Такие манящие поцелуи

Казалось бы, еще вчера я смеялась над ней вместе с друзьями, называла грязнокровкой и была уверена, что таким, как она, не место среди волшебников. А сейчас её губы прижались к моим, а язык с энтузиазмом вылизывает мой рот. И непонятно ни как это началось, ни как это остановить. Да и не хочется останавливать. Мои руки нежно проходятся по довольно короткой для такой зазнайки юбки, поднимаются вверх, к груди. Она не сопротивляется, наоборот расстегивает пуговицы блузки в перерывах между поцелуями и укусами. Оставляет следы на моей шее. Конечно, с утра я уберу их. Наверное. А пока можно отдаться чувствам и припасть к округлым выпуклостям. Мальчики всегда говорили, что маленькая грудь-это некрасиво. Впрочем, у мальчиков искаженное понятие красоты. Потому что ничего в мире не сможет заворожить сильнее, чем красная от возбуждения Гермиона Грейнджер с расстегнутой блузкой навыпуск и растрепавшимися волосами. Растрепавшимися куда больше, чем обычно. Она жадно глотает воздух и вновь льнет к губам, попутно стягивая с меня мантию. Её уже давно валяется в самом углу астрономической башни. -Кто бы мог подумать, что такая из себя правильная заучка может быть такой горячей, а, Грейнджер?-говорю это, задыхаясь от тянущего чувства и нехватки воздуха -Заткнись-последнее хоть немного осмысленное слово, и я окунаюсь в кипящую страсть, еще сильнее вжимаясь в Гермиону, как будто в надежде слиться воедино, раствориться в тепле чужого тела. Поцелуи, руки, снова поцелуи, засосы и острое желание, чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы это не было сном, потому что если это так, то я предпочту никогда не просыпаться. Но насколько реальными кажутся маленькие ручки, которые сейчас так грубо снимают с меня юбку, совершенно не жалея дорогую ткань, и губы, которые, наверное, искусали мою шею вдоль и поперек. Волшебные палочки тоже канули в стенах башни, но искать их не было абсолютно никакого желания. Аккуратно кладу Гермиону на так удобно лежащую мантию, прохожусь языком по шее, ключицам, опускаюсь на грудь. Тяжелое дыхание превращается в откровенные стоны, когда слегка покусываю соски. Спускаюсь на живот и чуть ниже, поднимаю взгляд на чуть ли не умоляющее лицо и беру еще ниже. Никогда мне так сильно не хотелось доставить удовольствие другому человеку. Её руки, сжимающие края мантии, томные стоны и, по нарастающей, -почти крики, когда я всасываю клитор на долю секунды. А потом еще и еще -чтобы она окончательно потеряла голову. Пробую подрочить себе одной рукой, пока второй тереблю её соски. Пара судорог, один громкий вскрик на пике удовольствия и она обмякает у меня в руках. Тяжело дышит и что-то шепчет. Аккуратно приподнимаюсь, нависая над ней, и коротко целую. Кажется, она пробормотала что-то похожее на «Спасибо» или «Ты так великолепна, Панси, как всегда на высоте», не расслышала точно. Да и не нужно было слышать, чтобы понять: Эта встреча будет не единственной.