Не тех

Мы любим не тех, с кем хотели бы жить вместе. Не тех, кто для нас удобен, не тех, кто предназначен нам правилами, не тех, кто любит нас и не тех кого хотели бы любить сами. Так уж вышло, что любовь зла и ты не сможешь остановить тот безумный круговорот чувств, который происходит у тебя в голове и где-то в районе груди. Это происходит со всеми. Произошло и с Гарри Поттером. В тот вечер, когда в воздухе витал запах наступающего Рождества, когда все шли в залы своих факультетов, чтобы насладиться этими хрупкими мгновениями, наполненными ароматами корицы, имбиря и запечённого гуся, Гарри Поттер бежал по коридорам, по беспокойным лестницам, стараясь всеми силами заглушить ту волну эмоций, что творилась внутри него, что бушевала и грозилась выплеснуться горькими слезами наружу. И как сложно замечать вокруг десятки улыбающихся, счастливых лиц, которые с такой же улыбкой смотрят вдруг на твоё измученное и с красными глазами, а потом становятся какими-то обеспокоенными и вдруг ты слышишь, как к одна из этой толпы — девочка с рыжими волосами, отвлекаясь от разговоров со своими друзьями спрашивает: — Гарри, всё в порядке? — и Гарри пропадает. Так долго державшись, он выплёскивает всё. Слёзы текут, перед глазами расплываются огни от свечей развешенных по всей школе. В горле стоит ком. Он срывается с места и бежит со всех ног и вслед такой же обеспокоенный голос кричит: «Гарри! Постой!», но ему плевать, он уносится прочь от толпы ребят, разгорячённо обсуждающих свои планы на грядущие прздничные дни. Он бежит от своих проблем, от чувств, от боли, разрывающей его юное сердце. Когда Гарри уже был в гостинной Гриффиндора, ему стало легче. Всё отлегло, всё ушло и он мог просто плюхнуться на диван с красными бархатными подушками и громко рыдать, не боясь и не стесняясь того, что кто-то его заметит. Он долго-долго плакал, а потом смотрел на догорающие в камине угли и не заметил того момента, когда провалился в сон. Его разбудили тычком по плечу. Это был Перси Уизли. Мальчик-паинька, рыжеволосый строгий одуванчик, с нервными размеренными шагами и вечно насупленными бровями. — Поттер, не пора ли тебе уходить к себе в комнату? — сурово произнёс Перси и Гарри привстал. Теперь Уизли мог разглядеть его красные распухшие от слёз веки и мокрые ресницы. — Ты что… Плакал? — глаза кучерявого расширились и он с жалостливо-вопрошающим видом глянул Гарри прямо в глаза. Медные брови старосты потеряли свою привычную форму. Он больше не сверлил своим взглядом грозного судьи. — Нет… Неважно, я пойду к себе…- Поттер поднялся и пошёл в сторону мальчишеских спален. — Постой! — Перси приостановил его, — Если тебе тяжело, я могу выслушать. Не бойся и подходи если вдруг будет очень плохо! Я помогу тебе, я ведь те… — он произнёс это на одном дыхании и когда заметил удивлённый взгляд Гарри, вдруг понял, что это звучало слишком… Слишком не так, как это должно было прозвучать из его уст. Он ему даже другом не был, — Я же всё-таки староста и должен всем помогать в таких случаях, — отчеканил он в секунду похолодев. — О-о-о, Перси, очень мило с твоей стороны, но ты последний, кого бы я выбрал в качестве собеседника, — желчно произнёс Поттер, оторвал свой рукав из хватких пальцев Перси и удалился прочь, громко топая. Тогда Гарри казался Перси похожим на разросшийся куст шиповника, который защищает свои мягкие плоды колючими ветками. Перси укололся и было очень больно.