Персефона Уизли

      Примечание: плюсики перевалили за сотню. Мордред, и мать его Моргана, приятно, однако! Когда начинала эту работу, даже подумать не могла, что откликнется столько людей за столь короткое время.       Спасибо))       Августа Лонгботтом в моём фике родилась в 1925.       — Перли, ты опять была у Алтаря? — дядя окликнул меня недалеко от кухни.       — Да, дядя.       — Зачем?       — Ну… скидывая излишки Силы, усиливаю защиту нашего Мэнора, — изогнутая вопросительно бровь. Я вздохнула. Как объяснить, что хоть я и презираю Дамблдора, но боюсь, что эта тварь может ударить в спину? Порой от самой маленькой песчинки проблем больше, чем от чего-то более крупного. Не просто же так этот паук припёрся на мой праздник. — Я боюсь. Боюсь, что я запустила что-то глобальное. И это аукнется нашей Семье.       — О чём ты? — мы сидели в малой гостиной и попивали сладкий чай с сэндвичами и сладкими пирожками.       — Я о том, что мы с мамой дали толчок для возобновления расследования дела о Сириусе. Уизли потихоньку вытаскиваем из того болота, куда вогнал свою Семью Англиус Уизли. Взяли вассалитет над Аддерли. Меня нашли и признали, тем самым у Прюэттов появился шанс на возрождение. Но я боюсь, что все эти наши трепыхания не по нраву одному старому пауку.       — Ты что-то знаешь о Дамблдоре, — дядя не спрашивал, он утверждал.       — Знаю. Но где гарантии, что получив от меня информацию, вы своими поспешными действиями не сделаете хуже?       — Ты!.. — вспыхнув, дядя подскочил и навис надо мной. Съёжившись, я исподлобья посмотрела на мужчину. Ненавижу, еще с той жизни ненавижу, когда на меня пытаются давить морально. — Думай, щеня, кому такое говорить!       — Я и стараюсь думать! — рявкнула я, единым движением вскочив в кресло и упёрев руки в боки. Мой Голос заставил дядю отступить на несколько шагов. — И не только о себе, но и о нашем Наследии! А теперь подумайте вот над чем, дядюшка, — чуть успокоившись, я села обратно в кресло. — С вами и мамой что-нибудь происходит, кузину отодвигают и… опеку надо мной берёт Дамблдор. Будет ли он беспокоиться о моём благополучии? Вряд ли. А о благополучии нашего Рода? Ещё более сомнительно. Прихапает нашу библиотеку и прочие богатства, а меня… ну не знаю, может, убьёт, а, может, мозги выжжет легилименцией и в Мунго отправит, чтобы не мешалась. Что тогда? Прюэтты исчезнут. Конечно, Молли может попытаться кого-нибудь из своих детей отдать в наш Род. Или, если я останусь жива, пусть и без мозгов, сделать так, чтобы я забеременела и выносила ребёнка… но кто позволит это сделать?       — Прости, ты права. Но и сидеть сложа руки…       — А кто говорит про сидеть сложа руки? Только… Вы заметили, что магов хорошенько так проредило? Ещё эти странные смерти Абраксаса Малфоя с женой и родителей Джеймса Поттера. Да и то, как молодых ребят вербовали в ПСов и орден жареной курицы на территории Школы…       — О Мордред! А ведь действительно… И…       — Знаете, мне кажется, что сейчас пока стоит сосредоточиться на помощи Уизли. Параллельно можно совместно с Блэками придумывать, как помочь Поттеру, Краучу и Лонгботтомам.       — Хорошо, — дядя тяжело вздохнул, — так и сделаем. Иди.       — Эм-м… Дядя, — уже в дверях я окликнула мужчину. — Я насчёт компромата на Альбуса Дамблдора. Одно время, когда он жил с братом и сестрой в Годриковой Лощине, его соседкой была Батильда Бэгшот. Да и Аберфорт, хозяин «Кабаньей головы» в Хогсмиде, не особо любит своего брата. Что, если провести журналистское расследование и опубликовать в виде книги? А если собранную информацию сначала подкинуть в МКМ? Только не в английское отделение, а той же, ну… Германии или России. Эти две страны особенно злы на Альбуса.       — Племяша, — у дяди глаза загорелись сатанинским огнём, а губы растянулись в безумной улыбке, — ты гений! Есть у меня человечек, который не боится ничего, и у которого передо мной должок.       — Хорошо. Будьте осторожны. Оба.       Как не вовремя меня перехватил дядюшка! Ну да ладно, зато дитятко теперь при деле. А я пойду-кось к морю и испробую свой язык.       О, отлично! Как по заказу ветер и море немного волнуется. Итак, горло в «боевое» положение и…       — D'san-dor i'aliyla s'u-dar.       Сначала ничего не происходило, а потом меня окружила тишина и капли перестали долетать до меня.       Отлично, значит, моя задумка работает. Еще бы проверить воскрешение…       Оп-паньки! Как по заказу мне на пути попалась дохлая рыбёшка.       — Siena moe svena. Iv wat, qe ere gwilit. Gwilit toun. Siena me. (Повинуйся моей воле. Я хочу, чтобы ты жил. Жил вечно. Повинуйся мне.) — рыбёшка в моих руках затрепыхалась. — Трикси!       — Молодая хозяйка звала Трикси?       — Трикси умница, быстро откликнулась. Тебе задание.       — Всё, что пожелает молодая хозяйка.       — Вот эту рыбку надо поместить в большую бутылку или маленький аквариум с морской водой. Крышкой закрывать не надо. Кормить два раза в день червями и всякими мошками. Воду менять раз в три дня. Поставить в моей комнате на тумбочку так, чтобы солнце не сильно попадало на неё. Если рыбка умрёт, не наказывай себя, это эксперимент, просто сообщишь мне, когда это произойдёт. А! И ещё! Накидай каких-нибудь камушков и водорослей в ёмкость с рыбкой.       — Хорошо, хозяйка.       Вечером я заглянула в лабораторию и тут же была озадачена нарезкой корня валерианы.       — Мам, может, я сейчас задам жестокий вопрос, — её плечи напряглись, но она промолчала, давая мне возможность высказаться, — но в связи с тем, что мы влезли в разборки Блэков и Поттера с Министерством и Визенгамотом, я вынуждена, его задать.       — Говори уже, не тяни книззла за хвост.       — Вы, или дядя, написали завещание на опекунство надо мной в случае, если с вами что-то случится?       — Да. И один вариант оставила поверенному в Гринготтсе, — плечи поникли, а уголки губ опустились.       — Отлично. Спасибо, мам, вы меня немного успокоили. И, — закусив губу, я на секунду задумалась, — дядя собирается связаться со знакомым должником, чтобы тот начал искать компромат на Дамблдора. Может, вам скооперировать ваши действия, чтобы в случае чего, если будет иметь место нарушение вашей воли, этот человек вместе с поверенным мог озвучить это нарушение на весь мир?       — Хорошо, я поговорю с братом.       — И ещё. Есть ли какой-нибудь ритуал или артефакт, которые бы не давали моему Голосу навредить невиновному?       — С чего такие мысли? — движения стали ещё более рваными.       — Я не собираюсь отказываться от своего Дара и Наследия, но я очень боюсь, что может случиться так, что… ну, допустим, сейчас мирное время, наш Замок хорошо укреплён, я не жду нападения… и вот сижу в библиотеке, вся погружённая в книгу, и не слышу, как вы заходите и окликаете меня. Я пугаюсь, вскрикиваю и невольно делаю вам больно, хотя вы не собирались причинять мне ничего плохого. Поэтому я и спрашиваю, есть ли что-то, что служило бы фильтром моему Голосу: подошёл со злым умыслом — получил отпор, пришел с миром — всё в порядке?       — Я посмотрю.       Среди подарков на мой день рождение был набор для начинающего артефактора. Так что я его распотрошила и к первому сентября я сделала три каффы*.       — Здравствуйте, профессор. Привет, Билл. Профессор, у меня к вам вопрос, как к… кхм…       — Наполовину гоблину.       — Да, — я облегчённо вздохнула. — Я на каникулах сделала три украшения. Я хотела бы узнать ваше мнение.       — Кхм… неплохо, неплохо. Вот на этот защита ляжет посильнее, а этот будет лучше улавливать сигнал. Этот так, для общения в пределах одного здания. Так, Билл, наша с тобой задача сделать корректные расчёты для каждой пары украшений. Для этого возьми со второй полки справочник Карлуса Поттера, а с третьей — Шарлотты Прюэтт.       — Вы сказали — Поттера и Прюэтт?       — Да, мисс, — Флитвик улыбнулся. — Карлус Поттер — пра-пра-пра-прадед Мальчика-который-выжил. А Шарлотта — это ваша пра-пра-прабабушка. Тогда на сегодня вы свободны, мисс, а в следующие выходные займёмся зачаровыванием ваших первых работ.       — Хорошо, профессор, — надо бы покопаться в библиотеке уже целенаправленно в поисках этих справочников. — Эм-м, Билл, — уже сделав шаг в камин, я вспомнила, что надо бы уточнить один вопрос. — Я немного отстала от жизни. Чарли.       — Хаффлпафф, — Уильям хмыкнул.       — Я подумаю, что можно сделать ему приятного.       — Он ныл, что тётя не делится с ним какой-то статьёй, которую ты перевела для неё с русского языка.       — Перли, вы знаете русский? — Флитвик аж подпрыгнул.       — Да. Вам надо что-то перевести, сэр? — тот мелко закивал. — Хорошо. Только предупреждаю сразу, я не смогу перевести очень быстро.       — Мне это не горит, как сможете — так сможете, — полугоблин протянул мне несколько журналов по Чарам.       — Хорошо, постараюсь сильно не затягивать. Билл, порадуй Чарльза, в следующее воскресенье принесу ему перевод журнала.       Теперь помимо изучения языков, практикумов по Зельям и Артефакторики, написания работ для Хога, переводов статей для мамы и Филиуса, сотрудничества с Малкин, я занималась Ушу и фехтованием. Ну и пыталась приспособить свой язык для волшебства.       Спустя несколько дней после разговора про мой Голос, мама принесла мне шкатулочку, в которой лежала симпатичная белая бархотка** со связками мелкого жемчуга***.       — Его надо проверить и, возможно, настроить, — взяв коробочку, я кивнула.       В следующее воскресенье я пришла рановато, так что Флитвик впустил меня, махнув в сторону книжного шкафа, а сам убежал по своим делам.       — …о, Мерлин! Это же… «Трубный Глас»(4*)! Откуда он у вас?       Пока Филиус куда-то уходил, я обложилась книгами и бумагой с ручками, пытаясь самостоятельно рассчитать параметры настройки, а в руках вертела украшение.       — Вы забыли про Дар женщин Рода Прюэтт? — я мрачновато усмехнулась. — Среди наших предков числится Банши. Первоначально у женщин нашего рода был Предупреждающий о Смерти Плач. Потом он преобразовался в Защитный и Нападающий. Не у всех носительниц Дара получалось быстро и хорошо контролировать Голос. Для этого и был создан этот артефакт. И у меня просьба-требование…       — Клянусь, что ни устно, ни письменно, ни мысленно, ни каким было другим способом не дам знать окружающим об этом артефакте и особенностях Дара Семьи Прюэтт.       — Принимаю, — нас окружило золотистое сияние. — Тут такое дело… Им давно не пользовались, так что его надо проверить и, если потребуется, настроить или подзарядить. Смотрите, я начала рассчёты, но что-то у меня получается какая-то ерунда, — я протянула Филиусу свои попытки рассчётов, а Биллу — обещанный для Чарльза журнал.       — Хм-м… — Флитвик взял листок с моими выкладками. — То есть, помимо эффекта фильтра на свой Голос, вы хотите сделать так, чтобы жемчуг служил накопителем энергии?       — Ну если это можно так назвать. Мало ли что может произойти, а так у меня будет энергия хотя бы на два-три заклинания. Знаете, следующее, что я хочу сделать — кольцо-телепорт.       — Сделаем, обязательно сделаем. И не только это, — полугоблин предвкушающе потёр руки.       Перед Мабоном (21-24.09) меня стало накрывать. В том плане, что меня тянуло в Мунго. Ещё и сны. Во сне кто-то из Сестёр требовал от меня появиться в Мунго и встретиться с Лонгботтомами.       — Мам, мне очень надо в Мунго.       — Зачем?       — Не знаю, но меня туда тянет. И последнюю неделю во сне женский голос мне говорит, что мне обязательно надо появиться в Мунго. И чем скорее, тем лучше.       — Хорошо, завтра с утра сходим.             *****       — Итак, куда?       — Пятый этаж. Ага, сюда!       — К Лонгботтомам? — я кивнула. — Здравствуйте, мисс. Мы проведать Алису и Фрэнка Лонгботтом.       — Проходите, миссис Прюэтт.       Лонгботтомы находились в дальнем углу: Фрэнк свернулся клубочком, а Алиса раскачивалась, обняв колени.       — Привет, — я подошла к женщине и тихонько поздоровалась. — Я слышала, тебя зовут Алиса? А меня мама кличет Перли. Можно мне присесть? — женщина продолжала раскачиваться. — Ты помнишь, кто этот мужчина? — я кивнула на Фрэнка, но Алиса только отрицательно мотнула головой. — А что ты помнишь?       — Мальчик, — наконец-то до меня донёсся тихий шелест.       — Можно мне твою руку? Клянусь, я пришла с миром.       …тонкие пальцы были ледяными…       Боль. Невыносимая боль.       Непонимание, за что эта боль.       Надо прекратить. Нельзя было нападать.       Ни в коем случае не стоило доводить до такого состояния.       «Фрэнк, ты идиот! Нам же аукнется!»       Шум нападающих.       «Нет! Только не Невилл! — бросить Дымолётного порошка в камин, положить ребёнка в огонь и: — Лонгботтом-Холл!»       Не совсем понятно, но может Фрэнк сможет прояснить?       Когда я подходила к мужчине, то произошло несколько действий сразу: шум возле двери (вроде мама с кем-то ругалась) и прикосновение Фрэнка к моей руке и…       Ордер на досмотр Мэнора Лестрейнджей не совсем законен, но это неважно, ведь они — самые верные последователи Неназываемого…       «Где они?! Говори, тварь! Круцио! Где остальные ваши подельники?! Круцио!»       «Аластор, Фрэнк! Хватит!»       «Заткнись, идиотка! Мы почти их дожали!»       …от увиденного меня затошнило…       — …тихо, Перли, всё хорошо. Пошли. Всё, пришли. Держи, — меня усадили на стул и сунули в руки что-то прохладное. — Это вода, попей. Что случилось?       — Это похоже на наказание от Магии.       — Что ты имеешь в виду? — незнакомый женский голос.       — В сентябре восемьдесят первого Аластор Грюм, Фрэнк с Алисой и ещё несколько Авроров не совсем законно проникли в Мэнор Лестрейнджей. Белла… — мозги немного прояснились, и я смогла рассмотреть сухощавую женщину лет пятидесяти пяти, на голове которой красовалась шляпка с чучелом птицы. Августа. — Белла была беременна. Аластор и Фрэнк… их заклятия попали в неё. Алиса пыталась остановить мужчин. Поэтому мозг Фрэнка повреждён сильнее, чем у его жены. Если вы заметили, Аластор тоже получил свою порцию отката.       — И что же делать? — Августа побарабанила пальцами по столешнице       — Я рассказала вам, мэм, то, что показали мне Алиса и Фрэнк. По идее, виру выплатить, сделать что-то, что уравновесило бы вред, который принёс ваш сын Лестрейнджам… Вы, мэм, как более опытная волшебница, нежели я, лучше знаете Законы Магии и как лучше действовать в зависимости от ситуации. Может, вам стоит поговорить с их лечащим Целителем?       — Действительно, Августа, сейчас поговори с их Целителем, а дома посмотри в книгах, чем можно помочь. Я тоже прошерстю свою библиотеку. Иди, мы присмотрим за ребёнком, — произнесла мама, когда заметила, что Августа сомневается и поглядывает на внука.       — Привет, Невилл, — я заворковала с мальчиком, а сама подумала, что мне повезло с матерью. Она хоть и капает мне на мозг этикетом, манерами, ритуалами и прочими школьными предметами, но доверяет моей интуиции и прислушивается к моим желаниям. — Смотри, какая у меня есть книга.       Мы пересели за угловой столик на диванчик, и я достала из сумки с чарами расширения справочник по Гербологии, я как раз начала писать работы по этому предмету, ну и машинально сунула в сумку полистать.       — У нас есть это, и это, и вот это…       Сначала он молча смотрел, потом немного осмелел и стал показывать на картинках, какие у них растут в теплицах растения. Явный же герболог! А если… кажется, по какому-то наитию я сунула в сумку сломанную возле самого бутона розу.       — Невилл, утром я сорвала розу, но повредила вот здесь стебелёк. Не поможешь?..       Мальчик кивнул, сосредоточенно погладил лепестки, и цветок выровнялся, посвежел, как будто я сорвала его только что.       — Спасибо, Невилл, ты меня очень выручил. Оставь себе, — я отрицательно мотнула головой, когда ребёнок протянул мне «починенный» цветок. — Мам, вы видели? — я наклонилась к уху матери и зашептала, когда мальчик отвлёкся на книгу. — Явный же Дар Травника! Поговорите с Леди Августой. Насколько я поняла её характер, ей нужен не герболог, а боевик. Жаль будет потерять такой талант.       Когда Августа вернулась за внуком, мама стала ей втолковывать про Невилла. Женщина морщилась, кривилась, но не перечила. Видимо, уважала маму. И похоже, что мои видения натолкнули на какую-то мысль лечащего Целителя. Что тоже не даёт Августе сильно пререкаться с нами.       Время побежало с неумолимостью Рока.       С помощью Флитвика я восстановила «Трубный Глас» и сделала колечко на четыре аппарации, которое можно бесконечное число раз перезаряжать.       К концу ноября мы сделали пробный комплект переговорных устройств. И опробовали. На территории Школы и деревеньки (когда один в Хоге, второй в Хогсмиде) работает отлично. А когда я из Школы попыталась связаться с мамой, то было слышно через слово на десятое. Ну, это ничего, доработаем, главное, что в правильном направлении двигаемся.       Помимо магических телефонов, у нас уже в намётках стала появляться смесь бульдога с носорогом, тьфу ты, помесь Думосброса с видео-аудио-проигрывателем.       К началу декабря Сириуса выпустили из тюрьмы окончательно и отправили лечиться в Мунго. Насколько до меня доходили слухи, Бродяга пытался откосить от лечения, но с Вальбургой и моей мамой особо не забалуешь. Пригрозили, что не дадут ему увидеться с ребёнком (которого они вырвали со скандалом из цепких ручонок Директора), пока он не пройдёт реабилитационный курс.       Лонгботтомы нашли решение своей проблемы. Я особо не вникала, но вроде с Алисой ситуация получше, нежели с её мужем. Судя по прогнозам Целителей, если с четой Лонгботтомов заниматься, как с маленькими детьми (читать, учить всем премудростям, участвовать в празднестве Колеса Года, благодарить Магию), то со временем рассудок и магия вернётся. С Лестрейнджами они вроде бы пришли к какому-то компромиссу (что-то у меня закралось подозрение, что мама посоветовала Августе договориться с Министерством, чтобы Беллу перевели в тюрьму Аврората, где её подлечат и сделают ЭКО со спермой её мужа). Так что вполне может случиться и так, что Мэдж засчитает эту виру, и позволит Лонгботтомам, пусть и с некоторыми ограничениями по здоровью и магии, но жить полноценной семьёй.       В одну из двенадцати йольских ночей (5*) приём проводила наша Семья. Особо мы никого не приглашали. Так, несколько маминых и дядиных партнёров и коллег среди зельеваров, сборщиков ингредиентов и аптекарей, Блэки, Флитвик, Малфои, Уизли, Лавгуды с Диггори и ещё несколько Семей, которых я не запомнила, как зовут.       Но самый шок все испытали, когда прибыли Блэки с маленьким Поттером, и Сириус с Гарри увидели меня…       И их совместный вопль превратил всех в соляные статуи, мой правый глаз зашёлся в нервном тике, а от удушения их уберегло то, что я не могла нормально двигаться:       — Лили… Лилз, ты жива!..       — Мама!