Телом и душой

— Столкнулся с ней в коридоре. Выходила из ваших покоев среди ночи. Любопытная ситуация, не правда ли? — первое, что я услышала, когда меня за шкирку вернули в тихую спальню моего хозяина. — Ещё раз повторяю, Мэддокс, я ходила в туалет. Иди уже проспись, наконец! — со злостью пихнув его в бок, прошипела я. — Уборная есть здесь. Тебе было необязательно одеваться и выходить в коридор, — Бибер скрестил руки на груди, с ярким скепсисом наблюдая, как я не отчаиваюсь в своих попытках вырваться из рук охраны. Он стоял напротив нас в одних брюках, которые наспех нацепил на свои бёдра, даже не застегнув пряжку ремня. Надеюсь, пороть меня не собирается, иначе моей заднице настанет конец. От воспоминаний прошлой порки кожу обожгло пламенем. Я, будто очнувшись, стала судорожно перебирать в голове любые оправдания, чтобы хозяин поверил, что сбегать я от него совсем не собиралась. — Мы можем поговорить без присутствия Мэддокса? — как можно более твёрдо попросила я, посмотрев в неприятные высокомерные глаза. Он около минуты буравил дыру между моих бровей, но потом медленно кивнул, бросив сухое: «Выйди». Охранник послушно отпустил меня и скрылся за дверью, оставив после себя напряжение в сгустившемся воздухе. Чёрт бы его побрал! Без него вчера всё так хорошо было. Я сделала один шаг вперёд, заламывая пальцы и плохо соображая, как сказать ему о том, для чего выходила из его покоев. Бибер снисходительно ждал, барабаня пальцами по собственному предплечью, правда вскоре его терпение лопнуло, и мужчина цокнул языком, лениво опустившись на кровать. — Время четыре утра, Микки. Можно как-нибудь побыстрее придумать отмазку? — У меня месячные, — выпаливаю я, а затем мои щёки вспыхивают от идиотской кривой улыбки, в которой растянулись губы Господина. Как будто вернулся в пубертат, серьёзно. — В шкафу есть средства личной гигиены, — он указывает взглядом на дверь, за которой мы вчера вместе принимали ванну. — Там только тампоны, которыми я никогда не пользовалась. Мне нужны были прокладки. Джастин снова усмехнулся. Он подозвал меня пальцами, и я, помедлив, всё-таки приблизилась к нему, как верный питомец. Мне пришлось даже послушно сесть на его колено. От этого стало противно, но злить его почему-то не хотелось. Бибер был неизменно суров, но тело его горячее ото сна, и волосы забавно взъерошены. Сейчас он казался мне таким простым и безобидным, что я, сама того не замечая, провела пальцами по вытянутой крепкой шее. — Менструация, говоришь… — задумчиво произнёс он, выбивая меня из полу-гипнотического состояния. — Дела, критические дни, периоды, — стала перечислять я, раздражаясь от того, сколько внимания он уделяет не самой приятной фазе моего цикла. — Что тебя так заинтересовало в этом? — Ничего, — хозяин жмёт плечами и с какой-то странной нежностью заправляет волосы мне за ухо. — Ты уже закончила с гигиеническими процедурами? От такой официальной формулировки я засмущалась ещё больше. В чём сложность называть вещи своими именами? — Мэддокс вернул меня сюда до того, как я успела забрать прокладки из своей комнаты, и, если я просижу у тебя на коленках ещё пару секунд, клянусь, твоим фирменным брюкам будет необходима химчистка. Думала, он побрезгает и оттолкнёт меня, но Джастин засмеялся, даже не думая меня отпускать. — Ты заметила, как начала привыкать ко мне? — вдруг спросил он, заглянув в мои глаза, наполнившиеся недоумением. — К тебе, может, и привыкаю, но никогда не смирюсь со статусом частной проститутки, — слишком досадливо признаюсь я. — Брось, раньше каждая женщина мечтала стать наложницей. А знаешь, сколько великих людей они произвели на свет? — его рука не переставала гладить меня за ухом. — Ты сын шлюхи, что ли? — я фыркнула, резко поднявшись с его колен. — Иначе зачем так защищаешь этот класс? Я увидела, как в его глазах вспыхнул недобрый огонёк. И всё-таки я его разозлила. Бибер небрежно махнул в сторону уборной и отчеканил: — Вернись в постель, когда закончишь. Я послушалась его. Вероятно, в наказание за грубость я обречена впервые воспользоваться тем, что мне никогда не казалось привлекательным. После нескольких минут пристраивания тампона так, чтобы он не ощущался внутри, я вышла из ванной и залезла под одеяло к сопящему хозяину. Старалась не прикасаться к нему и лежать на самом краю, но почему-то даже на такой огромной кровати было ужасно тесно. Я не могла уснуть очень долго. Внутри зудело чувство вины, а его я испытываю довольно редко. Джастин только начал относиться ко мне по-человечески, а я взяла и оборвала эту хрупкую нить своим резким высказыванием. К утру я всё же провалилась в сон под приглушённое чириканье ранних птиц. Проснулась от шуршания и возни, которая окружала меня со всех сторон и заставила открыть глаза. — Что происходит? — наблюдая за мечущимися из стороны в сторону женщинами, пробормотала я. — Господин приказал вам примерить несколько разных нарядов на свадьбу его кузины, — отозвалась та, у которой из чепчика выглядывали белые кудри. — Для чего я ему там нужна? — возмущаюсь, но покорно снимаю с себя одеяло и подхожу к разложенным на диване платьям. К моему удивлению костюмы не были слишком открытые и яркие. Скорее, наоборот, элегантные и нейтральных тонов. Если на них и были какие-то вставки или нашивки в виде цветов — декор прекрасно гармонировал на фоне изящного кроя. Думаю, в этом заслуга далеко не моего хозяина, у которого напрочь отсутствует вкус, а его стилиста. — Уже проснулась, — констатирует Бибер, бесцеремонно врываясь в спальню и хлопает дверью. — Может, мне лучше остаться дома? — выдавив очаровательную улыбку, протягиваю я и невольно касаюсь пальцами мягкой атласной ткани. — Микки, мне льстит, что ты называешь резиденцию своим домом, но я думаю, что рядом со мной тебе будет лучше. Подумай хорошенько: я разрешу тебе свободно перемещаться по территории, где будет проходить церемония, позволю пробовать любые напитки. Хочешь, даже приставать к тебе не буду, — на последней фразе мне его даже жалко стало. Настолько безысходно он хочет похвастаться наложницей перед своей роднёй. — Скажи, а… твоя семья такая же… озабоченная, как ты? — кусая губы, я старалась не оскорбить его. Джастин усмехнулся, качнув головой. — Не все. И на этом спасибо. Я взяла несколько платьев в охапку и нырнула за дверь ванной, чтобы переодеться там. Через несколько минут вышла, поправляя длинные чёрные рукава из воздушной полупрозрачной ткани. Бибер оценивающе оглядел меня и, покусав внутреннюю сторону щеки, бросил: — Следующее. Второе платье было мягкого серо-голубого оттенка. Подол обсыпан мелкими камушками, отчего сверкал на ярком свету. Я покрутилась возле зеркала, не в силах оторвать завороженный взгляд, но глубоко внутри осознавала, что это слишком круто для меня. — Нравится? — хозяин встал позади меня, властно положив ладони на мою талию, очертил линию живота и поднялся на грудь, слегка открытую треугольным декольте. Вопреки моим ожиданиям, к коже не прикасался. Лишь поправил складку на корсете. Я задержала дыхание и кивнула. — В нём ты походишь на даму из высшего света, — вкрадчиво произнёс он и выпустил мои локоны из свободного пучка. Волосы рассыпались по плечам. — Разрешишь мне надеть его на свадьбу? — повернув лицо в сторону, спросила я. Джастин кивнул. — Твоему образу не хватает некоторых деталей, — он вытянул руку и быстрым движением пальцев потребовал что-то у служанок. Одна из них поспешила вложить в хозяйскую ладонь небольшую коробочку, которую он открыл, демонстрируя мне пару светло-голубых линз. — Это ещё зачем? — я нахмурилась. — Чтобы платье сочеталось с глазами. Оленна сделает тебе макияж и причёску. К двум часам я буду ждать тебя возле машины. С этими словами Бибер ушёл в свой кабинет, а я осталась наедине со своим недоумением. Чем ему мой цвет глаз не угодил? Может, тогда проще подобрать другое платье? К двум часам я была полностью готова и уже ехала на заднем сидении рядом с Джастином. Оленна сделала мне праздничный макияж с тонкими стрелками и светлыми тенями. Тональным кремом скрыла незажившие раны. Волосы она собрала в греческом стиле, закрепив их сзади блестящей заколкой. Я долго разглядывала себя в отражении, любовалась, но с печалью осознавала, что это совсем не я. Голубые глаза меня особенно разочаровывали. Бибер будто мне свой мир через призму показывает. Но я не возражала. Сегодняшним вечером он позволит мне вдохнуть хоть немного свободы. И словно в подтверждение моих мыслей, хозяин приоткрывает окно с помощью кнопки на двери. Я вдохнула свежий лесной воздух и посмотрела на Джастина. Спокойное лицо, безупречные волосы. Он даже побрился, отчего выглядит моложе. В какой-то момент он поймал мой взгляд и дёрнул уголком губ. — Не раскисай. Никто не должен допустить мысль о том, что моя прислуга несчастна. — Нет, что ты. Я безмерно рада находиться во власти своего Господина, — закатывая глаза, слащаво пролепетала я. — Чуть меньше яда, Микки. Твоему образу не идёт быть агрессивной сучкой в самый разгар течки. Я оцепенела. До этого момента хозяин не произносил в моём присутствии ничего из нецензурного лексикона, а сейчас поразил меня своим заявлением вдвойне. Признаюсь, его голосом и аристократичной манерой речи это звучало даже по-особому изысканно. Я прикусила язык, а Бибер с довольным лицом отвернулся к окну. Мы ехали молча ещё несколько минут, а затем остановились возле внушительного участка, ограждённого белым забором. Рядом припарковалось около десяти автомобилей и три лимузина, украшенные свадебными декоративными букетами и шариками. Водитель открыл для нас дверь и помог мне вылезти, придержав за руку. Я благодарно ему улыбнулась и приблизилась к Джастину, который перехватил мои пальцы, слегка сжав их. Мы прошли во двор с огромным кирпичным домом. Вокруг было много апельсиновых деревьев, клумб и фонтанов. Люди оборачивались на нас и приветствовали улыбками. — Много улыбайся, когда спросят, как тебя зовут, представься полным именем, — он слегка склонился ко мне и прижался губами к уху. — Вот с ней старайся вообще не говорить. От него тоже держись подальше, — нашептывал он по мере нашего приближения к самому сердцу торжества. — Джастин! Здравствуй, мой любимый племянник! — к нам подлетела полная женщина с пышными рыжими волосами, собранными на макушке. Она расцеловала его в обе щеки и потрепала идеальную причёску. Если бы так сделала я или кто-то из других прислуг, он бы руку приказал отсечь, а тут стоит и улыбается, интересуясь, как здоровье этой милой тётушки. — Неважно после операции, но я не могла пропустить свадьбу Маргери. А что за прекрасное создание прячется за тобой? Твоя возлюбленная? — Нет, это… — он сделал шаг в сторону, открывая меня изучающему взгляду добрых карих глаз. — Моя наложница, Микела. Я махнула рукой с милой улыбкой в знак приветствия. Понятия не имею, как здороваются с родственниками Господина, но сойдёт и так. — Я Нэнси, — женщина протянула мне мягкую тёплую ладонь и осторожно пожала её. — Очень приятно. — Шампанское? — предложила она, подхватив со столика тонкий бокал. — Спасибо, — я из вежливости приняла его и прикоснулась губами к краешку. Меня изумил потрясающий цветочный аромат и привкус свежего винограда в напитке. Никогда ещё не пробовала настоящего шампанского. Максимум — игристое вино из «Кул Плея», которое напоминало чистый растворитель на вкус. Нэнси уже давно оставила нас, позволив Джастину пообщаться с каким-то парнем чуть младше него самого, но таким же важным и манерным. Пока я заедала шипящие пузырьки кусочком клубники, к моему хозяину со спины подошла девушка в коротком белом платье с фатой. Скорее всего, та самая кузина, Маргери. Она закрыла ладонями его глаза и с широченной улыбкой дожидалась, когда он произнесёт её имя, а как только услышала, убрала руки и примкнула к его губам, да так долго и откровенно, что мне захотелось отвернуться. Отнюдь не по-сестрински. Уколола ревность. Больно ужалила, как пчела. И я не понимаю, из-за чего, ведь я не питаю особых чувств к своему Господину. Я кашлянула, побоявшись, что вот-вот подавлюсь, но так и продолжала наблюдать за поплывшим, как желе, Бибером. Маргери что-то прошептала ему на ухо и, погладив по плечу, скрылась в толпе, а он так и продолжил стоять, глядя ей вслед. Впервые я вижу в Джастине… слабость? — Интересные у вас взаимоотношения, — хохотнула я, приблизившись к мужчине. — Ни за что бы не подумала, что вы родственники. — Она была моей первой женщиной. — Что? — я округлила глаза, и вот сейчас кусок клубники точно у меня поперёк горла встал. — Ты спал со своей кузиной? Хотя, чему я удивляюсь… Семейка извращенцев. — Дети рано вырастают, когда родители не уделяют им должного внимания. Они раньше своих сверстников пробуют алкоголь, наркотики и вступают в половую связь с теми, с кем не следует. Но мы не видели в этом ничего плохого. Маргери старше меня на три года, на тот момент она была опытнее, и научила меня, как правильно заниматься сексом. — Отвратительно, — скривившись, я выпила бокал до дна и поставила его на поднос. — Обычное дело в семьях аристократов. Смотри, — Джастин невозмутимо указывает на пару мужчины и женщины возле фонтана. — Они двойняшки. Всю жизнь прожили бок о бок. Ходили на один горшок, ели из одной тарелки, а теперь воспитывают очаровательного малыша с гетерохромией. Их родители приняли этот союз беспрекословно. — Но… как? Я всё ещё не отрывала взгляд от маленького мальчика, который едва научился ходить. Его отец поднял его на руки и поцеловал в щёку, затем передал своей…кхм, жене. — Чистая кровь. Хорошая наследственность. Уроды в нашем роду не появляются. Бибер взял меня за руку и повёл к красивой свадебной арке из вьюна. — Выбрось эту информацию из головы — сейчас начнётся церемония, а я не хочу, чтобы ты сидела с серьёзной физиономией. Наложница должна всегда улыбаться и поднимать настроение своему Господину. Уяснила? — он щёлкнул по кончику моего носа и посадил на скамейку рядом с собой. Сидеть пришлось недолго, совсем скоро к нам подошли ещё какая-то пара, перед которыми Джастин вскочил. — Я рада видеть тебя, сынок, — он обнялся с невысокой женщиной и поцеловал её в щёку. — Доброго дня, — более сдержанно ему пожал руку отец, а затем бросил на меня какой-то презрительный взгляд и оскалился в неискренней улыбке. — Я думал, что ты снова сошёлся с Оникой, пока не взглянул в глаза, как я полагаю, твоей наложнице. — Меня зовут Микела, — мне не удалось скрыть раздражения в голосе. Уже второй человек путает меня с девушкой, носящей это имя. Неужели, так похожи. — Микела, — повторил мужчина, всё ещё не отрывая от меня внимательного взгляда, но потом отвернулся, когда его жена заговорила. — Я мама Джастина, Валери и его отчим, Арчибальд. Не будем вам надоедать скучными разговорами и разместимся на той скамье. Рады знакомству, — она широко улыбнулась, настойчиво потянув за собой Арчибальда, чьи губы были упрямо поджаты, а взгляд всё ещё прочно цеплялся за моё лицо. Неприятно. Когда они отдалились, я приблизилась к уху хозяина, прошептав: — Почему твой отчим так странно на меня смотрел? — Не бери в голову. Он уже много лет не дружит с головой, — отмахнулся он. Я бы продолжила допытывать его вопросами, но вдруг все гости замолчали и откуда-то заиграла живая скрипка. Началась церемония, священник занял место возле арки, дожидаясь, когда отец невесты благословит её и подведёт к жениху. Все улыбались и с трепетом наблюдали за новобрачными. Я тоже давила из себя блаженную улыбку, но мне было неинтересно. Скучно, уныло. Я совсем не знаю этих людей, разве что один скверный факт о невесте, и от него находиться среди всех этих людей мне противно. Пока священник бормотал неразборчивую речь, я решила осмотреть гостей. Множество людей преклонного возраста, совсем мало молодёжи. Наверное, здесь собрались одни только родственники. Ну, и немного наложниц. Некоторых было видно издалека — такие тряпки на себя ни одна статусная девушка не наденет. Это мне ещё повезло, что мой Господин заинтересован в моём внешнем виде. Моё взгляд скользнул по первым рядам, где расположились ближайшие родственники новобрачных. Внимание привлекло лицо мамы Джастина. Она улыбалась с какой-то горечью. В глазах стояли слёзы. Она часто бросала короткие взгляды на своего мужа, но он был полностью поглощён торжеством. Не знаю, как долго я смотрела на Валери, но мне пришлось вернуться к арке, когда гости засвистели и зааплодировали. Жених и невеста поцеловались и над ними взорвался фейерверк, заиграла музыка, и это означало начало вечеринки. Бибер стряхнул с рукавов блестящие конфетти и достал из внутреннего кармана своего пиджака белый конверт. — Свободна до полуночи, как и обещал, — обольстительно улыбнувшись, сказал он, но от приобретенной свободы мне было ни тепло, ни холодно. — Куда ты? — я пошла следом за хозяином, чувствуя, что предпочла бы находиться рядом с ним, нежели среди его тронутых родственничков. — Поздравлю молодожёнов. Не нужно за мной ходить. С этими словами Джастин стремительно отдалился от меня, оставив совсем одну. Я отчаянно фыркнула, присев на бортик фонтана в далеко не женственной позе, расставив широко ноги и сгорбив спину. Хорошо, что подол был длинный. — Привет, — рядом со мной оказалась миловидная девушка в самом обычном сарафане в красно-белую клетку. Большие зелёные глаза, русая коса почти до поясницы. На вид она немного младше меня. Наверное, ей лет семнадцать или около того. Я поздоровалась коротким кивком. — Кто твой хозяин? — поинтересовалась она, сев рядом со мной и держа ровную осанку. — Вон тот. Безразлично указала на улыбающегося в компании Бибера. В пальцах бокал шампанского, но он не сделал ни глотка, будто просто держит его для видимости, чтобы не выбиваться из толпы. — Джастин Бибер… — произношу его полное имя, пробуя на вкус, и осознаю, что оно совсем не горчит. — Молодой… и красивый, — девушка заметно смутилась от собственных слов и нервно поправила волосы, развевающиеся на летнем ветру. — А меня год назад выкупил его дядя. — Сколько ему? — я нахмурилась, переводя взгляд на новую знакомую, а та грустно усмехнулась. — Шестьдесят восемь. — Ахуеть, — вырвалось из меня, а наложница не смогла сдержать смешок. — Разве это нормально? Тебе не больше восемнадцати на вид. — Мне было пятнадцать, когда Господин Элдридж забрал меня из борделя. Я была там уборщицей, ну, знаешь, отмывала сперму с пола, стирала бельё. Моя невинность ценилась, поэтому владелец заведения хранил меня и не позволял ни одному клиенту даже прикоснуться ко мне. И когда пришел Элдридж и предложил за меня внушительную сумму, прежний хозяин с радостью простился со мной, — рассказывала она так спокойно, будто не о себе говорит, а пересказывает сюжет какой-то ужасной книги. — Я видела Элдриджа с женой. Разве её не обижает, что он предпочел ей молодую девушку? — Так случилось, что его жена бесплодна. Им нужен наследник и, по его словам, для этого требуется молодое здоровое тело. Но я же понимаю, что это далеко не единственная причина… Старому хрену хочется видеть под собой подтянутую грудь и упругую задницу, чем никогда не могла похвастаться его жена. — Почему ты все еще не родила от него? Мой взгляд задержался на тонкой фигуре наложницы. Вряд ли эта девушка уже выносила ребёнка. — Думаю, проблема в возрасте моего хозяина. Хоть он и готов наваливаться на меня хоть каждую ночь, его способность оплодотворять давно угасла. — Каждую ночь? Фу, как ты его терпишь? — я сморщилась, представив, если бы вчера вместо Джастина со мной принимал ванну его дядя. — Раньше много плакала и даже хотела покончить с собой, но со временем привыкла. Я просто закрываю глаза и представляю, что гуляю вдоль берега океана. Я молча смотрела прямо перед собой. Внутри всё чесалось от ощущения несправедливости, злобы и сострадания. Почему мир так жесток? Неужели, общество опустилось настолько низко? — Извини, что нагрузила тебя этим… Я просто мало, с кем общаюсь в хозяйском особняке. — Нет-нет, все нормально. Не хочешь выпить со мной? — предлагаю я, вспомнив, что Бибер разрешил мне пробовать любые напитки. Девушка закрыла рот рукой, хихикнув. — Элдридж не позволяет мне больше одного бокала вина в месяц. Говорит, что алкоголь портит здоровье. — А сам он пьёт? — я изогнула брови. — Каждый день закрывается в своем кабинете с инвесторами и дегустирует ром с сигарами. Я закатила глаза, взяв её за руку, и повела за собой внутрь просторной резиденции. — Скажешь, что выпила всего один бокал шампанского. Правду он не узнает. Мы зашли в зал, где уже собралось приличное количество народу. Играла музыка, на проекторе крутили видео с участием молодожёнов. Я подвела девушку к барной стойке, уставленной коктейлями, и взяла первый попавшийся, ярко-розовый с долькой киви. — Чтоб этот рабовладельческий беспредел закончился, — низким голосом, чтобы мой тост не услышали другие, произнесла я и чокнулась с протянутым фужером. Опрокинув в себя сладкий напиток, я улыбнулась и закусила кусочком зелёного фрукта. В груди разливалось приятное тепло, каждая клеточка тела постепенно расслаблялась, позволяя чувствовать себя лучше. После третьего бокала и музыка показалось хорошей. Сама того не замечая, я стала покачиваться в такт какой-то слезливой романтической песни. — Они кла… красиво смотрятся, — чуть заплетающимся языком сказала моя новая знакомая и кивнула на жениха и невесту, танцующих в самом центре танцевальной площадки. Большой зеркальный шар под потолком заставлял современное свадебное платье светиться, будто изнутри. И всё равно, что оно было выше колена, эта длина совсем не дешевила. Маргери выглядела бесподобно. Я поджала губы, удручённо вздохнув, но затем опустила руки на талию девушки и плавно переступила с одной ноги на другую, задавая ритм нашему импровизированному танцу. Она захохотала, откинув голову к высокому потолку, но всё же положила руки на мои плечи. — Отдохни хотя бы раз в жизни, нельзя быть такой правильной, — подняв руку вверх, я заставила наложницу совершить один оборот и вернуться в исходную точку. — Ты мой Ангел-спаситель, — призналась она с искренней благодарностью в блестящих глазах. От слёз, концентрации алкоголя в крови или сияющих со всех сторон лампочек — не знаю. Возможно, от всего сразу. Девушка прижалась щекой к моей шее, и я ощутила, как кожа становится горячей и влажной. Я поджала губы, удручённо вздохнув, провела пальцами по её подрагивающей спине и спросила: — Как тебя зовут? — Фелиция, — дрожащим голосом ответила она. — Идём в уборную. Тебе нужно умыться. Я увлекла Фелицию за дверь, где нам открылась огромная комната с зеркалом в пол и несколькими раковинами. Включив холодную воду, я помогла девушке убрать разводы от туши под глазами. Она стояла, опираясь на каменную стойку, и слегка покачивалась, медленно моргая. Чёрт, старый хрыч не поверит, что она опьянела от одного бокала. Я сосредоточенно закусила нижнюю губу, стараясь придумать, как обеспечить Фелиции скоростное вытрезвление. — Может… выпьешь водички? — я набрала в ладони воду из-под крана и поднесла к ее лицу. Девушка вытянула губы трубочкой, втягивая влагу в себя, и вытерла губы тыльной стороной ладони. — Я хочу ещё ту розовую херню, — твёрдо заключает она и уверенно шагает к двери. — Нет! Постой, — я перехватила её руку, притягивая обратно. — Тебе больше нельзя. Элдридж поймёт, что ты пьяна. Нужно сделать паузу, — проговорила я медленно, чётко проговаривая слова, чтобы смысл был доступен её детскому пьяному сознанию. — Да пошёл он! Я приехала сюда, чтобы повеселиться, — Фелиция вырвалась из моих рук и ускакала в зал. Я на мгновение замерла на месте, прикидывая, чем чревато моё рвение помочь ей расслабиться. Рывком закрыв кран, я выбежала следом за девушкой, но, кажется, опоздала, потому что Элдридж уже стискивал её руку костлявыми пальцами и грубо потряхивал, приводя наложницу в чувства. — Эй! А-ну отпусти её! — схватив с бильярдного стола кий, скомандовала я. Присутствующие в зале вдруг обернулись на нас. У старикана так вообще чуть челюсть не отвалилась, он даже руку Фелиции отпустил, вот только теперь его гневный взгляд был направлен на меня. — Т-ш-ш, — кто-то подошел ко мне сзади и аккуратно перехватил палку из моей руки. — Детка, не горячись, — тихим, но напряжённым голосом просит Бибер и обхватывает мою талию рукой, удерживая возле себя. — Полагаю, это твоя дикарка напоила её, — скрипучим голосом изрёк Элдридж. — Да, и она очень жалеет о своём поступке. Правда, Микела? Джастин впервые обратился ко мне по имени. Показушно. От этого в груди закипела злость. Но я молчала. — Наложница совсем не знает манер. Из какой помойки ты её достал? — насмешливо спросил дядя. — Какая разница, если у неё есть душа? Не то, что у вас, озабоченных ублюдков, — Фелиция не успела договорить, как хлёсткая пощёчина заглушила её слова. Из зелёных глаз полились крупные градины слёз. У меня сердце разрывалось, когда я наблюдала, как Элдридж хватает её под локоть и тащит на выход из особняка. Мне жутко хотелось побежать за ними, но Джастин крепко держал мою талию. В итоге мне осталось только утопить чувство вины и сожаления в очередном бокале со спиртным. Все последующие часы я не отходила от хозяина ни на шаг. Разве что в уборную для «гигиенических процедур». Когда я вернулась, Бибер сидел за барной стойкой, покачивая в ладони стакан с бурбоном. За вечер он выпил от силы пару глотков, а вот я уже изрядно накидалась. Координация и связная речь были нарушены. Я забралась на высокий стул и щелкнула пальцами по шее, невербально выпрашивая у бармена очередной шот с водкой и персиковым ликером. — Тебе не многовато? — больше удивлённо, чем укоризненно, спрашивает Джастин. — Я преследую цель довести себя до ещё более паршивого состояния, чтобы оно перекрыло муки совести. — Нет, так дело не пойдет, Микки, — он отодвигает от меня рюмку, мимо которой я промахиваюсь и просто провожу пальцами в воздухе. — Этим ты добьешься только похмелья. Бибер заботливо поправил локон волос, который выбился из моей прически, а я не отрывала от него расфокусированного взгляда. — Что, я уже не кажусь тебе таким чудовищем? — Как Элдридж? Пф, кто знает, каким ты будешь в старости. Ухожу от вопроса. Потому что он прав. Благодаря Фелиции я осознала, насколько мне повезло иметь такого хозяина, как Джастин. По крайней мере, он не воняет табаком и его колени не хрустят во время секса. От мыслей о последнем нижнюю часть моего тела бросило в жар. — Постараюсь не терять форму и обаяние, — с издевательской усмешкой обещает хозяин, а меня от его улыбки накрывает новой волной возбуждения. Не отдавая себе отчёт в действиях, я изящно придвигаюсь к нему ближе, словно кошка, и тянусь к его ремню. Завтра мне будет до смерти стыдно, но сейчас моё тело живёт своей жизнью. Отдельно от меня. Джастин внезапно, не глядя, перехватывает мою руку и отводит ее в сторону. — Почему? — я преувеличенно дую губы. — Не хочу пользоваться твоим состоянием, а то предъявишь мне с утра. — Не предъявлю, — положив ладонь на грудь справа, клянусь я. — Сердце находится с другой стороны, Микки, — напоминает Бибер и помогает мне слезть с барного стула. Похоже, это был звоночек о том, что нам пора возвращаться домой.