Глазами Феаноринга

Келегорм потихоньку начинал закипать. Мало того, что какой-то грязный атани, от которого нестерпимо пахло конским потом, изо рта разило луком, пивом и ослиным молоком, посадил его к себе на колени, так он ещё осмелился обнять за талию сына Феанора и крепко прижать к себе. Не выдержав, Тьелко прошептал ему на ухо: — А я ведь мужчина! Истерлинг в гневе подскочил со стула, разбив глиняную кружку с пивом и тарелку с едой. Келегорм успел вовремя отскочить от него на безопасное расстояние и теперь, скрестив руки на груди, с ехидной улыбкой наблюдал за происходящим. — Вы решили выставить меня на посмешище! — взревел Освальд, тыча пальцем в сторону Рагнара и старика. — Вы вздумали отправить ко мне в шатёр эльфийского юношу, чтобы я потерял уважение племени! Так познайте же гнев Освальда Крепкого! Истерлинг, издав боевой клич, опрокинул стол, за которым сидели гости Рагнара. Те, кто успел, вовремя вскочили из-ха него, отбежав на безопасное расстояние. Но те, кому не повезло, так и остались лежать под ним, безуспешно пытаясь выбраться. Освальд, не обращая ни на кого внимания, с диким рёвом принялся топтать остатки еды и разбивать глиняные кувшины с ослиным молоком. Несколько воинов, охранявших шатёр, пошли навстречу разъярённому собрату, вынув из ножен косые мечи. Рабыни с визгом начали выбегать из шатра, боясь, что могут попасть под горячую руку. Одна из них взяла Келегорма за руку и потянула за собой, но он вырвал свою руку из её руки, сделав знак, что собирается остаться. Тьелко спокойно подошёл к позорному столбу, возле которого был прикован брат, и опустился на землю рядом с ним. — Из-за чего началась драка? — спросил Курво, не глядя на размалёванное лицо брата. Куруфин знал, если он ещё раз посмотрит на Келегорма, то обязательно даст ему по лицу за подобную боевую раскраску. Никто из Феанорингов не должен унижаться до такой степени, чтобы позволить сделать из себя эллет. — Из-за меня! — радостно сообщил Тьелко. — Один грязный атани начал приставать ко мне и я сообщил ему о том, что я — мужчина. Поэтому он разозлился на Рагнара и того деда, который сидит рядом с ним. — Зря ты веселишься, — мрачно произнёс Курво. — А мне, допустим, интересно хорошо ты сделал или плохо, разозлив этого истерлинга. Если Рагнар будет разгневан твоим поступком, ты навлечёшь на нас большую беду. Мы потеряем всякую надежду на побег, потому что нас посадят в клетку как Морьо, который слишком много выступал. — Кстати, про Морьо. Он себе девушку нашёл, — расхохотался никогда не унывающий Тьелко. — Я проходил сегодня мимо его клетки и видел, как он общался с одной атани. — А тебе весело, несмотря на мои слова, как я погляжу! — недовольно прорычал Курво. — Не хватало ещё лорду Морифинвэ сыну Феанора путаться какими-то глупыми атанийскими девушками! — О, Курво! Нельзя быть таким принципиальным. Тем более, в том положении, в котором мы находимся, — возразил Келегорм. — От Хуана, между прочим, пока нет ответа. Он давно уже со мной не связывался. — А ты хочешь, чтобы он привёл наших братьев прямо в лапы к истерлингам? — уточнил Курво, гневно зыркнув на Тьелко. — Ты думаешь, мой валинорский пёс настолько глуп? Ты считаешь, что Нельо и Кано способны в одиночку напасть на целую армию? Они не станут ничего предпринимать до тех пор, пока не соберут войско, способное дать отпор истерлингам. — Где они его возьмут, если потеряли своё? — Им помогут лорд Финдекано и лорд Финдарато. — От первого ничего хорошего я не ожидаю, — сказал Курво, помрачнев. — В прошлый раз при спасении нашего старшего брата, он отрубил ему кисть правой руки, я боюсь представить, что он сделает с нами, если примется спасать. А златовласка, он и есть златовласка. Помнится, лорд Финдарато дал обет своему народу избегать войн и конфликтов и в этот раз… Курво замолчал на полуслове, уставившись куда-то поверх головы Келегорма. Тьелко медленно обернулся и увидел того самого старика, который всё время был рядом с Рагнаром. Он смеялся, вытирая слёзы на глазах. — Вы меня изрядно повеселили, — наконец, произнёс он на синдарине. — Особенно, ты, — старик кивком головы указал на Келегорма. — И я дарую вам свою милость. Знайте же, что я — отец Рагнара Вильям Железнобокий. И вы, вы двое останетесь здесь. Из милости я возьму вас в эльфийскую крепость, которая теперь принадлежит мне — Таргелион. Там вы, конечно, не станете свободными, но будете служить мне как рабы, а это — великая честь для любого эльфа и человека. Потому что скоро истерлинги будут властителями этих земель. Курво и Тьелко переглянулись. Они не верили в слова отца Рагнара. Не могут простые истерлинги без помощи Моргота и его орков победить нолдор. Эльфы веками оттачивали своё мастерство и обычным смертным просто так не одолеть их. Где сейчас великая армия Второго Дома во главе с лордом Финдекано? Спрятались за горами, не желая помогать своим собратьям? Где Третий Дом, у которого владения находятся рядом с Тангородрим? Феаноринги не могли поверить, что все эльфийские твердыни падут. — Но теперь вы можете отдохнуть, — продолжил Вильям Железнобокий. — Я приказал своим людям отвести вас к остальным рабам и снова заковать в цепи. С этими словами старик удалился, продолжая хохотать и хлопая себя ладонями по бёдрам. В это время к Тьелко и Курво подошли его воины, которые грубо схватили Келегорма под локоть, а Куруфина, не снимая ошейника, отковали от позорного столба и повели за собой на цепи. Их бросили на улице рядом с остальными, предварительно заковав в цепи. Рабы уже спали. После тёплого шатра Курво и Тьелко ощутили ужасающий холод. Келегорм прижался к брату и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Скоро все звуки лагеря затихли. Был слышен только шёпот солдат, патрулирующих лагерь и изредка лай собак. Люди и эльфы перед предстоящим путешествием погрузились в сон. Даже Морьо спокойно спал в своей клетке и снилась ему рыжеволосая атани с горькой усмешкой на красивых губах.