её? Ну, уж нет! В глазах Ино оба были виновны, и оба не заслуживали прощение. И всё же сквозь все обиды, злобу, Яманака прислушалась к себе. «Кого бы я выбрала?» — Ино, — девушка повернулась к Тсукури, — я не прошу тебя выбирать. Но прошу тебя прочесть это, — он протянул ей аккуратный белоснежный конверт, а затем легко и непринуждённо улыбнулся. Яманака держала конверт в руках и наблюдала за тем, как спина парня удаляется. — Ино, — позвал шатен. Но девушка развернулась и пошла в сторону дома. Желание гулять резко отпало. — Ино, — Киба шел по пятам. Девушка игнорировала. То ли мысли её поглотили настолько, что она не слышала, то ли специально его не замечала. Но в конце концов Инузука не выдержал, догнал её и дёрнул за запястье. — Да послушай ты меня наконец! — рявкнул шатен, отчего Ино вздрогнула и перевела на него задумчивый взгляд. «Всё-таки задумалась. Неужели о нём?» — Чего тебе, Инузука? — безразличный тон. Такой редко от неё услышишь. — Ино, прошу выслушай меня. Яманака вырвала запястье из мужской хватки, скрестила руки на груди, сдержала свою злобу и, прикусив губу, кивнула. — Я… послушай, блин, чёрт! — Киба не мог собраться с мыслями, но её предупреждающий лазурный взгляд заставил парня совладать с чувствами и начать всё сначала. — Ино, когда там на дороге ты закатила истерику, я испугался. И не буду скрывать, хотел убежать. И я не смог, потому что ты нуждалась во мне. И я понял, что не смогу тебя оставить. А потом как-то все быстро произошло. Не смог устоять перед тобой… Просто ты, пиздец, сводишь меня с ума! Я ненавидел тебя в школе, и только сейчас понял, что это просто тупое отрицание чувств. Но сейчас я готов сказать, как сильно ты мне нравишься. Я готов тебя защищать, правда. Просто в ту ночь, ты … вовремя оргазма ты крикнула его имя. И разозлился. Знаю, что поступил жестоко, бросив тебя. Но я вернулся. Прошу тебя, останься со мной. Киба был эмоционален. И Ино не могла не догадаться, что эти слова дались ему с большим трудом. Но сейчас его признание только усугубляло положение. Особенно сердце Ино. А оно так разрывалось от сказанных слов. Казалось, конверт прожигал её ладонь. И Яманака не смогла ничего сказать. — Мне нужно подумать, — она быстро скрылась в дверях, оставив Кибу в одиночестве. Вбежав на лестничную площадку, она быстро открыла конверт и достала длинный лист бумаги. С замиранием сердца Яманака жадно впилась взглядом в текст. Её одолевали захватывающие чувства, прежде испытываемые лишь однажды. Когда Дейдара показывал ей статуи в своей мастерской. Она вновь ощутила себя той маленькой девочкой, которую Дейдара кружил по комнате в момент восторга. Яманака чувствовала, как в области живота тягучий узел скручивается, требуя необходимую дозу адреналина. И это наваждение она испытала с Тсукури, когда его мягкие губы требовали поцелуй. Блондинка ощутила горячую слезу на щеке. Сердце сразу сжалось от воспоминания, как Дейдара отпустил её руку и исчез посреди толпы. Дочитав до конца это письмо, Ино, кажется для себя всё решила. Она быстро пролетела лестницу, выскочила на улицу и побежала. Счастливая улыбка гуляла на её устах, глаза заполнились слезами, и Ино не смогла их сдержать. И когда у знакомого магазинчика цветов ей показался знакомый образ, Яманака остановилась в нескольких метрах и решительно окликнула: — Дейдара! Парень развернулся. Он выглядел удивленным. А затем улыбка, такая дурацкая, идиотская, засияла на его губах. Совсем как тогда. Ино быстро подбежала, протянула письмо и произнесла: — А теперь скажи мне это вживую, — девушка, казалось, сияла. И Дейдара не мог ей отказать. Он не взял письмо, засунул руки в карманы штанов и, глядя прямо в её глаза, произнёс: — Дорогая Ино, не люблю сентиментальность, банальные романтические письма, но похоже выслушать меня вживую не представиться возможным, мм. Вряд ли ты в своей жизни видела настоящий взрыв, мм. Но фейерверки ты точно видела, хотя я не люблю называть своё искусство так, мм. И всё же фейерверки прекрасны своей моментальностью, необыкновенностью. Для меня искусство тот миг, который запечатлён красками. И все девушки, что были в моей жизни были этими моментами. Не запоминающимися, но восхитительными в миг совершения искусства. Так я думал и про тебя. Ты стала моим заданием, исключительно для того, чтобы соблазнить, влюбить в себя, заставить подчиняться, мм. Но я даже предполагать не мог, что сам окажусь в этой ловушке, мм. Ты должна была стать лишь фееричным моментом в моей жизни, незначительным маленьким взрывом. Но я впервые возжелал, чтобы момент с тобой стал вечным. И когда ты обратила внимание на моё искусство, когда разглядела во мне что-то особенное, стоящее, я влюбился, как мальчишка, мм. Ты обрушила на меня миллион красок, и та ночь стала для меня просветлением. Я впервые задумался о том, что я делаю в Акацуки и правильно ли поступаю. И даже когда ты узнала правду, протянула мне руку и показала искренность своих намерений, я был готов согласиться. И если мне представиться возможность снова удостоиться чести, как ты протягиваешь мне руку, без сомнений, я её приму, мм. Я не рассчитываю на взаимность, не рассчитываю на совместное будущее, но если ты чувствуешь то, что чувствую я, прошу, сообщи об этом, мм. Я буду ждать у твоего любимого магазинчика цветов, мм. Возможно, с букетом лилий, мм. Яманака улыбнулась, а Дейдара подошёл ближе, убрал вышедшую прядь заколкой-лилией. Той самой заколкой, которую Ино оставила в память о себе в мастерской. — И что теперь, мм? — спросил Тсукури. Но вместо этого Ино протянула парню руку. И на этот раз Дейдара переплел её пальцы своими . — А где мой букет? — поинтересовалась Ино, наигранно хмуря брови. — А может, вместо букета кое-что другое, мм? — хитро спросил Тсукури, и не дожидаясь ответа, наклонился к девушке. Но Ино не отпрянула. И когда их губы встретились в поцелуе, Яманака поняла, что ничуть не жалеет о сделанном выборе. — Ты должна знать, — прервал поцелуй парень, — я покину город через день, мм. Таково условие, Итачи, мм. Ино посмотрела как-то странно. По-своему заинтересованно. — Значит, я буду тебя навещать. И снова поцелуй. И на этот раз сиял Дейдара.***