Не так уж страшно признаваться

      — Вы знаете, мы ведь можем поцеловаться по-настоящему!       Зал взрывается восторженным криком толпы. Одна мысль об этом будоражит умы фанатов, заставляя их орать и верещать в восторге. На какое-то мгновения эти крики такие громкие, что можно и не пытаться сказать что-либо в микрофон.       Киммон смотрит своим озорным взглядом, будто уже готов накинуться и растерзать прямо тут, на сцене. Озноб пробивает Коптера, и он делает несколько шагов назад, нервно улыбаясь и судорожно пытаясь найти что-то более интересное взглядом. К счастью музыка скоро вновь становится различимой, и они начинают петь. Голос Пи ровный, он совершенно не волнуется, его внимание принадлежит фанатам, хотя он практически каждую секунду кидает косые взгляды на младшего. В такие моменты Коптер забывает обо всем, в его груди начинает бешено плясать сердце. Он всеми силами пытается сосредоточиться на песне. Мимолетное касание, он вздрагивает, оборачиваясь, они пересекаются взглядом. В воздухе повисает высокая нота, и они замирают в этом волшебном моменте. Близко-близко, достаточно для того, чтобы обменяться ударами сердца. Достаточно для того, чтобы зал снова потонул в восторженном возгласе.       И все это сливается во что-то совершенно невообразимое. Мир вокруг плывет, Коптер с трудом осознает когда кончается их мини-концерт, на автопилоте уходит в гримерку, восстанавливает дыхание. Но не торопится приходить в себя. Он все еще отчетливо видит перед собой улыбку и взгляд старшего. Ведь ему не показалось? Он правда видел что-то… В этот раз наверняка! Никаких сомнений.       Снаружи слышится знакомый голос, бесконечный поток слов, в который так сложно бывает просочиться даже профессиональным ведущим. Коптер через зеркало бросает взбудораженный взгляд и замирает. Он видит как Киммон ласково беседует с какими-то девушками с точно таким же выражением лица. Как так же без церемоний прижимается к ним для фото, улыбаясь в камеру и беспечно обещая любить фанатов вечно.       «Каждый раз, когда ты делаешь так, мое сердце будто расстреливают из винтовки.»       Коптер сглатывает. Нет. Ему снова всего лишь показалось.       Это уже в который раз? Одна тысяча девятьсот тридцать шестой? Нет, он вовсе не считает. Нет.       Нет…       — Ои, Коптер! Ты чего сидишь тут как сморщенная виноградина? На сегодня мы свободны. Пошли, я подвезу тебя!       Дружеский хлопок по плечу показался ударом раскаленным железом. Коптер быстро мотнул головой, выворачиваясь и хватая сумку.       — Я уже вызвал такси, Пи. Не нужно беспокоиться.       — Вот как? Ну ладно. Тогда я пойду еще с кем-нибудь поболтаю… Сегодня я видел парочку иностранных фанаток, хо-хо.       «Так вот почему ты играл не по сценарию…» — Коптер натянуто улыбнулся, сжимая в руках лямку от сумки. Что ж, все встало на свои места.       Опять.       — Прости, я… — Коптер спрятал взгляд под челкой, — Машина ждет.       Он выскочил наружу мимо удивленного Пи, даже не удосужившись достать телефон. Или хотя бы просто проверить, что он его взял. К счастью, такси и правда были снаружи и Коптер сразу же сел в машину, продиктовав на автомате адрес. Только оказавшись в полной изоляции на заднем сидении, вставив в уши эйрподы и уставившись в окно он смог наконец выдохнуть спокойно.       Время еще было не слишком позднее, центр города неизбежно пульсировал пробками, но Коптер только радовался этому. В очередной раз отметив про себя необычный цвет машины, с которой они снова поравнялись, он закрыл глаза.       Возможно, сон был бы самым лучшим решением.       В наушниках заиграло что-то невозможно унылое, но никаких сил переключить не осталось. Они не проехали еще и половину пути, надежно застряв в душной пробке. Какое счастье, что в такси работает кондей. Он сам не понимает, закрылись ли его глаза, но в какой-то момент начинает видеть перед собой все.       Совместные выступления.       Случайные фразы.       Неосторожные соприкосновения.       Коптер всегда считал себя сильным человеком, способным справиться с эмоциями, но… Сейчас он переживает все это вновь. Когда Пи внезапно подскакивает к нему, хватая за подбородок. Когда обнимает неожиданно со спины. Когда в последний момент приходит на вечеринку в честь дня рождения.       О, эти мгновения счастья.       Коптер каждый раз не в силах удержать улыбку, спрятать излишне сверкающий взгляд. Сколько раз он смущался, а сколько раз он плакал за сценой, когда никто не видит. Все это заходит уже слишком далеко. Он понимает, осознает разумом, что все что происходит на сцене — игра. Фарс, выдумка, работа! В конце концов, он получает за это деньги! Он получает за это новые контракты, фанатскую любовь.       Ах, знали бы все эти фанаты, что Коптер готов променять все на свете ради того, чтобы это оказалось правдой.       Ради того, чтобы стать Киммону не только младшим.       Действительно стать.       По настоящему.       Такси плавно останавливается у нужного дома и Коптер рукавом стирает с лица лишним эмоции. Он безумно устал держать это в секрете. Он измучен тем, как бессовестно Киммон размахивает перед ним надеждой которую сам же уничтожает вмиг. Чтобы в следующий раз снова повторить это, опять подарив веру и уничтожая её. Коптеру хочется бросить это все. Выйти из игры. Никогда не видеть больше этого жестокого человека. Но это, конечно же, мысли воспаленного сознания. Он устал, ему надо выспаться и прийти в себя. И тогда он снова сможет быть привычным ехидным Коптером, который сам растопчет кого хочешь. А сейчас. Сейчас он просто хочет поскорее попасть домой.       Остановившись у двери он шарит по карманам в поисках ключа, но натыкается лишь на пустоту. И как назло никого из семьи нет внутри. Коптер вернулся рано, и теперь вынужден беспомощно дёргать ручку в наивной попытке уговорить её открыться так. Ведь он каждый день касается её по несколько раз, неужели так сложно запомнить. Неужели, так необходимо иметь ключ, чтобы попасть к себе же домой? Что за несправедливость! Разумеется, дверная ручка остаётся неподкупной.       Коптер в сердцах дёргает её, едва не хныча. И почему сегодня такой дурацкий день?       — Блядь!       Пнув дверь, он зло сжимает кулаки. Достаёт телефон из кармана, набирая номер матери. Но не успевает в трубке прозвучать гудок, как телефон издаёт короткий звук и вырубается. Коптер потратил всю зарядку на прослушивание музыки. Надо было оставить телефон заряжаться в гримерке, пока они…       Ну и что теперь?       Он замахнулся, полный желания запустить бесполезный кирпич в стену, но вовремя осадил себя. Нет, телефон не виноват в том, что Коптер такой раздолбай и умудрился потерять ключи. Телефон не виноват в том, что у него не вечная батарея. Да и в том, что Коптера жрёт изнутри тоска телефон не виновен.       Прислонившись лбом к двери, Коптер перебирает все знакомые сочетания бранных слов как заклинание. Если не для открытия замков, то хоть для уменьшения напряжения. И оно уменьшается на самом деле. Концентрируясь, оно оседает и стекает по щекам, оставляя влажные дорожки. И гнев, и разочарование, и усталость. Какой смысл прятать это все, если никто не видит? Так и лопнуть можно, взорваться в самый неподходящий момент.       Неловко, если это случится на сцене.       — Хэй, нонг, доставку заказывали?       Коптер практически подскочил на месте, резко оборачиваясь и вжимаясь в дверь.       — Пи’Ким! — поспешно мотнул головой, надеясь что все влажные следы исчезнут, — Что ты здесь делаешь, Пи?       Вместо ответа старший с улыбкой звякнул парой ключей с брелком.       — Подумал, что тебе они могут понадобиться. Ты так спешил что не заметил их на столе… Ои, я спешил к тебе как мог! И на телефон ты не отвечаешь… Да и вообще…       Свободной рукой Киммон коснулся щеки Коптера. Ласково, нежно стирая блестящую дорожку. И голос у него такой заботливый, и стоит он так близко, хотя никаких лишних глаз нет. Дыхание Коптера застревает где-то между рёбер. Он вжимается спиной в дверь, нерешительно смотря снизу вверх на старшего. Ладонь Киммона мягкая и тёплая. Да и взгляд такой искренний. Он волновался, проделал весь этот путь, хоть и живёт в совершенно другом конце города. Значит ли это…?       Коптер сглотнул.       — Ты так расстроился из-за потерянных ключей, что расплакался? Ох, нонг. Не знал, что ты такой сентиментальный.       — Что?.. — ошарашено моргнул Коптер, — Чёрт, Пи! Нет! Я не плакал из-за ключей!       Вся романтика тут же рассыпалась. В этом весь Киммон. Он сделал это снова. Ещё и ржёт.       — Да, да. Не переживай, я не скажу никому, — он хлопает по щеке словно ребёнка, и у Коптера окончательно теряется терпение.       — Проклятье, как можно быть таким тупым?!       Коптер отпихивает руку от своего лица, выхватывает у старшего ключи и резко разворачивается, открывая дверь.       — Какой ты грубый, разве папочка тебя учил этому? Как можно так разговаривать со своим старшим?       Видимо на Кима напала лирика, ибо он весь обвился вокруг Коптера, повисая на нем и устроившись подбородком на плече. При этом жалостливый шёпот совершенно бесстыдно щекотал чувствительные уши, заставляя Коптера нервно вздрагивать и елозить. Вот уж чего ему не хватало сегодня так это вспышки любвеобилия. Определённо. Прямо лучшее время для этого.       — Отпусти меня, Пи… — пытаясь сохранить голос как можно более спокойным.       — А-а. — отрицательно мотнул головой Ким, крепче сжимая объятия и практически касаясь губами шеи, — Не пущу! Это моя обязанность как старшего, заботиться и утешать своих нонгов в минуты печали. Так что я буду рядом столько, сколько будет необходимо!       Коптер закусил губу. О, как бы это действительно было так.       — Мы выкладываем очень разный смысл в эти слова, Пи… — тихо прошептал он.       — Что? — достаточно тихо, чтобы не расслышал Ким.       — Свали в задницу! Мне не нужна твоя жалость! — Коптер попытался спихнуть острый подбородок с плеча, но он впился в него как клещ. Очевидно завтра в этом месте будет огромный и яркий синяк. — Черт, ты делаешь мне больно!       В отчаянье взбрыкнул Коптер, пиная Кима локтем в живот. Объятия наконец ослабли, позволив все-таки быстро вставить в замочную скважину и повернуть ключ.       — Прости, я не подумал… — виновато вздохнул Киммон, делая полшага назад.       Коптер уже был готов проскользнуть в квартиру, потянув ручку на себя, но в его голове творился такой ураган, что он просто не выдержал. Разрываюсь от переполняющих его чувств, он резко развернулся на месте, поднимая на старшего разозленный взгляд.       — В этом весь ты, Пи! Ты постоянно делаешь это! Творишь то, что тебе захочется, совершенно не думая о том, как мне от этого тяжело!       Его слова будто лопнувшая струна резанули воздух, явно созревающие уже давно. Киммон непонимающе моргнул. Он действительно не осознавал. Коптер перед ним выглядел сейчас не так, как обычно. Как будто он и правда расплачется, но при этом и словно хочет вцепится в горло. Странное сочетание.       — Эээ… О чем ты? — осторожно решил уточнить Ким, запутавшийся в словах.       Глубокий вдох. Комок в горле появился вновь. Неприятно запульсировали глаза. Коптер понимает, что это уже перебор. Он не может больше притворяться. Делать вид, что они друзья. Что все это исключительно игра со сцены, фансервис. Ничего большего, ничего выходящего за рамки. Объятия, которые не значат ничего, поцелуи, у которых отсутствует подтекст. Он не может так. Не сейчас, когда это разом всплыло, когда он настолько нестабилен. Не сейчас. Киммон не должен был увидеть его таким. А теперь уже слишком поздно. Уже нет возможности запихнуть все это обратно вглубь, сделать вид что ничего нет.       Коптер хмурится. Ему не нравится видеть, как смотрит на него Киммон. Как на ребенка, которого следует опекать. Вот только Коптер уже давно не ребенок.       Да и он вполне может сам за себя постоять.       Сглотнув, он решительно смотрит на старшего.       — Ты нравишься мне, Пи.       И хоть он не из тех нежных принцесс, кто не может произнести эти слова, а внутри все равно все словно замирает вмиг. Хорошо хоть голос не задрожал. Хорошо хоть у него хватает сил, чтобы выдержать взгляд. Даже больше. Это Киммон удивленно моргает. А затем улыбается так. И Коптер еще сильнее хочет врезать ему, прекрасно понимая что он ответит ему.       — Ты тоже нравишься мне, Тер! Ты мой любимый младший!       Что и требовалось доказать. Коптер закатывает глаза, мысленно считая до десяти. Вот и за что он влюбился в такого идиота? Неужели нельзя было как-то более тщательно отбирать? Да все в группе уже в курсе, что Коптер неровно дышит к Киму, и только сам Киммон продолжает ничего не понимать. Это отвратительно.       Коптер хватает его за воротник, резко притягивая к себе и целуя. Чтобы заткнуть, чтобы запихнуть обратно эти мерзкие слова, которые постоянно вылетают изнутри и жалят, словно комары. Киммон не думает. Киммон никогда не думает о том, что говорит. Его словесный понос раздражает просто невозможно. Коптер и не думает церемониться с ним, он грубо вторгается языком в рот старшего. Это не такой поцелуй, которые так часто удается увидеть их фанатам. Это поцелуй отчаяния. Жадный, немного нервный, будто Коптер куда-то спешит. Будто это последний раз, когда у него появился такой шанс. Он столько раз касался губ Пи и каждый раз не может распробовать их вкус. Ему хочется терзать их еще и еще. И Киммон даже вроде бы отвечает. Неуверенно, ошеломленно. Застанный врасплох.       Это забавно.       — Ты нравишься мне, Пи, — снова повторяет Коптер, и на этот раз нет шанса не так истолковать слова, но он все равно добавляет, зная, насколько порою Киммон любит тупить, — Не как старший. Не как брат. Не как лидер. Ты нравишься мне как парень. Я хочу тебя, Пи. Я всегда тебя хотел.       Он все еще сжимает его воротник, удерживает как можно ближе, дышит в его губы, будто вкладывает внутрь свои слова. Добивается того, чтобы во взгляде старшего мелькнуло прозрение. Киммон замирает с открытым ртом. Он не знает что ответить, что сказать.       Что ж.       По крайней мере, он это сказал.       Видя, что старший совершенно ошеломлен, Коптер отпускает его. Он и не надеется получить ответ. Да и вообще, как-то глупо получилось это все. Глупо вот так вот в порыве чувств было все ломать. Коптер морщится, на него снова наваливается желание рыдать, и он вовремя вспоминает про открытую дверь. Все его мужество и решительность исчезают, он позорно проскальзывает за дверь, хватаясь за ручку словно за спасательный ключ. Поспешно щелкает ключом. Его руки дрожали, ноги едва держат.       Что он только что сделал?       Он… Он признался?       — Черт… Ты еще больший идиот, чем он…       Не остается больше ничего, только себя ругать. Кажется, теперь он останется и без работы, и из группы его выпрут наверняка. Да и Киммон… Раздался неожиданный стук.       — Коптер, открой дверь! Нам надо поговорить! — настоятельно требовал старший.       Коптер вздрогнул, отшатнувшись. О, нет. Нет, нет, нет. Он ни за что не откроет.       — Я… я… Мне нечего больше сказать, Пи!       В какой момент он трусливо поджал хвост и начал пятиться вглубь коридора? И ведь кто лез с поцелуем то? Кто угодно, но не этот перепуганный малыш.       — Коптер, блядь! — судя по всему злится Киммон, — Открой дверь!       Ручка дергается, стук становится сильнее. Душа Коптера прячется куда-то глубоко-глубоко. Забивается в самые недры, и он, вжав голову в плечи, поспешно ретируется к себе. Подальше от двери, в комнату, а еще лучше сразу в душ. Чтобы включить на полную напор воды и не слышать этого всего.       — Коптер! Коптер!!! Тер!       Киммон остается снаружи один, не зная, что младший уже не слышит его. Он еще какое-то время ломится, пока кто-то из соседей не начинает ругаться. Только тогда Киммон пристыжено замолкает. Извиняется, обещает больше не шуметь. И беспомощно оглядывается вокруг. Чертов Коптер, наделал дел и сбежал. Киммон запускает руки в волосы, взлохмачивая их и раздосадовано застонав. Телефон все еще не в сети. Губы все еще горят. Мысли в голове шебуршатся как муравьи, перетаскивая бесконечно туда-сюда осознание всего. Киммон последний раз ударяет по двери, прежде чем сдаться и отойти.       Ладно.       Коптер может быть и хорош во внезапных решениях, но зато Киммон может планировать наперед. Достав телефон, он набирает номер и идет к своей машине.       — Алло, Пи! Как дела?.. У меня тут возникла небольшая проблема, я могу подъехать? Ага. Сейчас буду, жди.       Сложно сказать сколько времени в душе провел Коптер. Он решил что пора выходить лишь тогда, когда ноги уже начало сводить из-за холода. Обернувшись в полотенце и накинув второе на волосы, он вышел вернулся в комнату и замер на пороге. На кровати развалился Киммон, читая томик манги и даже не оборачиваясь на звук.       — Что-то долго. Обо мне мечтал небось?       — Черт, Пи. Как ты сюда попал? — Коптер совсем не хотел его видеть, он рассчитывал побыть одному, — Не трогай мои вещи без разрешения.       — Я взял ключи у твоей мамы. Сказал что ты плохо себя чувствуешь и не в состоянии доползти до двери…       — Ты что…?       Так, спокойствие. Коптер нахмурился, выхватывая мангу из рук старшего и ставя ее обратно на полку.       — Я позвонил твоей матери. Сказал ей, что ты плохо себя чувствуешь и что… — терпеливо начал повторять Киммон, садясь на кровати.       — Я слышал что ты сделал! Нафига? — еще более раздраженно перебил его Коптер.       — Нам надо поговорить, — серьезно ответил Ким.       Это совсем не то, что планировал Коп. Он замер, нервно барабаня пальцами по книжной полке. Капельки воды с волос стекали прямо по голой спине, и Киммон невольно следил за ними взглядом.       — Э, нет. Нам не о чем говорить, — кажется это паника.       Киммон вздохнул. Однако, он уже был тут, и не собирался так же как младший сбегать. Поэтому он поднялся неторопливо, видя как напрягаются плечи Коптера. И все равно подходя к нему. Плавно стаскивая полотенце с волос, встряхивая его и осторожно промакивая высеченные пряди.       — Разве родители не учили тебя не ходить под кондиционером с мокрыми волосами? — заботливо поинтересовался он.       Мурашки по спине пробежались вновь от осознание близости. Он снова вел себя так, что Коптеру хотелось прижаться и отдать себя всего. Но вместо этого он упрямо стиснул зубы, наоборот делая едва заметный шаг вперед, практически утыкаясь носом в полку.       — Ну и что? Может, я планирую заболеть и умереть, — ребяческим голосом буркнул он.       Легкий смешок послышался из-за спины. Руки исчезли с волос. Киммон приблизился еще, ловя младшего в свои объятия вновь. Прижимая к себе, словно собираясь согреть. Весьма забавно на самом деле, с его то худобой это все равно что пытаться укрыться длинной подушкой. Бесполезно. Но приятно, конечно, с этим спорить смысла нет.       — Глупый. Я не позволю тебе умереть, — уверенно заверяет Ким.       — Почему это?       — Потому что ты мне дорог.       Коптер саркастически хмыкнул. Как можно быть таким бессердечным? Коптер абсолютно беззащитен, на нем даже одежды нет. Он как оголенный нерв, за который Киммон продолжает дергать. Продолжает тыкать в открытую рану вновь и вновь. Будто бы Коптер робот какой-то, не иначе!       — Ты жесток, Пи… — его голос сорвался.       Он сглотнул, зажмурившись и сжав ладони в кулак.       — Хэй, я серьезно, Тер. Хватит слюни распускать, поговори со мной.       Поняв, что его слова истолковали иначе, Киммон покачал головой. Вот поэтому ему не хотелось связываться с детьми. Это же невозможно, он ведет себя как подросток, а не как разумный взрослый. И вместо диалога все выглядит так, будто он пытает бедного ребенка.       — Ты делаешь поспешные выводы и не даешь мне сказать.       — Что сказать?       — Что ты тоже нравишься мне.       — Да, как друг. Я знаю, Пи. Ты уже это говорил.       Настала очередь Киммона закатывать глаза. Оказывается, это и правда раздражает.       — Мне что тоже необходимо тебя поцеловать, чтобы ты понял, что я хочу сказать?       — Что?       Коптер обернулся через плечо, удивленно смотря на старшего. Насмешки не было в его взгляде, хотя он до последнего был уверен, что Киммон опять решил поржать. И это… странно.       — Что слышал. — Воспользовавшись моментом, Киммон быстро коснулся губами губ младшего. — Ты тоже нравишься мне, Тер.       Слова доходили не сразу. Словно пробираясь через вакуум, они медленно доползли до сознания. Коптер недоуменно посмотрел на серьезное лицо Пи. Кажется, он не врал. Киммон немного нервничал, это ощущалось по его улыбке которая едва заметно дрожала. Он… он чувствует тоже самое? Этого не может быть.       Коптер разворачивается целиком. Руки Киммона соскальзывают, он делает шаг назад, давая достаточно пространства. Но Коптеру не нужно пространство. Коптеру нужен сам Киммон.       — Скажи это еще раз, — настойчиво просил он.       — Ты мне нравишься.       Коптер облизнулся. Еще шаг. Киммон снова отступает назад. Улыбается.       — Еще.       — Ои, какой ты жадный! — шутливо качает головой Киммон.       — Ты даже не представляешь… — тяжелым голосом соглашается с ним Коп.       Еще шаг, и Коптер толкает его назад. Киммон падает на кровать, успев лишь подставить локти и удивленно воскликнуть. А Коптер уже навис над ним. Его несколько раздражает что старший выше, и поэтому он с удовольствием хватается за возможность исправить этот факт. И, прежде чем очередной поток слов вырвется наружу, он теперь может по-настоящему его поцеловать. Ведь тогда, в коридоре, это были еще цветочки. Киммон застонал протестующе, понимая что ситуация выходит из-под контроля. С волос Коптера все еще капала вода, и одежда Киммона уже вся была во влажных пятнах. Он попытался как-то донести эту мысли младшему, но тот понял его совсем не так, принявшись тут же расстегивать рубашку Пи.       — Тер, Тер! Что ты делаешь, притормози! — Едва не задохнувшись, кое-как удалось поймать руки Коптера Киммону, — Тебе не кажется, что мы слишком спешим?       А у самого уже расфокусирован взгляд. И Коптер кажется практически горит. Не так то просто выбраться из-под него. Да и не так уж и хочется на самом деле. Киммон садится, все еще удерживая ладони младшего в своих. Позволяет себе короткий поцелуй. Каким-то чудом вовремя его разрывает и поднимается на ноги.       — Остановись, ок? — и непонятно, кому именно он сейчас это говорит.       Коптер разочарованно падает спиной на кровать. Тяжелое дыхание и влажные губы так и манят вернуться обратно, но Киммон уверенно шагает назад. Это было бы неправильно. Они не должны…       — Ты же сказал что не позволишь мне заболеть, Пи. — обиженно поджимает губы Коптер.       Киммон щурится. Оглядывает комнату быстрым взглядом и укрывает младшего одеялом с головой. Плотно обнимает получившийся комок, звонко целует в предполагаемую макушку.       — И не думай вылезать оттуда, Нонг! — грозно предупреждает он, ретируясь к выходу из комнаты.       — Ты же хотел поговорить…       — Я уже сказал все, что хотел.       — Ну ну. Вали уже.       Коптер покачал головой, слыша как закрывается дверь. Ну. По крайней мере теперь он знает о том, что в своих мыслях не одинок. Расслабившись, он кое-как соорудил проход для воздуха в одеяльном рулоне и закрыл глаза. У него совершенно не было сил. И поэтому когда он почувствовал, как на кровать рядом лег кто-то еще, то даже не среагировал никак.       — Я передумал. Никуда я от тебя не уйду.       Коптер почувствовал как его вместе с одеялом притягивают к себе и заключают в объятиях. Удивительно, откуда у Киммона столько сил! Однако вырываться не хотелось. Вместо этого Коптер просто поелозил, устраиваясь поудобнее.       — Ты такой эгоист, Пи. Я, может быть, тоже хочу тебя обнять. — обиженно проворчал Коптер, но объятия так и не ослабли.       Киммон ничего не ответил. Он на самом деле не хотел чтобы Коптер видел его сейчас. Совершенно дурацки улыбающегося и растрепанного. Да и пока что он слишком нервничает, чтобы дать отпор энергичному мелкому, нужно немножечко прийти в себя. «И как только у тебя получилось так уверенно признаться… Ох, чувствую, это будет не просто…» Киммон сглотнул, покрепче перехватывая свой кулек с брыкающимся младшим.       — И не думай, что я остановлюсь в следующий раз, — а вот это уже угроза.       Киммон лишь хохотнул, перекатываясь и оказываясь сверху кулька. Чисто так, на всякий случай.       — Посмотрим, кто кого не отпустит еще.       — Ои, Пиии!       Только и остается, что гневно возмущаться Коптеру.       И мысленно уже строить план перехват.