Темнота вокруг или внутри меня?

      Чернота медленно обволакивала Хогвартс, погружая древний замок в кромешную тьму. Восковые свечи таяли, словно предупреждая о наступлении священного времени темноты. В ту ночь на небе не было луны — её скрыли густые мрачные облака, так часто нависавшие над Школой Чародейства и Волшебства. Из самой гущи запретного леса доносился леденящий душу вой, но из-за порывистого ветра, ломающего ветви многовековых деревьев, он был не слышен. Изредка с тихим уханьем пролетали совы, для которых Хогвартс был одной из многочисленных точек на пути к адресату. Внезапно яркая вспышка молнии разделила тёмное небо на части, грянул гром, и крупными каплями с неба пошёл дождь. В той ночи было что-то тёмное, страшное. Что-то предупреждающее о скором изменении во всём Магическом мире       Однако несмотря на ненастье, царившее снаружи, башня Гриффиндора была наполнена уютом и теплом. В камине ярко пылал огонь, своим мягким светом и лёгким потрескиванием усыпляющий неугомонные портреты. В спальне девочек слышались медленные разговоры, шёпот и тихий смех. Но постепенно голоса начали стихать, а вскоре и вовсе замолкли. Вся башня погрузилась в безмятежный сон, помогающий ненадолго забыть о бедах, царивших в стенах замка. Страх наполнял душу почти каждого ученика, ведь то, что раньше казалось легендой, старой сказкой оказалось чудовищной правдой. Безобразный дьявольский монстр бродит по коридорам школы, охотясь на юных волшебников. Но страшнее самого чудовища лишь тот, кто освободил его из заточения, открыл Тайную Комнату — наследник Салазара Слизерина.       В ту ночь Гарри не мог заснуть. В его голове поселилось слишком много тяжёлых раздумий, которые не давали так просто окунуться в блаженство спокойной дремоты. Сильная тревога, кричащая где-то в самых неизведанных районах души, отнимала последние силы. А шрам, который жгло, словно опалённого огнём, добавлял всей этой неразберихе мыслей ещё большей неопределённости. В таком состоянии глупо было даже мечтать о сне.       Поттер, слегка ёжась от дуновения ветра из приоткрытого окна, смотрел на улицу сквозь витражные стекла. Они окрашивали темноту в разноцветные оттенки, но даже это не делало ночь более радостной. Завывания ветра отдавались эхом в голове, атмосфера давила на виски, вызывая сильную боль, шрам по-прежнему жгло. Казалось, Гарри никогда не выбраться из замкнутого круга бед и несчастий, так прочно сковавшего его ещё с самого детства. После всего, что он узнал о себе из уст волшебников, наивно было надеяться на спокойную жизнь. Однако происходящее превзошло все предположения мальчика.       Одиночество — уже слишком привычное и постоянное явление, чтобы удивляться или бояться его. Но даже сейчас, когда кажется, что больше предательств в его жизни не будет, судьба наносит слишком сильный удар, от которого сердце ещё долго кровоточит, разнося нестерпимую боль по всему телу. Друзья — единственные лучи света в его тёмной душе, главная опора поддержка и радость. Они ворвались в жизнь вместе с духом волшебства, непознанного мира и безграничных возможностей, которая открывала перед ним Магическая Британия. Гарри казалось, что новая жизнь станет концом череды боли и страданий. Но даже на этот счет он ошибался. Чувства, которые он испытывал, похожи на прозрение после многих лет забвения. Он словно научился видеть то, что раньше было скрыто за туманной завесой. Теперь стали ясны намеренья и истинные желания его окружения, жизнь в Хогвартсе перестала казаться доброй сказкой, а магия превратилась в источник многих бед. Всё вокруг покрылось темнотой, в которой нет ни проблеска света.       Те, кто ещё недавно называл его героем и рукоплескал победе над Тёмным Лордом, пошли единым фронтом против него, поверив нелепым слухам. Теперь вместо приветливых улыбок Гарри встречают полные презрения и ужаса взгляды. Первокурсники, завидев мальчика, стараются как можно быстрее уйти подальше, чтобы не встретиться лицом к лицу с «наследником Слизерина». И если сначала подобная реакция вызывала недоумение и желание броситься к каждому с объяснениями истинных обстоятельств, теперь мальчик осознавал, что расстановка сил остаётся неизвестной даже ему. Казалось, что он готов к любой правде, только бы наконец разглядеть её среди теней, скрывающих истину. Неизвестность тяготила больше, чем предположения, которые могли превратиться в факты.       Из-за столь резкого превращения из героя в злодея Гарри часто размышлял о событиях прошлого года. Что случилось бы, если он по-настоящему перешёл на тёмную сторону? Ведь в нём был потенциал стать великим, однако он полагал, что отрёкся от тьмы в пользу света. Поттер думал, что, отказавшись перейти на сторону Волдеморта, принял правильное решение. Но как оказалось у него никогда не было права на выбор, он уже был избран тьмой. Среди круговорота загадочных событий он забыл, зачем начинал путь, из-за этого и потерялся в лабиринте интриг. Главная задача теперь — найти новый смысл, обрести новую цель       Гарри не заметил грани, перейдя которую, начал сомневаться в себе. Он слышал голоса, шепчущие ему про смерть и мучительные пытки. Открыл в себе дар змееуста. А друзья в один голос заявляли: «Это ужасно. Плохо. Страшно. Лишь тёмные могут разговаривать на парселтанге. Салазар Слизерин обладал таким даром». И это заставило проявиться давно стёртый из памяти вопрос. Правильный ли выбор он сделал?       Окружающие твердили, что из него вышел бы прекрасный Слизеринец, обладающий всеми качествами, присущими факультету змей. Даже сама распределяющая шляпа с невиданным упорством предлагала ему учиться в Доме хитрецов. Но что убедило его противиться попаданию на этот факультет? Поттер был уверен, что это страхи прошлого. После рассказа Хагрида о том, что большинство тёмных магов учились именно там, он невольно представил себя в окружении детей бывших Пожирателей смерти. Эта картина вызвала у него ужас и полностью склонила к другой стороне. «Уж пусть я лучше попаду в Хаффлпафф, чем свяжу свою жизнь со змеями», — промелькнуло тогда у него в голове.       Но сейчас, спустя год после тех событий, он начал понимать, что Слизеринцы — это не только волшебники, помешанные на тёмных искусствах и чистоте крови. Ученики Дома змей — это маги, преданные себе и своим идеалам. Чужое мнение никогда не затмит их собственный голос, ведь уже сформировавшееся восприятие мира не позволяет ни на миг усомниться в правильности своих действий. Это элита волшебного мира. Те, кто находятся в самом центре, но обособлены ото всех остальных. Они холодны и беспощадны, амбициозны и хитры, горды и независимы. Каждый из них следует своему уделу, покорно склоняя голову пред теми, кто дал им жизнь. Семья для Слизеринцев — главная ценность. Охваченные гневом они способны на всё, но в уме всегда наставление: «не опорочить гнусными деяниями фамилию, данную основателями рода». Чистота крови — далеко не последний по важности фактор, однако стоит помнить, что главное — личные качества. История повидала достаточно полукровок, ставших образами «истинных Слизеринцев». Подземелья готовы раскрыть свои тайны перед всеми, у кого есть задатки стать кем-то большим, чем просто волшебником. Стать великим.       Но Гарри понимал, что уже упустил момент выбора. Теперь у него под ногами путь, ведущий через дебри предательств и разочарований к слишком призрачному счастью. Это не то, что ему нужно, однако он должен идти до конца ради Магического мира. Он должен сквозь боль двигаться дальше, чтобы отомстить убийце его родителей, тому, кто разрушил его жизнь, превратил существование в ад. Он должен противиться соблазну перейти на другую сторону. Должен быть сильнее тьмы. Должен… Во имя общего блага.       Волна боли вновь пронеслась по шраму, словно наталкивая на мысль об ошибочности его рассуждений. Гарри действительно не понимал, что ему нужно теперь: продолжать быть Мальчиком-Который-Выжил, даря Магическому миру надежду на счастливое будущее или ступить на свой путь, жить во имя своих собственных целей. Единственное, что Поттер знал точно — он запутался. В своих отношениях к другим, в своих ценностях и идеалах, в стремлениях и наклонностях. Ему казалось, что он разрывается на части, каждая из которых борется с другой за первенство. Он уже сам не понимал, где заканчиваются надуманные другими черты, и начинается его личность. А может этой грани и не существовало.       Неожиданно в нём разгорелось нестерпимое желание покинуть гостиную Гриффиндора. Что-то тянуло его в тёмные коридоры спящего замка. И этому чувству невозможно было противиться. Оно уже было знакомо мальчику, ведь именно это ощущение впервые привело его к месту, где кровью на стене было выведено страшное послание. И именно оно, а не праздное любопытство, приказывало ему следовать за таинственным голосом, звучащим лишь у него в голове. Гарри понимал, что вновь поддаваться этому чувству и выходить в коридоры — значит в очередной раз подставить себя под удар, так как слишком неблагополучное сейчас время. Понимал, но ничего не мог с собой поделать.       Мантия невидимка спасала юного волшебника не раз, и Гарри даже предположить не мог, как бы он проворачивал все свои ночные прогулки не будь у него этого артефакта. Даже находясь в состоянии невидимости, Поттер всегда боялся быть обнаруженным, ведь коридоры Хогвартса ночью не были наполнены духом чудес. В тёмное время суток они давили на сознание, заставляя чувствовать себя слишком незначительным, внушали чувство опасности, будто за каждым поворотом притаились существующие лишь в самых страшных снах монстры. Изредка из портретов доносился тихий шелест, заставляющий мальчика тревожно замирать.       Он осознавал, чем может закончиться столь серьёзное нарушение правил, как выход из общей комнаты после отбоя, — тем более во времена нестабильности школы — но всегда появлялись важные задачи, решить которые могли, казалось, только три второкурсника из Дома львов. Однако благие цели не оправдывали факта нарушения, а любое нарушение подразумевает наказание. В его голове одна за другой проносились слишком живые картинки будущего вне Хогвартса в случае его исключения из школы. Вероятность такого расклада была очень велика, ведь слишком многое сходило ему с рук всё это время. Когда-нибудь везение должно закончиться. Всё внутри кричало, что ему стоит вернуться обратно и попытаться заснуть, однако это неведомое чувство всё также тянуло вперёд.       Он шёл по знакомым коридорам, минуя изученные лестницы, вглядывался в известные ему портреты, через которые проходил каждый день, спеша на очередной урок. Однако было в этой привычной обстановке что-то новое, ранее невиданное, оттого ещё более пугающее. Предчувствие неизбежного осело в мыслях, не позволяя думать больше ни о чём. Ради чего он сейчас находиться среди спящих стен замка, ведомый тихим зовом внутреннего голоса? Почему предпочёл повиноваться опасному чувству, отбросив мысли о мрачных перспективах, что так ярко вырисовывались на полотне его судьбы? У Гарри не было ответов на эти вопросы, он лишь продолжал идти вперёд, позволяя неведанному чувству задавать направление.       За весь свой запутанный путь через мрачные проходы и коридоры, освещаемые лишь тусклым светом зажжённых факелов, Поттер не встретил ни Филча, безрезультатно пытающегося поймать того самого наследника, ни преподавателей, мучающихся от бессонницы, ни призраков, бесцельно слоняющихся по старому замку. Удача в ту ночь была на его стороне, и это придавало смелости, делало шаги более уверенными. Сомнение исчезли, теперь Гарри точно знал, что его путь имеет определённую цель. Важно было её достигнуть.       Дымка рассеянности и повиновения загадочному внутреннему голосу резко исчезла, стоило только Гарри шагнуть на нижнюю ступеньку лестницы. Наваждение пропало, словно он уже достиг конечной точки. Но здесь, вопреки предположениям мальчика, не было ничего примечательного — всё те же стены, всё те же окна, всё тот же пол. Он разочаровано выдохнул и уже собирался вернуться обратно в башню, как вдруг его взгляд зацепился за еле заметный блик, виднеющийся за углом короткого коридора. На миг в сердце появился необъяснимый страх, но он тут же уступил место любопытству, и Гарри сделал шаг вперёд. Когда-то Гермиона говорила, что здесь находится закрытый туалет для девочек. Гарри в тот день не особо прислушивался к её словам, о чем теперь сильно пожалел.       Сделав шаг вперёд, мальчик скорее почувствовал, чем увидел, что пол полностью залит водой. Ведомый отчаянным любопытством, Гарри прошел дальше с неясной уверенность в том, что разгадка близка. Но его ждало лишь глухое разочарование, ведь туалет был пуст, лишь эхом отдавался звук падающих капель и ярким блеском сверкали блики лунного света, отраженные в воде. Внезапно в голове раздался уже знакомый шепот, но сейчас он не пугал ужасными словами о жестокой расправе, а будто подталкивал мальчика идти все дальше и дальше. Глупо было слушать, еще глупее было верить голосу, принесшему столько бед, но в душе Поттера поселилась безнадежность. Он уже перешел грань страха и неуверенности — теперь уже было все равно на последствия. Вдруг сердце беспричинно забилось сильнее, будто в предвкушении нечто долгожданного. Гарри увидел на полу дневник.       Поблекшие, чуть желтоватые от старости страницы, слегка помятые и вздувшиеся из-за попавшей влаги, на ощупь были шершавыми и сухими, что несказанно удивило Гарри. Дневник, полностью утонувший в небольшом потопе, который устроила даже после смерти излишне эмоциональная Миртл, словно впитал всю жидкость, оставляя лишь иллюзию испорченной от воды бумаги. Обложка была перетянута чёрной кожей, потёртой и ободранной по краям, что создавало впечатление, что в своё время дневником часто пользовались, однако внутри не было написано ни строчки, отсутствовали даже следы смывшихся чернил.       «Больше ничего не случится», — пронеслась мысль в голове мальчика, и он даже не был полностью уверен, принадлежит ли она ему или это очередное вторжение в разум извне. Но все это уже не имело значения. Ночь близилась к концу, а впереди ждал очередной долгий день, наполненный тоской и сомнениями.