Apesanteur

Отдыхай, мой милый. По корабельному времени для большинства уже было довольно поздно. Не для Ясуо – тот привык ложиться за полночь. Сейчас Йи осторожно держал его в руках, стараясь не потревожить сон. Он уснул не так давно. Свернулся вокруг Йи, опустошенный их любовью. Им обоим так нужно было побыть вместе. Его терпение сегодня подверглось довольно серьезному испытанию. Йи видел словно вживую: с самого утра и дальше. Ясуо все ждал его возвращения, время от времени что-нибудь тихо говорил, привлекая внимание. Йи не мог быть рядом, и на то имелись причины. Абсолюты не работают по графику. Долг – это долг, каждую секунду. У каждого свои обязанности. И тем не менее Йи находил время присмотреть за тем единственным смертным, который стал для него особенным. Путь хотя бы убедиться, что тот не зачах от тоски. Его удивило, что Ясуо решил удовлетворить свои желания сам – именно это и натолкнуло Йи на мысль, что тот в последнее время хотел больше, чем получал. Не упрек, конечно: сам он даже сейчас ощущал то же. Хм-м. Не то же. Смертные привыкли к подобным ощущениям. И его любовник, вероятно, привык; однако Йи – нет. Они попробовали и открыли многое, но Йи оставался далек от целостного понимания интимности. Понимания постоянного притяжения, что не собиралось ослабевать. Это, в числе прочего, побуждало его возвращаться на Светоносец. Помимо главного – наконец-то встретиться со своим любовником и подарить ему немного удовольствия – еще и это коварное желание. Оно не проходило до конца, даже когда ощущения были отключены, а внимание – направлено на что-то с ним не связанное. Со стороны подобного не заметить: самоконтроль Йи никуда не делся. Однако желание осталось. Как было хорошо. Оба так стремились дорваться друг до друга, что, оставшись наедине, не стали задавать лишних вопросов. Ими управляла страсть; нежность быстро переросла в чистую жажду. Чудесное воссоединение после смехотворно короткого расставания. И Ясуо так вымотался, что просто упал на него сверху. Йи улыбнулся столь свежему воспоминанию. Воодушевился настолько, что растратил все силы. Он перевел на него любящий взгляд. Ясуо хотелось заласкать – но Йи не рискнул бы его побеспокоить. О, если бы только можно было его поцеловать. Немного грустно – самую малость – что большую часть из того времени, что они вместе, Йи лишь смотрит на него спящего. Нет, разумеется, день не приходится на день, но пока что выходило так, что Йи зачастую оказывался свободен, когда Ясуо нужно было спать. Неудачно. Жаловаться не на что: каждая секунда в копании Ясуо оживляла его более всего прочего, и неважно, чем они занимались. Одно только присутствие Ясуо успокаивало. Но и разжигало коварное неугасающее желание. О нет. Оно и в самом деле никуда не делось. Просто поджидало в засаде, осторожно свивало внутри кольца. Сворачивалось и разворачивалось, и сейчас – разворачивалось. Йи замер чуть напрягшись, когда обнаружил его теперь. Желание то теряло мощь, то обретало, и сейчас хлестнуло необъяснимо сильно. Они ведь занимались сексом тому назад, может, час – не может же он так хотеть продолжения? Йи обожгло беспокойством – не за себя. Что мне теперь делать? Руки подрагивали, и он положил их обратно, поверх него, спящего. Нехороший знак, совсем не хороший. Я нуждаюсь в большем? Они так до сих пор и не отыскали границы, не выяснили, где его желание наконец истощается полностью, и это пугало. Ему хотелось секса с Ясуо, когда тот спал. Подожди. Просто чуть-чуть подожди. Возможно, это пройдет. В глубине души Йи уже знал, что нет, но возрастающее беспокойство требовало видимости решений. Ясуо прижимался к нему всем телом, и от этой тесноты Йи тонул в пучине ощущений тела. Почему так? Когда чувствительность отключена, их быть не должно. Почему я это все еще чувствую? Даже если убрать от Ясуо руки, контакта слишком много, он окутывает, давит. За несколько минут не изменилось ничего – кроме как к худшему. Йи чувствовал Ясуо слишком остро. Слишком теплое тело. Слишком открытая кожа. Нет – остановись. Не время вспоминать, как они занимались любовью. Он попытался поступить правильно. Выскользнул из ослабнувших во сне объятий и отодвинулся. О, с каким удовольствием он остался бы рядом! – но сейчас, в момент этого странного захвата власти, так было бы только хуже. Освободившись, Йи сел в кровати неподалеку, на расстоянии вытянутой руки. И с опаской попробовал чуть приблизиться. Нельзя его беспокоить. «Беспокоить» звучало почти как «вредить». Дилемма... Контроль над собственным телом ускользал, и Йи лишь беспомощно смотрел ему вслед. Если он исчезнет окончательно – что тогда? Вот что пугало больше всего. Опасность навредить. Опасность причинить боль. Вот он. Мирно спит и ничего не знает о борьбе, что происходит у Йи внутри. Ясуо двинулся несмело, как бы ища того, кто только что был у него в руках, и Йи унял кольнувшую досаду. Даже пытаясь не причинить ему боли, он ее причинил. Ох, милый... Охваченный растерянностью и желанием, которого быть не должно, он быстро схватил подушку и с особой осторожностью обернул руки Ясуо вокруг нее, надеясь, что этой замены пока будет достаточно. Прости, но это все. Слишком сильно. Надо поторапливаться. А что случится в противном случае, неизвестно. Пугали не собственные переживания: точно так же он когда-то не знал, как оглушит его оргазмом. Но возможно, под влиянием желаний он что-то сделает с Ясуо, может быть, не он, а само тело. Ясуо так близко – он не рискнет. И он покинул комнату.