Тёплый сенсей

Какаши проснулся рывком, и вкус крови на языке не исчез, хотя и изменился, и… Какаши заскулил и дёрнулся, начав беспорядочно заваливаться назад, распахнув глаза — он мог почувствовать, как поток чакры устремился в Шаринган, и вид перед ним отпечатывается в памяти. Ирука задыхался, его волосы растрёпанны, левое плечо окровавлено из-за рваных ран от зубов Какаши, а правое вывихнуто. Какаши отшатнулся ещё дальше, закрывая глаза и мечтая о возможности стереть эти моменты, теперь навсегда высеченные в его разуме, из воспоминаний. Он всё-таки свалился с кровати, ударившись о пол, и свернулся калачиком. Его сердце до сих пор колотилось, а разум казался полным призрачного яда, цепляющегося за следы кошмара. Воспоминаний. И то, и другое, как обычно, невероятно прочно переплелись друг с другом. Какаши отмахнулся от надоедливой путаницы в голове и выпрямился. Он мог бы… Он мог бы уйти, но Ируке нужна была помощь… и ему надо увидеть, что с Ирукой всё в порядке. Или… как минимум, его раны не серьёзней того, что он уже увидел. — Какаши… А! — Ирука подпрыгнул, смотря, как тот поднимается. Какаши медленно приблизился, когда тот вздрогнул от боли. — Коибито… Ох, в смысле… — Какаши сглотнул. — Мне так жаль… Я правда не могу… Подобное нельзя простить…. Ты в порядке? Я помогу тебе, если можно, — спросил он, дотронувшись до правого плеча Ируки. Ирука кивнул. — Какаши… Любовь моя, всё хорошо, пожалуйста, дыши, — пробормотал он, смотря, как Какаши приближается, и не вздрогнул опять, когда тот к нему прикоснулся. Вернуть плечо Ируки на место было достаточно легко, даже с дрожащими руками, и Какаши провёл по нему рукой, а затем пошёл за аптечкой, чтобы сделать перевязку… и промыть раны, которые он оставил. — Какаши, — выдохнул Ирука, когда тот работал, и голова Какаши дёрнулась вверх. — Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал, — твёрдо сказал он, и Какаши закрыл глаз, поникнув. — Я уже, — тихо сказал Какаши. — Я уйду, как только ты… — Не смей, твою ж мать, тупой ты джонин! — рявкнул Ирука, и Какаши вздрогнул, настороженно посмотрев на него. — Открой оба чёртовых глаза, — огрызнулся он, и тот рефлекторно подчинился, заколебавшись на мгновение, когда поток чакры вновь пришёл в движение. — Ты не причинил мне серьёзного вреда. Бывало и похуже в бою. Я в порядке, — сказал Ирука, схватив Какаши за подбородок и встретив его взгляд свирепым выражением. — Я люблю тебя. Я знаю, что ты меня обожаешь. Горло Какаши сжалось, и он не мог выдавить и слова, но кивнул, всхлипнув. — Я никогда не захочу, чтобы ты уходил от меня из-за чего-то подобного, — твёрдо сказал Ирука, и в его голосе не было даже слабого намёка на сомнение. — Если попробуешь, когда я буду знать, что на самом деле ты не хочешь меня бросать, я выслежу тебя, клянусь, тупой ты… Какаши закрыл Шаринган и наклонился, мягко поцеловав Ируку. Он всё ещё ощущал вкус крови Ируки на корне языка. — Я люблю тебя, — тихо сказал он и прижался лбом ко лбу Ируки. — Если хочешь… я не уйду. — Обещай, — попросил Ирука, слёзы впервые за сегодняшнюю ночь появились на его глазах. Горло Какаши сжалось сильнее. — Обещаю. Я не оставлю тебя. На столько, на сколько ты захочешь быть со мной. У Ируки перехватило дыхание, и он обхватил Какаши левой рукой, едва не упав на него. — Ох, спасибо, чёрт возьми. Ты тупой волк. Мой. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, всегда, тебе не… не разрешено бросать меня из-за такой тупости, и… — Обещаю, — снова сказал Какаши искренне, нежно, но тесно обнимая Ируку и покачиваясь с ним. — Тише. Прости… что причинил тебе боль и что я… напугал тебя. Тем, что уйду. Ирука фыркнул и прижался к чужому плечу, всё ещё иногда всхлипывая.