Мой "друг" огневик

- О, Кирилл, ты уже проснулся и посетил наш рай общественного питания! – хлопок в спину, и я утыкаюсь носом в свой отвар. Я вымученно застонал. Ксан, мой навязчивый друг с факультета боевой магии, плюхнулся рядом на свободный стул. - А ты почему так рано подорвался? – раздраженно поинтересовался у него. - Ой, солнышко, ни за что не поверю, что ты забыл о моем первом дне практики, я тебе вчера говорил об этом. Нас сегодня забрасывают на Варровы болота нечисть гонять, «отрабатывать ваши боевые навыки, недоумки», - похоже передразнил он своего куратора Омара Комрана, мага высшей категории Мронвильской Академии. – Ты ведь специально пришел, чтобы проводить меня? Я воспрял духом и за то, что я не увижу Ксана целую неделю, решил подыграть ему, поэтому усиленно закивал головой. - Конечно, я специально встал так рано, чтобы встретить тебя, - подтвердил я для убедительности. Хотя сделал это, чтобы добиться эффекта с точностью до наоборот. - Правда? – подозрительно покосился на меня Ксан. Он хотел еще спросить меня о чем-то, но положение спас Лизен, новая пассия Ксана. Он наконец-то пробрался среди полупустых столиков к нам и грохнул подносом о стол. - Фуф, еле дотащил! Привет, Кирилл, что-то ты рано, - Лизен недовольно покосился на меня, считая, как и все остальные любовники Ксана, что его надо ревновать ко мне, хотя я уже мозоль на языке стер, доказывая всем, что мы просто друзья. Ксан при этом довольно улыбался, потому что только в эти моменты я признавал нашу "дружбу". - Привет, Лизен. Да вот, решил Ксана проводить на практику. Ты тоже, да? - Ага, - подтвердил он и, повернувшись к Ксану, начал ему ворковать что-то. Я облегченно вздохнул, теперь Ксан не будет приставать ко мне со своими вечными разговорами. Я и сегодня планировал отвязаться от него, встав пораньше и ускользнув в наши лаборатории на занятия. Я учился на факультете некромантии и наш новенький учебный корпус находился в стороне от основных зданий Академии. Его отстроили, когда один талантливый ученик Натан д*Орсвит взорвал что-то и при этом уничтожил не только лабораторию, которая с давних времен находилась в подвальных помещениях Академии, но и снес полкрыла факультета водников. Ксан уезжает на неделю и это не могло меня не радовать, на целую неделю я буду избавлен от его общества. Он мне может и говорил о своей практике, но я, как всегда, не слушал его болтовню. Ксан был аристократом, его полное имя Ксандр д*Ламус. А дружба аристократов и простолюдинов, коим являюсь я, очень редкое явление. Это в Академии все равны и аристократ мог запросто общаться, и выпить по праздникам с простым людом, так как здесь стирались все рамки, и учились разумные всех сословий и положений. А за стенами Академии куда только все девается? Сразу появляется и пренебрежительный взгляд, и высокомерие, и требование звать «господином». Плавали, знаем. Поэтому, обжегшись один раз, я зарекся заводить себе друзей из высшего сословия, а так как я особой общительностью не страдал, то и среди «своих» друзей у меня не завелось. Но я и так себя чувствовал комфортно и окончательно положил все свои силы на учебу. Я чудом умудрился поступить в Академию, меня взял с собой проезжавший мимо некромант, мой куратор, маг средней категории Ишкар Камрус. Он ночевал у нас в поселке, когда среди ночи к нам заявился стихийно поднятый зомби. Я сильно испугался, увидев белую руку в черных пятнах, которая лезла ко мне в окно и, как говорил потом Ишкар Камрус, «зарядил в него импульсом огромной силы». Он потом с утра бегал вокруг кучки пепла под моим окном и довольно крякал. И даже задержался в поселке, чтобы дождаться моего отца и переговорить с ним о своем желании забрать меня на обратном пути на учебу в Академию. Когда вернувшийся отец осторожно спросил, на какое отделение меня отправят, маг Ишкар уверенно заявил: - На факультет некромантии безо всяких сомнений, - и принялся что-то путано объяснять. По его словам выходило, что огнем могут уничтожать нечисть только или огневики, или некроманты, а если бы я был огневиком, то зомби просто долго горел бы и поджег много всего вокруг, прежде чем окончательно сгореть. Он говорил, говорил, а я смотрел на бледное лицо отца, простой люд побаивался некромантов и я боялся, что отец может отвернуться от меня. Мне стало стыдно от своих мыслей, когда отец судорожно обнял меня и наказал хорошо учиться. Все-таки я единственный сын от единственного умершего любимого, и отец души во мне не чаял. Мой ма-отец умер, когда мне было всего три года, я не помню его, а отец с тех пор повторно так и не вышел замуж и не женился. Потом, когда уехал маг, он мне говорил, что на самом деле гордится мной и мой дар скорее всего из-за капельки крови дроу, которая текла в жилах моего ма-отца. Я пообещал себе, что брошу все силы на учебу, ведь по окончании Академии я мог рассчитывать на достаточно хорошее место и даже, когда десять лет после диплома я буду на службе у Империи отрабатывать свое бесплатное обучение и содержание, я буду получать довольствие в размере трехмесячного достатка моего отца и смогу помогать ему материально. Я пообещал хорошо учиться и мой отец, когда вернувшийся маг Ишкар забирал меня, пролил суровую слезу охотника, сжимая в медвежьих объятьях. В Академии было все так ново и непривычно, что я офигел от закрутившихся вокруг событий, от сокурсников, от предметов, от преподавателей, даже от отдельной комнаты с отдельной уборной в огромном общежитии, и совсем забыл о предрассудках, общаясь со всеми ровно и одинаково. Пришел в себя только когда мой сокурсник Алэк облил меня ведром презрения в книжном магазине за стенами Академии, а я считал его своим другом. Я зарекся общаться с аристократами, а с Алэком сократил общение до минимума, чему тот наивно удивлялся. Только Ксан не захотел понимать этого. Этот разумный не обращал внимание на тот факт, что я не горю желанием общаться с ним, он просто всегда был везде, где появлялся я, проводил время со мной, несмотря на то, что почти на все его реплики я отвечал неопределенным мычанием. Он не сдавался и остался единственным представителем аристократии, с которым я более или менее поддерживал «отношения». Он считал меня своим другом, не беря в расчет мое мнение по этому поводу. Он вообще приносил мне множество неудобств, мог завалиться ко мне в комнату среди ночи, чтобы о чем-то спросить, утаскивал в сад готовиться вместе к практическим занятиям, теребил меня, когда ему казалось, что я его не слушаю. По правде говоря, я научился это делать с таким видом, что Ксан иногда и не догадывался, что я пропускаю рассказы о его любовниках мимо ушей. Кроме того, Ксан был брутальным самцом и мне приходилось отбиваться от истерик его пассий, им всем почему-то казалось, что наши отношения далеки от дружеских. Но положа руку на сердце, я хочу сказать, что был бы не против такого друга. Ксан был умным, начитанным и интересным собеседником, если дело не касалось рассказов о его любовных похождениях. Только у него оставался один неустраняемый недостаток – он был аристократом. И я не хотел, пустив его в свое сердце, вновь разочаровываться. Лучше я буду всегда помнить о своем месте. - Кирилл, Кири-и-илл, - тормошил меня Лизен, - я ведь правду говорю? - Ч-что? Ой, извините, я потерял нить разговора, - выплыл из своих воспоминаний я. - Кирилл, как всегда, витает в облаках, - усмехнулся Ксан, я фыркнул. – Лизен говорил о том, что боится отпускать меня на Варровы болота. - Да брось ты, Лизен, – беспечно махнул рукой я, - что там может случиться с толпой огневиков с куратором во главе. Они там всю нечисть истребят не силой, так своими выходками, она потом два года прятаться и заикаться будет. Ксан захохотал. - Как ты можешь так говорить, - возмутился Лизен, - Варровы болота опасное место, там столько сырой силы, что нечисть плодится постоянно. Там может все что угодно случиться! И ты не хуже меня знаешь, что иногда с практики оттуда возвращаются не все студенты! - Лизен, вот за кого и стоит переживать, то только не из-за Ксана. Ксану Варровы болота, можно сказать, дом родной. Ведь одной стороной ваши родовые земли выходят на болота? – повернулся я к Ксану. - Да. У нас не поместье, а целая укрепленная крепость. Мы одни из немногих, кто не пускает нечисть в глубь Империи, - Ксан горделиво выпрямился, Лизен восторженно вздохнул. – Моему избраннику придется смириться с мыслью, что бОльшую часть времени мы будем проводить не на увеселительных мероприятиях в столице, а в моих родовых землях. Мой избранник должен быть идеален. Вот задолбал он уже поисками своего идеала, о чем бы мы ни говорили, все сводится к этому. Лизен захлопал глазками, он уже представлял себя избранником. Но, судя по его навязчивости и слюнявости, я точно мог сказать, что уже через месяц он надоест Ксану. - Ну все, мне пора, - поднялся Ксан. – Кирилл, ты пойдешь провожать меня до ворот? - Нет, мне на занятия надо, - поспешил избавиться от его общества я. Лизен снова стал уверять Ксана, как он за него будет беспокоиться. - А ты? – тихо спросил меня Ксан, - ты будешь беспокоиться обо мне, Кирилл? - Нет, - отрезал я и, махнув ручкой, насвистывая, отправился в лабораторию. Впереди у меня была целая неделя, где я буду предоставлен сам себе.