Я теряю рассудок и тех, кто сказал бы:"Держись».
Заметает маршруты, пропадает по каплям жизнь.
Я теряю способность любить, теряю и смысл,
А потом равновесие и падаю вниз.
Вэнь Цин была наслышана о девушках, которые видели своего жениха только на свадебной церемонии, нередко думала о том, настигет ли её когда-нибудь такая же судьба, но замужество в её планы не входило. Точнее, такой вариант она, естественно, рассматривала, но не придавала особое значение.
Собственные чувства для неё тогда совсем ничего не значили. Получается, она была готова воспользоваться человеком ради достижения своих целей?..
Почему была?
Её цели ничуть не эгоистичны, они вполне естественны и нормальны. В этом Вэнь Цин уверяет себя каждый раз, когда смотрит на свои ладони и невольно видит чью-то кровь на них. Стоит сморгнуть — и кровавые пятна пропадают, но неприятный осадок всё же остаётся.
Если она спасет брата, косвенно сможет спасти и мир заклинателей. Если найдет способ вернуть золотое ядро Цзян Чэну — спасёт Вэй Усяня. Вот только в своих исследованиях она мало продвинулась. Пару раз даже просила Вэнь Чжулю поделиться знаниями о своей способности, как бы невзначай выпытывая по крупицам то, что ей нужно было, но так и не добилась этого. Вэнь Цин уже готова была смириться с тем, что природу золотого ядра без самого золотого ядра изучить нереально, как наткнулась на одну книгу, за которой просиживала всё свободное время.
Которого не так уж и много было.
Вэнь Саэ говорит ученице, что ей надо на пару дней съездить в Гу Су, чтобы поделиться кое-какими запасами с целителями того ордена. И предлагает Вэнь Цин тоже поехать с ней. Девушка сомневается в подлинности причины, но соглашается.
Скорее всего, наставница лишь хочет, чтобы она поговорила с Лань Сичэнем.
Вэнь Цин о нём мало что может сказать. Как целительница, она имела право присутствовать на совете орденов, вот только предпочитала не показываться лишний раз на глаза людям, то и дело отказываясь от приглашений под предлогом «я останусь фактически одна в ордене, вдруг кому-то понадобится помощь, а Вэнь Нину явно есть, чему у меня поучиться».
Её, в принципе, никто и не заставлял.
Таким образом, можно сказать, она видела Лань Сичэня всего лишь один раз в жизни, когда он спас её от мертвеца, а остальные разы — всего лишь мельком.
В Гу Су ей непривычно-холодно, ледяной воздух непривычно воспринимается организом. Вэнь Цин начинает кашлять. Как же всё-таки психологические факторы влияют на физическое состояние! В Ци Шани все одеты в теплых тонах, а на одежде вышит знак солнца. А тут все в чисто-белом с холодной вежливостью в голосе. Показывать сильные эмоции запрещено. Она действительно сможет тут жить?
Вэнь Саэ сразу же освобождает её от работы, будто и не знала, что прекрасно справится сама.
— Тут совсем нечего и делать, А-Цин, можешь пока прогуляться, мы уже скоро покинем Гу Су. Раньше, чем планировали, — с улыбкой сообщает женщина.
Вэнь Цин закатывает глаза.
— Меня не накажут, скажем так, за то, что я дышу и бессмысленно перевожу кислород?
— Не должны, — тихо смеётся тетушка.
Всё же Вэнь Цин опасается сделать лишний шаг. Прогуляться вечером было действительно неплохой идеей, всё же воздух в ордене Гу Су Лань кажется намного чище, чем в любом другом месте. Изредка она встречает людей, но их почему-то очень мало. Целительница хочет посмотреть на время, но наручные часы как нарочно оставила в Цишани. Как же всё-таки хорошо жить, не опасаясь нарушить какое-либо правило и быть наказанной за это!
Самое худшее в том, что она заблудилась, петляя по кривым дорожкам, которые вели куда-то, куда она не могла объяснить. Вэнь Цин раздраженно хмурится, пытаясь сообразить, откуда она всё-таки вышла. Да, она погорячилась, думая, что в пределах её ордена самые запутанные тропы.
— Дева Вэнь, Вам помочь?
Этот голос.
Очередная ловушка судьбы?
Вэнь Цин поворачивается, медля с ответом и чуть прищуренно глядя на Лань Сичэня.
— Вы следили за мной? — недоверчивым голосом спрашивает она.
— Нет, конечно, просто шёл в цзинши и увидел вас, — не переставая улыбаться, ответил он.
Цзинши? Вэнь Цин охватывает тревога. Мало того, что она находится в незнакомом ордене фактически одна, мало того, что она заблудилась без понимания, сколько времени, так еще и брела в сторону покоев Лань Сичэня! Вот, что смело можно назвать невезучестью!
— Тропы в Вашем ордене такие запутанные, удивительно, что Вы тогда не смогли выбраться из моих, — жалуется девушка, делая неуверенный шаг назад. Куда она идет? Куда она должна идти?
— Я здесь всю свою жизнь провел, как и Вы — в Цишани. Поэтому мы и с лёгкостью смогли помочь друг другу, — Лань Сичэнь пожимает плечами, — на самом деле, тут не так уж и сложно. Вы привыкните со временем.
Со временем… Сколько времени надо будет Вэнь Цин, чтобы свыкнуться с мыслью, что родной орден ей больше не родной орден, а кучка предателей? Что ей придется жить в чужом для неё ордене и подчиняться всем правилам? На первый пункт ушло несколько лет. Второй она не предусматривала от слова «совсем».
— Чья это идея — заключить между нами помолвку? — все же решается спросить Вэнь Цин, оставаясь на своём месте. Уже нет смысла идти куда-нибудь. Бежать от собственных мыслей. Сейчас должно решиться всё.
Она должна знать.
— Насколько я знаю, мой дядя и Ваша тётя состоят в довольно тёплых отношениях. Я часто замечал, что целитель Вэнь часто посещает наш орден. Уверен, это была их идея.
Чего и требовалось ожидать.
Вэнь Цин замечала, что наставнице нравится тишина и покой, атмосфера, царящая в Гу Су. То, что у нее и Лань Цижэня хорошие отношения, ей было известно. Тогда всё складывается так, как должно быть… Да и имеет ли это значение?
— Всё же осмелюсь спросить,
молодой господин Лань, как Вы ко мне относитесь? Поддерживаете ли их идею?
Выстраивать отношения. Ей это совсем не нужно. Ей надо спасти брата, а для этого можно пойти на любые жертвы. Тем более, Вэнь Саэ пойдет навстречу и сможет вовремя отправить Вэнь Нина в Гу Су. Если этот орден не затронет тоже. В тот раз беда всё равно не миновала, да и в этот Вэнь Жохань вряд ли смилуется только потому что Вэнь Цин — его близкая родственница.
— Я уважаю Вас. Я наслышан о Вашем целительском умении, дева Вэнь. Думаю, отношения, построенные на взаимоуважении, намного лучше любых других, — улыбается Лань Сичэнь.
Глядя на него, Вэнь Цин думает о том, не существует ли в Гу Су такого правила, как постоянно улыбаться.
Потому что она разучилась это делать.
— Вот как. Должна сказать, что я разделяю Ваше мнение, — Вэнь Цин старается натянуто улыбнуться.
Да никто ей на самом деле не нужен. Лишние чувства не нужны. Всё, что происходит сейчас — красивая и реалистичная голограмма, стимуляция жизни. Вэнь Цин мертва. Сейчас она — это не она, а всего лишь копия себя.
Всё ещё не особо верится в происходящее в этом мире.
Как бы то ни было, у неё есть своя цель, надо лишь устранить все препятствия. И если Вэнь Цин выживет — сможет подумать о своем будущем. Именно о своём. Разобраться в своих чувствах.
Не сейчас, к сожалению.
— Не улыбайтесь, если Вам не нравится, — из собственных мыслей её выводит голос жениха…теперь она может так называть его? — не утруждайте себя, дева Вэнь, я очень ценю, когда люди показывают настоящие эмоции. Каждый, наверное, ценит.
— Это действительно великолепно.
Истинные эмоции? Видеть монстров в главе ордена и его сыне? Нет, спасибо, она и без этого обойдется. Осталось мало времени, всего лишь год, даже уже меньше, пусть хотя бы ненадолго останется понимание, что всё хорошо и прекрасно, что всё так и останется до определенного момента.
— Можете проводить меня обратно? — понимая, что пора заканчивать диалог, просит девушка, — должно быть, уже много времени, в Гу Су же все ложатся спать так рано…
А ты ждёшь меня в мире потерянных снов,
В мире пропавших вещей
У стены, увитой сухим плющом, опустив ноги в ручей.
Я плыла бы, но реки затянуты льдом,
В звёздах потерян твой след.
Я не знаю дороги в твой дом.
Указателя нет.
.
— Я так рада за тебя, А-Цин!
Цзян, точнее, уже Цзинь Яньли, едва услышав о помолвке своей лучшей подруги, приехала в Цишань под каким-то предлогом. На её лице была написана искренняя радость за Вэнь Цин, за радость их встречи — сколько они не виделись? Довольно долго. Посмотрев на них со стороны, вряд ли можно было сказать, что на их хрупких плечах держится судьба если не мира, то нескольких людей уж точно.
Вэнь Цин улыбается. Сегодня она может позволить себе забыть многие тревоги и наконец расслабиться.
— Как дела в Ланьлине? И у твоих братьев? — спрашивает целительница.
— Я уже привыкла. Мне очень нравится там, — улыбка на лице Яньли становится более ослепительной, — у А-Сяня и А-Чэна вроде всё хорошо. Ты же была недавно в Гу Су, неужели не видела их?
Вэнь Цин отрицательно качает головой. Она и забыла, что братья А-Ли на обучении. Она могла их встретить, но зачем? Да ещё тем более завернула… Далеко не туда, куда надо было.
— Если орден Гу Су Лань не сожжён, значит, всё в порядке, — решительно заявляет она, — пока всё в порядке.
Цзян Яньли кивает, вспоминая рассказы А-Сяня про пещеру черепахи-губительницы. Она тогда ухаживала за ним, игнорируя слова матери о том, что не является служанкой. И всё же найти предлог, чтобы пойти туда, у неё не получится. Если бы она не была замужем, то возможно. Но сейчас Цзинь Яньли не принадлежала ордену Юн Мен Цзян.
— Ты можешь приехать и раздать аптечки. Глава ордена не сможет закрыть глаза на твои слова. Ты убедишь его, А-Цин, он прислушивается к тебе, так ведь? — с волнением в голосе спрашивает А-Ли.
— Я так и сделаю. Закрывать глаза на очевидное он не будет. Тем более, когда это скажем мы с наставницей. Надеюсь, эти аптечки хоть как-то им помогут, — Вэнь Цин вздыхает, — насчет остального. Думаю, я бессильна.
— Ты многое сделала и без этого, — утверждает А-Ли, — но нам ещё много чего осталось.
Словно они играют в игру. Словно переходят на новый уровень каждый раз, когда жизнь подсовывает неожиданные препятствия. Сорваться, упасть или выиграть — на этом и держатся их жизни.
— Иногда мне кажется, что я могла бы сделать намного больше, — признается Вэнь Цин и тут же переводит тему, — скажи, каково это — быть замужем? Ты тоже можешь участвовать в Совете орденов?
— А-Цин, ты не сможешь сравнить нас и ситуации, в которых мы оказались, — тихо поправляет А-Ли, —
я вышла замуж за человека, которого любила долгие две жизни.
— Я прекрасно знаю это. Мне совсем не важны чувства. Я пришла к выводу, что выйти замуж для меня — неплохой вариант. Я смогу спасти Гу Су от сожжения; в любом случае, мы будем подготовлены к этому. Наставница сказала, что найдет предлог отправить А-Нина ко мне, и он будет под моим присмотром. Все это чудесно складывается!
— Тебе следует подумать и о себе тоже. А-Цин, ты как никто другой заслужила счастья.
Вэнь Цин заслужила счастья. Будь она главной героиней какой-нибудь истории, её ждал бы счастливый финал. В книгах, которые им с Вэнь Нином читала бабушка, все заканчивалось хорошо. Но её история — не книга.
Вэнь Цин думает, что если и погибнет, эта жертва не будет напрасной.
— И ты не должна умирать, — словно читает её мысли Яньли, — раз мы живем ещё раз, то должны постараться выжить. Ты и я. Мы не тратили все эти годы зря.
— Я буду жить, — уже увереннее произносит Вэнь Цин.
И чувствует себя более живой, когда говорит эти слова.
Когда надевает красное платье, наряжается так, как бы никогда не нарядилась, вместе с пробежавшим холодком по телу ощущает внезапное спокойствие.
Когда Вэнь Цин совершает три земных поклона с Лань Сичэнем, ей кажется, что всё уже пойдет не так, как она планировала.
Вэнь Цин сменяет свои привычные одежды на белые и больше не видит своих запятанных в крови рук.
Наверное, это и значит жить?
Нужно быть очень слабым, чтобы так часто падать.
Нужно быть очень глупым, чтобы снова потом подниматься.
Я сижу в грязной луже в тонком прозрачном платье,
И не знаю, что делать: плакать или смеяться.
