Тёплый сенсей

Ирука вздрогнул, проснувшись от еле слышных движений за окном. Он медленно пошевелился и повернулся, когда они продолжились, вздохнув и вновь засыпая. Одна из его ловушек сработала, и он легко улыбнулся. …пока до него не дошло, кто именно сейчас за окном. Ирука открыл глаза. Шарканье вновь повторилось. Никто из его учеников не был так хорош. Чёрт. Чёрт. Ирука скатился с кровати и едва не споткнулся о лодыжку, слишком усталый после тяжелой недели ежедневных двойных смен в Академии и на стойке миссий. Он распахнул окно как раз вовремя, чтобы поймать Какаши за — окровавленное — запястье, когда тот опять поскользнулся. — Твою мать! Какаши… — Ирука затащил своего парня внутрь. Какаши был чертовски слишком лёгким, чёрт возьми, Ирука подавил знакомый всплеск яростного беспокойства об этом и, поддерживая того за рёбра, потянулся включить свет. — Нет, — просипел Какаши, и Ирука замер, чувствуя, как лёд пополз по спине. — …Какаши? — …емнота. Нормально, — тихо просвистел Какаши и уткнулся носом в его шею, а затем начал с силой тереться. Ирука нахмурился, отшатнувшись, а потом понял, что Какаши использовал их близость, чтобы стащить маску. Что-то тёплое и густое размазалось по его коже, и Ирука зажмурил глаза, даже когда Какаши шмыгнул носом ему в шею. — Какаши. Ты истекаешь кровью, — сказал Ирука. Он мог почувствовать это, густой и металлический запах в воздухе, когда Какаши был так близко. Зубы Какаши впились в чужую кожу, и тот вновь заскулил. Вцепился в Ируку. Наглядно, но не полезно. Он не хотел света, он не хотел ничего, только Ируку. Ирука вздохнул. — Тебе нужно показать мне, — твёрдо сказал он. Какаши издал ворчливый звук, всё ещё тесно прижимаясь. — Или тебе придётся отправиться в больницу. Либо одно, либо другое. — Заставишь меня? — зарычал Какаши, и Ирука оттолкнул его и сделал шаг назад, позволив тому упасть. — Нет, — огрызнулся Ирука, смотря вниз, туда, где он мог смутно разглядеть своего парня на полу. — Я знаю, что не смогу заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь. Какаши извиняющиеся заскулил, и Ирука вздохнул, потянувшись к выключателю. Какаши никогда не использовал их разницу в силе в качестве давления, если не был совсем уже плох. И если он был в плохом состоянии, то у Ируки появлялась возможность настоять на своём. Сердце Ируки подскочило к горлу, когда свет охватил Какаши. Его грудь была раскромсана через джонинскую синюю ткань, жилет едва-едва держался — и только из-за него, подумал Ирука, он не смог почувствовать насколько окровавлен и ранен его парень. — О чёрт. Какаши, — Ирука с трудом сглотнул. Какаши посмотрел на него снизу вверх с жалобным и нуждающимся выражением, маска застряла с одной стороны на уровне нижней губы и челюсти на другой, окровавленный рот подрагивал, в попытках надуть губы. — Тебе надо в больницу, — твёрдо сказал Ирука, и Какаши заскулил, свернувшись калачиком словно побитая собака. Ирука быстро прикинул в голове, и, чёрт возьми, Рана был должен ему, он мог бы подменить того утром. — Я останусь с тобой, пока тебя не отпустят домой, — пообещал он, присев на корточки, и вытянул руки. Какаши тихонько заскулил, потеревшись носом и щекой о запястье и предплечье Ируки, оставляя кровавые полосы. Ирука внимательно осмотрел его, придвинувшись ближе. — Если хочешь, мы можем привести тебя немного в порядок перед уходом, — мягко предложил Ирука. — При условии, что ты будешь слушаться, когда мы отправимся в больницу. Какаши немного расслабился. — Пожалуйста? — жалобно спросил он, и Ирука вздохнул и поцеловал его в бровь.