Apesanteur

И вот Ясуо: посреди кухни, покрасневший, как влюбленный подросток, прямо перед той, перед кем в последнюю очередь хотел бы объявиться в таком состоянии. Лицо ее рассекла злорадная улыбка – Ясуо следил, как растягиваются и задираются губы. А Сона не удивилась, только деликатно отвела взгляд. И прежде чем произошло хоть что-то, он произнес: – МОЛЧИ. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Расставание еще жалило; Ясуо развернулся и вправду отправился прочь, пока не наступило неизбежное. Громкие шаги эхом отразились от стен коридора, где он шел пять минут назад. На этот раз Ясуо решил во что бы то ни стало избегать Джинкс. Будет жестко. Голод его не заботил – в отличие от Джинкс. Он вернулся в каюту и сполз вниз по двери, как только та отгородила его от всего остального корабля. Вырвался вздох. Две эмоции сражались за владение его рассудком в ближайшие пару часов. Раздражение на Джинкс, совершенно пустое, уже завтра – а, вероятнее, через несколько часов – он сможет без проблем ее терпеть. И растерянность: все не мог успокоиться после публичной демонстрации их с Йи отношений. Такой трогательный знак заботы. Но на глазах у той, кто в жизни не должна была увидеть ничего подобного. Однако сам знак был приятен не смотря ни на что. Прокручивая сценку в голове вновь и вновь, Ясуо не заметил, как лег щекой на колени, прижатые к груди. – А ч-ч-черт... Вот же... Вопрос дня: откуда из-за такого малюсенького чмока налетело столько эмоций? Не в плохом смысле, конечно. Но если даже такой целомудренный жест, совершенный на глазах у зрителей, размазал его в кашицу, то что уж говорить о большем? Определенно, в этой жизни следует готовиться к инфаркту. По крайней мере, можно надеяться, что Йи не станет его при всех целовать. Тут уж сработает его собственная привязанность к маске. В ней Ясуо ничего плохого не видел: как останутся наедине, все догонят и перегонят. Не имел он и ничего против, если кто-то наблюдал их ненавязчивые прикосновения друг к другу. Весьма приятные. Но какой-то чмок прогнал его из кухонного отсека голодным, потому что даже так вышло лучше, чем слушать смешки Джинкс. Сердце волновалось, и не было этому никакого объяснения, помимо крохотного поцелуйчика. Нет, так нельзя. Никакого самоконтроля. – Малыш, а, возвращайся поскорее... *** Если не считать встречи за завтраком, день шел сносно. Впрочем, приходилось признать, как бы Джинкс ни старалась, она бы и не сделала его невыносимым. Выползти из комнаты пришлось повторно: пустой живот не слишком радовался решениям своего капитана. Прикинув, когда шансы на встречу минимальны, и морально подготовившись, Ясуо покинул убежище. На кухне обнаружилась Сона, не увлеченная ничем особенным и даже занимающая все то же сиденье, где Ясуо застал ее примерно час назад. Сона передала Ясуо оставленную для него порцию, за что он был ей весьма благодарен. К тому же, Джинкс пребывала где-то в другом месте. Так что он остался в отсеке, даже закончив с едой. Раз уж все равно лучше чем-то себя занять, пока Йи нет, можно и с Соной поболтать. Понемногу он отвлекся. Сона тоже была не прочь поговорить. Ясуо бы даже сказал, не прочь поговорить именно с ним. На Утренней Звезде собралась замечательная команда – у каждого тараканы своего собственного вида. И поскольку большую часть времени доступна бывала Джинкс, ее тараканы могли и поднадоесть. Не так просто было обсуждать с подобным человеком лишь одну тему за раз. Так что беседа радовала. В кухонный отсек забежала ящерица и запрыгнула на стол. Дала с собой поиграть. Шли часы. Без Йи Ясуо начал сожалеть о том мимолетном появлении – лучше уж совсем никак, чем теперь вспоминать, с какой очевидной любовью тот его обнял. Ясуо тосковал в тишине. По крайней мере, ни слова не проронил о Йи. И вот обсудили все, что можно было обсудить, и осталось только переливать из пустого в порожнее. Вечер не наступил, но хотя бы приблизился. Натосковавшись за разговором, Ясуо отправился тосковать за книжкой в подсобку. На случай, если заглянет кто-нибудь еще, Ясуо старался держать лицо. Но себе он не мог не признаться, что ему плохо. Мысли постоянно возвращались то к проведенной вместе ночи, то к скромному объятию – и каждый раз Ясуо вздыхал. Вздохи получались частыми. Без всяких сомнений, с тех пор как Йи стал оставаться на Утренней Звезде, это был его самый занятой день. *** Вечером Йи так и не показался. Подошло время вечернего умирания в кровати одному, что Ясуо удавалось досадно хорошо. Он упал лицом на простыню и остался так, не шевелясь, думать о жизни. Хоть бы что-нибудь. Ну хоть один-разъединственный поцелуй. Ясуо еще даже не чувствовал усталости – просто больше не мог ничем заниматься. Уныние не давало ему покоя. Единственная утешительная мысль заключалась в том, что и Йи без него хандрил. Слишком надолго он бы не ушел. Где-то там он тоже ждет. И, может, развлекает себя наблюдением за тем, как Ясуо тут в дурацкой позе валяется на постели и бормочет жалобы бытию. – Де-е-е-етка-а-а-а... – тянул он время от времени просто ради того, чтобы Йи точно услышал. А может, Йи специально старался пока что не слушать. В одиночестве появляются вопросы. Ах-ха. Лучше на эту дорожку не становиться. Депрессия обеспечена за считанные секунды. Ладно, тогда что? Еще одна вещь действительно оставалась, но за излишнее рвение Ясуо мог заработать мягкое замечание. Но ничего ведь не запрещено. А Йи здесь нет, обняться не с кем, надо как-то обходиться... Может, так он привлечет его внимание. Заодно и проверит потом, как часто интересуются его буднями. Скучать по Йи можно по-разному. И сейчас тоску сменило некое другое, коварное чувство. Оно зародилось теплотой в груди и опустилось ниже. Можно и начать... Просто волшебно, как на возбуждение хватает считанных секунд. Пара правильно выбранных воспоминаний – и вот. Но Йи не было – все упиралось в это. То есть все, что будет в его распоряжении, это руки. Ясуо проворчал что-то нечленораздельное. Так, секунду, где? Он точно знал, что в каюте припрятана одна игрушка. В последнее время не так-то она была ему и нужна. В подметки не годится настоящему сексу. Хотя, если хорошо подумать, с Йи и ей можно найти неплохое применение. Как много всего, однако, им еще предстоит попробовать. М-м-м, ну, может, в следующий раз. Он наконец отыскал игрушку в груде вещей, и щеки тут же покрылись румянцем. Что, подумал он, скажет Йи? Увидит ли вообще? Если позвать его по имени, то безусловно. А если он так же скучает, значит, смотрит уже. Ладно, пусть ему будет на что полюбоваться.