Клятвы и обещания

      Томура давно не ощущал этого. Давно уже не чувствовал себя пленником собственной причуды. Но сейчас, когда рука в очередной раз касалась горла жертвы, сероволосый понимал, что теряет контроль. И не мог ничего с этим сделать.       Их с Даби план обещал быть успешным. Всего-то разделить клонов и увести их как можно дальше от Всемогущего, а затем вернуться и обезвредить Символ мира. Эктоплазм был оставлен на самый конец, так как среди множества копий тяжело было отыскать его самого.       Но что-то пошло не так.       Шигараки и сам не понял, как из обороны с отвлекающим маневром перешёл в наступление и сам начал один за другим разлагать своими прикосновениями клонов. А ведь они разрушались в точности, как люди… С этими ужасными прекрасными хрипами, упорно бессмысленно сопротивляясь и источая донельзя манящие волны страха…       Очередной удар пришёлся бы сероволосому прямо в плечо, если бы он не успел отклониться резко вправо, проехавшись носком кроссовка по земле, едва не поскользнувшись. Томура тяжело дышал, но на губах его всё равно была маниакальная улыбка. Парень бросился на очередную копию, крепко схватив противника всеми пятью пальцами за горло.       И тут же под клон стал распадаться. И снова хрипы, сопротивление и даже ощущаемый самой кожей страх.       Всё вокруг терялось и темнело. Смазывались очертания окружающего мира, и зрение могло чётко улавливать лишь очередную цель.       Хотелось крови. Видеть кровь, ощутить запах, может даже вкус… Именно её не хватало в уже имеющейся картине! В клонах крови не было. Но она была в оригинале…       Томура ничего не слышал вокруг себя, едва ли осознавая, что сам делает. В его глазах, подёрнутых пеленой, плескалось то самое опасное и неудержимое безумие. Жажда крови подчиняла себе парня, и власть над разумом захватил Распад.       Рука сжалась на плече жертвы. Послышался хруст. Горло. Тело врага превратилось в пыль. На поле боя остался лишь один Эктоплазм. Должно быть он и был настоящим.       Какой-то голос, шёпот, подначивал сделать последний удар. Забылось всё. Остались лишь цель и желание убивать.       Шигараки бросился на героя, прижимая его сильными руками к земле. Он одной своей хваткой мог переломать Эктоплазму кости. И хотел сполна насладиться своей властью над чужой жизнью, хотел утолить свой голод к жестокости. Превратить это место самого позорного провала, в венец своему безоговорочному триумфу над героями. Покончить с одним, затем и со всеми остальными героями.       Шёпот становился громче, отзываясь четкими приказами в помутившемся сознании.       «Убей!»       «Уничтожь!»       «Ты же хочешь этого!»       И сквозь этот шум, эти голоса, едва слышался голос Тойи. — Тенко!       Едва осмысленный взгляд сместился на парня, силуэт которого терялся в многоголосом шуме. Томура не видел в этом силуэте ничего. Но слышал голос, который пробивался среди шума и становился громче, оставаясь последней нитью, связывающей с реальностью. — Тенко, хватит!       Как кровь била в ушах, такими же резкими ударами возвращалось трезвое сознание. И силуэт становился чётче.       Пирокинетик взволнованно, шумно дыша после того, как расправился с клонами, смотрел на сероволосого. Этот безумный взгляд и ухмылка, похожая на оскал не могли принадлежать его Тенко Шимуре.       Томура почувствовал, что что-то в нём словно надрывалось, ломалось, сопротивлялось, но он с последними силами взял себя в руки и достал ленту. — Ты потерял контроль… — заметил темноволосый, всё ещё глядя с беспокойством на Шимуру, который таки связал героя и чуть ли не на метра два сразу отпрыгнул от него. Томуре самому было страшно. Потому что он узнал голос в своей голове… Голос с помехами… — Всё в порядке, — бросил Томура, переводя дыхание, — Давай скорее закончим с этим.       Тойе хотелось прямо сейчас остановить испытание, но он промолчал. Остался лишь Всемогущий. Один шаг до того, чтобы всё выполнить. И всего пятнадцать минут.       Шигараки не мог теперь думать ни о чём, кроме этого голоса. Потому его атаки выходили смазанными, неточными, и первым же своим ударом Всемогущий отбросил Тойю и Тенко на несколько метров от себя, заставив неплохо проехаться носом по сухой земле.       Ясное дело, что это далеко не полная его сила, иначе парни бы уже валялись с десятком переломов. — Нам не победить его в лоб, — отплёвывая песок сказал Даби. — Тогда сделаем по другому, — Шигараки зло смерил взглядом Всемогущего.       Чем больше шкаф, тем громче он падает, верно? Сбив с ног этого героя уже можно будет считать, что это победа, — Я зайду со спины, а ты оттесняй его пламенем на меня, — быстро проговорил сероволосый, спешно поднимаясь с земли и не дожидаясь ответа. Он знал и так, что пирокинетик всё выполнит как надо. За спиной вспыхнули языки пламени.       Всемогущий отвлёкся на Даби, пытаясь подобраться к нему, чтобы атаковать, но темноволосый держал дистанцию, выжимая из своей причуды последнее. Огонь тяжело поддерживать на постоянной мощности в воздухе.       Томура оказался за спиной профи и, опустившись на землю, приложил обе руки. Почва гнила, проваливаясь и осыпаясь, образовывая глубокие трещины и ямы. — Тойя, давай! — крикнул Шимура, срываясь с места и стараясь отбежать, как можно дальше. Всемогущий обернулся, слыша голос, в этот момент Тодороки подобрался ближе, огнём лишь немного опаляя героя. И тот, растерявшись, падает, споткнувшись на ямах разрушенной земли. — Есть! — радостно чуть ли не подскочил на месте пирокинетик, доставая ленту и связывая профи. В это время Томура лишь уселся на землю, пытаясь перевести дух. Ещё чуть-чуть и пламя бы тоже хорошо его задело.       Таймер протяжным звоном возвестил на всю арену об окончании испытания, и на поле показались уже освобожденные от ленты герои, в компании с Айзавой. Мик поспешил к Тошинори, чтобы развязать его.       Шимура поднялся с земли, оттряхивая руки от пыли, Тойя что-то недовольно пробормотал про ссадины, но тут же смолк, ожидая вердикта. Экзамен сдан и, что уж скрывать, хотелось услышать похвалу после такой тяжелой работы.       Но что-то Томуре не давало в этой ситуации покоя. Герои не раз видели, как работают их причуды и о каких изменениях в них может сейчас идти речь? Дело было явно не чисто. — Вам же не надо было узнавать потенциал наших причуд! — нахмурившись сказал Тенко, понимая, кажется, в чём был подвох, — Зачем вы всё это устроили?! — Верно, мы и без того знали о ваших способностях, — кивнул Сотриголова, понимая, что кто-то точно из этих двоих догадался бы об истинных намерениях, — Этот экзамен, на самом деле был призван проверить насколько вы подвержены влиянию тёмной стороны.       Тенко и Тойя переглянулись. Постановка. — Мы вернули вам ваши изначальные роли злодеев, позволив действовать, — сказала Мируко, чуть выступив вперёд. Сама идея была предложена как раз ею. — Тойя Тодороки показал себя хорошо. С этим можно будет работать дальше, — благосклонно кивнул Айзава пирокинетику, а затем перевёл взгляд на Шимуру и замолчал.       Никто не решался ничего сказать, ведь все видели, что сероволосый был в шаге от того, чтобы убить. — Подождите-ка! — заговорил Тодороки, увидев, что Тенко отвёл взгляд и нервно стал кусать губы, — Вы должны понять, он всю жизнь был учеником злодея! — Мы понимаем, правда, — ответила Руми, — Но у него слишком уж большие проблемы с самоконтролем. И трудно сказать, можно ли с этим будет что-то сделать, — если говорить откровенно, то героиня считала, что случай Томуры более чем безнадёжный. Можно вытащить человека из тьмы, но тьму из человека… Вряд ли. — Ясно, — вдруг вскинул голову Шигараки, смотря на всех этих героев с нескрываемой неприязнью, — Я и без вас знал, что у меня проблемы. И их куда больше, чем вы можете себе представить! Я могу идти? — парень больше не намерен был всё это слушать.       Про-герои переглянулись, но на этот выпад ничего не ответили. — Конечно, вы свободны. Я провожу вас в общежитие, подождите снаружи, — ответил, тяжело вздохнув, Сотриголова. Ему предстоит кое-что обсудить со своими коллегами.       Тем временем Тенко сорвался с места и быстрым шагом направился прочь, раздражённо бормоча что-то себе под нос и иногда немного сцарапывая шею. Тойя хотел ещё было что-то сказать в защиту сероволосого, но решил: лучшее, что он может сейчас сделать — быть сейчас рядом с Шимурой, потому пошёл за ним на улицу. — Не слушай ты их, — уже в который раз за этот день повторил Тодороки, нагоняя парня уже на улице у центрального входа. — Да не слушаю я! Никого не слушаю, ни их, ни голоса в голове… — Томура резко замер, понимая, что сказал лишнего и ожидая, что сейчас Тойя начнёт допрос. Но пирокинетик лишь окинул взглядом улицу, словно ничего такого не услышал, и сказал: — Жара сегодня неимоверная.       Шимура выдохнул, мысленно поблагодарив парня за то, что он сам перевёл разговор. — Удивляюсь, как ты ещё не расплавился, — хмыкнул Тенко, касаясь осторожно четырьмя пальцами плеча Тодороки, — Ого, ты правда сейчас горячее, чем обычно! — Я уже близок к тому, чтобы стать лужей, — усмехнулся пирокинетик, стирая со лба капли пота, — У тебя такие приятные холодные руки…       Темноволосый взял чужие ладони в свои руки. Он знал, что у Шигараки кожа становится ещё более холодной, когда он злоупотребляет причудой. И в этом опять парни были противоположностями друг друга.       Тойя ещё какое-то время просто молча смотрел в алые глаза. Этот взгляд был совсем другим, нежели парень увидел на поле боя. Глупо было ждать, что Томуру так быстро отпустят все призраки прошлого, но произошедшее было чем-то совсем уж неожиданным. — Ты выглядишь очень устало, — сказал Тенко, чтобы не затягивалось молчание. — Бывало и хуже, — отмахнулся пирокинетик, позволяя Шимуре провести своими прохладными руками по щекам, спускаясь к шее. — Скорей бы этот день уже закончился, — вздохнул Томура, устало уронив голову на плечо своего парня. Ему казалось, что эти несчастные часы теперь вмещают в себя не одну вечность. Дни стали невообразимо длинными. — Скоро уже всё закончится, — тихо проговорил Даби, погладив парня по голове и чуть приобнимая его. И оба парня знали, что эти слова ложь. — Идём, — вдруг раздался голос Айзавы совсем рядом.       Парни медленно разомкнули объятия, предвкушая целую кучу домашней работы на завтра, от того возвращаться хотелось мало. Дорога до общежития проходила в напряжённом молчании. Но на протяжении всего пути Шимура не отпускал руки Тойи. Пусть люди вокруг думают, что хотят. Уже абсолютно всё равно. Наконец, когда ровная дорога вывела к воротам общежития, Айзава оставил парней, проследив, что они пошли точно ко входу в само здание.       Внизу, по обыкновению, сидели на диванчиках и болтали ребята 1-А, которые тут же сбавили тон, завидев злодеев. Наверно потому, что «новенькие» и являлись предметом обсуждения. Только Урарака, как и всегда, приветливо улыбнулась парням. — Не хотите присоединиться к нам? — предложила девушка, не посчитав нужным спросить мнения своих собеседников. — Я был бы не против, — ответил Тойя, — Ты что думаешь? — обратился парень к Тенко.       Сероволосый лишь обвёл хмурым усталым взглядом однокурсников, понимая, что самое меньшее, чего ему бы сейчас хотелось, это выслушивать глупую болтовню. Говорить что-то тоже абсолютно не хотелось. Хотелось забиться в угол и никого не видеть. — Хочешь — оставайся, но я пойду в комнату, — Шимура не хотел решать за Тодороки, потому дал ему выбрать самому.       Однако, Тойя недолго думая ответил однокурснице: — Как-нибудь в другой раз.       Урарака понимающе кивнула, сказав, что они тут собираются каждый вечер и будут не против, если парни присоединятся.       На том и разошлись.       В комнате, где было тихо и не было лишних взглядов, стало спокойнее. За закрытыми дверьми посторонние не смогут увидеть смятения и замешательства, а также не станут свидетелями ужасной усталости и измотанности. Причуды всегда забирают много сил, а сегодняшняя тренировка выжала последние соки.       Шимура ещё продержался до вечера, рассеянно пытаясь делать домашнюю работу, но вскоре, переписывая какое-то задание, стал делать очень уж много ошибок от усталости. — Может, ляжешь спать сейчас? — предложил Тойя. Он и сам бы с радостью давно лёг и уснул, понимая, что домашняя работа для них — чистая формальность. Для чего было притворяться примерными учениками? — Я не дописал ещё, — тихо произнёс Тенко, зевая. Он не хотел оставлять работу незавершённой, раз уж взялся за неё. — Ну и что? Ложись давай, выглядишь уже, как шпрота, — темноволосый вытянул ручку из чужой руки, не давая писать дальше. — А сам-то, как баклажан, — усмехнулся Шимура, но встал таки послушно из-за стола, не утруждая себя тем, чтобы убрать книги и тетради.       Парень просто упал на кровать, понимая в полной мере только сейчас, как сильно оказывается болит всё тело и даже голова… Мозг вот уже несколько часов словно пытались порвать на части мысли.       Сероволосый совсем не заметил, как уснул, и спалось ему очень плохо.       Пирокинетик ещё какое-то время сидел за столом, перекладывая задумчиво с места на место все немногочисленные записи, но потом сдался и, достав из уже изрядно оскудевших запасов сигарету, приоткрыл окно, прикуривая. Приходилось курить не больше одной-двух за день, потому что в ближайшее время вряд ли представится возможность сбегать в магазин.       Глубокая затяжка, а следом за ней потянулась непрерывная цепочка мыслей о сегодняшнем дне. В Лиге столько событий едва ли за неделю происходило, а тут всего два дня и уже полная неразбериха. Тойя полагал, что будут проблемы с тем, чтобы прижиться в новом обществе, но не думал, что их будет так много.       Конечно, пирокинетик не из тех, кто легко сдаётся, и пока руки опускать не планировал, но оставался на краю подсознания мерзкий червячок сомнений. Беспокойство не отпускало ни на секунду. И даже сейчас от него не было отдыха.       Томура заворочался во сне. Тойя перевёл взгляд на своего лидера и выдохнул дым в окно, понимая, что парню что-то снится.       И что-то вряд ли хорошее, ведь сероволосый хмурился, иногда что-то бормоча. Известно уже, что Шигараки никогда не посещали хорошие сны. ...— Сделай это! — громкий голос над головой хуже, чем удар. — Я не могу! Я устал! — пытается достучаться до невозмутимого Учителя Шимура. Он тренировался уже несколько часов и был на пределе. Ему хотелось расплакаться, но он отчаянно подавлял в себе эмоции, зная, что это лишь усугубит ситуацию. У Все за Одного жалости не было. — Всё ты можешь! Есть же у тебя еще силы болтать. Значит используй их! — интонация не меняется. Но по телу проходит дрожь от страха. Один и тот же голос, который учит, хвалит, ругает, отдает приказы… Одна и та же цель на протяжении всей жизни: делать больше, чем позволяют возможности. Сделать или умереть. Голос всё громче. Отражается по всему телу и в каждой клетке мозга, пробирая до самых костей. И кажется, что от него нет спасения. — Ты же помнишь, что обещал мне? — Обещал сделать всё, чтобы воплотить ваши планы, Учитель… — покорно, отчаянно, устало...       Картинка смазывается. Не меркнет, не пропадает, а просто становится нечёткой, как старая фотография. И больше почему-то не внушает такого ужаса.       Шимура просыпается, приоткрывая тут же глаза, и видит перед собой не тёмный подвал лаборатории Доктора, где проходили тренировки всё его детство, а комнату в общежитии и Даби рядом.       Как давно наступило утро?       Томура несколько раз моргнул, понимая, что ночь пролетела слишком уж незаметно. Тойя рядом ещё мирно спал, а его руки, как это бывало очень часто, ненавязчиво прижимали к себе.       И быть может странный кошмарный сон был бессмысленным на самом деле, но он заставил сероволосого вдруг задуматься кое о чём.       Томура всегда работал больше, чем позволял его организм. И если это действительно приносило результаты, если не позволяло проваливаться в собственные мысли, то сероволосый был готов пережить всё это вновь.       Он аккуратно выбрался из тёплых объятий, неосознанно улыбаясь, стоило кинуть взгляд на спящего Тойю.       Шимуре так хотелось, чтобы темноволосый жил в этом новом и куда более безопасном мире, и ради его счастья был готов рискнуть.       В коридорах ещё было пусто, только Киришима и Бакуго ссорились у двери в ванную, кто первым пойдёт в душ. Благо, они не обратили никакого внимания на Тенко.       Сероволосый на обеде узнал, что классные руководители спят тоже в общежитиях своих курсов. Это существенно облегчило задачу сохранить в тайне предстоящий разговор.       Комната Айзавы была тоже подписана и находилась в самом дальнем коридоре на первом этаже. Без тени сомнений Тенко стал стучать в дверь. В первый раз никто не откликнулся, но со второго внутри помещения стали раздаваться странные шаркающие звуки и, наконец, дверь открыл Сотриголова, облачённый ярко-желтый спальный мешок. — Чего тебе? — без приветствий полусонно пробормотал герой. — Я хотел бы научиться контролировать себя. Можно ли устроить какие-то дополнительные тренировки? — спросил Шимура, глядя на преподавателя со всей серьёзностью, но в то же время пытаясь не рассмеяться с его вида. — На вас двоих и так очень большая нагрузка с учётом индивидуальных испытаний и тренировок. Исключено, — вкрадчиво ответил мужчина. — Эти занятия нужны лишь мне! Я знаю, что есть проблемы, но хочу их решить, — уверенно говорил Тенко, смотря очень пристально, — Вы же… Учитель, — сквозь зубы, непроизвольно сжавшись изнутри, сказал сероволосый, — Значит научите меня. Я готов работать!       Сотриголова вдруг стал выглядеть чуть более заинтересованным. Он минуту молча поразмыслил о сказанном, видя и так, что Шимуре стоило больших усилий прийти и просить о чём-то. И раз он заявлял, что готов к нагрузкам, то почему бы не попробовать? — Хорошо, - наконец отозвался герой, - Каждый день после занятий в Академии я буду ждать тебя в спортивном зале, — произнёс Айзава, - Посмотрим, что можно будет сделать. — Спасибо! — Тенко чуть склонил голову в знак почтения, понимая, что ему придётся не легко. Но если это гарантирует ему и Тойе нормальную жизнь, то усилия будут оправданы, — Можно ещё попросить кое о чём? Я не хочу, чтобы кто-то знал об этих занятиях. — Я не разглашаю информацию, касающуюся моих учеников. Об остальном заботься сам, — ответил преподаватель.       Шимуре было достаточно и этого. Он ещё раз поблагодарил сенсея и быстрым шагом направился обратно в комнату.       Теперь или у него получится взять полный контроль над своей силой, или он сломается.       Всё или ничего.       Колесо испытаний дало новый оборот.