все цветы вокруг тебя цветут

весной, когда солнце светит так, что глаза режет и жмуриться приходится от безвыходности, когда кошки на скамьях греться начинают и в цветочных спрос раза в три больше, чем в любое другое время года, илья к выводу приходит, что запах наркотиков, вместо ромашек сраных, в последние полгода он чувствует чаще. а пахнут они отвращением к себе и готовностью крест поставить на могилу собственную. забить его пальцами и самому лечь в выкопанную юрой яму, засыпая себя руками. |юра ловит и толкает илью в комнату пустую в офисе, курткой своей шурша, закрывает дверь на ключ и в лицо вцепляется, потянув ближе на себя. илья думает, что это сон, и что он отбитый раз заявляется сюда с женой собственной, да ещё и так беспалевно. у прусикина резко колени подкашиваются, когда он вновь видит этот взгляд. слышит тихое «илюша» и объятья крепкие ощущает. и думает, что сам тоже отбитый, несильно его ударив рукой, находится в непонятном состоянии между ненавистью и тупой радостью.| илья скучает, скучает настолько, что хочется выть. сейчас с юрой они пересекаются только по работе, в том же офисе, только музыченко его больше не вылавливает нигде и глазами мужчину избегает специально будто, а все что хочется илье — побыстрее написать корешу малознакомому, чтобы забрать важное для себя самого. юра шумный как никогда. приходя, он приносит с собой глупые шутки, смех и горящие глаза. от которых хочется обкуриться и не видеть больше никогда ничего. илья так и сделает. вспоминая, как рука холодная по коленкам гладила его, и зрачков собственных не увидит в зеркале или просто не захочет видеть. | — радуйся, солнце родное, — произносит музыченко притащив мужчине ромашки с подъездной клумбы сорванные, стоя в дверях в очках солнечных (илья не хочет знать какой взгляд скрывается за ними) и с пьяной улыбкой, делает огромный шаг вперёд и в макушку утыкается, по привычке уже одной рукой обняв за плечи. будучи пьяным, юра забавляет одним лишь видом своим, едва движущими губами и слишком уж добрыми глазами из-под очков чёрных смотрящими. — смотри, все цветы вокруг тебя цветут, илюш, — последнее тянет так что у прусикина в животе бабочки на этих самых цветах летать начинают. илья улыбку скрывать не собирается в плечах у юры, поэтому повернув его лицо на себя прямо, цветы забирает из рук холодных, куда-то на стол положив и в ухо шепчет музыканту о том, какой он дурак.| на диване выводя несуществующие узоры, утопает в новом приступке смеха от шутки юриной и глаза жмурит. если посмотреть в его глаза, то можно увидеть радость и ненависть к жизни своей одновременно. (иди нахуйнахуй снова нахуй) если бы илья знал к чему приведёт знакомство с юрой, то тысячу раз попросил бы не появляться в его жизни никогда вовсе. кричал себе во весь голос чтобы бежал подальше отсюда дурак, пока может это сделать и не оглядывался ни за что на силуэт музыканта. и в очередной раз закрыл бы лицо руками и плюнув на все, потянув его к себе за поцелуем скомканным, в ответ улыбку получил бы в губы как «раньше». сейчас же илья внутренности свои выплюнуть готов вместе с этими сраными бабочками. |у юрочки прекрасные жена и дочка, которых юрочка не бросит никогда. илья это понимает, он не раз подобное слышал от самого юры и улыбался, пытаясь отшутиться, сам же обручальное кольцо собственное в руках перебирал, с желанием выкинуть куда-подальше чтобы больше не видеть, не слышать, не думать. — я люблю тебя, ты же знаешь? — мужчина в лицо заглядывает музыканту и хочет увидеть там что-нибудь не пустое «пожалуйста?» — знаю, — музыченко обнимает руками татуированными и к губам наклоняется чужим, будто тоже самое сказать пытаясь таким образом. они часа три лежат обнимаясь на квартире съёмной на двоих давно уже когда-то и о будущем несуществующем разговаривают, тему неприятную обоим стараясь не трогать больше никогда.| прусикин в офисе накуривается до такой степени, что его рвёт, рвёт так что он едва дышит, пальцами длинными сжимает пакетик запрещенного, едва выговаривает слова, не чувствуя ничего неправильного на языке, ни самого языка в целом. парни оставшиеся в офисе спрашивают все ли в порядке, но ответа не услышав с глазами испуганными илью вытаскивают из туалета. прусикин спиной неприятно ударяется о ручку дверную, как когда-то они с юрой ударялись зубами при первом пьяном поцелуе. в приступе кашля валится, слушает ругань и удары по щекам чувствует, «блять, илюха, ты нахуя так убился» его мажет по полу. не хочется ничего, кроме юры. |в какой-то момент юра начинает вести себя странно. не отвечает на звонки, короткие «потом» отправляет и все реже показывается один. илья переживает, курит много противные юрины сигареты и что делать не знает совершенно. на тусовке какой-то все же вылавливает, с целью поговорить зовёт. теперь уже сам в очередную пустую комнату заводит парня и дверь на ключ. губами прижимается к чужим сухим, но музыченко лицо отводит и тихое «не нужно» роняет в сторону. — юр, что происходит?, — прусикин на самом деле ответ не хочет слышать совершенно и слова негромкие из себя выдавливает словно так нужно. он все прекрасно понимает. — илюш, пожалуйста, прекрати, — музыкант смотрит куда-то в сторону, потому что в лицо не может напротив, — аня, она догадывается. начала проверять телефон и звонить постоянно; в голове ильи эхом отдаётся лишь юрино: «прекратипрекратипрекрати» голову разрывает от музыки и от слов глупых — нужно заканчивать с этим всем, — скрипач пальцами в воздухе что-то рисует, словно отвлечься пытается, но слова путаются и голос такой неестественно хриплый. «не говори ничего больше, пожалуйста» илья не видит юрины зрачки, но видит мокрые щеки. он обкурен и плачет, плачет в гребанной пустой комнате от безвыходности. — я блять не могу их бросить, ты знаешь, но и забыть тебя я точно не смогу уже. — но будешь пытаться, значит? — илье рвёт внутренности и он смеётся. музыченко кивает и целует в макушку мужчину напротив. шепчет о том как любит и прощения просит одновременно. илья мокрые глаза собственные не показывать пытается, пока пальцами чужие вытирает. — почему с нами все так? юра обнимает в последний раз, крепко настолько, что кажется что кости скрутились и в один миг переломались внутри. после отходит и в спину роняет тихое — «не должно было быть никаких нас» илья остаётся один.| мужчина в руки себя берет, смывая запрещённое на следующий день в унитаз, после случившегося в офисе. крутит у себя в голове, что нельзя так больше. вещи собирает в коробки и находит в вазе цветы юрины. крутит в руке то, что осталось от них и тяжело выдыхая на улицу выходит. выкидывает на асфальт давно засохшие ромашки, больше похожие на веник, топча их ногами так, чтобы от них ничего больше не осталось. набирает короткое смс жене и продолжает собирать вещи с полупустой квартиры. пытается прийти к выводу, что просто нужно продолжать жить.