Никогда тебя не забуду.

Клэри не знала, как она оказалась возле старой заброшенной церкви, да и к тому же, вся в слезах. Позже психотерапевт сказал ей, что это было импульсивным влечением к перемене мест, что переводилось на человеческий язык, как «я без понятия, почему ты не помнишь почти целый год твоей жизни, поэтому просто поставлю тебе этот диагноз и пропишу лечение, в надежде, что такое больше не повторится». Но в тот вечер, оказавшись одна в ночном городе, полном огней, не имея ни малейшего представления о том, что привело её сюда, она не сразу решила пойти к психотерапевту. Она отправилась прямиком к единственному человеку, который пришёл ей на ум в эту трудную минуту. К её маме. Она направилась к себе домой, надеясь застать там Джослин, которая должна была обязательно пролить свет на все эти странности. Её мама обязательно успокоила бы её, сказала, что всё будет хорошо. Они бы сели вместе за кухонный стол выпить чашку чая с печеньем, и всё действительно было бы хорошо. Но дом был опечатан, а антикварная лавка её матери закрыта. Если судить по пыли и паутине, которую Клэри увидела, заглянув в окно лавки, сюда уже очень давно не ступала нога человека. Клэри почувствовала странного рода осознание и принятие. Она не удивилась, увидев опустевшее здание, в котором выросла, словно бы она уже знала, что именно так и будет. Девушка отдалённо понимала, что потерянная память как-то связана со всем этим, но не могла объединить всё это в одну чёткую картину. Она попыталась вспомнить хоть что-то до её странного пробуждения возле той церкви, но не могла. Она решила отправиться к своему лучшему другу, надеясь, что хотя бы Саймон поможет ей разобраться со всем этим и найти её маму. Представьте её удивление, когда она, постучав в знакомую с детства дверь квартиры четы Льюисов, обнаружила убитую горем Элейн Льюис, сообщившую о несчастном случае, забравшем жизнь её любимого сына. Клэри поняла, что это была лишь часть правды, которую ни она сама, ни Элейн не знали целиком. Новость о погибшем друге окончательно выбила девушку из колеи, и она разрыдалась прямо в дверях квартиры. Элейн завела её внутрь и усадила на софу в гостиной. Предложив Клэри чашку горячего чая, Элейн начала расспрашивать её о том, как она поживает, но девушка разрыдалась ещё сильнее. Она, с трудом уняв неугомонный поток слёз, рассказала Элейн о своих злоключениях и, вдруг отчётливо осознав безысходность своего положения, снова расплакалась, горюя о чём-то, чего она даже не могла вспомнить. Разумеется, мама Саймона тут же предложила ей остаться на некоторое время у неё в гостях и пообещала помочь ей. Именно она посоветовала девушке обратиться сначала в полицию, а затем и к психологу. И именно Элейн помогла Клэри пережить первые недели её возвращения к прежней жизни, в которой словно бы никогда не существовало мира сумеречных охотников. Для начала девушке пришлось восстановить свои документы, потому что с собой у неё не было даже паспорта. Затем, по совету Элейн, она записалась на сеанс к психотерапевту. После нескольких недель терапии она получила диагноз, который ничего толком не объяснял, и решила бросить эту затею. Она не могла позволить себе тратить средства, которые ей удалось выручить при помощи продажи антиквариата её мамы. Она решила экономить, пока со всем не разберётся. Она продолжала жить в гостевой комнате Элейн, потому что её дом был больше непригоден жилья. Как выяснилось позже, в её комнате случилось возгорание, и огонь перекинулся на многие участки квартиры. Её мать, хотя её тело так и не было найдено, была признана погибшей в этом пожаре, поскольку после этого её никто не видел. Элейн, будучи адвокатом, пообещала организовать для Клэри страховую выплату и предложила ей найти риэлтора, чтобы продать то, что осталось от дома семьи Фрэй. Ребекка, старшая дочь Элейн, приезжавшая на выходные, первое время вела себя очень странно по отношению к Клэри. Она словно бы знала что-то, что хотела, но не могла рассказать подруге своего погибшего брата. Очень часто Клэри замечала на себе пристальный взгляд Ребекки, но та каждый раз отнекивалась, стоило Клэри заикнуться об этом. Вскоре девушка перестала обращать на странное поведение Ребекки внимание и даже попыталась подружиться с сестрой Саймона. Ребекка, видимо, чувствуя какую-то странную обязанность присматривать за девушкой, предложила Клэри снимать вместе с ней квартиру. Она неумело солгала Клэри о том, что хотела бы переехать поближе к больнице, в которой она работает медсестрой, и не отказалась бы от дружеской компании. Фрэй согласилась с этим предложением, хотя она не была уверена, что Ребекка действительно хочет жить с ней. Ей казалось, что Ребекка каким-то странным образом видит в Клэри своего погибшего брата и хочет приглядывать за ней, как не сумела приглядеть за Саймоном. Клэри не смогла отказать новой подруге, да и к тому же, она не хотела оставаться одна, когда переедет от Элейн. Всякий раз, когда Клэри оставалась наедине со своими мыслями, она видела странные обрывки воспоминаний, которые она никак не могла связать воедино. Она даже пыталась нарисовать их на холсте, но выходили лишь какие-то абстрактные картины, а не полноценные события или образы. Однако девушка не сдавалась. Она цеплялась за каждый осколок прошлого, отчаянно желая вспомнить что-то, лишь бы это положило конец всем её мучениям. Всё это время ей казалось, будто она упускала какую-то важную часть её существования. Она чувствовала, что чего-то не хватало в её жизни. Чего-то существенного. Необходимого. Эта мысль не давала ей покоя ни днём ни ночью. Такое навязчивое мышление было особенно ярким, когда она проходила мимо старой комнаты Саймона в квартире Элейн. Ей казалось, что смерть Саймона тоже была как-то связана с потерей её памяти, как и смерть её матери. С каждым днём это чувство потери росло и становилось всё ощутимее. Она была бессильна перед ним. Дошло до того, что она почти не могла сдерживать слёзы при одной лишь мысли о Саймоне или о своей маме. Именно поэтому девушка безумно обрадовалась, когда наступил день переезда. Она надеялась, что на новом месте ей будет гораздо проще свыкнуться с мыслью о потере её близких и перестать искать в этом какое-то тайное значение. Они с Ребеккой нашли квартиру-студию в рекордные сроки. Она выглядела просто идеальной, как будто была создана специально для них, и даже стоила немногим дороже, чем менее подходящие им варианты. Сестра Саймона сказала, что в этом ей помог друг. Когда Клэри спросила, не хочет ли Ребекка познакомить её с ним и пригласить его на девичье новоселье, та лишь грустно улыбнулась и резко сменила тему. Клэри не стала настаивать, потому что решила, что Ребекку связывают тяжёлые воспоминания с этим «другом», о котором они больше не заговаривали. Во время переезда в новую квартиру, которая находилась на Манхэттене, пока они с Ребеккой по очереди перетаскивали коробки с вещами, Клэри не переставала чувствовать на себе чей-то взгляд. Когда Ребекка в очередной раз поднялась со своей порцией коробок, а Клэри осталась возле машины одна, она краем глаза увидела расплывчатый облик блондина, стоявшего недалеко от них. Она обернулась, чтобы присмотреться, но на том месте никого не было. Девушка грустно вздохнула и достала из багажника пару коробок с вещами, приготовившись унести их, когда её соседка спустится. Спустя несколько секунд она отчётливо услышала своё имя. Глухое эхо отдалось от стен безлюдного переулка и растворилось в грохоте автомобилей. Словно бы кто-то звал её сквозь толщу льда, едва слышно, но в то же время внятно и разборчиво. Клэри снова обернулась, в надежде увидеть того блондина, но возле здания никого кроме неё не было. Она закрыла глаза, пытаясь воссоздать в памяти облик парня, мелькнувший всего несколько секунд назад, но безуспешно. В её сознании снова, как это бывает с другими видениями, сохранились лишь цвета и краски: золотой, небесно-синий и карий. Клэри обрадовалась возвращению Ребекки и поспешила подняться наверх вместе с парой приготовленных коробок, лишь бы перестать чувствовать на себе чей-то пронзительный взгляд.       В ту ночь ей впервые приснился сон, который повторялся на протяжении всего следующего года.       В нём её преследовал до боли знакомый голос, но она никак не могла вспомнить, кому он принадлежал.       Девушка убегала, пыталась скрыться и спрятаться, но голос всё продолжал звать её по имени.       Однако с каждым её шагом этот голос становился всё тише и тише.       А в один момент наступила мёртвая тишина.       Только тогда Клэри поняла, чего она лишилась. И закричала. Она проснулась от собственного крика. Открыв глаза, Клэри вдруг ясно осознала, что именно так сильно её напугало: боязнь больше никогда не услышать любимый баритон. Подскочив на кровати, она схватила лежавший на прикроватной тумбочке скетчбук и начала рисовать, очерчивая формы и линии, пытаясь абстрактно изобразить на бумаге этот голос, чтобы не забыть его. Но чем сильнее она давила на карандаш, тем отчётливее она осознавала, что голос уже позабыт. Она опоздала. Девушка не смогла побороть ком в горле и заплакала. В этот момент она наконец-то поняла, чего, или точнее, кого ей не доставало. Ребекки не было дома. Она взяла дополнительную смену в больнице на сегодня, чтобы завтра они с Клэри могли пойти в ночной клуб и отметить новоселье. Клэри даже обрадовалась, что подруга-тире-соседка не видит её странное ночное поведение.       — Она и без того считает тебя ненормальной, — произнесла вслух Клэри и рассмеялась. — Разговариваю сама с собой. Может, не стоило бросать психотерапевта? Определённо не стоило. Она перевернула лист и принялась рисовать мужской профиль. Девушка не представляла кого-то конкретного, просто брала из головы отдельные части лица каких-то знакомых или незнакомых людей, которых она видела. Исключением остались глаза. Клэри не могла изобразить их так, как представляла в своей голове, поэтому просто закрасила это место потемнее. Смотря на только что законченную зарисовку своего «прекрасного принца», которого она лишилась во сне, она невольно задалась вопросом:       — А ты вообще существуешь? Ответа, разумеется, не последовало. Отложив скетчбук в сторону, она выключила бра, висевший над её головой, и попыталась снова заснуть, надеясь увидеть во сне своего прекрасного белокурого принца. Она почти провалилась в сон, когда почувствовала, как кто-то едва ощутимо поцеловал её губы. Утром она списала это на полёт разбушевавшейся фантазии, но мы-то с вами знаем, что это случилось на самом деле. Джейс, активировавший руну гламура, почти всё время находился рядом с Клэри. Куда бы она не пошла, он беспрестанно приглядывал за ней, готовый защитить её от любой опасности. Именно он убедил сестру Саймона, Ребекку, поселиться с ней в одной квартире. Он попросил Магнуса переделать старую каморку в пригодное место для жилья. Он нанял актёров на роль покупателей антиквариата из лавки Джослин, хотя на самом деле покупателями были он и Мариса Лайтвуд, которая теперь являлась владелицей «Книг и Антиквариата Уробороса». Кое-что из антиквариата он решил оставить у себя, в надежде, что когда-нибудь сможет подарить это Клэри. Он не переставал молить ангелов о прощении. Парень просил их вернуть ему Клэри, потому что верил, что истинная любовь в глазах ангелов священна, что они смогут даровать прощение влюблённым. В тот день, когда Клэри в первый раз проснулась от своего сна, Джейс был там. Он сидел в кресле напротив её кровати и кое-как удержался от снятия гламура, от подтверждения своего существования. Когда он подумал, что девушка уже уснула, он решил посмотреть на рисунок. Разумеется, это было его лицо. Джейс замер, поражённый тем, как детально всё изображено. Он не мог в это поверить. Она позабыла весь сумеречный мир, всех своих друзей и близких, она позабыла даже Люка, который практически заменил ей отца. Но его она не забыла.       — Я тоже тебя не забуду, Клэри, — чуть слышно прошептал Джейс и, не удержавшись, поцеловал её в губы. Сердце предательски замерло. Его словно вынули из груди, оставив на его месте зияющую дыру. В тот момент парень понял, что эта кровоточащая рана никогда не заживёт. Выйдя из комнаты, он смахнул слезу. В тот вечер Джейс пообещал себе ,что больше не станет приближаться к Клэри ближе чем на два с половиной метра минимум. Он понял, что не протянет долго, если ему каждый раз придётся испытывать такую сильную боль. Он дал себе слово и сдержал его, хотя это стоило ему немалых усилий. Практически каждый день он боролся с искушением снять гламур, представиться Клэри каким-нибудь примитивным и сходить с ней на свидание. Но он не мог этого сделать. Не должен был. Джейс решил для себя, что так будет лучше для Клэри. Если у неё получится начать жизнь с чистого листа, жизнь, в которой не будет даже намёка на сумеречный мир, то так тому и быть. Он отпустит её, хотя ни за что и никогда не забудет. Шли дни... недели... месяцы... Джейс продолжал издалека наблюдать за своей возлюбленной, а Клэри продолжала видеть его образ то во сне, то наяву. Иногда ей почти удавалось разглядеть своего молчаливого преследователя, но он всегда пропадал из виду, стоило ей начать по-настоящему всматриваться. На фоне этого у неё начала развиваться паранойя. Она на физическом уровне ощущала немое присутствие постороннего наблюдателя, но никак не могла найти объяснение этому чувству. Ну, кроме, разумеется, того, что она окончательно сошла с ума. Клэри решила никому не рассказывать о своих снах, в которых её преследовал прекрасный принц, и уж тем более о своём убеждении, что он делал это и наяву. Она пообещала себе, что постарается смириться с его молчаливым присутствием и попробует жить как можно более примитивной жизнью. В скором времени у неё действительно начало получаться. Она нашла себе новых друзей, стала выбираться с ними за город, посещать различные фестивали и выставки. Она почти что перестала чувствовать себя потерянной и одинокой. Казалось, она действительно была счастлива. О позабытом мире напоминали только образы, появлявшиеся в голове в основном тогда, когда она оставалась одна. Именно поэтому девушка завела привычку всегда находиться в обществе людей: либо проводила время с друзьями, либо занималась домашними делами с Ребеккой, либо, если никто из знакомых свободен не был, уходила в какое-нибудь людное место, в кафе или парк, и оставалась там до последнего, чтобы потом найти себе другое занятие, подразумевающее присутствие людей. Так прошло больше полугода. Клэри уже давно перестала обращать внимание на своего невидимого друга, но никогда не забывала о нём. В какой-то момент, кажется, это случилось после семи или восьми месяцев со дня её переезда, она вдруг чётко осознала, что уже давно не чувствовала на себе пристального взгляда своего прекрасного принца. Клэри поняла, что он ушёл, но почему-то ей казалось, что он всё ещё где-то рядом. Рядом не физически, а морально. И хотя девушка сказала сама себе, что это хороший знак, что она идёт на поправку, раз ей больше не мерещится странный незнакомец, облегчения или радости это не принесло. В тот день, когда она поняла, что за ней больше никто не наблюдает, её сон, повторявшийся практически каждую ночь, изменился. Если раньше она убегала от парня, который звал её по имени, то теперь Клэри пыталась бежать на этот зов. Она отчаянно кричала и сама пробовала звать его, но безуспешно, поскольку девушка не знала его имени. Что удивительно, она каждый раз просыпалась именно на том моменте, когда голос парня замолкал насовсем. Клэри чувствовала, что останься она во сне чуть подольше, она сможет вспомнить его имя, потому что оно вертелось у неё на языке. Но реальность была беспощадна к девушке, и сон всегда заканчивался на одном и том же месте. Клэри не знала, что во сне она вообще-то звала Джейса по имени, просто не помнила этого. Когда Ребекка в первый раз услышала её крики, она тут же позвонила Саймону и рассказала ему. Тот передал это Джейсу, который почувствовал себя одновременно самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. На следующий день он в первый и единственный раз решил нарушить своё обещание. Он всего лишь хотел в последний раз услышать своё имя из её уст. Он был под гламуром и даже активировал руну бесшумности, чтобы Клэри снова не начала паниковать, как это было в первое время после её потери памяти. Девушка стояла возле мольберта в своей комнате и рисовала что-то очень яркое на чёрном фоне. В груди Джейса снова защемило. Он и представить не мог, что скучает настолько сильно. Он попытался запомнить каждое мгновение сегодняшнего вечера, чтобы вспоминать его до конца жизни. Клэри слушала музыку в наушниках, пока, пританцовывая, рассматривала два цвета гуаши, чтобы выбрать идеальный золотистый оттенок. После сегодняшнего сна ей захотелось нарисовать своего прекрасного принца, пока она совсем не позабыла о нём. Девушка искренне надеялась, что никогда не забудет все эти сны. Каким-то странным образом тот парень казался ей более реальным, чем все те, которые окружали её сейчас. Девушка была уверена, что он существует. Ей казалось, что рано или поздно она воссоединится с ним. Клэри искренне надеялась, что они смогут найти друг друга. На часах была уже половина третьего ночи, когда Клэри всё же решила отложить кисть и посмотреть на то, что у неё получилось. Не сказать, что ей понравилось её творение, но... Вышло неплохо. В голове картина выглядела в разы лучше. Она с грустью вздохнула и забралась под одеяло, оставив бра, висящий над кроватью, включённым. Разглядывая перед сном своего прекрасного принца на картине, которую она решила повесить прямо напротив кровати, Клэри оказалась погружённой в то странное переходное состояние между сном и реальностью. Именно тогда она увидела его. Джейс рассматривал только что нарисованную картину. Он ничего не понимал в абстракции, но творение Клэри ему, безусловно, понравилось.       — Кто ты? — тихо спросила Клэри. Ей показалось, что её прекрасный принц буквально сошёл с картины. Тогда она подумала, что уже спит. Она попыталась подняться с кровати, но не могла пошевелиться. Ей безумно хотелось подойти к этому парню. Убедиться, что хотя бы во сне он такой же человек, как и она. Она снова попробовала встать. Затем ещё раз. И ещё.       — Кто ты? — вновь спросила она. От бессилия её голос практически сорвался до хрипоты. — Не молчи, — умоляла девушка. — Я знаю, что ты здесь. Кто ты? — Клэри была готова разрыдаться. Джейс понял это сразу, поэтому решил всё же ответить.       — Твой сон. И прямо сейчас ты спишь, — парень произнёс это как можно более тихим и спокойным голосом, пытаясь окончательно усыпить Клэри.       — Если это мой сон, то почему я не могу пошевелиться?       — Не знаю, — Джейс ухмыльнулся. — Это же твой сон.       — Если ты мой сон, тогда можешь сделать то, что я хочу?       — Конечно, — не задумываясь ответил Джейс. — Что?       — Возьми меня за руку. Мне нужно знать, что хотя бы во сне ты настоящий, — дрожащим голосом попросила Клэри. Встретившись с её умоляющим взглядом, парень не смог отказать. Он молча кивнул и направился к кровати, на которой лежала девушка. От прикосновения к её тёплой коже по телу парня пробежал электрический ток. Он был уверен, что Клэри почувствовала то же самое. Джейс посмотрел ей в глаза. И снова, как и в прошлый свой визит, не смог удержаться от поцелуя.       — Прости... — прошептал он буквально секунду спустя, когда тут же отстранился от любимой девушки. — Я должен идти.       — Постой! — крикнула Клэри вслед уходящему парню. — Хотя бы назови своё имя! Пожалуйста!       — Джейс, — произнёс блондин и вышел из комнаты. Он бросился бежать как можно дальше от дома Клэри. Ему стоило невероятных усилий продолжать бежать. Парень безумно хотел повернуть обратно. Он надеялся, что всё сделал правильно. Так, как должен был.       — Джейс, — вторила ему девушка, проваливаясь в сон, но её принц уже ушёл. Наутро она практически забыла о своём видении наяву. Однако одно она запомнила точно: имя её прекрасного принца — Джейс. Ещё через пару месяцев она встретила его снова. На этот раз в реальности. Он пришёл на её картинную выставку, которую она специально решила устроить ровно через год, после того, как очнулась возле заброшенной церкви. Хотела хоть как-то исправить воспоминания того дня. Увидев его, он не могла поверить своим глазам. А когда парень снова попытался уйти, она бросилась следом. Клэри не могла позволить ему уйти. Он вышел через запасной выход в безлюдный переулок.       — Стой! — крикнула Клэри, выбегая сразу после него. — Я с тобой разговариваю! — блондин остановился, и девушка наконец-то смогла догнать его. — Я тебя откуда-то знаю?       — Нет, — во взгляде парня читалась боль. — Не думаю.       — А я знаю. Точно знаю, — она словно застыла на месте. — Ты Джейс, да? Ты мой прекрасный принц. — мысленно добавила девушка.       — Да, — Джейс не мог в это поверить. Ангелы простили её? Она действительно видит его? Она помнит его?.       — Меня зовут Клэри, — она улыбнулась и, приглядевшись, увидела у него на шее что-то чёрное. — Что это за татуировки? — ей до безумия захотелось дотронуться до его тату. В них было что-то такое притягательное... Знакомое... Это не тату... Это руна. Она вспомнила. Весь тот год, который она позабыла, пронёсся у неё перед глазами в мгновение ока. Она заглянула в глаза любимого и сказала:       — Я знала, что никогда тебя не забуду.       — И я это знал.