Life In Reverse

      – В первую очередь, – сказала доктор Фишер, – я хочу поговорить о том, что недавно произошло.              Локи сглотнул.              – А по-другому никак? – Она просто задержала на нем взгляд, и Локи отвернулся. – Думаете, там есть, о чем разговаривать?              – Почему бы вам не рассказать мне? – Ее речи звучали… ласково. От этого Локи уже сидел как на иголках. Он нахохлился.              – Не знаю, что вы от меня хотите.              Доктор Фишер вздохнула.              – Какая разница, чего хочу я, Люк. Вопрос не во мне, а в вас. Я пытаюсь помочь вам. Вы мне позвонили, и я очень-очень рада, что вы так решили. Спасибо за это. За то, что обратились за помощью и получили ее тогда, когда в ней нуждались, – Локи не мог себя заставить поднять на нее взгляд. Он смотрел куда угодно, только не на нее, и теперь уже пожалел о том, что назначил ей встречу. – Может, начнем с того, что послужило поводом для звонка? – предложила она через мгновение. – Расскажите мне, что произошло в тот день.              Локи облизнул губы и уставился в угол комнаты.              – Произошел... разговор… хотя это больше похоже на допрос, – он издал прерывистый смешок. – Это было… тяжко.              – С кем вы разговаривали? – спросила доктор Фишер.              – С женщиной. Она была подругой моего... уф... она была знакома с моим братом.              «Он тебе не брат», – запоздало вспомнил он.              – Ваш брат, – проговорила доктор Фишер. – Вы не так-то часто говорите о нем. В прошлый раз, когда мы разговаривали о вашей семье, и вы его упомянули, я поняла, что это для вас тяжелая тема.              Локи прикрыл глаза.              – Да не то слово.              Говорить о Торе – или думать о Торе – это все равно, что ковырять пальцами в открытой ране.              – Как вам кажется, это отчасти объясняет, почему разговор оказался трудным? – спросила она. Локи заметил, что теребит левую руку и усилием воли заставил себя остановиться. – То, что та женщина и ваш брат были связаны отношениями?              В горле вдруг пересохло, и Локи кашлянул.              – Может, отчасти. Не знаю.              – Поговорим о нем немножко? – голос доктора Фишер звучал так же плавно, как и по телефону. Локи подумал было, что эта заботливость должна бы его раздражать, но кроме благодарности не ощутил ничего. Локи несколько раз тяжело сглотнул.              – Не знаю, что и сказать, – проговорил он после долгого молчания. – Это ведь… вы никогда его не видели. Не знаю, сумеете ли вы это понять.              – А давайте вы начнете рассказывать, а я остановлю вас, если мне будет что-то непонятно, – предложила она. Через мгновение Локи отрывисто кивнул. «Остановись и встреться с опасностью лицом к лицу», – так ему говорила Наташа. Может, попытаться и стоит. Самого Тора-то ведь здесь нет. Но Локи не знает, как сказать...              – Он был весь из себя, – торопливо сказал Локи. – Он такой… мама говорила, что мы как две звезды на орбитах друг у друга, однако это подразумевает равенство, а я никогда… никогда не смогу быть... Но он – он точно как солнце, излучающее свет и дарующее жизнь, притягивающее людей к себе. Единожды встретившись с ним, люди уже были от него без ума. Клялись в верности и отдали бы за него жизнь, если бы понадобилось. И вот он оказался мне братом.              – Не удивляюсь, что это было нелегко, – проговорила доктор Фишер, и Локи исподтишка на нее взглянул. – Чувствовать, будто не отвечаешь требованиям, особенно в сравнении с кем-то из близких.              Локи не этого ожидал. Он ожидал… услышать что-то насчет того, какой Тор неповторимый или, может, увидеть недоверие со стороны доктора Фишер. Но что она, похоже, с легкостью уяснила то, чего, казалось, во всем Асгарде никто не понимал (то «Хватит завидовать, Локи!», то «Почему ты не можешь просто порадоваться успеху брата, а, Локи?»), сделало его объяснения куда проще.              – Не просто «чувствовать», – сказал он. – Я был… вторым буквально во всем. В детстве… меня это почти не волновало. Потому что он ведь мой брат, и я думал… не знаю. Что когда-нибудь я стану таким, как он. Или потому, что не важно, сколько у него поклонников, ведь в первую очередь он всегда был готов обратить свой взор на меня. На свою тень, – Локи посмотрел на собранные в замок руки. – Но таким, как он, я не стал. Да и второе утверждение становилось все меньше и меньше похоже на правду. Трудно уделять время тени, – Локи услышал, как в его голос закралась горечь. – Я его любил. И я его ненавидел. А потом выясняется, что он мне вообще был никакой не брат, – он прерывисто вздохнул, ощущая жжение в глазах.              – Вы говорите о нем в прошедшем времени, – заметила доктор Фишер. – Люк, он умер?              – Вы уже спрашивали меня об этом, – сказал Локи. – Но нет, он… он жив. Где-то далеко-далеко. Это я… – у него кончился воздух, и Локи замолк. – Но можно сказать, что и умер. Ведь я… я его больше никогда не увижу.              «При нашей встрече он меня, скорее всего, убьет». Он боялся, что она спросит, где Тор сейчас, или начнет расспрашивать более подробно, но Фишер ничего такого не спросила.              – Вы сказали, что не чувствуете себя равным брату, – сказала она. – Вы помните, когда вы начали так считать?              Локи покачал головой, будучи все еще не в силах взглянуть на нее.              – Я так не считаю, а знаю наверняка, – сказал он. – Я это всегда… всегда просто знал. Я боролся с этим, и иногда получалось, но само знание никуда не девалось.              – Правда? – усомнилась она. – Всегда? Если так, вы что же, родились и сразу же все поняли?              Локи почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он спросил себя, действительно ли какая-то его часть обо всем догадывалась. И суждено ли ему было оказаться брошенным во младенчестве. И потому ли он преобразился в руках Одина, что Локи просто предстояло оттенять Тора, быть его братом-перевертышем. Неужели единственной причиной, по которой он явился на свет, было противостоять ​​Тору, может быть, как врагу, но никогда не как равному?              – Я не помню времени, когда бы я этого не знал, – ответил он. – Это просто… прописная истина.              – Если я за эти годы чему-то и научилась, так это тому, что объективно прописных истин не бывает, – сказала доктор Фишер. – И уж точно, когда речь заходит о том, что один человек лучше другого. Это зависит от точки зрения. И от того, что этот наблюдатель хочет заметить.              Локи покачал головой.              – Это неправда. Есть ведь… способы узнать. Параметры для сравнения.              – Какие параметры? – спросила доктор Фишер. В ее голосе было искреннее любопытство, но Локи, конечно же, не мог поведать ей о Мьёльнире; он и так имел слабость рассказать ей слишком многое.              – Это не так-то легко объяснить, – сказал он, немного помедлив. – Достаточно сказать… да неужели вы никогда просто чего-нибудь не знали наверняка? Почему, неизвестно, но всеми фибрами души не чувствовали, что это правда? Это… тот самый случай.              Доктор Фишер подалась вперед.              – Вы это знаете или же чувствуете?              Локи удивленно приподнял брови.              – Прошу прощения?              – Иногда, – сказала она, – нам кажется, что мы в чем-то уверены, но это всего лишь эмоциональная реакция, в реальности ни с чем не связанная. Например, у меня были пациенты, которые всякий раз, собираясь отправиться в «поле», утверждали, что точно знают, что умрут. Но они ведь не умерли. Им просто так казалось.              Локи жадно втянул воздух.              – Значит, вы заявляете, что я всего лишь в плену заблуждений.              – Нет, – твердо сказала доктор Фишер. – Я совсем не это имею в виду. Чувства тоже вполне реальны, и вы имеете на них полное право. Но ведь для тех людей это не значило, что они неминуемо умрут. – Локи тупо на нее уставился. – Так. Вы точно знаете, что в чем-то уступаете своему брату? Или вам так кажется?              «Знаю», – хотел огрызнуться Локи, но что-то удержало его от этого. Ему в голову внезапно пришли слова Бартона: «Да чушь какая-то! До такой степени полагаться… на какое-то оружие, которое самооценку тебе поднимает и говорит, какой ты весь из себя достойный...»              – Какая разница, – сказал он вместо ответа.              – Весьма ощутимая, – сказала доктор Фишер. – То, что вы знаете – это факт. Но чувства могут измениться. Очень важно начать осознавать между этим разницу.              Локи нервно посмотрел на свои руки и заерзал.              – Я причинил ему вред, – внезапно сказал Локи. Ему не сиделось, и он вскочил на ноги и начал мерить шагами кабинет. – Я так… разозлился. А он даже не понял, что он мне сделал. Я просто хотел... я хотел, чтобы он исчез с глаз долой, ну хоть ненадолго, потому что, если он рядом, никто никогда не заметит меня...              («Мне нужно было не допустить его к себе, потому что я боялся, что иначе он убьет меня, как только узнает, кто я на самом деле».)              – Люк? – обеспокоенно позвала доктор Фишер. Он заметил, что его слегка покачивает, как на волнах, и заставил себя встать спокойно.              – Даже сейчас, – проговорил он, уже тише. – Даже сейчас от одной мысли о нем у меня перехватывает дух. И я боюсь… мне страшно, что он явится сюда и разрушит все, что мне удалось построить.              – Я слегка запуталась, – секунду спустя сказала доктор Фишер. – Можно, я задам несколько вопросов? – Локи резко кивнул. – Вы сказали, что причинили своему брату вред. Когда это было?              – Тогда, когда я видел его в последний раз, – сказал Локи.              – Это было не больше, чем пять лет назад? – спросила она, и он снова кивнул. Она сделала отметку в блокноте. – А потом вы сказали, что вам страшно, что он явится сюда – полагаю, вы имеете в виду «Щ.И.Т.» – и все разрушит. Что вы имели в виду?              Локи резко и горько рассмеялся.              – Все, что дано мне, ему дано тоже. Но только он лучше. Совершеннее, – его губы искривились в усмешке. – Эти люди. Мои… друзья. Они позабудут меня в мгновение ока.              – И вы правда так думаете?              – Да, – в его голосе послышалось что-то отчаянное, за что Локи возненавидел себя, но это его не остановило. – Зачем довольствоваться мной, когда есть… вариант получше?              – Вот как вы это себе представляете? – она подперла подбородок руками. – А как вы думаете, почему люди хотят дружить с вами?              Локи пожал плечами.              – Само собой, не могут устоять против моего очарования.              – Я серьезно, – сказала доктор Фишер. – Назовите мне… пять причин, почему кто-то мог бы захотеть провести с вами время. Всего пять.              – Возможно, это для них выгодно, – сказал Локи, зная, что это не тот ответ, которого она добивалась. – У меня есть то, что им нужно.              – И что это, например?              «Магия. Или сила». Он покачал головой, сжав губы. Это ведь было не так: во всяком случае, Бартон вроде как захотел провести с ним время не благодаря магии, а скорее несмотря на свою нелюбовь к ней, да и Наташа испытывала такую ​​же неотчетливую антипатию. Капитан и Старк – это другое дело, но первый, казалось, находил магию очаровательной, не беспокоясь о ее практическом применении, а второму было просто очень любопытно, как это все работает.              – Я не знаю. Возможно, мои навыки.              – Что еще? – настаивала она. Локи нервно заерзал, скривив губы. Какое кошмарное чувство. Его словно загнали в угол, поймали, и в его груди трепетало что-то вроде паники.              – Это все пустая трата времени, – отрезал он.              – Почему вы так говорите? – спросила доктор Фишер, такая заботливая и здравомыслящая. Как же он ее ненавидит. Локи чуть не задохнулся от внезапно накатившего раздражения.              – Потому что… да не важно. Это к делу не относится.              – Я бы сказала, что еще как относится, – возразила она. – Я сегодня достаточно услышала о том, как сильно вы недооцениваете себя. Вы сказали, что уступаете брату, описали себя как его тень, сказали, что единственное, что привлекает к вам людей, это отсутствие «варианта получше», – она уселась удобнее. – Я направляю вас, чтобы вы задумались о том, что, может, то, как вы себя видите, это ваше видение, но не чье-то еще.              Волнение неприятно скрутило желудок. Локи покачал головой и на мгновение закрыл глаза.              – Просто я… реалист, – сказал он.              – А по мне, так это пессимизм. Как думаете, что сказал бы кто-нибудь из ваших друзей, если бы услышал, что вы мне сейчас говорили? Они бы с вами согласились?              Локи разжал и снова сжал кулак и отчетливо представил себе лицо Наташи.              – Они ведь не знают...              – Не знают чего? – настаивала доктор Фишер. – Не знают вас? Не знают вашего брата? – Локи молча кивнул. – Я хочу, чтобы вы подумали об этом, – велела она. – И, может быть, о том, что у вас может найтись что-то такое, чего нет у него, и что людей не так-то легко заменить, они ведь не взаимозаменяемые, – она сделала паузу. – У нас почти закончилось время. И все-таки… ваш брат. Что случилось тогда, когда вы причинили ему вред?              «Забери мою, но останови все это».              «Я убил его, – подумал Локи. – Я убил его, но он ожил вновь, и на этом все закончилось, или подразумевалось, что по-другому никак. Верный сын Асгарда сразил-таки свое чудовище». Он различил свой слабый стон.              – Я ушел, – сказал он. – Я… сбежал, – он обхватил себя руками. – Теперь он меня ненавидит. Он жаждет... он жаждет моей смерти, я это знаю.              – Вы знаете? – спросила она. – Он сам вам так сказал?              – Ему не обязательно было говорить. Я ведь его знаю, – Локи вздрогнул. «Отыщу этих чудовищ».              – Люк… – доктор Фишер сделала паузу. – Если бы ваш брат был сейчас здесь, что бы вы хотели ему сказать?              «Прости. Умоляю, сжалься надо мной. Я не хотел твоей смерти, никогда не хотел; в те несколько секунд, когда ты был мертв, я потерял себя, меня несло без руля и без ветрил. Да, я ненавижу тебя, ненавижу за то, как легко тебе все время все давалось, за то, что ты был достоин, хотя не прилагал к этому никаких усилий, а я никогда не мог сравняться с тобой. Не отбирай то, что у меня появилось. Впервые в жизни у меня есть что-то свое. Теперь я не хочу это терять».              «Мне так тебя не хватает».              «Прости меня – пожалуйста».              Но Локи не сказал ничего. Наконец доктор Фишер вздохнула.              – Знаете, – мягко сказала она. – Ваши обязательные сеансы подошли к концу. Агент Колсон считает, что вам можно возвращаться на службу. Вам больше не нужно приходить сюда, – она помолчала. – Хотя я все равно думаю, что еще смогла бы вам помочь. Если пожелаете продолжить наш разговор.              Локи тяжело сглотнул.              – Не знаю, – сказал он каким-то совсем чужим голосом.              Доктор Фишер кивнула. Он отвернулся, будучи не в силах вынести светящееся в ее глазах сочувствие.              – Я не стану никого записывать на это время на следующую неделю, – сказала она, немного помолчав. – Просто на всякий случай.              И после этого Локи спасся бегством, прежде чем его хрупкий кокон успел разлететься вдребезги.              

***

             Локи перенесся в пустыню и начал нервно мерить шагами пространство, прямо-таки физически ощущая, насколько у него тонкая кожа. [1] Мало-помалу он успокоился, и его пульс постепенно стал почти нормальным, хотя боль уходила куда менее охотно. Все это время от мыслей о Торе Локи старался держаться на расстоянии, и теперь казалось, что он подпустил их… слишком близко. Еще чуть-чуть, и его просто раздавит. Локи казалось, что стоит ему обернуться, и он увидит там Тора с пылающим яростью взором и с занесенным Мьёльниром.              В кармане зазвонил телефон, и Локи подскочил, в первую секунду не вникнув, что это было, но потом ответил.              – Люк Сильвер, слушаю, – сказал он, надеясь, что сумел смягчить свой тон до приемлемого.              – О… привет, – на другом конце линии раздался словно бы удивленный голос. – Это Стив. Стив Роджерс, – добавил он, словно Локи знал еще каких-то Стивов и мог его с кем-то перепутать. – Просто звоню проверить, как ты. Я тут заметил, что пропустил звонок.              Локи попытался взять себя в руки.              – Угу. Я получил твое сообщение.              – Ага, – немного смущенно сказал Стив. – Я просто так предложил.              Локи переступил с ноги на ногу. Ему нужно себя чем-то занять. Стоило ему только подумать о том, чтобы вернуться домой вот так, в одиночестве, и… да его мысли так и продолжат ходить кругами, становясь все мрачнее. Поняв, что собирается использовать Капитана, чтобы развеяться, Локи ощутил укол вины, но понадеялся, что его общество Роджерсу хотя бы не покажется неприятным.              – Ты сегодня вечером свободен?              – Я… что, серьезно?              – Что, время неподходящее? – напрягся Локи. Может статься, Стив его позвал только из вежливости, не ожидая, что Локи примет его предложение.              – Да нет, – сказал Роджерс через долгую секунду. – Ты просто меня врасплох застал. Но я не против попить кофе или что-нибудь еще, если есть идеи.              Локи поежился.              – Идей особо никаких. Назови время и место, и я буду в твоем распоряжении.              – Отлично, – сказал Роджерс, все еще какой-то слегка взбудораженный. – Прекрасно, так, а ты сможешь попасть в Нью-Йорк? Тут у меня неподалеку есть одно местечко, называется «Тинто». Может, пораньше встретимся, скажем, около трех?              – Встречу тебя там, – откликнулся Локи, едва не забыв добавить: – Буду ждать, – прежде чем повесить трубку.              «Ну это же пустая трата времени, – сообщила ему особенно ворчливая часть мозга. – Тебе надо все распланировать. Выяснить, что там с тобой творится и что происходит с Иггдрасилем. Разобраться, что случилось с твоими воспоминаниями. А не… разгуливать с мидгардскими героями». Локи отогнал от себя эти соображения. Он же себя знает: если он сейчас вернется домой, то мысли будут его опутывать, словно морские змеи, станут обвиваться вокруг шеи и стискивать, пока совсем не задушат.              Он поймал себя на том, что опять трет левую руку правой, и остановил себя. Первым делом Локи успокоился, потом нашел расположение того магазина, о котором говорил Роджерс, и телепортировался поблизости. До времени, названного Стивом, оставалось еще несколько часов, но, как подумал Локи, лучше уж потратить их на то, чтобы изучить относительно незнакомые места, чем самому себе капать на мозги, пока себя же не доконаешь.              Рядом было что-то вроде парка, поэтому Локи направился туда и попытался очистить свой разум. Розлин и Жунь пожелали с ним снова встретиться, без сомнения, чтобы провести больше тестов, и хорошо бы эти тесты дали ему хоть какой-то ответ. Надо сесть и подумать, что еще он может извлечь из своей памяти о существующих за пределами Девяти миров угрозах – если только это не что-нибудь такое, с чем Девяти мирам раньше никогда сталкиваться не доводилось. И если это правда так...              «Если что-то представляет для Девяти миров серьезную опасность, нужно известить Асгард». Локи замер, уставившись в пространство перед собой. Асгард – это защитник Девяти миров. Ему об этом твердили с детства, снова и снова: Асгард стоит на страже тех, кто не может постоять за себя сам. Один может что-то знать об этой угрозе или же сумеет поискать в архивах записи, в которых есть упоминания чего-то подобного. Они могут собрать армию… которая, впрочем, никак не попадет в Мидгард без Биврёста, но, по крайней мере, она будет наготове, вдруг ей тоже представится возможность вступить в дело. Или они хотя бы отправят кого-то помочь Фостер в ее работе.              Локи закрыл глаза. Это ведь в его силах. Давай, развей магию, скрывающую тебя от взора Хеймдалла, привлеки его внимание и скажи, что здесь нужна асгардская мощь. А потом… а что потом? Не двинувшись с места, дожидаться, пока прибудет Тор (и убьет тебя или, еще хуже, просто с отвращением от тебя отвернется)? Или лететь куда-то далеко-далеко, туда, где Локи сможет трусливо скрываться в одиночестве до конца своих дней и где его-таки не смогут достать даже из-под земли? Так, по крайней мере, возможно, ему удастся все же избежать встречи с Тором.              Для царевича Асгарда сообщить обо всем было бы достойным поступком. Но он больше никакой не асгардский царевич, разве не так (он никогда им и не был), зато вполне вероятно, что если он раскроет себя, его предупреждение попросту проигнорируют, вместо этого объявив на Локи охоту. А без Биврёста Один, пожалуй, все равно не может оказать серьезной военной поддержки. Так какой тогда смысл жертвовать собой?              «Эгоист», – раздался шепоток в его голове, но Локи заглушил его. «Еще две недели», – сказал он себе. Затем, если все будет по-прежнему, он сделает то, что должен, принимая все последствия.              «А ты готов в этом поручиться? – раздался тот же голос, теперь уже с ясной насмешкой. – Ты не передумаешь и не сбежишь при первых признаках опасности? Или не станешь просто-напросто увиливать, как и сейчас, настаивая, что ты можешь геройствовать в одиночку, в то время как ты что угодно, только не герой?» Локи унял эту нить рассуждений. Когда до этого дойдет (если до этого дойдет), он со всем разберется по ходу дела.              

***

             Хотя Локи был пунктуален, когда он прибыл в кафе, Роджерс был уже там, с виду какой-то неуверенный и беспокойный. Локи сдержал улыбку: по крайней мере, улыбку с намеком на то, что увиденное его позабавило, хотя на самом деле от этой веселости он почувствовал облегчение. Если он намеревается составить кому-то компанию, он не может себе позволить так зацикливаться на том, что сам сейчас оказался в подвешенном состоянии.              – Добрый вечер, – поздоровался Локи, когда Роджерс его заметил, и в его взгляде вспыхнуло явное облегчение. – Нам сюда? – и он сделал приглашающий жест.              Они заняли один из столиков. Локи уселся лицом к дверям; да, эгоистично, поскольку Роджерс наверняка тоже предпочел бы сесть туда же, однако Локи сомневался, что Капитан ему за это выскажет. Было тихо, поблизости сидела всего одна молодая женщина с компьютером и в наушниках. Локи заказал себе травяной чай и черничный маффин, не обратив на заказ Роджерса практически никакого внимания.              Когда они оба устроились, Локи одарил Капитана слабой улыбкой.              – Будем надеяться, на этот раз нам никто мешать не станет, да?              Роджерс поморщился.              – Теперь, когда ты это сказал, чрезвычайная ситуация нам почти что гарантирована, – сказал он, но судя по голосу, вероятно, всего лишь пошутил. Он немного посерьезнел и внимательно вгляделся Локи в лицо. – Кстати, как ты? Выглядишь получше, чем в прошлый раз.              При мысли о том, что его вообще застали в таком плачевном состоянии, Локи ощутил укол стыда.              – Я вполне здоров, – ответил он, возможно, немного резковато. – Я быстро исцеляюсь.              Локи оставалось лишь надеяться, что Жунь с Розлин ни словом не обмолвились кому-то еще о его жалобах. А судя по тому, как расслабился Роджерс (как будто ему до этого было какое-то дело, а впрочем, разумеется, было, хотя бы в общем и целом), о его проблемах слух пока не прошел. Или, по крайней мере, не дошел до ушей Роджерса.              – Хорошо, – сказал он. – Вот и хорошо.              – Действительно, – Локи обхватил ладонями кружку, от которой шел пар. – А ты сам как? Здоров ли?              – Не жалуюсь, – сказал Роджерс, хотя его улыбка выглядела немного натянутой. – Похоже, они все-таки решили, что пора бы придумать мне применение.              Локи услышал в его голосе горечь и вскинул голову.              – Я так понимаю, ни одно из этих применений твоего одобрения не вызывает, – пробормотал он. Роджерс покачал головой.              – Ничего хорошего в голову не приходит. Сдается мне, они либо захотят, чтобы я как-то разобрался с беспорядками за границей, в Ираке, либо просто... – Роджерс вздохнул, не сводя глаз с Локи. – Наверно, я в любом случае всегда могу выйти в отставку. – На секунду Локи слегка нахмурился, так как в словах Капитана ему почудился черный юмор, но потом он отделался от этого ощущения. – Извини. Еще холодного душа тебе не хватало.              Это образное выражение.              – Не беспокойся, – сказал Локи. – Я не имею ничего против.              В конце концов, по тому, на что человек жалуется, о нем можно многое узнать. Роджерс, однако, покачал головой, очевидно, намереваясь сменить тему.              – Ну да ладно. А ты как поживаешь? Что делаешь? Слышал, ты вернулся в «поле».              – Похоже, в «Щ.И.Т.» решили, что так со мной легче сладить, – беспечно пояснил Локи, и это вызвало у Роджерса улыбку. – Но я еще ни к чему не приступил, так что, может, это все просто слова.              – А как насчет остального? – спросил Роджерс. – Знаешь, меня тут осенило, что мы дважды с тобой тренировались, а еще сражались с инопланетянином, но я все еще толком ничего о тебе не знаю.              – То же самое я могу сказать о тебе, – уклонился Локи. Роджерс покачал головой.              – Что там еще рассказывать, кроме того, что, думаю, ты уже и так прочитал у меня в досье? – он слегка скривил губы. – Моя история известна всем.              – Или всем так кажется, – сказал Локи. Роджерс бросил на него быстрый взгляд, будто хотел что-то сказать, но потом передумал.              – Зато ты... к тебе интерес оправдан. Да я тебя умоляю, у тебя же магические способности! Ты появился невесть откуда и знаешь такое, что никому и не снилось… а между тем, единственное, что я о тебе знаю, это как тебя зовут и что ты чертовски хороший боец, – Стив тряхнул головой. – Разве меня можно обвинить в излишнем любопытстве?              Это было сказано настолько чистосердечно, что Локи слегка удивился. Он просто одарил Стива долгим взглядом, а затем у Локи в голове как-то безрассудно мелькнуло: «А почему бы и нет? Раз уж я сегодня уже начал изливать душу...»              – Ну и что же ты хочешь узнать?              Роджерс растерялся, и Локи подумал, что, возможно, тот вовсе и не надеялся ни на какой ответ. Стив немного оправился от удивления.              – Э-э...ну, например, откуда твоя семья? – он поморщился. – Идиотский вопрос, да?              Локи пожал плечами.              – Не умнее и не глупее многих других. Я не знаю точно. Люди, которые меня вырастили, мне не… – он повспоминал, как это здесь называется, – не родители по крови. А о тех я знаю мало.              «Или, вернее, об одном слишком много, а о другом вообще ничего».              – Ой, – Роджерс немного смутился, но извиняться не стал. – А как насчет… как ты любишь развлекаться?              – Я вообще не развлекаюсь, – невозмутимо выдал Локи, просто ради того, чтобы увидеть реакцию Роджерса. Тот кинул на Локи раздраженный взгляд. Локи пожал плечами. – Читаю. Хожу гулять. Играю в шахматы. Ничего особенно занимательного.              – А звучит неплохо, – сказал Роджерс.              – Пожалуй, что неплохо.              – А с кем ты играешь в шахматы? – спросил Роджерс с искренним любопытством. Локи бросил на него косой взгляд, но решил, что едва ли будет опасно поделиться этой информацией.              – С агентом Романофф, – сказал он. – Она очень хорошо играет. Я никак не могу ее переиграть.              – По-моему, мы с ней незнакомы, – сказал Роджерс. Локи вгляделся в его выражение лица.              – Может, стоит вас познакомить, – проговорил он намеренно небрежно. – С ней интересно общаться. С ней и с агентом Бартоном.              Роджерс пялился на свои руки.              – Было бы неплохо, – произнес он таким тоном, будто изо всех сил старался вести себя как обычно, – познакомиться хоть с парочкой людей, которые не были бы твоими терапевтами.              – Да, наверное, было бы, – согласился Локи. Он заметил, как Роджерс улыбается одними краешками губ и почувствовал, как в нем засветилось легкое удовлетворение. Конечно, это был риск: ведь Наташа и Бартон могли решить, что с Роджерсом им интереснее, и они все трое сдружатся, а сам Локи останется в стороне. А может, и не останется.              И тут какая-то более уравновешенная часть его сознания решила, что «собрать для защиты этого царства отряд воинов в любом случае не помешает».              «Мою собственную Воинственную троицу», – не без иронии подумал Локи, но от этого, как ни странно, у него на душе потеплело.              

***

             Роджерса и кофе он оставил в несколько более благостном расположении духа, чем был до этого, и сумел как-то пробыть в этом настроении всю ночь, вплоть до наступления утра, хотя снилось Локи что-то странное. Затем позвонила Розлин и сообщила, что они получили результаты тестирования; Локи отправился к ней.              – Хорошая новость в том, что в вашей крови нет радиации, – сразу перешел к делу Жунь. Локи слегка удивился.              – А плохая новость?              – Не такая уж и плохая, просто… чудна́я. – Розлин нервно передернула плечами. – Ведь судя по показаниям, которые мы сняли в первый день, мы должны были что-то да обнаружить.              – Если только, – заявил Жунь таким тоном, что Локи предположил, что это было продолжение какого-то спора, при котором он не присутствовал, – это необычная случайность, и в выдержку не попали именно такие данные. Вот зачем мы попросили вас вернуться сегодня: чтобы взглянуть, не изменилось ли что-то. А если нет… что ж, тогда попробуем работать, с чем есть.              – Прекрасно, – сказал Локи.              Стоило Жуню подойти ближе, и Локи напрягся, вспоминая, что произошло при предыдущей проверке, но на этот раз боли не последовало. Что означает… а что это означает? Он и понятия не имеет. Не понимает, как перевести «гамма-излучение» на язык науки, понятной ему, и в себе тоже ничего плохого не улавливает. Это могло просто означать, что что-то сбивает с толку его разум, но это под силу лишь… кому-то более умелому и могущественному, чем любой из живущих ныне колдунов, о которых Локи приходилось слышать.              Это была тревожная мысль. У Локи резко начала болеть голова, и он прижал пальцы к переносице. Розлин замолчала и сдвинула брови.              – Голова болит?              – М-м, – только и сказал Локи.              – И часто с вами в последнее время так бывает? – Она определенно обеспокоена. Локи отнял руку от головы и, нахмурившись, посмотрел на девушку.              – Возможно, в последнее время и несколько чаще, чем обычно, но в определенном смысле у меня всегда были с этим проблемы.              – Может, МРТ? – спросила Розлин, но эта реплика была адресована Жуню, который только покачал головой.              – Мы ведь даже не знаем, что пытаемся найти! – он посмотрел на инструмент, который держал в руках. – Значения такие же. Или почти такие же. Где вы все-таки ухитряетесь столько нацеплять?              Локи пожал плечами.              – Вот в чем вопрос.              – А у вас больше не было подобных… э-э, происшествий? Как тогда, когда я пытался...              – Нет, – ответил Локи, и Жунь нахмурил брови и вздохнул.              – Я… не знаю, что дальше предпринять. Думаю, нам все же стоит проконсультироваться с кем-то, кто больше знает о гамма-излучении – и, если по совести, лучше разбирается в биологии. Могу позвонить Джемме, она будет рада с вами познакомиться.              Локи идея привлечь кого-то еще пришлась не по душе. Взять и показать свою уязвимость кому-то другому, да к тому же постороннему. С Жунем он изначально тоже был незнаком, но тот был из приближенных Чандры, а это кое о чем да говорит.              – Хм, – уклончиво протянул он. С другой стороны… здесь замешано что-то опасное. Тут кроется какое-то тайное знание о том, с чем он столкнулся в междумирье, и это что-то не хотело, чтобы Локи знал, как оно называется.              Вслед за этим подкралось осознание, что если это что-то сумело повлиять на его мысли – стереть память, – то оно, вероятно, убить его тоже могло. И не убило. Разумеется, есть шанс, что Локи просто удалось каким-то образом ускользнуть, но ему так совсем не казалось. Голова вдруг взорвалась болью, и у Локи в прямом смысле слова искры из глаз посыпались.              – Люк? – он различил мнущуюся перед ним Розлин, не определившуюся, можно ли до него дотронуться. – Что с вами… мне выключить свет? Это что, мигрень?              – Нет, – сказал он, крепко зажмурив глаза, будто так мог бы избавиться от головной боли. – Нет… а-ай. До чего же... бесит.              Он заставил себя распрямиться и открыть глаза как раз в тот момент, когда в дверь вошел агент Колсон. Розлин застыла так, словно ее поймали на горячем; и, если использовать такой оборот речи, подумалось Локи, то «горячим» тогда являлся не кто иной, как сам Локи. Жунь поспешно уткнулся в какое-то свое оборудование.              – Это вы, – сказал агент Колсон, едва завидя Локи. – Рад, что вы уже здесь. У нас для вас миссия.              Локи приподнял брови, и Колсон многозначительно взглянул на его собеседников.              – Только для вас, – сказал он, – а не для агентов Кэрролли и Фукуямы.              – Сэр, – пробормотала Розлин. Локи махнул им обоим рукой.              – После вас, – сказал он Колсону и обернулся к остальным: – Мы можем все, что нужно, обсудить позже.              Колсон заговорил, стоило только затвориться двери.              – Есть один человек, и нам нужно, чтобы вы привлекли его к сотрудничеству.              Локи удивленно вскинул брови.              – Задание, судя по всему, легче не придумаешь, – сказал он. – Почему вы просите именно меня?              – Возможно, его потребуется убеждать, – хмурясь, произнес Колсон, но голос его остался, как и всегда, спокоен. – Его зовут Брюс Беннер. Он один из ведущих экспертов по гамма-излучению.              Локи это имя показалось смутно знакомым, но услышав слово «излучение», он резко дернул головой.              – Это важно? – осторожно уточнил он.              – Может, и важно, – Колсон как-то задумчиво на него взглянул. – В одном из наших исследовательских центров находится... один объект, и мы хотим, чтобы доктор Беннер его изучил.              Локи вгляделся Колсону в лицо. Было очевидно, что ему чего-то недоговаривают, но Локи решил разузнать об этом позже, мысленно отметив для себя только «исследовательский центр» и «объект». Сдается ему, что этот последний не из Мидгарда, и тот факт, что с Локи по этому поводу даже не посоветовались… задел его за живое.              – Значит, я просто должен отыскать этого человека, убедить его пойти со мной и доставить его в этот ваш исследовательский центр?              – О, где он, мы и так знаем, – сказал Колсон. Локи нахмурился.              – Ну тогда, извините за вопрос, я-то вам зачем сдался? У вас есть другие вербовщики.              – Вам когда-нибудь доводилось слышать о Халке? – спросил Колсон через мгновение. Локи моргнул.              – Не помню такого.              Колсон кивнул.              – Когда доктор Беннер злится, он превращается в зеленое существо под два с половиной метра, обладающее достаточной силой, чтобы смять машины, как простые жестянки. Подозреваю, что гостей он не жалует. Очевидно, нам бы всем хотелось, чтобы как-то обошлось без этого, но...              – Ах вот оно что, – сухо сказал Локи. – Понимаю. Вам в общем-то нужен кто-то, кто сумеет противостоять такому вот приему.              – В общих чертах да.              Локи вдохнул через нос и медленно выдохнул.              – Прелесть-то какая, – он замолчал и остановился. – Эта миссия обернется либо неприятной и рискованной, либо просто невыносимо скучной.              Колсон тоже остановился и повернулся к нему.              – Лучше пусть будет скучной. – Локи на это ничего не ответил и чуть не закатил глаза. – Ну что вам еще угодно, Локи?              – Почему именно сейчас? – настаивал Локи. – Что такого произошло, что вам внезапно стало необходимо изучить этот ваш «объект»?              Колсон, судя по его виду, снова задумался, говорить или нет. Локи продолжил спокойно на него смотреть.              – В конце концов, мы все равно собирались вас в это посвятить, – сказал он после долгого раздумья. – Объект, который мы изучаем… мы почти не знаем о его возможностях, но он невероятно мощный. А прошлой ночью на территорию, где помещен этот объект, было проникновение.              – Ничего удивительного, – сказал Локи. – Если это столь мощный артефакт, немудрено, что рано или поздно его кто-то попытается украсть.              – Это закрытая территория, охраняемая двадцать четыре часа в сутки, и находится на глубине двенадцати метров под землей в засекреченном месте, – категорично заявил Колсон. – И все-таки туда кто-то проник. Кто бы это ни был, он тут же скрылся, стоило охраннику поднять тревогу, но неизвестный... что-то сделал с артефактом. И теперь артефакт творит что-то странное.              Локи приподнял брови.              – Многовато у вас этих «что-то».              Колсон развел руками.              – Я ведь не физик. Вот почему мы хотим, чтобы сюда приехал доктор Беннер.              – А держать неподалеку от себя этого монстра под два с половиной метра, полагаю, вам абсолютно неинтересно, – холодно заметил Локи. Колсон ничего отрицать не стал. – Я выполню вашу просьбу, – сказал Локи. – Но потом… подумайте о том, не стоит ли показать этот ваш объект мне.              – Подумаю, – сказал Колсон. – Но сначала доставьте нам доктора Беннера.              

Интерлюдия (XXXI)

             Не дали ему времени до конца лета.              Локи как раз проверял свои силки, когда услышал пока еще едва различимый звук приближающейся машины. Он недовольно насупился, прекрасно понимая, что поблизости нет дорог и кому-либо совершенно незачем сюда ехать, а потом скрыл свое присутствие и вернулся в свою лачугу, прислушиваясь. Звуки раздавались все ближе, ближе – и затихли.              Локи терпеливо ждал, и не зря: и верно, мгновение спустя он расслышал приглушенный шепот. «Это не совпадение», – подумал он, однако не предпринял ничего, лишь выскользнул в лес. Толпа – восемь человек с оружием наизготовку – молча кралась к его домику.              «Если бы они просто сбились с пути, – подумал Локи, – то так бы не таились». Он выждал, пока они не осмотрели постройку, и только стиснул зубы, когда они выломали дверь.              – Пусто! – крикнул один из них. – Хотя пожитки все еще тут.              – Разделимся, – велел другой. – Будем искать. И помните, стреляем не на поражение.              «Ну-ну, – с горечью подумал Локи. – Облегчение-то какое». Он мог бы просто уйти: не так уж много в хижине осталось вещей, которые были ему нужны. К этому месту его ничто не привязывало. Вместо этого он зачем-то дождался, пока они разобьются по парам, прокрался обратно, напал из-за спины и схватил того, кто охранял дверь, зажал ему рот рукой, приставил к животу нож и увлек вниз, скрываясь из поля зрения напарника, который сейчас рылся в немногочисленных вещах Локи.              – Один звук, и я на лоскутки тебя порежу и оставлю медленно умирать, – едва слышно прошептал Локи. Его пленник замер и через мгновение кивнул. Локи убрал руку. – Ты из тех же, что преследовали меня до этого? – Тишина. Локи стиснул зубы. – Предлагаю ответить, пока я не потерял терпение.              – Я ничего не знаю, – через секунду сказал мужчина. – Я просто выполняю приказы.              – И кто же отдает тебе приказы? – прошипел Локи.              Еще секунда. Он практически слышал, как роятся в поисках спасения мысли его пленника.              Раздался оглушительный пистолетный выстрел, и человек в руках Локи обмяк, а мгновение спустя Локи ощутил обжигающе острую боль в боку. Он дернулся, и вторая пуля скользнула по его руке, оставив за собой горячую линию. Он запоздало призвал щит и вскочил на ноги. Бывший напарник застреленного появился на крыльце, направляя оружие на Локи.              – Всем подразделениям, вернуться на позицию, – приказал он. – Цель обнаружена.              «Как неосмотрительно», – злобно подумал Локи. Он призвал один из ножей.              – Что тебе надо? – прорычал Локи.              – Да это вроде очевидно, – сказал мужчина. Своего мертвого товарища он даже взглядом не удостоил.              – А на кого ты работаешь? – спросил Локи, украдкой поглядывая в сторону леса. Быстро передвигаться он умеет, если понадобится, но лучше уйти до того, как вернутся оставшиеся шестеро бойцов.              – Ты и правда думаешь, что я тебе скажу? – спросил мужчина. Локи ничего не ответил, и мужчина чуть не усмехнулся. – Сдавайся по-хорошему, и не будем все усложнять.              – С моей точки зрения, – мрачно проговорил Локи, – все и так сложнее некуда.              Отступая, он убил троих. Возможно, жертв могло быть и меньше, но он хотел вернуть хотя бы часть своих припасов, а на это потребовалось время. Еще четверо отныне могут считать себя счастливчиками, поскольку им повезло опоздать.              Однако урок был усвоен. Не важно, как далеко Локи сбежит и какой пустынный край изберет. Люди придут и станут искать его, и теперь он это знал: случившийся эпизод наглядное тому подтверждение. Либо он окончательно покинет этот мир (а куда податься? Любой другой поддерживает слишком тесные сношения с Асгардом, так что Локи просто убьют на месте), либо найдет подходящее место, встанет и сразится с теми, кто посягнул на его свободу.              Пора менять стратегию. До этого в этом мире он плыл по течению. Если Локи наскучили бега, то нужно добиться большего.