Deku? I think he's some pro…

      Очако устала как никогда, но усталость была приятной. Конечно, за последние 24 часа ее рвало больше, чем за последние три года, но оно того стоило. Она уже чувствовала, что может оставаться невесомой немного дольше, чем раньше, так что после целой недели таких тренировок она станет намного сильнее! Тем не менее, она с радостью рухнула на одну из скамеек и медленно потягивала имбирный эль, пока сюда стекались остальные. Все они были в разной степени истощены. Она бегло осмотрела комнату и увидела, что Бакуго трет запястья, Каминари рассеянно смотрит вокруг, а Момо выглядит заметно похудевшей. Она сделала еще один усталый глоток, ее глаза расширились, Деку, пошатываясь, вошел в комнату.       Он выглядел заметно хуже остальных, его одежда и кожа были покрыты грязью и множеством синих порезов. Судя по тому, как грязь была размазана по его рукам, он пытался стереть ее, но он только размазал ее. Она не могла сдержать хихиканья над его образом, она постаралась взять себя в руки, прежде чем помахать ему:       — Эй, Деку!       Деку замер и медленно повернулся к ней, подозрительно глядя на нее:       — Привет…       Очако нахмурилась. Она сделала что-то не так? Она думала, что они друзья, особенно после автобуса. Неужели она ошибалась? Она была так сбита с толку:       — Деку? Что-то не так?       — Просто скажи мне! — глаза Изуку быстро скользили по ней, вглядываясь в каждую деталь, Очако покраснела бы, если бы не была на столько измотанной и если бы это не выглядело так, как будто он искал оружие. — Где нож?       — Ч-что? — Очако уставилась на него. — Деку, ты хорошо себя чувствуешь?       — Я устал от этого! — всхлипнул Деку. — Хватить играть со мной! Покончи с этим и дай мне поспать!       — Деку? — Очако подбежала к нему, но он отшатнулся от нее и упал на пол, споткнувшись о коробку с овощами. — О чем ты вообще говоришь? Ты в порядке?       — Ой! Деку-кун! Ты вернулся раньше меня! Круто!       Очако застыла. Она смотрела как она стоит на пороге. Двойник был идентичен ей во всем, она даже была одета в туже одежду, только менее потрепанную. Деку на мгновение посмотрел на их обеих и заплакал.       — Деку?! — Очако подсела и попыталась утешить его, но он просто отполз от нее в угол. — Что происходит?       — Ой! Деку! — зарычал Бакуго. — Какого хрена ты ноешь?       Они привлекали внимание класса.        — Одна из них настоящая, а другая хочет ударить меня ножом, и я не знаю, кто именно!       — Ты всегда был чертовым задротом, Изуку, — прорычал Бакуго.       Весь класс замер, Деку был настолько потрясен, что перестал плакать. Наступила долгая минута потрясенного молчания, прежде чем другая Очако начала смеяться:       — Именно это выдало меня сегодня утром! Откуда ты это узнал?!       — Этот задрот предсказуем, — фыркнул Бакуго. — О, и она настоящая.       Он указал на Очако и Изуку с облегчением опустил плечи:       — Извини, Урарака… я ужасно устал…       — Я… я так и поняла, — сказала Очако, все еще пытаясь осмыслить все что произошло, она повернулась к Другой. — Эм… привет?       — Привет! — Другая широко улыбнулась. — Думаю мне стоит стать собой, а?       — Только, одень хоть что-нибудь! — простонал Изуку. — Ради бога, мы на кухне!       Другая надулась, но достала что-то из сумки:       — С тобой не весело, Деку-кун.       — У тебя все это время собой была одежда?! — Деку выглядел рассерженным.       Другая пожала плечами и накинула халат:       — Конечно, Деку-кун, я же не извращенка!       Очако снова чуть не вырвало, когда она увидела, как ее собственное лицо растворялось в странной слизи, пока не появилась Тога, на которой не было ничего, кроме халата. Может, ей стоит поговорить с Айзавой? Побочные эффекты ее причуды явно распространились за пределы желудка и теперь повлияли на мозг. Может быть, Каминари даст совет?       — Перестань издеваться над Деку, Бакубро, — Киришима подошел и положил руку на плечо Изуку. — Если бы тебе пришлось весь день убегать от двойников своих одноклассников, то ты тоже был бы измотан.       — К твоему сведению, Дерьмоволосый, я бы поиздевался над любым из этих статистов, а не только над Деку, — усмехнулся Бакуго. — А если серьезно, прямо перед ним стояли две Урараки! Можно сказать, что я помог ему!       — Кстати… — тихо сказала Очако. — Почему меня было две?       — Причуда Химико позволяет ей превращаться в кого угодно после того, как она выпьет их кровь, — сказал Влад Кинг, подходя к ним. — Поскольку я не хотел оставлять ее одну на всю неделю, Айзава предложил ей поработать с нами, чтобы помочь в ваших тренировках.       — О… — Очако посмотрела на Деку, и внезапно синие косые черты и странное поведение приобрели гораздо больший смысл. Похоже, что Тога на протяжении дня превращалась в членов класса, неудивительно, что он был таким параноиком!       — Может мы уже поедим? — Деку устало лег на пол.       Шинсо решил, что это отличная идея, и лег рядом с ним:       — Поддерживаю. Я голоден.       — Конечно, вы можете поесть, — Айзава вошел в комнату, неся коробку с овощами и с глухим стуком положил ее на стол. — Но вы кажется забыли, что говорили Кошки. Вы сами готовите.

***

      Его ученики определенно лучше дрались, чем готовили. Карри был… ну, съедобный, но Шота все еще думал о том, чтобы попросить Быстро Ланча, прочитать несколько лекций о готовке, хотя бы для того, чтобы мальчики случайно не отравились, когда начнут жить самостоятельно. Однако это была сытная трапеза, которая была необходима после всего, что им пришлось пережить сегодня.       Дети тренировались достаточно, чтобы у них были реальные шансы, если они снова столкнутся с Лигой, не то чтобы они плохо справлялись в прошлые разы. Качества, которые они продемонстрировали в столкновении с Шигараки в торговом центре, были впечатляющими, СМИ все еще не переставали хвалить детей, поэтому, он надеялся, небольшие интенсивные тренировки сделают их сильнее и не позволят им стать высокомерными. Меньше всего ему хотелось, чтобы слова того студента из 1B оказались правдой.       Говоря о проблемных детях, Шота не мог не заметить, что Кота ушел с кухни, не поев. Скорее всего, он просто пытался избегать студентов-героев, но, тем не менее, обходиться без еды вредно. Хорошо, может быть, Шота не из тех, кто должен так говорить, но он был взрослым, ему могло сойти с рук несколько нездоровых привычек, но Коте – нет.       Шота вздохнул, когда Деку поймал его взгляд через всю комнату и многозначительно посмотрел на дверь, через которую только что ушел Кота. Он плохо ладил с детьми, что бы ни говорила Шутка и другие. Тем не менее, кто-то должен был следить за тем, чтобы ребенок ел, а его ученики были слишком заняты для этого. Даже Деку, который заметил, что Кота ушел, был слишком занят разговорами с одноклассниками, которые начали вспоминать его идею с теми пижамами с котиками.       Шота застонал и встал, взял тарелку карри и незаметно ушел в лес. Это место было отличным укрытием, в котором можно побыть одному. Было много укромных уголков, которые можно было бы исследовать. Из-за Кошек, вокруг было безопасно, так что не удивительно, что Кота относился ко всей этой огромной территории как к заднему двору. Честно говоря, Шота был бы в восторге побывать в таком месте еще ребенком, Мик и Ширакумо тоже были бы в восторге…       Он покачал головой, чтобы прогнать горько-сладкие воспоминания. Он все еще скучал по нему, даже спустя десятилетия, и он знал, что Мик тоже. Вот почему Деку считает, что он подходит для разговора с Котой, несмотря на всю грубость Шоты. Истории, которые рассказывают детям, похожи на сказки с счастливым концом, но Шота на собственной шкуре, как и Кота, понял, что у сказки не всегда хороший конец.       Ребенка было легко отследить, по большому количеству следов на тропинке, прорубленной через лес, было понятно, что Кота здесь часто бывал. Скорей всего для него это какое-то секретное убежище, или что-то в этом роде.       Он нашел его сидящем на краю скалы:       — У тебя хороший вкус. Отсюда прекрасный вид.       Кота подпрыгнул, удивление резко переросло в ненависть, когда он увидел Шоту:       — Как ты нашел мое секретное убежище?!       — Если хочешь, чтобы тебя здесь не нашли, то меняй свой путь сюда. Повторение одних и тех же ошибочных действий может свести с ума. Это упрощает отслеживание.       Кота посмотрел на него оценивающим взглядом, но ничего не сказал. Шота закатил глаза и положил тарелку с карри, прежде чем сесть рядом:       — Дети сделали карри, — сказал Шота глядя куда-то в лес. — Он ужасен, но это лучше чем голодать.       — Я не буду есть то, что приготовили глупые герои, — сказал Кота, прежде чем его живот громко заурчал.       — Как я уже сказал, это лучше, чем голодать.       Кота пристально сверлил его взглядом, но в конце концов запах еды сделал свое дело, и он сварливо сел и начал есть карри. Шота скрыл улыбку под лентами. Похоже, что у ненависти к героям были свои пределы.       Кота закончил трапезу и снова начал сверлить Шоту взглядом:       — Что Вы все еще здесь делаете?       — Как я уже сказал, отсюда открывается красивый вид, — пожал плечами Шота.       — Нет, — надулся Кота, — Вы, здесь, чтобы заставить меня полюбить героев. Тетя заставила Вас прийти сюда?       — Ты действительно думаешь, что кто-то может заставить меня делать, то что я не хочу? Я не собираюсь заставлять тебя любить героев. Мы оба понимаем, что это бессмысленно. Геройство ранило тебя и забрало твоих родителей. У тебя есть полное право злиться на это.       Ребенок выглядел шокировано:       — Вы… Вы не думаете, что это плохо, что я ненавижу героев?       Шота повернулся, чтобы взглянуть на ребенка. По какой-то причине он казался почти обнадеживающим, что только разозлило Шоту. В мире детей, где героев благотворили, тот кто их ненавидит, наверное, должен чувствовать себя ущемленным и обделенным. Это было несправедливо, но такова жизнь.       — Я думаю, что у тебя внутри полно печали и гнева, и это все просто так не исчезнет, — наконец сказал Шота, — Героев легко ненавидеть, это нормально. В мире много людей, которые не любят героев. Пока ты не позволяешь своему гневу вредить другим людям, его существование это неплохо.       — Вы хотите сказать, что я должен извиниться перед брокколи? — поморщился Кота.       — Если хочешь, но Деку справится и без твоих извинений. Только не пытайся снова ударить его, — фыркнул Шота.       Кота кивнул. Он казался измотанным, но у него все еще не было способов борьбы с этой ненавистью, которая нарастала годами. Шота не знал как ему помочь, но он мог дать понять Коте, что он не один.       Шота вздохнул:       — Для тебя есть смысл злиться, малыш. Я тоже потерял близкого мне человека из-за геройства, и я до сих пор горюю по нему. Ты не один.       Кота с подозрением посмотрел на него:       — Вы лжете. Если Вы потеряли кого-то из-за того, что он был героем, то почему Вы тоже стали героем?       — Потому что я хочу спасать людей, — сказал Шота. — Я не хочу, чтобы люди гибли, и для этого я рискую своей жизнью. Это отстой, это сложно, и возможно есть другие способы, но я их не знаю, поэтому я делаю то, что умею.       — Это глупо, — фыркнул Кота.       — Ага, — Шота взъерошил волосы мальчика. — Но такова жизнь. Это череда глупостей, с которыми нужно справляться. Не забудь отнести тарелку на кухню, я уверен, что твоя тетя не хочет собирать тарелки по всему лесу.       Он ушел не оглядываясь, он знал, что Кота смотрит на него. Но он не знал, смог ли достучаться до него. Скорей всего, у него не получилось, но ребенок хотя бы поел. Шота простонал, когда он вспомнил, что ему нужно возвращаться к его собственным проблемным детям. Если ему повезло, то они ничего не взорвали. Мда, жизнь и вправду одна большая глупость.