Группа оперативного реагирования 4. Кукла

КУКЛА

 — Спасибо, что подвез. До завтра, — буркнул Никита, выходя из машины Дубровского. На удивление парня Антон выскользнул следом, пиликнув сигнализацией.  — На чай к тебе заглянуть решил, — фыркнул Дубровский, уверенно шагая в сторону дома. Новиков уже устал удивляться странному поведению своего начальника, поэтому просто пожал плечами и направился следом. До парня никак не доходило, что же от него хотят.  — Тебе зеленый или черный? — буркнул Никита. Но не успел он добраться до кухни, как его дернул на себя Антон.  — Мне все равно, лишь бы в постель, — прошептал Дубровский на ухо брюнету. — Где твоя спальня? Вот тогда до Новикова, наконец-то, дошло. Усталость и сонливость как рукой сняло. Он удивленно булькнул что-то нечленораздельное, но потом вдруг встрепенулся и шустро потащил Антона в постельку, куда не мог заманить его уже больше месяца. Сколько раз Антон за последние полтора месяца представлял, как все произойдет? С той самой первой встречи, когда только увидел Новикова на пороге дома. С тех пор колдун не покидал мысли начальника. Только вот Дубровский всерьез не воспринимал ни одну свою фантазию, будучи уверенным, что спать с коллегами не будет никогда. И вот этот самый коллега перед ним, под ним, такой страстный, такой горячий, такой отзывчивый к действиям Дубровского. Мужчина на мгновение замер, нежно погладил внимательно следившего за его действиями парня по щеке, едва заметно улыбнулся своим мыслям и потянулся за поцелуем. Никита ответил, вцепившись пальцами в футболку начальника и с силой притягивая его к себе еще ближе. Не отрываясь от желанных губ, Антон опустил парня на постель, наваливаясь сверху. Хотелось делать все медленно, неторопливо, максимально растягивая удовольствие. Оторвавшись от таких желанных губ, мужчина судорожно начал стягивать с Новикова одежду. Широкие ладони жадно прошлись по бокам, подтянутому животу, груди. Никита, откинув голову назад, тяжело дышал и что-то бормотал про себя. На секунду прислушавшись, Антон понял, что это — очистительное заклинание. И тогда он буркнул самую дурацкую вещь, которую только мог в данной ситуации. Одна лишь фраза, которая принесла целую кучу трудностей.  — Люблю спать с колдунами, их возможность пользоваться такими заклинаниями снимает столько проблем… — ляпнул и сразу же осознал, какая это большая ошибка. Но было поздно. Новиков неожиданно замер и напряженно посмотрел на Дубровского. Мужчина прямо по глазам читал, с какой скоростью в голове Ника проносятся ненужные сейчас мысли.  — Ах, вот оно что, — недовольно протянул Никита, чуть отодвигаясь. Антон расслабил хватку и тяжело вздохнул. Интуиция подсказывала, что парень придумал себе что-то совершенно не то, что имел в виду Антон, и сейчас начнется скандал.  — С Веней ты тоже спал только поэтому? — раздраженно сказал колдун, скрещивая руки на груди. Ревность ледяной волной прокатилась по всему телу, заставляя Никиту буквально разрываться от нахлынувших эмоций. Впору было бы задуматься о такой его реакции. Ведь раньше Никите было плевать на своих любовников, но почему-то именно этот мужчина будил в нем какие-то первобытные инстинкты. Забрать себе, пометить, скрыть ото всех, присвоить. Чтобы мужчина принадлежал только ему.  — С Веней я сплю, потому что он мне нравится, — тяжело вздохнул Антон, садясь на край кровати. Новикову очень не понравилась эта формулировка. Спит? Не спал, а спит?  — Какая разница, с кем я сплю? Сейчас я сплю с тобой…  — А завтра с Аней? А послезавтра с Веней? — прошипел Никита, перебивая напарника. — Меня, знаешь ли, такой формат отношений не устраивает.  — Каких отношений? — теперь уже и Антон начинал злиться. — Никита, между нами нет отношений. Я, кажется, еще в самом начале сказал тебе, что не завожу романы на рабочем месте.  — А я, как ты сам сказал в самом начале, не трахаюсь с кем попало. Слишком брезглив, знаешь ли, — язвительно отозвался Никита и тут же испуганно заткнулся, осознав, какую глупость сморозил. В этот момент лицо Антона буквально окаменело. Мужчина пробежался отстраненным взглядом по Новикову, тихо поднялся с постели и вышел, оставив колдуна одного. Новиков понимал, что дурак. Мог бы иметь хоть синицу в руках — временного любовника, от одного взгляда которого парень сходил с ума. А в итоге имеет разозленного журавля-начальника, который улетел в небо на своей машине с такой скоростью, что даже следы, наверно, на асфальте остались. Никита распахнул окно и долго вглядывался в темноту двора, обдуваемый прохладным ночным июльским ветром. Потом усталость последних дней победила, Никита ушел спать. _ Антон влетел маленьким смерчем в подвальный магазинчик Вениамина. Колдун не успел даже ничего сказать, как был тут же прижат мужчиной к стене. Жадные руки Антона беспорядочно шарили по подтянутому телу колдуна, судорожно выдергивая футболку, заправленную в джинсы.  — Эй, стой, красавчик, — с трудом сглотнув, пробормотал Вениамин, отталкивая Дубровского. — Что с тобой?  — Ничего, хочу тебя, вот и все, — прошептал Антон и совершил еще одну попытку привлечь к себе мужчину, но тот не поддавался, отступив на несколько шагов.  — А как же мальчишка?  — Да пошел он нахуй, — отмахнулся Антон легкомысленно, но весь его вид говорил об обратном. Он говорил о том, что нахуй как раз пошел сам Дубровский.  — Так, понятно. Коньяк или водка? — усмехнулся Веня, уходя вглубь магазина, в подсобные помещения. Он слишком давно знал своего друга, чтобы примерно понимать, отчего у того была такая реакция.  — Водка, — вздохнул Антон и, заперев на ключ, который торчал в замочной скважине, магазин, проследовал за колдуном. _  — Какой детский сад, — тяжело вздохнул Веня, выслушав полупьяный рассказ своего бывшего любовника. Про то, что любовник плавно перетек в разряд «бывших», Венька догадался, как только увидел эту нервнобольную парочку на пороге своего магазина. Догадался, когда заметил, как ревностно к Антону относится Никита. Понял, когда обратил внимание, с какой теплотой и нежностью Антон поглядывает на Новикова. Особенно когда последний делал какие-то глупости или нес какую-то чушь.  — Нет, ладно Никита. Сколько там ему? Двадцать четыре? Двадцать пять? Он, может, и давно совершеннолетний, но по меркам колдунов парень едва перешагнул порог совершеннолетия. Да у него даже сила еще не до конца стабилизировалась! У Новикова сейчас такое внутри играет. Похлеще, чем гормоны у пятнадцатилетнего подростка. Его швыряет, как говно в проруби — ревность, злость, влюбленность, обида. Это нормально. Я вспоминаю себя в его годы — ух, что я творил. Родители только и успевали за головы хвататься. А ты что?  — А что я? — тяжело вздохнул Антон. Понимание постепенно приходило. Приходило с той же скоростью, с какой утихали эмоции злости, раздражения и неприятно задетого эго.  — Да возьми ты все в свои руки. Будь взрослым в этой паре…  — Да нет никакой пары! — сорвался Антон, повышая голос. — Что ж вы меня достали-то все. Сначала Витя мозг выедал, потом Никита, теперь ты. Ну, не нужны мне отношения…  — Да-да, только секс, я помню, — усмехнулся Веня. — Сегодня ты спишь с Никитой, завтра со мной, потом еще с кем-то… А пока ты спишь с кем-то, Новиков спит со мной… Веня не успел даже договорить, как Дубровский с такой силой грохнул стакан об стол, что тот треснул и развалился на две части.  — Только попробуй, — прошипел Антон, едва сдерживая внутреннего хищника. Колдун даже немного отодвинулся, опасливо покосившись на появившиеся у друга клыки.  — Эй, вот только хвост мне тут отращивать не надо. Места маловато. Не нужен мне твой мальчик… Хотя красивый, сука. Но сейчас не об этом. Не важно, я это буду, Витя, Петя, Даша или кто-то другой. Ты готов делить его с кем-то другим? — усмехнулся колдун, убирая допитую бутылку и расколотый стакан. В ответе Антона мужчина не сомневался. Дубровского Вениамин знал, как облупленного. И прекрасно видел, как сильно его зацепил Новиков. Веня был более чем уверен, что его бывший любовник уже готов капитулировать и окунуться в нормальные серьезные отношения, а не перебиваться одноразовым сексом.  — Но он же не-вы-но-си-мый! — простонал отрывисто Антон, сверкая пьяными глазами. — Ну, что мне с ним делать?  — Можно подумать, ты — рождественский подарок! — пожал плечами Вениамин. — К тридцати сила окончательно стабилизируется, он немного поутихнет. А пока только терпеть. Конечно, ты можешь подождать и не вступать с ним в отношения… Он пока будет с кем-то другим.  — ДА ЩАС! — воскликнул Дубровский, подскакивая со стула и тут же плюхаясь обратно под заливистый смех друга.  — Ладно, пьянь ты моя, пойдем, я уложу тебя спать. В таком состоянии я тебя за руль не пущу. _ На удивление энтузиазм с утра у Антона не прошел, а возрос еще больше. Ибо если уж Дубровский что-то для себя решил, то назад отступать был уже не намерен. Но все его планы пошли коту под хвост — Никита не пришел на работу. Он якобы позвонил утром Ане и сказал, что плохо себя чувствует и уходит на больничный. Антон этим объяснением не удовлетворился и хотел, было, уже сам позвонить Никите, а еще лучше поехать к нему лично. Но дела захватили мужчину с головой, поэтому любовные истории пришлось отложить на потом. Ближе к обеду в кабинет влетел напряженный Обухов.  — Антоша, как хорошо, что ты здесь. Мне нужна твоя помощь… Неофициальная, — пробормотал Бронислав, склонившись над рабочим столом Дубровского. Аня и Сережа, работавшие в этот момент за своими столами, резво подскочили и направились кто куда — в туалет, за кофе, покурить… В общем, ребятами они были очень понятливыми. И знали, что разговор явно не для их ушей.  — Конечно, Бронислав Всеволодович, любая ваша просьба, — тут же отложил в сторону все бумаги, сказал Антон и внимательно посмотрел на руководителя.  — Тут такое дело. Есть у меня один знакомый — Саня Нестеров. Может, знаешь такого? — шепотом начал Бронислав.  — Это тот, который в ФСБ работает? — так же тихо прошептал Дубровский, невольно подражая мужчине.  — Да, именно он. Короче, у него тетка его двоюродная тут неподалеку в деревеньке живет — в Павловке. Это буквально сто пятьдесят километров отсюда. Он у нее недавно гостил, первый раз за пять последних лет. И очень насторожился. Он по роду своей деятельности периодически сталкивается со всякого рода нечистью, кое-что понимает. Так вот, он говорит, что явно в этом доме что-то не чисто. Да еще и подвал этот…  — А что с подвалом? — удрученно спросил Антон, понимая, что ждет его что-то крайне неприятное. Потому что не может ничего хорошего произойти, если есть история, в которой замешан подвал.  — Да он ночью встал воды попить и услышал шум в подвале, звуки какие-то непонятные. Но, как умный мальчик, ночью проверять не полез. Тем более в одиночку. Спросил днем у тетки, она отмахнулась, сославшись на крыс. Но Санек считает, что дело не в крысах. Чутье у него, чтоб его… В общем, проверь, а? Если крысы, я ему лично мышьяк куплю…  — Да ладно, не переживайте, — отмахнулся Антон. — Лучше перестраховаться и проверить. Я так понимаю, это просьба неофициальная?  — Да, сделать надо аккуратно. Не хочет Сашка светиться в отчетах. В этот момент в кабинет решили вернуться его обитатели. Аня и Сережа тихонечко присели на свои рабочие места, делая вид, что ничего не произошло. Разговор пришлось свернуть.  — Витя в отпуске, так что возьми Никитку с собой, — сказал напоследок Обухов и ушел.  — Возьми Никитку, — пробормотал про себя Дубровский. — Да я уже жду не дождусь, когда наконец-таки его возьму. Услышав последнюю фразу начальника, Анька ревниво хмыкнула и отвернулась к окну, а Сергей понимающе опустил глаза и зарылся в бумаги, изображая бурную деятельность. Группа Дубровского была такой дружной и сплоченной, что скорее напоминала одну большую семью. И, конечно же, как и в любой хорошей семье, они не могли не замечать, что происходит с ее членами. Ребята с самого первого дня обратили внимание, что отношения Никиты и Антона далеко не такие, как должны быть у начальника и подчиненного, и часто балансируют на тонкой грани. Но пока с поличным никто никого не ловил, поэтому по Центру гуляли только сплетни и слухи. _ Естественно Никиту Антон не взял. Хочет поболеть ребенок — пусть болеет. Вместо этого он заехал за Сашей и отправился с ним в деревню. По пути сотрудник ФСБ рассказал Дубровскому причину своих подозрений. А дело было в следующем. Неделю назад Александр приехал к своей двоюродной тете — Нине Петровне, с которой не виделся более пяти лет. Последняя их встреча состоялась на похоронах Алены. Алена была дочерью Нины, девочка тяжело болела и умерла от пневмонии. Ребенку было всего десять лет. С тех пор Нина Петровна стала вести себя немного неадекватно. Постоянно плакала, переживала, видела сны с дочкой, но через какое-то время все прекратилось. Женщина успокоилась. Даже, наверно, чересчур. Что значит «чересчур», Дубровский понял только тогда, когда ребята прибыли на место.  — Здравствуйте, тетя Нина, — Саша, старательно изображая радость, обнял свою родственницу. — Это мой друг — Антон.  — Здравствуйте, Нина Петровна, — кивнул Антон, внимательно разглядывая женщину.  — Здравствуйте, — тихо сказала она, скользнув безразличным взглядом по мужчинам, и ушла в дом. Дубровский непонимающе посмотрел на Сашу.  — Вот да, такая она, — развел руками мужчина. — Ей все равно, кто приехал, зачем. Она увидела знакомое лицо — мое и все, ей этого достаточно. Даже если я оргию устрою на кухне, ее это волновать не будет. Так что ты проходи, обустраивайся. Я постелю тебе в зале, а сам посплю за домом, на старом диване. Не люблю эти душные комнаты… Да и в принципе после похорон этих стараюсь поменьше в этот дом входить. Плохие у меня с ним ассоциации. Все то время, что Дубровский находился в доме, его не покидало странное ощущение, что за ним кто-то пристально наблюдает. Иногда этот взгляд был настолько осязаем, что у мужчины бежали неприятные мурашки. Но каждый раз, оборачиваясь, он не видел за своей спиной никого, кто мог бы за ним наблюдать. Саша был прав. В этом доме точно что-то было не в порядке. И без Никиты, по сути, тут делать было нечего. Но раз уж они приехали, Дубровский решил остаться на ночь. Нина Петровна вела себя максимально отстраненно. Ходила по дому бледная, словно приведение, не обращала на гостя абсолютно никакого внимания. Один раз она даже в дверной проем не с первого раза вписалась. В ее глазах Дубровский читал какое-то тихое безумие. Тут бы впору не домом заниматься, а психическим здоровьем женщины, потерявшей единственную любимую дочь. Перед сном Антон еще раз обошел весь дом и вдруг заметил в углу зала то, что не замечал весь день — куклу. В углу, между стенкой и столом на полу сидела кукла где-то сантиметров шестьдесят ростом. Выглядело это все довольно жутко. Игрушка будто сбежала из какого-нибудь фильма ужасов. Хотя вроде ничего страшного в ней не было — белоснежное личико с едва заметным румянцем на щечках, довольно потрепанные временем и, видимо, самой хозяйкой светлые кудри, безжизненные голубые глаза, бледно-зеленое платье с бантиками. Она абсолютно не была похожа на живую, на куклу-демона, на маньяка из преисподней. Просто обычная игрушка. Но один взгляд на нее вызывал какой-то легкий страх. Эту же куклу он видел, когда разглядывал фотографии в рамках. Игрушка принадлежала погибшей девочке, куколку можно было заметить почти на всех фотографиях с Аленой.  — Так, красотка, ты меня здорово напрягаешь, — пробормотал Антон, пряча игрушку в шкаф, что стоял в коридоре. Спать с этой жутью в одной комнате мужчина не собирался. Установив будильник на час ночи, Дубровский с чистой совестью лег спать, но уснуть к тому времени ему так и не удалось. Все время чудились какие-то скрипы, шорохи. В стеклянном окне двери, что вела из зала в коридор, он заметил промелькнувший огонек. Приоткрыв дверь, Антон только и успел схватиться за сердце, хотя был готов к любому развитию событий. Промелькнувшим огоньком был огонек зажженной свечи, которую держала хозяйка дома. Она стояла прямо у его дверей и смотрела куда то в сторону от Антона.  — Нина Петровна, вы меня напугали, — прошептал Дубровский. Женщина слабо улыбнулась, развернулась и удалилась в свою комнату. Определенно Александру стоило бы обратить внимание не на шумы в подвале, а на здоровье своей тетушки. Кстати о подвале. Часы показывали начало второго ночи. Мужчина решил, что это самое время для проверки подвального помещения. В одиночестве. Без амулетов. Без колдуна. Без способностей к практической магии. Только у самих дверей подвала Антон понял, что поступает, в общем-то, не совсем правильно, но ведь Обухов сказал только посмотреть? Бои со злобной нечистью никто устраивать не собирался. Открыв тяжелую железную дверь, Дубровский, подсвечивая тусклым фонариком от телефона, аккуратно спустился в подвал. Подвал напоминал что-то среднее между кладовкой, котельной и погребом. Захламленное помещение, по углам и на полках стояли какие-то закрутки, соленья, валялись инструменты, старые вещи. В темноте, едва освещаемое телефонным фонариком, помещение выглядело довольно жутко. В противоположном конце подвала Антон заметил красивую люльку непонятного цвета, детские игрушки, кубики, ворох каких-то тканей. А, может быть, это были пеленки.  — Видимо, вещи Аленки, — прошептал про себя Антон и вздрогнул. Его голос в ночной тишине показался ему непростительно громким. Тихий скрип послышался где-то сзади, а в следующую секунду железная дверь подвала захлопнулась. От неожиданности Антон даже телефон выронил, но быстро его нашел.  — Блядь, — выругался мужчина и уверенно дернул на себя ручку двери. Но та не поддавалась. Подергав еще пару раз, Антон понял, что замок провернулся и открыть его можно только с другой стороны. Дубровский стал судорожно искать номер телефона Александра, который спал где-то то ли в машине, то ли на заднем дворе. Кричать и стучать по двери было бесполезно — ФСБшник не услышит, а на помощь Нины Петровны рассчитывать не приходилось. Ей бы самой кто помог. В суете мужчина не сразу осознал, что в помещении появились какие-то посторонние звуки. Сердце так громко стучало в ушах, что скрипы и шорохи Дубровский услышал спустя секунд десять после того, как они появились. Повернув фонарик в сторону звука, Антон пристально вглядывался в темноту. Шорох доносился из люльки. «Крысы, крысы, это просто крысы» — думал про себя Антон, едва подрагивающим пальцем выискивая номер Нестерова. Длинные гудки напрягали Дубровского все сильнее. Всю ночь в этом подвале он точно не вытерпит. Шорох усиливался. «Очень большие крысы. Крысы-мутанты» — пронеслось в голове у Антона, когда детская люлька потихоньку начала покачиваться, словно бы баюкала кого-то. Ситуация ухудшалась тем, что мужчина не взял с собой даже нейтрализатор. А бороться с нечистью голыми руками — это как тушить пожар бензином.  — Да, — раздался сонный голос Александра.  — Как я рад тебя слышать, — облегченно выдохнул Дубровский, вглядываясь в темноту. — Я спустился в подвал, а дверь захлопнулась. Я не могу выйти. Открой меня. Пожалуйста. Быстро! Максимально быстро!  — Так, сейчас, не паникуй, — отрывисто бросил Саша и отключился. Антон считал вдохи-выдохи, пытаясь успокоиться, но все сильнее раскачивающаяся люлька сильно мешала. В какой-то момент Антон услышал тихое детское агуканье, а в след за ним отчетливый звук погремушки. «Крысы агукать не умеют» — пронеслось в голове у мужчины. А в следующую секунду дверь распахнулась. Дубровский, опиравшийся на нее спиной, вылетел в коридор и, споткнувшись о порожек, грохнулся на пол, утянув за собой стоящего на его пути Александра.  — Тише, — засмеялся Нестеров. Дубровский подскочил и снова сунулся в подвал. В помещении стояла тишина. «Крысы» разбежались по норам. Дубровский едва ли смог дождаться утра, чтобы поскорее убраться из этого места.  — Ну, что там? — спросил Саша по дороге домой.  — Ничего, крысы, — отмахнулся Дубровский. ФСБшник недоверчиво покосился на Антона, но промолчал.  — Вообще, конечно, домик так себе. Надо бы с моим колдуном проехаться туда. И кукла эта еще…  — Кукла? — заинтересовался Саша. — Та, которая на фотках?  — Ну, да, — помедлив, ответил Дубровский.  — Ее зовут Катюша, так Аленка ее называла. Меня от этой игрушки всегда в дрожь бросало. Хорошо, что ее похоронили вместе с девочкой. Теперь она пугает нас только с фотографий… У Антона на мгновение даже дыхание перехватило. Вылезшая из могилы кукла, детский плач и качающаяся люлька. Дух Аленки явно шалит в этом доме, надо точно звать Никиту и изгонять. С этими мыслями, высадив Нестерова у подъезда, Дубровский направился к Новикову. Хватит ему болеть. Пора бы поработать. _ Притормозив у дома колдуна, Дубровский уверено зашагал по двору. Охранный контур уже давно был перенастроен на мужчину и с радостью пропускал его в дом. На пороге тут же возник Никита, замотанный в пушистый белый халат. Выглядел парень действительно неважно — красные глаза, бледная кожа, темные круги под глазами.  — Ты болеешь! — удивленно воскликнул Антон, подходя ближе.  — Ты меня в этом обвиняешь? — едва слышно фыркнул колдун, говорить ему было трудновато из-за высокой температуры, но ехидства в тихом голосе было хоть отбавляй. — Или ты думал, что я симулирую, чтобы тебя избегать?  — Ну, вообще-то, да, — сознался Дубровский и по-хозяйски направился в сторону кухни к кофемашине.  — Я забыл закрыть на ночь окно и заболел. Но ты не переживай, я болею не заразно. У меня просто держится несколько дней высокая температура, и я практически полностью теряю свои магические способности, так как они уходят на восстановление организма. Но через несколько дней все пройдет, — тихо ответил Никита, зябко кутаясь в халат. Его очень сильно морозило. Хотелось выставить Антона за дверь и забраться обратно в постельку… А лучше забраться в постельку с Антоном, но это уже что-то из разряда фантастики. Тяжело вздохнув, Никита все же решился начать разговор.  — Антон, я…  — У нас задание, — резко перебил его Дубровский, будто бы боясь услышать то, что Ник собирался сказать.  — Но…  — Потом поговорим. Ты как себя чувствуешь? На пару часиков сможешь со мной прокатиться в деревню? Никита снова тяжело вздохнул, смирившись с тем, что столь трудный разговор опять переносится. А ему хотелось побыстрее решить возникшие проблемы, ибо он уже почти сутки не мог выкинуть ситуацию из головы. Дубровский и сам не понял, зачем остановил Новикова. Такой решительный вчера утром, сегодня он уже не был так уверен. Вновь закрадывались сомнения — а стоит ли? Антон оторвал глаза от чашки с капучино и внимательно посмотрел на сонного парня. На растрепанные темные волосы, которые выглядели невероятно уютно и по-домашнему. На красивые голубые глаза, в которых он за этот месяц успел увидеть весь калейдоскоп эмоций — обиду, страсть, обожание, испуг, переживание, желание… На тонкий аристократический нос (не мудрено, с такой-то родословной). Пухловатые губы, которые сейчас были такими бледными, что почти сравнялись по цвету с кожей лица. И все сомнения пропали. Стоит. И они обязательно об этом поговорят, только попозже.  — Терпимо. Проедусь, только вряд ли от меня много толку будет. Я практически ничего не могу… — нахмурился Никита. — А почувствовать, что там — так тем более.  — Там чувствовать не надо, — отмахнулся Антон. — В принципе, понятно. Призрака сможешь изгнать?  — Ну, с помощью одного зелья смогу, — кивнул Ник. — Дай мне пять минут. Новиков быстро собрался, и ребята отправились в деревню Павловку. _ Никита был даже рад, что согласился поехать. Смена пейзажа, свежий воздух, приятная компания благотворно действовали на его здоровье. Он даже без градусника ощущал, что температура тела немного понизилась, давая организму облегчение. Нина Петровна встретила ребят абсолютно безразличным взглядом. Как Саша и говорил — она узнала знакомое лицо (Антона), кивнула ему и отправилась куда-то вглубь дома, даже не поинтересовавшись, зачем они приехали.  — Она немного не в себе, — прошептал Антон.  — Немного? — удивленно откликнулся Никита. — Так, давай-ка рассказывай все с начала. И Дубровский кратко пересказал Новикову события прошедших суток. И он совершенно не ожидал, что его колдун покроет его матом.  — Ты, блядь, мозгом своим думаешь или нет? Ты нахуя в подвал полез? Один? — распалялся Никита все сильнее. И куда только болезненная слабость подевалась? А на самом-то деле Никита просто очень испугался. Представив, сколько всего могло произойти с незащищенным, абсолютно безоружным Дубровским, у Никиты аж перехватило дыхание.  — Тихо-тихо, — ошарашено пробормотал Антон, отходя немного назад. — Ты вообще-то с начальником разговариваешь…  — Хуяльником! — выпалил Ник и зашагал в дом, двери которого были открыты нараспашку. Дубровский пошел следом. По-хорошему, надо бы поставить парня на место, но что уж тут поделать — колдун за него переживал. Да и действительно, вспоминая прошедшие сутки, Дубровский сам себе поражался, какой же он дебил. Катюша сидела на кровати в зале, где днем ранее обитал Антон, и смотрела своими голубыми стеклышками на вошедших ребят.  — Вот это та самая кукла из могилы? — пробормотал Никита.  — Как ты догадался! — всплеснул руками мужчина. В присутствии колдуна, да при дневном свете эта кукла уже не казалась такой ужасающей.  — Не язви. Знаешь, кукла жуткая. Я даже практически без сил ощущаю ее бешенную энергетику. Но эта энергия не плохая, она не несет вреда.  — Ну, в общем-то, и хозяйка не жалуется. Да и на нас с Сашей никто не нападал. Просто самоощущение неприятное… — пожал плечами Дубровский.  — Ладно, давай ее уничтожим. Спустя двадцать минут кукла, облитая кучей зелий, полыхала в магическом пламени, а ребята неслись по трассе в сторону дома. Нина Петровна сидела на лавочке в огороде, прижимала к груди Аленкину фотографию и тихонько плакала, глядя на догорающую Катюшу. Разговора так и не случилось. Антон высадил Никиту у ворот и быстро умчался домой. «Ну-ну, побегай еще немного. Все равно поговорить когда-нибудь придется» — подумал Новиков и ушел спать. «Ну, и нахрена ты тянешь? Разговор все равно когда-то состоится» — думал Дубровский всю дорогу домой. _ Еще поднимаясь на свой четырнадцатый этаж (лифт все еще не работал), Дубровский заметил что-то неладное. Какой-то то ли шум, то ли скрип или даже топот. Но оборачиваясь, неизменно натыкался на пустоту. Никто за ним не шел, по углам не прятался. Сославшись на усталость, Дубровский перестал обращать на это внимание. Мужчину захватили домашние дела — легкая, поверхностная уборка, готовка еды на ближайшие пару дней, разбор вещей, которыми было завалено кресло в коридоре. В итоге он решил принять душ, но перед этим нужно было зайти за сменной одеждой в свою комнату — разгуливать по квартире голым Антон не привык. Мужчина перешагнул порог комнаты и обомлел. На его кровати сидела недавно сожженная Катюша и смотрела на него безжизненными голубыми глазами.  — Вот дрянь, — прошептал Дубровский, с трудом сглатывая. Как она тут оказалась? Как попала в квартиру? Почему не сгорела? В голове вертелись вопросы, ответы на которые Антон найти не мог. Не отрывая взгляда от своей нежданной гостьи, Антон нащупал телефон в кармане и позвонил Никите.  — Она сидит на моей кровати! — скороговоркой пробормотал Дубровский, едва Новиков успел поднять трубку.  — Кто? — сонно ответили на том конце.  — Кукла. Кукла сидит на моей кровати. Целая и невредимая. Сидит и смотрит на меня, — выпалил Дубровский, напрягаясь. Вся эта ситуация в корне ему не нравилась, она приобретала какой-то нездоровый поворот. Никогда еще за Дубровским не охотилась нечисть. Или что сейчас делает эта кукла? Что ей нужно?  — Так, успокойся. Она ж тебя еще не убила?  — Ну, вроде нет, — фыркнул Антон, расслабляясь. Голос Никиты, в котором не было ни намека на панику, успокаивал. Если даже этот эмоциональный парнишка не переживает, значит, ситуация еще не вышла из-под контроля.  — Послушай, я абсолютно уверен, что она безвредна. Ну, нет у нее этой энергетики. И хоть колдун из меня сейчас не ахти какой, но даже с таким уровнем силы я это чувствую. Если она тебя смущает — привези ее ко мне, мой дом зачарован, она не сможет его покинуть самостоятельно. Или оставь в квартире, а приезжай сам. На ночь глядя я не хочу с этим дерьмом разбираться, я устал. Завтра решим, что делать дальше. Предложение приехать ночевать к Никите было довольно заманчивым, но Дубровский от него отказался.  — Я привезу тебе куклу. Буду через пятнадцать минут.  — Угу, — буркнул Никита и отключился. Дубровский чувствовал себя немножко ненормальным, когда усаживал куклу на переднее сидение, как ребенка, и вез к колдуну. Но бросить ее назад или в багажник он не мог — Катюша его напрягала своим внезапным появлением, ее хотелось постоянно держать на виду. Если эта барышня смогла выбраться из могилы, а потом забраться в квартиру к Антону, мало ли на что еще она способна. К слову сказать, уставший Никита даже не предложил Антону зайти в дом. Парень выглядел очень недовольным и сонным. Он забрал куклу из рук начальника и захлопнул дверь буквально перед его носом. Самого Новикова вся эта ситуация начала изрядно бесить. Эмоциональные качели последних дней, приправленные высокой температурой и отвратительным самочувствием, так вымотали колдуна, что он даже разговаривать ни с кем не хотел. Измученный этим насыщенным днем Антон возмущаться на подобное поведение тоже не спешил, а просто молча развернулся и направился к себе. То ли у мужчины разыгралось воображение, то ли он стал чересчур внушаемым последнее время, но на лестнице ему снова послышался топот маленьких ножек. С трудом поборов желание позвонить колдуну и узнать, при нем ли куколка, Дубровский добрался до своей квартиры и осторожно шагнул внутрь. За окном уже потемнело, часы показывали половину десятого вечера. Дубровский прошелся по всем комнатам, попутно включая свет в каждой, заглянул в каждый угол, открыл все шкафы и тумбочки, даже стиральную машину проверил — Катюши нигде не было. Успокоившись, Антон отравился-таки в душ. Но что-то не давало ему уснуть. Всюду мерещились какие-то тени, скипы, шорохи. На кухне слышался топот маленьких детских ножек. Да и в общем атмосфера в квартире к отдыху не располагала. Даже практически не восприимчивый к магическим ощущениям Дубровский явно чувствовал негативную энергетику. И да, она в корне отличалась от того, что было при Катюше. Со стороны кухни вдруг послышался какой-то звон, а следом за ним звук падения посуды. Так дальше продолжаться не могло. Антон медленно встал с кровати и аккуратно двинулся на кухню. То, что он увидел, заставила мужчину пораженно замереть. На столешнице, рядом с плитой, среди разбросанной посуды и разбитой тарелки, которую Дубровский не спрятал в шкафчик, сидело нечто, напоминающее темно-серый комок. Более подробно мужчина рассмотреть не успел, существо шустро побежало к вошедшему на четырех конечностях, перебирая ими, словно паук. Интуиция завопила дурным голосом о том, что Дубровскому сейчас придет конец. Но десять лет работы в Центре дали свои плоды. Антон сориентировался молниеносно. Мгновенно развернувшись, мужчина выскочил в коридор, а потом и на лестничную клетку, успев по пути цапнуть с тумбочки блокиратор и повесить его на дверь квартиры. На все про все Антону понадобилось секунды три, и то он едва успел. Как только дверь захлопнулась за его спиной, с той стороны заскреблись острые когти и послышался детский смех. Отдышавшись, Антон провел ревизию имеющихся фактов. Из минусов — в его квартире сидело нечто, жутко опасное, когтистое и зубастое. Из плюсов — существо надежно заперто блокиратором и останется там, пока кто-нибудь блокировку не снимет. Из минусов — Антон стоял посреди подъезда, в одних спортивных штанах, босиком, без обуви, без майки, без телефона, ключей и денег, а доступ в квартиру к этим вещам был временно закрыт. Из плюсов — он жив, и это главное. Стоять дальше и подпирать стенку подъезда не было смысла, поэтому Антон напросился к своей знакомой соседке — молоденькой девушке, с которой он неплохо общался — перед этим придумав историю о том, что вышел на минутку в подъезд, а дверь захлопнулась. Девушка охотно поверила, посмеялась над тупостью ситуации, заняла Антону денег и вызвала такси. _  — Этот бесконечный день когда-нибудь закончится? — вместо приветствия сказал Никита, глядя на гостя. У него на пороге стоял полуголый, босой начальник с очень недовольным и слегка встревоженным выражением лица. Мужчина пожал плечами и прошел в дом. Прежде, чем начать допрос о том, что еще успело произойти у его обожаемого Дубровского, Никита отправил того в душ, выдав при этом чистую майку, полотенце и домашние тапочки. Мужчина благодарно улыбнулся. Он так устал, что даже разговаривать не было сил. Эмоции за время поездки в такси поутихли, на него навалилась жуткая сонливость.  — Твоя проблема ждет до завтра? Я уже не могу, — пробормотал Никита, кутаясь во все тот же белый халат.  — Ждет, — чуть подумав, сказал Антон. Существо надежно заперто блокиратором, и разбираться с ним сейчас не хотел даже мужчина. Хотя это его квартиру оккупировал нежеланный гость.  — Я могу постелить тебе на диване или поспишь со мной в постели, — предложил Никита, в душе надеясь, что Антон согласиться на сон с ним. И даже не потому, что этот невероятный мужчина за такой короткий срок успел крепко обосноваться в сердце колдуна, а хотя бы еще потому, что Новикову было жутко лень расстилать ему диван.  — Я не хочу спать на диване, — буркнул Дубровский и уверенно зашагал в сторону спальни. И тут же затормозил на пороге, наткнувшись взглядом на Катюшу, которая удобно расположилась в кресле у окна.  — Блядь, — выругался Дубровский, чуть отступив назад.  — Хм, какая интересная реакция, — задумчиво пробормотал Новиков. — Все это время она тихо-смирно лежала на кухне. У нее какая-то особая любовь к тебе.  — Ревнуешь? — с улыбкой спросил Дубровский, унося свою новую подружку в гостиную.  — А надо? — поинтересовался Никита, пытаясь успокоить чуть быстрее забившееся сердце. Это что такое? Дубровский флиртует с ним? Когда Дубровский вернулся в комнату, Никита уже лежал в постели и пытался, наконец, уснуть. Антон, не медля, нырнул под общее одеяло и, повернувшись к Никите, положил ему руку поперек живота. Парень тут же повернулся к нему, притискиваясь ближе, и уткнулся носом куда-то в район ключицы.  — Может, поговорим? — первый предложил Антон, решив, наконец, закончить еще одно незавершенное дело.  — Да надо бы… — тяжело вздохнул Никита. — Послушай. Я очень много думал последние пару дней и кое-что для себя решил. Хотя это решение далось мне очень нелегко. Ты мне нравишься, правда, очень. И я не хочу потерять хотя бы те отношения, которые у нас с тобой появились. Поэтому я согласен на любые твои условия. В комнате образовалась тишина. Никита замер в ожидании ответа. А Антон удивленно переваривал услышанное. Мужчина в какой-то степени даже восхитился парнем, который ради возможности быть с ним переступал через все свои принципы и установки. Но ломать колдуна мужчина не собирался.  — Хорошо, я тебя услышал, — начал Дубровский, прижимая к себе парня еще ближе. — Тогда вот мои условия — ты спишь только со мной… А я сплю только с тобой. А еще мы ночуем друг у друга, иногда ужинаем в ресторанах, ходим в кино, гуляем, проводим время вместе, ну, и что там еще нормальные парочки обычно делают?  — Парочки? Ты хочешь сказать, что мы теперь парочка? — встрепенулся парень, подняв глаза на Дубровского. В этом взгляде за мгновение отразилась целая гамма эмоций — от неверия и растерянности до восторженной радости.  — Звучит так, как будто нам по пятнадцать, — фыркнул Антон, притиснул к себе парня и чмокнул в висок. — Спи, давай. Я хочу уснуть до того, как взойдет солнце! _ Среди ночи Антона вдруг что-то разбудило. Он просто распахнул глаза, всматриваясь в потолок и пытаясь понять, что не так. В комнате стояла тишина. Лишь Никитка едва слышно сопел рядом, прижавшись к прохладному боку начальника. Колдуна еще лихорадило от температуры, магические силы организма отчаянно боролись с болезнью. Антону, температура тела которого по природе своей была ниже нормальной человеческой — где-то тридцать пять и один — парень вообще казался маленьким раскаленным утюгом. Осторожно приподнявшись, Дубровский едва сдержал мат. На постели у его ног сидела Катенька.  — Красотка, тебе не говорили, что смотреть на спящих людей неприлично? — Дубровский подвинулся к ней ближе и начал разглядывать. Обычная, совершенно обычная кукла. Светлые локоны, голубые глаза, нарядное платье. В ней не было ничего жуткого, но от осознания того, что это кукла покойного ребенка, которая самостоятельно выбралась из могилы и теперь преследует мужчину, становилась не по себе.  — Давай с тобой договоримся, — прошептал Антон, аккуратно поднимаясь с кровати, чтобы не разбудить парня, и перекладывая куклу на кресло. — Ты не будешь меня доводить раньше времени до белых седин своим внезапным появлением, а я не буду прятать тебя по шкафам, идет? Мужчина усадил куклу в дальнее кресло так, чтобы она могла за ним «наблюдать», а сам вернулся в постель и укрылся одеялом почти с головой, прижимаясь ближе к своему колдуну.  — Я думаю, вы с ней подружитесь, — фыркнул проснувшийся Никита, переплетая свои пальцы с пальцами Антона. Но начальник ему ничего не ответил — он провалился в сон так же быстро, как до этого проснулся. _ Утро для ребят началось уже ближе к обеду, да и то потому, что Анька, отчаявшись дозвониться до Дубровского, телефон которого был в плену в его квартире, набрала Никиту. Антон не стал ничего ей объяснять, лишь попросил передать Обухову, что Антона сегодня не будет на рабочем месте, он разбирается с его делом. Каким именно делом, мужчина уточнять не стал. Да и не нужно было. Под свежесваренный кофе из чудесной и безумно дорогой кофемашины Никиты и магазинные круассаны, которые нашлись в шкафчике, Антон рассказал парню всю историю, произошедшую с ним в квартире.  — Понятно, что ничего не понятно, — заключил задумчиво Никита. — Ах, как жаль, что я не могу поехать и почувствовать, что там за существо такое. Еще пару дней от меня, как от колдуна, толк будет минимальный. Давай рассуждать логически. Ты уверен, что это не дух?  — На все сто, — буркнул Антон, дожевывая булочку. — Точнее, не дух Алены в привычном смысле. Это было что-то маленькое, где-то размером с кошку, темно-серое и достаточно шустрое. Так быстро семенить по квартире ногами не каждое существо может.  — Ногами? — переспросил Никита.  — Именно. Там были ноги. Даже не так, скорее ножки. Как детские… Хм, а ты знаешь, я ведь слышал на кухне именно топот ножек ребенка. И детский смех…  — Значит, все-таки Алена? — с сомнением спросил колдун.  — Или нет… — Дубровский задумался, вспоминая подвал. — Когда я был в подвале, то заметил детские вещи — кроватку, игрушки. Они были вполне современными. То есть не похоже, что они пылятся там все пятнадцать лет с момента младенчества Аленки.  — Ты хочешь сказать, что в семье есть еще один ребенок?  — Или был, — пожал плечами Антон, забирая у Никиты телефон и вызванивая секретаршу. Через цепочку Аня — Обухов Антону удалось получить телефон Александра, ведь он был единственным, кто смог бы пролить свет на данную ситуацию. Поболтав с ним недолго, ребятам удалось узнать, что в момент смерти Алены Нина Петровна была на четвертом месяце беременности. Но после что-то пошло не так. То ли постоянный стресс, то ли подорванное здоровье сыграли свою роль, но младенец родился мертвым. Его похоронили, как и положено, на кладбище со всеми причитающимися ритуалами, а детские вещи, купленные к рождению, спустили в подвал.  — Тебе о чем-то говорит эта история? — поинтересовался Антон.  — Я думаю, это игоша, — фыркнул Никита. — Вообще этому явлению нет точного определения. По классификации существуют много разных существ, которые так или иначе подходят под описанную ситуацию. Как вариант, игоша. Игошами называли мертвых некрещеных младенцев, или младенцев, проклятых своими родителями. Раньше таких детей хоронили где-то около избы или в огороде, а потом они являлись семьям в качестве духа-хранителя. Типа как домовой. Но об игошах вообще-то мало чего известно. Так же есть у северных народов такое существо, как ангиак или ангъяк. Раньше детей, рожденных в холодные зимние периоды, не было возможности прокормить, поэтому нерадивые родители уносили их в тундру и оставляли умирать в снегу. После такой жестокой смерти дети становились ангиаками. Эти духи возвращались потом к своим родителям, запугивали их, пили кровь и энергию, здоровье и жизненные силы. Говорят, что они даже в животных обращаться могли, но это не было доказано. Скандинавская мифология говорит нам о существовании утбурда — злого духа младенца, которого так же бросили умирать. Норвежцы вообще вроде как слабых детей или детей-калек, или рожденных вне брака убивали специально. Не от безысходности, не от того, что кормить нечем, а просто вот так. Не удивительно, что такие дети возвращались в образе утбурда. Предвестником появления утбурда является громкий детский плач или смех. Спастись от такого духа очень трудно. Он быстр и силен. Так или иначе, это все почти одно и то же. Нет четких разделений между этими существами, ибо это все мертвые младенцы. Их особенности и способности зависят от условий, что предшествовали их смерти и условий, последующих после смерти. Как похоронили, как относились к смерти, какая энергетика витала вокруг них, даже земля у могилы имеет значение. Точно нельзя сказать, кто сидит в твоей квартире. Утбурдо-игоша, ангиако-утбурд или что-то лишь отдаленно на это похожее.  — И как нам уничтожить то, не знаю что? — фыркнул Антон, впечатленный рассказом напарника. Хотя отчего же просто напарника? Своего молодого человека! Надо бы привыкать.  — Я пока вне магической игры. Я едва ощущаю свою силу и могу делать только элементарные вещи типа снять твой блокиратор или активировать амулет. Это мой максимум, — пожал плечами Никита.  — Тогда что? Швырнуть в него нейтрализатор? — внес предложение мужчина.  — О, хороший мой, а ты попадешь? Это сильная и быстрая тварь. Ты можешь просто не успеть. Нужен колдун. И сильный.  — А ведьма подойдет? — задумчиво улыбнулся Антон. _ Валя стояла у дверей квартиры Дубровского и внимательно слушала рассказ мужчины.  — … и мы решили позвать тебя, — закончил он.  — Мда, — покачала головой ведьма. — Антон Иванович, все больше вам удивляюсь. Вы какого хрена поперлись один в подвал? Вот и подцепили какую-то заразу!  — Это был просто подвал! — начал раздражаться начальник. — Жалоб от хозяйки не было. Жалоб от Александра особо тоже не было! Все, что было, это непонятные шорохи. И все! Никто насильственной смертью не погиб, не заболел. ПРОСТО ШУМ ИЗ ПОДВАЛА! И что мне надо было сделать? Наряд ОМОНа вызвать? Никита фыркнул, представив эту картину — ОМОН окружает дом для того, чтобы проверить шум из подвала. Валя недовольно покачала головой и приложила ладонь к двери. Новиков даже чуть вперед подался, пытаясь в деталях прочувствовать, что делает ведьма. Хотя ощущать он мог едва ли процентов двадцать от того, что было до болезни, но даже сейчас парень заметил, как мастерски ведьма пользуется своими силами. Таким профессионализмом стоило только восхититься. Ну, и взять у нее пару уроков по работе с заклинаниями «через дверь».  — Я набросила на него сеть. Сейчас он обездвижен, но не думаю, что это надолго его удержит. Этот дух какой-то очень уж сильный. Видимо, живет не один год…  — Около пяти, — сказал Никита, заинтересовано поглядывая на дверь. Хотелось скорее войти в квартиру и воочию увидеть это существо. С игошами Новикову еще не доводилось встречаться.  — Так, вот тебе защитный амулет, — ведьма протянула зелененький камушек Никите. — От Дубровского не отходи ни на шаг и внимательно следи за игошей. Как только увидишь, что он шевельнулся, сразу же активируешь его. Твоих оставшихся сил должно хватить. Но и без надобности не используй, он, сука, дорогой и достаточно редкий. И самое печальное — одноразовый. Готовы? Компания осторожно шагнула в квартиру. Нечто находилось прямо на кухонном столе. Отдаленно оно напоминало младенца. Землисто-серого цвета кожа с большими темно-фиолетовыми пятнами, блеклые светло-серые глаза, с яростью смотрящие на вошедших ребят, и маленькие острые зубки-треугольнички, выглядывающие из-под тонких, практически черных губ. Существо стояло на четвереньках и напоминало жуткого большого паука. Антон с подозрением покосился на перевозбужденного Никиту. Юный исследователь слишком уж увлекся праздным разглядыванием и совершенно не следил, как мужчине казалось, начинает оно шевелиться или нет. Валя без раздумий начала читать заклинание. Не хватило буквально пары секунд до конца. Сеть не выдержала и тихонько растворилась. Игоша моргнул, и первым это заметил Дубровский.  — Никита! — только и успел воскликнуть он, когда дух пришел в движение. Существо оттолкнулось всеми четырьмя конечностями и прыгнуло на ребят. Не успел Новиков даже сориентироваться, как был тут же повален на пол мужчиной, что увел его с линии атаки игоши. Еще один прыжок. Дубровский зажмурился, приготовившись к худшему, но ничего не произошло. Вообще. Осторожно приоткрыв глаза, он увидел кухню, потемневшую, будто от копоти, обессиленную колдунью с дрожащими руками, растерянного Никиту, готового то ли расплакаться, то ли рассмеяться. И больше никого. Никаких мстительных духов.  — Успела, — выдохнула Валя и устало привалилась к потемневшей стене. _ Всю дорогу домой Никита не проронил ни слова. Его убивала мысль о том, что он так подвел Антона. Пока он с любопытством разглядывал духа, Антон чуть не лишился жизни. Парень даже не хотел задумываться, что было бы, если бы ведьма не успела дочитать заклинание. Дубровский и Валя вели себя так, будто ничего не произошло, общались, шутили на тему того, как долго мужчине придется отмывать кухню и, видимо, переклеивать обои, успокаивали Никиту, как могли, но помогало это мало. Новиков прекрасно осознавал, как накосячил, и какие серьезные могли бы быть последствия. Когда игоша был уничтожен, Дубровский прошелся по квартире, собрал все необходимые вещи (ключи, телефон, кошелек), переоделся и повез всю компанию к Никите, чтобы показать Вале куклу. Не давала она мужчине покоя.  — Милашка, — улыбнулась Валя, разглядывая игрушку. — Очень хороший охранный амулет.  — Ага, даром не сдался, — буркнул Дубровский. — Нельзя ее как-то уничтожить?  — Можно, конечно, но я не советовала бы, — пожала плечами ведьма. — Это не душа Алены, как ты, наверно, думаешь. Это ее энергетика. Причем, самая положительная. Энергетика дружбы, любви, теплоты. Кукла хранит все те нежные эмоции девочки, что она испытывала, играя с ней. Катя не враг, она защитник…  — Такой себе защитник, — пробормотал упрямо Антон.  — Ну, ты же сам унес ее из квартиры! И поместил в дом Новикова, откуда она «выбраться» уже не смогла. Игоша тащился за тобой из самого подвала! И это именно она не пустила его первый раз в квартиру!  — Ну, почему я? — буквально взвыл Дубровский. — Александр тоже находился в этом доме, но к нему игоша не прицепился!  — Потому что Александр в подвал не сунулся! — начала раздражаться Валя. — Оставь себе Катю. Договорись с ней, она не будет тебе мешать.  — Она относится к тебе, как к отцу, — вдруг подал голос молчавший до этого всю дорогу Никита. Дубровский вздрогнул. Детей он крайне не любил, не хотел, и такой внезапный подарок стал казаться ему еще более непривлекательным.  — Ого, ты и такое умеешь чувствовать? — восхитилась Валентина. — Талантливый парень, далеко пойдешь. Может, когда-нибудь и старушку тетю Валю обгонишь.  — Ой, иди уже домой, старушка тридцати трех лет, — фыркнул Дубровский, выпроваживая колдунью, чтобы отвезти домой. _  — Антон Иванович, ну, вы сильно-то Никиту не ругайте. Он мальчик хороший и колдун сильный. Ну, растерялся немного. Так это по молодости да глупости. С опытом все придет. Не нужно его увольнять или как-то наказывать, — начала Валя в машине, когда Дубровский уже парковался у ее подъезда.  — Валюш, ну, о чем ты? — фыркнул он. — Я и не собирался. Никита… он умница на самом деле. Я сам не ожидал, что получу в отдел такого сотрудника. Когда Обухов мне его предложил, я был на сто процентов уверен, что мне подкладывают жирную свинью. Но нет. Конечно, он — это не ты. И опыта мало, может, где-то и знаний. Но он старательный парень, я думаю, все придет.  — Ага, и в декрет посреди задания не свалит, — фыркнула ведьма. Их разговор прервал зазвонивший телефон. На дисплее высветилось имя — Нестеров Александр.  — Что-то еще случилось? — выдохнул Дубровский, на всякий случай включив громкую связь.  — Случилось, но это скорее хорошая новость, — ответил довольный ФСБшник. — Я не знаю, что вы сделали, да и знать не хочу. Я звоню от души вас поблагодарить. Тетя Нина позвонила мне несколько минут назад вся в слезах и сказала, что хочет «уехать из этого чертового дома и забыть всю историю, как страшный сон». Спасибо вам за это огромное. Более осмысленного голоса, чем в момент того телефонного звонка, я от нее не слышал уже более пяти лет. Я немедленно заберу ее из этой деревни, а дом выставим на продажу. Его ведь можно продавать?  — Продавай смело, дом нормальный, — фыркнул Антон, вспоминая, что всю дрянь он оттуда удачно вывез.  — Спасибо, я у тебя в долгу.  — Вот и еще одной проблемой меньше, — удовлетворенно улыбнулась Валя. — Исчез игоша, который пил ее энергию пять лет подряд, и женщина, наконец, пришла в себя. Надеюсь, Александр сможет о ней позаботиться.  — Так странно, что игоша просидел в этом доме целых пять лет и не убил хозяйку…  — Кукла, пропитанная энергией любви Алены, защищала ее мать до последнего. Когда игоша покинул дом, кукла отправилась следом, — ответила Валя. — Поэтому я и советую тебе оставить ее. Она защитник, она не враг. _ С того момента, как «гости» уехали, Никита не мог найти себе места. Даже температура от волнения спала почти до нормального состояния. Или, возможно, болезнь сдавала свои позиции. А парня съедало чувство вины. Что было бы, если…? Вот это «если» не давало ему покоя. В голове постоянно проигрывались сцены той минуты, самой отвратительной минуты, как он услышал крик Дубровского. Спустя секунду его повалили на пол. Перед глазами мелькнула серая тень. Повеяло холодом и запахом сырой земли. Колдун даже понять ничего не успел, как перед глазами резко потемнело, а потом зрение вновь вернулось. Парень увидел лежащего на полу Антона, стоящую у стены Валентину и кухню, перепачканную как будто бы копотью. И только тогда пришло осознание произошедшего. Он чуть не угробил Антона. Входная дверь тихонько щелкнула. Вернувшийся Дубровский подошел к парню сзади и обнял поперек живота, прижимая к себе так крепко, как только мог. Новиков вздрогнул, извернулся в его объятиях и шумно задышал куда-то в шею, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.  — Прости, — только и смог выдавить он.  — Все нормально, Никита, — прошептал куда-то в темную макушку Антон. — Все живы-здоровы. Такая вот у нас работа, на ней случается всякое. Надо вырабатывать стрессоустойчивость…  — Что бы ты сейчас не сказал, я все равно не смогу выбросить это из головы…  — И не надо, — ответил Антон, легонько подталкивая парня в сторону спальни. — Перевари, обдумай, сделай выводы и запомни это, как урок на будущее. Отрицательный опыт это тоже опыт. Знал бы ты, сколько шишек я набивал, набиваю и, очевидно, буду набивать. Какие-то мелкие и незначительные, какие-то могут стоить жизни. Об этом надо помнить всегда. Но убиваться тоже не нужно. Все прошло. Слова Дубровского действовали на Никиту так успокаивающе и расслабляюще, что он не сразу заметил настойчивые руки, которые ловко скользнули под футболку. Антон приподнял голову парня за подбородок и осторожно прикоснулся к губам, будто бы спрашивая разрешения. Все дурные мысли тут же улетучились из головы колдуна. Легкое прикосновение переросло в настоящий поцелуй, Никита полностью расслабился в сильных руках и позволил Дубровскому делать с собой все, что тому заблагорассудится. Сердце бешено стучало в реберной клетке, а дыхание то и дело перехватывало. Парень так долго этого ждал, что до сих пор не мог осознать, что это не очередной сон. Руки Антона очень ловко избавили Новикова от одежды. Опрокинув Ника на все еще заправленную кровать, Антон крепко перехватил его запястья над головой. Поцелуи-укусы покрывали все тело Новикова, заставляя того выгибаться в крепкой хватке мужчины. Дубровский отпустил парня, чтобы стянуть с себя джинсы, и начал медленно опускаться вниз, прокладывая себе дорогу к самой интересной части тела. Лаская языком нежную кожу, мужчина наслаждался стонами удовольствия, которые не мог сдержать Новиков. Одной рукой колдун нервно комкал покрывало, другая же зарылась в светлые волосы своего начальника. Не в силах больше терпеть, Никита потянул Дубровского на себя.  — Сделай это, — прошептал он в желанные губы. Шустро скользнув рукой под подушку, парень извлек на свет смазку и презервативы.  — Ах ты, негодник, готовился? — тихо рассмеялся Дубровский, забирая у Никиты такие важные сейчас вещи.  — Я уже полтора месяца, как готов, — прошептал он и едва ли не заскулил от нетерпения, когда Антон начал его неторопливо растягивать. Впрочем, подготовка не заняла очень много времени. Дубровский больше не мог ждать, особенно когда под ним извивался Никита и так жадно просил продолжения. Антон сходил с ума, чувствуя, как напрягаются мышцы Никиты, как он выгибается и стонет, закрывая глаза на особо сильных толчках. Первым сорвался Новиков. Буквально через несколько секунд его догнал и Дубровский. Антон обессилено скатился с парня, давая тому доступ к кислороду. Пару минут ребята просто лежали, собирая мозги в кучу.  — Это было громко, — пробормотал улыбающийся Антон. Никита подкатил глаза и отвернулся, пряча отчего-то покрасневшие щеки.  — Хорошо, что мы не в моей квартире. Там картонные стены, — добил он парня.  — Я тебя ненавижу, — засмеялся Никита и стукнул напарника подушкой по лицу.  — О нет, мой хороший, ты меня любишь, — фыркнул Дубровский, отшвыривая подушку куда-то в угол, и вновь навис над Никитой. — Сука! Дубровский отскочил на добрых пару метров, уставившись на край кровати. Катюша скромно сидела в самом углу постели и внимательно наблюдала за ребятами.  — Детям еще рано такое смотреть! — пробормотал рассерженный Дубровский и под заливистый смех Никиты унес Катюшу на кухню.