Someone special

Save the fire cause there's no light Come to me like rain to sea. IAMX — Rain To Sea

Когда он выходит на улицу, то сразу замечает движение. От тени отделяется хрупкая фигурка и выступает вперёд. Он опознаёт её сразу, но позволяет ей заговорить первой: — Дориан? — Майя Вон, — кивает он в ответ. — Могу чем-то помочь? Она поправляет тёмный плащ, беспокойные пальцы пробегают по пуговицам, свет фар проезжающего мимо автомобиля отражается в крупных серьгах, обрамляющих лицо. Дориан выжидает — людям нужно больше времени, чтобы найти слова. — Это я должна помочь, — наконец говорит она. — Но пока не понимаю, чем именно. Она смотрит на него задумчиво и спокойно, будто ищет ответ на вопрос. И он продолжает стоять рядом. Со стороны они, наверное, выглядят, как случайно встретившиеся на улице бывшие любовники. Объединённые чем-то общим, но давно исчезнувшим. Мысль, оформившаяся из анализа человеческого общения, из совокупности наблюдений, остаётся невысказанной. Майя поднимает взгляд. — Он выживет, — говорит она спокойно. Даже врачи не дали никакого прогноза, но она отчего-то уверена. — Он сам тебе сказал? — уточняет Дориан. — Но здесь нет ни одной его… — и обрывает себя. По сути, он сам — его вещь. Майе должно быть достаточно его самого. — Нет, — она качает головой и внезапно дотрагивается, касается куртки, но не его пальцев. — Нет, он ведь не умер, даже не в коме. Его душа крепко привязана к телу, не может прийти и что-то рассказать мне. Я… просто знаю. Дориан верит, его синтетической души хватает на то, чтобы верить. *** Несколькими этажами выше Джон приходит в себя. Ранение серьёзное. Он подставился, и теперь больничный потолок угрожающе кружит у него над головой. На сигнал оборудования в палату заглядывает медсестра. Хмурится, рассматривая показатели, и ускользает, не говоря ни слова. Джон тоже не успевает ничего сказать, его захватывает сном. *** — Он ведь — кто-то особенный, — говорит Майя, пока они вдвоём идут по улице. Дориан взялся её проводить, потому что ночь укрывает город. И пусть Майя сначала уверяет, что с ней не может случиться ничего опасного, ей приходится уступить, когда он напоминает, что никто не звал её удачливой. — Особенный, — повторяет Дориан. — Как и ты, — продолжает Майя и улыбается — печально и странно. — Я… — он хочет возразить, но она останавливает — одним взглядом. Когда она заговаривает снова, поднимается ветер: — Я знаю, как называется то, что ты чувствуешь. Ты тоже знаешь, но думаешь, что не можешь и не должен, — она говорит, и Дориан отлично её понимает. Понимать — это что-то вроде дара, которым его наделили сполна. — Когда-нибудь он поймёт, я это… вижу. Хочешь, расскажу, как это будет? — Нет, — Дориан смотрит перед собой. Они свернули в совсем тёмный переулок. Осталось пройти лишь несколько шагов, и Майя войдёт в свой дом, оставив его одного. — Так и знала, — смеётся она. — Всё не то, — она неожиданно поднимает голову вверх, рассматривая небо, которое почти невидимо за городской подсветкой, отражённой в клубящихся облаках оранжевыми, алыми, голубыми всполохами. — Я должна что-то рассказать тебе. — Что? — он терпеливо ждёт. Майя наконец переводит взгляд на него, берёт за руку, но смотрит в глаза. — Ты больше человек, чем думаешь. И ускользает. Проходит последние несколько шагов совсем одна, открывает дверь, исчезает. Дориан поворачивается и идёт обратно тем же путём. Сегодня он не собирается возвращаться к Руди, он будет ждать, когда проснётся… особенный. Просто чтобы убедиться, что Майя права. *** Утром Джон снова открывает глаза. В памяти пустота, в теле слишком много обезболивающего. Едва сфокусировавшись, Джон видит Дориана. — Ты что, торчал здесь всю ночь? — удивляется он. Голос звучит слабо. — Должен был убедиться, — отвечает Дориан. — Смерть — слишком простой способ от тебя избавиться, — ворчит Джон в ответ. *** «Когда-нибудь он поймёт», — повторяет в памяти Майя Вон. Дориан видит, как слабость снова заставляет Джона уснуть.