Наследница

      — Кол… — буквально выдыхаю я, продолжая смотреть на его, чуть приоткрытые, губы. Сердце бешено стучит, отзываясь в ушах и висках. Тело сковано волной возбуждения и жаром, исходящим от наших тел.       Я чувствую, как Кол тяжело дышит, как он напряжён и возбуждён до предела. Кол наклоняется ко мне, что я ощущаю, как он тяжело выдыхает, опаляя губы. В считанные секунды он сокращает оставшееся расстояние и накрывает своими губами мои, опуская сильные руки на тонкую талию.       Я замираю, ощущая, как нежно и невесомо целует Кол, ожидая ответа от меня. В горле становится сухо, мысли путаются, а сердце так и хочет выпрыгнуть из груди. Вместо того, чтобы отстраниться и уйти, я лишь отвечаю на поцелуй, сильнее прижавшись к мужскому телу.       Поцелуй тут же перестаёт быть нежным, и Кол начинает действовать увереннее, крепче прижимая меня. Я робко запускаю пальцы в его волосы, тут же ощутив их мягкость, а потом и вовсе путаюсь в его густых тёмных волосах.       Кол начинает целовать с некой грубостью, начав вжимать крепким телом в холодную стену. Его руки чуть сильнее сжимают талию, как бы говоря, что он не собирается меня вот так просто отпускать. Я случайно оттягиваю тёмные волосы на затылке, когда Кол прикусывает нижнюю губу, слегка оттягивая, но в ответ Кол тихо стонет в губы, вовлекая в жаркий поцелуй.       Даже сквозь одежду чувствуется жар наших тел, сжигая все крики разума остановится. От его поцелуев и прикосновений я будто плавлюсь, словно шоколад от высокой температуры. Тяжёлое и сбивчивое дыхание оглушает друг друга, но никто не собирается сдаваться, продолжая сминать губы друг друга и вжиматься в стену.       — Эй, молодёжь! — сквозь пелену страсти и желания слышится недовольный женский голос. С большой неохотой Кол отстраняется от моих губ, которые теперь уже припухли от его поцелуев. Я пытаюсь привести дыхание в порядок, в то время как Кол продолжает крепко держать меня за талию, словно боясь, что я вот-вот исчезну, будто это всё сон. — вы чего здесь творите! Это больница, а не ваша спальня! — продолжает недовольно восклицать женщина, скорее всего, работающая здесь медсестра. — а ну, брысь отсюда! — женщина делает шаг к нам, желая прогнать нас, а я всё так и стою, до конца осознавая, что по уши влюбилась… в Кола Майклсона.

***

      — Это Ребека Альвос, — я указываю на рядом стоящую подругу и неловко улыбаюсь, в отличии от Ребе, которая широко улыбается и игриво подмигивает.       — Можно просто Ребе, — подруга кидает быстрый взгляд на меня, а затем присаживается на кушетку рядом с Дарси. Я же села в кресло, закидывая ногу на ногу. — испанская подруга Алекс, с которой я вместе училась в Лас-Энсинас, но через год она улетела обратно домой.       — Но перед этим вытащила маму Ребе из тюрьмы, — я по-доброму усмехаюсь и откидываюсь на спинку кресла, уловив заинтересованный взгляд Дарси.       — Господи, ты ещё и с криминалом связана? — в ответ я лишь и перевожу взгляд на Ребе, которая закатывает глаза и начинает рассказывать Дарси более подробно историю нашего знакомства, но я перестаю вслушиваться этот самый разговор.       Прошло уже три дня со дня нашего с Колом жаркого поцелуя и пребывания Дарси в больнице. Три дня я успешно избегаю Кола, который наоборот жаждет со мной увидеться и повторить то, что произошло в больнице, но только в более комфортном месте. Кол звонил, писал и искал встречи со мной, но я упорно игнорирую всё, лишь бы не пересекаться с ним, потому что боюсь. Да, как бы глупо это не звучало, но я боюсь. Боюсь, что получу плевок в душу, когда раскроюсь. Боюсь, что меня предаст близкий человек, которому я буду доверять всецело и безоговорочно. Боюсь, что меня просто используют, как это уже бывало со мной и не раз.       Я боюсь, но моё сердце тянется к этому человеку, говорит, что он не сделает этого, потому что испытывает сейчас тоже самое, что и я в данный момент. Будто мы влюбились в нашу первую встречу…?       — НаркоБарби, — доносится смех Дарси до меня сквозь размышления. — Ай! — сквозь смех шипит Дарси, смешно морща милое личико.       Сегодня я вновь поехала к Дарси в больницу, и Ребе напросилась со мной, сказав, что отказы она не принимает и уже собралась. Отпираться не было смысла, потому что Ребе всё равно бы поехала со мной.       — Со мной шутки плохи, малышка, — смеётся Ребе, откидывая длинные волосы назад. — так вот, когда тебя выписывают? Хочется уже отметить твою выписку, — Ребе широко улыбается, а я вопросительно выгибаю бровку, смотря на Ребе.       — Ещё дней пять, — неопределённо пожимает плечами Дарси, а затем её глаза тут же загорраются: — отметить? Да, я только «за»! — радостно восклицает Дарси и тут же с шипением хватается за живот.       — Здоровье побереги, юный алкоголик, — улыбаюсь в ответ я, на что Дарси закатывает глаза, а Ребе заливается хохотом.       Следующие несколько часов были посвящены расспросам Дарси о моей жизни, на которые я отвечала честно и ничего не утаивая. Дарси внимательно слушала, изредка задавая вопросы, как и Ребе, которая впервые слышала такие откровения от меня.       Сейчас же уже вечер и я всё-таки смогла уехать из больницы, оставив этих двоих наедине, обсуждать будущую выписку из больницы. Ребе и Дарси быстро нашли общий язык и темы для разговора, поэтому это одна из причин, по которой я и уехала. Ещё я хотела заехать к Майклу, рассказать о услышанном в больнице и попросить совета, возможно, помощи. Очень надеюсь, что Кола там не будет, потому что я не знаю как себя вести с ним после того, что произошло между нами.       Свернув на парковку Майклсон Корпорэйшен, я шумно выдыхаю, когда вижу машину, принадлежащую Кола. Я уверена, что он захочет поговорить со мной наедине и потребуют ответа на вопрос: почему же я избегаю его?       Припарковавшись, я выхожу из машины и взъерошиваю тёмные волосы, подставляя лицо под лучи солнца. Поправив воротник белой рубашки, я спокойно направляюсь в здание.       В вестибюле меня встречают заученными фразами, но я лишь вежливо отмахиваюсь от этого и, игнорируя многочисленные взгляды, направляюсь прямо по коридору, а затем сворачиваю за угол. За поворотом лишь одна дверь, в которую я тактично стучу. Спустя пару секунд раздалось громкое: «Войдите!».       Распахнув дверь, я тут же захотела провалиться сквозь пол или стать невидимой на время, потому что здесь собственной персоной Кол, расслабленно сидящий в кресле, поодаль от Майкла и Стефана. А что здесь, собственно говоря, делает мой близнец?       Много пространства, два окна в пол, между которыми тумба с книгами и картиной, два кожаных кресла и журнальный столик, рабочий стол с компьютером и стульями, ещё одна тумба, над которой также висит картина, шкаф с книгами, документами и прочей макулатурой. Вся мебель сделана из тёмного дерева, в принципе, здесь всё в кофейных тонах, приятных для глаза.       — Здравствуйте, — как можно спокойнее начинаю я, медленно проходя в кабинет. Майкл тепло улыбается, кивнув и пригласив сесть напротив своего сына, который не сводит с меня внимательного и изучающего взгляда, что, конечно же, не укрывается от брата-близнеца.       — Привет, сестрёнка, — с лёгкой улыбкой Стефан кивает, посмотрев сначала на Кола, изучающего меня, и на меня, старающуюся смотреть куда угодно, кроме Кола.       — Почему ты не сказала об этом раньше, Александра? — Майкл перестаёт улыбаться и теперь хмуро смотрит на меня. Вместо ответа я вопросительно изгибаю бровь и сажусь в противоположное кресло от Кола. — о долгах Индастрис и «нефтянок».       — Ты забыл, отец, что Джон хочет слияния двух компаний, — подмечает Кол, вперив в меня взгляд карих глаз, на дне которых плещется недовольство и некоторое непонимание.       — И об этом, кстати, тоже, — кивает Майкл, а затем вновь хмурится, посмотрев на Стефана, который замечает напряжение между мной и Колом.       Я стараюсь выглядеть как можно спокойнее и непринуждённо, а Кол всеми силами пытается обратить моё внимание на себя, но получается плохо.       — Кол, как партизан, молчал об этом три дня и сказал только несколько часов назад, — на витающий в воздухе вопрос отвечает Стефан, изучая взглядом меня.       Стефан хочет продолжить, но его прерывает вошедшая секретарша:       — Мистер Майклсон, в переговорной Вас ждёт мистер Гилберт, — тараторит миловидная девушка, смущаясь под многочисленными взглядами.       — Лёгок на помине, сукин сын, — шипит сквозь зубы Майкл. — Простите, но вынужден ненадолго оставить вас, дети, — извинившись, Майкл застёгивает пуговицы чёрного пиджака и быстрым шагом покидает кабинет, оставляя наедине нас троих.       После ухода Майкла воцаряется тишина, в которой я начинаю вновь ощущать испытывающий взгляд Кола. Я не хочу выглядеть в его глазах влюблённой дурой, которая текла от поцелуя с ним. Я — наследница своего отца, Джузеппе Сальваторе, я — наследница многомиллионной компании, а не какая-то официантка из кафе. Я вскидываю подбородок и уверенно смотрю в глаза Кола, но уже через пару секунд гляделок омут карих глаз начинает затягивать меня. Глаза, цвета горького шоколада, с блеском желания и возбуждения на дне, но испытывающим взглядом, направленным на меня. В ответ я лишь по-доброму усмехаюсь и закидываю ногу на ногу, также продолжая играть в гляделки.       — Я вот не пойму, — медленно начинает Стефан, поудобнее усаживаясь на стуле. — что между вами двумя происходит? У меня такое ощущение будто вы переспали, — я тут же давлюсь воздухом и возмущения под тихий смех Кола.       — Стефан! — возмущённо вскриваю я, но прикусываю губы, встретившись с насмешливым взглядом Кола. Стефан заинтересованно наблюдает за нами, а затем открывает рот, чтобы сказать хоть слово, но Кол перебивает моего близнеца:       — Мы поцеловались в тот день, — невинно молвит Кол, но в его глазах я не замечаю насмешку, а лишь промелькнувшее на несколько секунд тепло, от которого я тут же чувствую жар на щеках и вновь ощущаю поцелуй на губах.       От возмущения двух мужчин спасает звонок моего мобильного, на дисплее которого высветилось «НаркоБарби».       — Если ты звонишь сказать, что безумно соскучилась по мне, то знай, что я — нет, — вместо приветствия говорю я, ловя улыбку Стефана.       — И не собиралась. Я по делу, Ал. В пакете с вещами Дарси, которые ты привезла, мы обнаружили бархатную коробочку с россыпью бриллиантов, — я тут же напрягаюсь, хмуря брови. Моё поведение передаётся Колу и Стефану, заинтересованно смотря на меня.       — Говори яснее, Ребе.       — Ты случайно положила коробку с камушками, — вздыхает Ребе, объясняя мне самое очевидное. — мы с Дарси решили проверить их подлинность. Нашли в интернете способ, попросили лупу у персонала и журнал…       — Чтобы проверить подлинность нужен камень и текст. Через настоящий прочитать нельзя, даже расплывчато, а через стекляшку — да, — я перебиваю Ребе, ещё сильнее хмурясь и начиная догадываться, что скажет Ребе.       — Бинго! Это подделка, Ал, твои бриллианты кто-то подменил. Этот «кто-то» знал об этих бриллиантах, — на одном дыхании выпаливает Ребе, а затем замолкает, ожидая моего ответа. Завещание и бриллианты находились у нотариуса, Аларика Зальцмана и друга Деймона, точнее собутыльника. Как сказал Деймон, Аларик опекун Елены, точнее сказать она считает его вторым отцом, поэтому и зовут опекуном.       — Сукин сын, — выдыхаю я, нервно усмехаясь. — Ладно, Ребе, спасибо.       — Ты только скажи, я устрою этому кобелю сладкую жизнь! — воодушевленно вскрикивает Ребе, а я невольно улыбаюсь, чем и привлекаю ещё больше внимания.       — Ещё будет шанс. Ладно, увидимся дома, — я прощаюсь с подругой и скидываю вызов, а затем откладываю телефон на журнальный столик.       — Что там? — нетерпеливо интересуется Кол, взглянув на меня. Стефан молчит, но также внимательно смотрит на меня.       — Бриллианты, завещанные отцом, простая стекляшка, — я говорю это так легко, будто мы обсуждаем стоимость продуктов в магазине, а не подлинность бриллиантов.       — Что я пропустил? — хмурится вошедший Майкл, расстёгивая пуговицы пиджака, а затем внимательно осматривает нас, остановив взгляд на своём младшем сыне и мне. Не нравится мне этот взгляд, ой, как не нравится.