Убить

      Чем глубже во дворец продвигался Джесси, тем слабее крики снаружи доносились до бесконечных коридоров и, наконец, совсем стихли. От стен гулким эхом отражались тяжелые шаги и капающая с его меча кровь убитых им монстров. Хотелось скорее добраться до ублюдка, но в едва освещенных коридорах была вероятность напороться на монстров, призванных, чтобы максимально усложнить путь к тронному залу. Это не пугало, но тело не расслаблялось, глаза всматривались во все мрачные углы, а слух улавливал тишину, нарушаемую лишь им самим. Повышенная бдительность обострила все чувства, и все же кое-что донеслось до ушей – голоса. Стоило ускорить шаг, как голоса стали громче, и через пару поворотов запутанный коридор окончился дверьми. За спиной был лишь пустой мрак, ждать внезапной атаки будет неоткуда, и если вдруг сражение – а именно оно и планировалось, ведь по-другому этот кретин не поймет – перейдет сюда, то можно ни о чем другом не беспокоиться.       Двери легко поддались, и помещение поприветствовало его рычащим голосом Эйдена – Реджинальд пытался что-то доказать ему, но лишь зря сотрясал воздух.       Тронный зал застыл в мертвенно-сером свете бушующей снаружи грозы – даже золотые стены потеряли свой цвет. Изредка окружающее пространство взрывалось светом молний, утопая в эти мгновения в острых и длинных тенях. Свет факелов едва спасал от тьмы сам трон и сидящего на нем нарушителя. Реджинальд стоял в зоне досягаемости света, не сбавляя голоса. Смешиваясь с шумом дождя, их крики скрыли скрип двери и новые в зале шаги, а темнота не давала увидеть вошедшего.       Злость стражника вызывала у Эйдена лишь смех, поэтому он даже не шевельнулся, вальяжно изогнувшись на жестком сидении, сложа ногу на ногу, а щеку подперев костяшками двух пальцев. Эта поза настолько раздражала своей надменностью, что моментально вгрызлась в память. Очередная молния осветила зал, когда цепкий взгляд Эйдена метнулся туда, где появилась чья-то тень. Фигура приближалась под всеобщее молчание, и с каждым ее шагом к свету по спине Эйдена пробегалось все больше мурашек. Он вскочил с захваченного – заслуженного, как ему считалось – трона. В глазах было непонимание.       – Чт… Я же видел твое падение! Как ты летел вниз!       Джесси не проронил ни слова и лишь крепче сжал рукоять меча, намереваясь одним точным движением снести голову.       Реджинальд запоздало обернулся и его лицо просияло.       – Ты жив! Жив! – радость сменилась беспокойством. – Основательница с тобой? Я…       Открывать спину было не самым обдуманным решением, потому сразу же он получил по ней призывным яйцом. Падение дезориентировало, а в следующую секунду его тело полетело к противоположной стороне, усугубляя полученные от взрыва ранения.       Тело дернулось вперед – то ли в сторону стражника, то ли Эйдена, или вообще лишь потому, чтобы вернуть концентрацию.       – Больше ни шагу! – и он остался на месте. Лишь скопил все недовольство во взгляде на подавшем голос засранце. У него в запасе есть еще монстры, которых можно призвать в любую секунду – надо быть осторожнее и перестроить изначальный необдуманный план бить в лоб.       – Я уже однажды тебя убил, – с некой надменностью и гордостью сказал он. – Убью еще раз, – Джесси на эти слова лишь повел бровью. Он так гордится своим мнимым достижением, и это можно использовать против него. Если выбесить его еще сильнее, то никакой стратегической атаки ждать не придется.       – Думаешь, столкнул меня с обрыва – и все? – с насмешкой сказал он. – К несчастью для тебя, Эйден, меня довольно трудно убить.       На таком расстоянии единственное, что останется Эйдену – призвать монстров, чтобы заткнуть ему рот. В бой тот не бросится, потому что, будем честны – один на один силы не равны, и каждый из них это понимал, зато монстры смогут измотать Джесси для него. Гаста или других монстров, бьющих по площади, он не призовет, ведь так он рискует попасть под раздачу. Медленных монстров легко обойти, так что они тоже отпадают. Кто-то ловкий и опасный. Пещерные пауки – первое, что приходит в голову, поэтому Джесси взял стойку чуть ниже и вес перенес вперед, чтобы рывком увернуться от прыгучих атак и понестись прямо на цель.       Надменный тон сыграл свою роль – Эйден трясся от ярости.       – Да сдохни уже!       Он бросил всего одно яйцо, что казалось подозрительным. Яйцо опасно вспыхнуло, и Джесси пришлось отпрыгнуть назад, чуть не упав – не этого он ожидал. Языки пламени пыхтели жаром и сплелись в ифрита. Атака была незамедлительной, ифрит плюнул огненным шаром; он снова едва уклонился в сторону, когда на периферии зрения различил еще один огненный шар. Не успевая восстановить равновесие, он просто кувыркнулся под монстра и, пользуясь его замешательством, подпрыгнул, разрубив ему голову. Ифрит потух и пеплом рассеялся по тронному залу.       По спине пробежали мурашки, на что рука среагировала мгновенно, заблокировав рубящую атаку мечом со спины. По инерции парня отбросило назад, но Эйден не позволил ему оклематься и сократил дистанцию, замахиваясь для следующего удара. На этот раз заблокировать меч он не успеет. Тело реагирует быстрее головы и перекатывается в сторону – меч прошел в миллиметре от него и с треском вонзился в деревянный пол. Этой заминки лишь хватило на то, чтобы встать на ноги. Джесси держал от него среднюю дистанцию, на которой он не смог бы безопасно для себя призвать монстра, и восстанавливал дыхание. Эйден тоже тяжело дышал, но скорее от злости, нежели от тех двух взмахов мечом. Атаки не последовало, вместо этого зал пронзил надрывный голос.       – Этот мир должен был стать моим! А ты его разрушил!       Он совсем обезумел от ярости, окончательно потерял голову.       – Ты бредишь.       Они не подходят друг к другу, кружа на одном расстоянии; Джесси не ослабевает хватку меча. За спиной Эйдена сверкнула молния, чем тот и воспользовался, атаковав на миг ослепшего парня. Удар он выдержал, но Эйден будто стал тяжелее, не прекращая давить на блок.       – Почему нельзя было просто оставить его в покое?       Все силы уходили на сопротивление весу, потому такие простые словесные выпады дали трещину в терпении. Колючее раздражение оказалось жарче адреналина, и, чтобы не сгореть в нем, Джесси зарычал и пинком отправил Эйдена в полет, да с такой неожиданной силой, что тот впечатался в трон, который считал своим по праву. Он пытался подняться, но конечности не слушались, шея и спина резко взмокли, а боль в затылке пульсировала по всему черепу, не давая сфокусироваться. Подрагивающей рукой он провел от затылка до шеи и уставился на кровавые пальцы. Джесси разбил ему голову. Он пнул его с нечеловеческой силой так, что он пролетел половину зала. А сейчас он медленно приближается, угроза исходит от него холодящими волнами и загущает воздух. Он хотел съязвить еще раз, но не смог произнести и звука. Осознание того, что его охватил страх, что он испугался Джесси, ошарашило его и помогло прийти в чувство.       Схватив еще яйцо, он создал себе путь отступления. Ифрит дал ему время на то, чтобы сползти с трона до меча, подобрать его и выбежать из зала.       Он ожидал, что Эйден выкинет что-то подобное еще раз, поэтому был готов. Движения стали легче и быстрее, но больше от желания скорее добраться до подонка, чем от повторного трюка. Ифрит выплюнул сразу несколько огней – атака опасная, но не точная, так что избежать ее удалось, нырнув под монстром. По коже шеи забили редкие капли приносимого ветром дождя. Дождь! Не двигаясь с места, Джесси спровоцировал ифрита ринуться в атаку своим телом и в последний миг отклонился влево, позволяя пламени пролететь мимо себя прямо под стену дождя. От соприкосновения с водой монстр зашипел и погас, а оставшийся от него пепел мокрым комом плюхнулся на траву.       Их взгляды встречаются; каждый понимает, что больше нет никаких путей к отступлению и хитрым маневрам – остались только мечи.       Холодные, ускоряемые ветром, капли смывают гарь с меча, стучат по броне; по мере того, как тело остывает, они ощущаются как ледяные иглы. Раздражение не отступало, зудящей волной бегая от затылка к кончикам пальцев. Неожиданно для себя Джесси захотел размозжить в кровь это наглое лицо голыми руками, и если ему представится такой шанс, то упускать такое будет варварством. Коротко выдохнув, он медленно двинулся вперед, волоча кончик меча по мокрой траве. Такой жест должен напрячь Эйдена, навязывая ему роль жертвы, загнанной в угол, что в действительности так и было: ифриты здесь бесполезны, сам он стоит на узком утесе без шанса к отступлению, а к нему медленно подбирается самый опасный человек, которого он только встречал, потому что никто еще не смотрел на него с такой остервенелой жестокостью и желанием прикончить.       Эйден уже пожалел, что не взял с собой других монстров, и теперь старался всеми силами найти способ выбраться отсюда живым, пока еще есть время, пока он не подошел слишком близко. Бездна под ногами давила своей близостью – один неверный шаг отправит тебя в ее объятия. Точно, они оба будут в таком невыгодном положении, можно это использовать и попытаться столкнуть Джесси еще раз. Опыт показал, что его это не убьет, но сильно задержит и даст время захватить полный контроль над городом. Надо лишь подпустить его поближе и усыпить бдительность…       – Не выносишь, когда в центре внимания кто-то другой, да? Никому не можешь позволить победить!       В ответ на это последовал лишь тихий смешок через нос, а движение не прекратилось. По мнению Джесси, у Эйдена кончились варианты действий, поэтому он решил кидаться колкими репликами. Но, стоит признать, он говорит правду. Никто не имеет права вставать у него на пути – иначе поплатится своей головой.       – Ты с ума сходишь от того, что успеха достиг кто-то другой, да? – подумать только, его лживый рот может выдать столько правды, так пусть ей подавится напоследок.       Эйден внимательно следил за переменами в движениях врага и по его взгляду понял, что сейчас будет атака. Рванув навстречу, он замахнулся мечом раньше, получив преимущество. Давя всем весом, он шарил ногой по земле, пытаясь подцепить чужую. От этих движений тело стояло неустойчиво, чем тут же воспользовался Джесси, блоком оттолкнув его от себя, и, едва встав, успел отбить еще два размашистых удара. Эйден старался больше бить со стороны, подгоняя его к краям утеса, но раз за разом его атаки отбивали. Руки устали от такого натиска, замахи стали слабее; перевести дух не представлялось возможным и он перешел в защиту, не имея сил поднять меч выше плеча. На него тут же посыпался шквал резвых ударов с обеих сторон, и от каждого блока кости в руках словно трещали. В голову стрельнуло осознание: он понял! Он раскусил его план слишком быстро и теперь использовал эти атаки против него. Из-за секундной паники Эйден поздно поставил блок и упал на спину. Отлетел он достаточно далеко, чтобы успеть встать на ноги и не словить еще; за спиной места больше не осталось. Если так дальше продолжится, то на этот раз вниз полетит он. Нужно избавиться от чужого меча и тогда уже победа будет за ним. Руки нещадно дрожали, но в свой последний рывок он вложил все остатки своих сил, делая финальную ставку. Скользнув лезвием по лезвию, он стал прокручивать его вниз, чтобы выбить из чужих рук, и победно вскинул глаза. Внутренности ухнули вниз, как только их взгляды встретились: Джесси смотрел также победно, вместе с этим ухмыляясь как маньяк, будто сам поймал Эйдена в ловушку. Не может быть… Запястье резко вывернуло, и его меч, пролетев над головой – он лично проследил за траекторией, пока валился на спину, исчез в пустоте.       Сердце бешено стучало в груди теперь уже от страха. Он судорожно начал отползать по скользкой грязи; локоть скользнул у самого края утеса: больше убегать некуда.       – Подожди-ка, – его голос сорвался. – Погоди. Погоди. Я... Сдаюсь. Сдаюсь. Мы ведь можем поговорить, а? – вытянутая вперед правая рука давала маленькие крупицы надежды на то, что таким образом можно было остановить надвигающуюся на него расправу.       Ответа не последовало, и мозг в панике выискивал способы спасти свою шкуру; разбитый затылок противно запульсировал, а желудок стянуло тошнотой. Чувство, что, что бы он ни сказал, целым отсюда не уйдет. Сейчас Джесси не похож на того, кто вот так просто бы отпустил нарушителя. Если слова не действуют, может помочь откуп.       – Вот... Вот! Хочешь обратно огниво, да? – он нервно начал вытаскивать его дрожащими пальцами. – Бери! Они твои, – лучше отдать вещь сейчас, чем потерять из-за нее свою жизнь. – Только прошу, не трогай меня.       Собственная гордость страдала с каждым словом, оставаясь неприятным осадком на языке, но он хотя бы получил возможность кое-как встать с земли, пусть и на колени; руки оставил на виду. Внутри образовалась звонкая пустота, будто все органы растолкало к стенкам. Больше не осталось ничего, что могло бы вытащить из той задницы, в которой он оказался, остается только надеяться на удачу.       – У тебя получилось, – никогда и жизни он бы не подумал, что рад слышать голос Реджи, хотя выглядел он неважно из-за пережитого взрыва. Эйден поймал на себе его жалостливый взгляд, который хоть и был для него унизительным, но он смиренно проглотил его. Джесси раздраженно цокнул и развернулся всем корпусом. – Надо отсюда выбираться.       Животное на его руках беспокойно дергалось, но не настолько, чтобы вырваться. Впервые за время сражения до слуха дошло беспокойство с улиц.       – Уноси Источник из замка и найди Основательницу, – неожиданно покровительным и собранным тоном приказал он. В голове не укладывалось, как можно менять свой настрой так непринужденно. Если только… он не хочет давать Реджи поводов думать о том, что тут может произойти, и играет великодушного мальчика. – Коридоры безопасны, на вас не нападут. Иди!       Реджи кивнул и неуверенно зашагал к тронному залу, но медленно остановился.       – Эм, что… ты хочешь с ним сделать? – кивком он указал в сторону вздрогнувшего Эйдена. Оба напряженно ожидали окончательного вердикта, но палач не спешил, тщательно продумывая свои слова, что давалось тяжело из-за сдерживаемой пламенной ярости.       – Пожалуйста… – взмолился Эйден. – Здесь с каждой минутой все хуже. Вы же не оставите меня здесь? – есть шанс воспользоваться Реджи и надавить на его совесть; пусть он и натворил дел, но способность манипулировать слабыми людьми еще не потерял. По крайней мере, он на это надеялся. – Возьмите меня с собой.       Стражник задумчиво свел брови и с немым вопросом уставился на Джесси.       – Реджинальд, – начал он, – я разберусь. Найди Основательницу, я догоню.       Мужчину слова “я разберусь”, сказанные так непринужденно, учитывая явно не двусмысленную обстановку, насторожили. Он проглотил вертящиеся на языке вопросы, сухо кивнул и пошел к выходу из тронного зала. Эйден смотрел ему вслед с угасающей в глазах надеждой.       – Эй-эй, подож... – с размаху ему влепили грубую пощечину тыльной стороной ладони. Кровь брызнула на землю и смылась дождем.       – Закрой. Свой. Рот, – процедил он. Испуганный взгляд вызывал брезгливую жалость и удовольствие одновременно: вот он, стоит перед ним на коленях и трясется от осознания своей беспомощности, не смея сказать и слова. Не стоило этому подонку его злить.       – Знаешь, – с придыханием начал он, – пока ты не перешел черту и не столкнул меня вниз, я еще пытался себя сдерживать, – он наклонил корпус вперед и положил левую руку на плечо перед собой. Эйден неотрывно смотрел на кончик меча, копающийся в грязи, боясь смотреть в глаза напротив; внутри все сжалось.       – Я бы отдал тебя в лапы города, и все единогласно бы бросили тебя гнить в камере до конца твоих дней, – его холодный ровный тон изредка дрожал из-за усилий, которыми сдерживались гневные эмоции. Не понятно, держится ли он так перед Эйденом, перед собой, или возможность совладать с собой появилась, когда он выплеснул гнев в той пощечине. – Но… – он крепко перехватил меч и приставил острие к быстро вздымающейся груди.       – Джесси, н-нет, постой! – он приложил обе ладони к лезвию, чтобы оттолкнуть в сторону, но металл плавным быстрым движением погрузился глубже в грудину, с противным хрустом ломая кость. Острая боль пронзила грудную клетку, с губ сорвался болезненный рваный стон, выдавив весь воздух из легких.       – ...но ты сильно меня разозлил, – прозвучало прямо над правым ухом согнувшегося от немой боли тела. Джесси смотрел, как с конца меча кровь смывалась потоками воды, и постепенно на душе становилось легче от того, что его проблема сейчас медленно умирала у него на руках.       Эйден вцепился рукой в лезвие у самой раны и с силой стискивал его, оставляя глубокие порезы на ладони – безнадежная попытка избавиться от боли, застилающей глаза. Тошнота подкатила к горлу мерзким комом, но короткий спазм желудка выдавил лишь кровь. Он не издавал ни звука, боясь любым движением спровоцировать лишь больше боли, но когда меч с напором прокрутили полным оборотом, вдавливая до самой рукояти, протяжный жалобный вой сдержать было не в силах. Лезвие неаккуратным движением вынули, разрезая еще больше тканей; холод окатил все тело, а конечности онемели. Лишившись поддержки на своем плече, Эйден бессильно упал вперед. Перед его глазами в землю вонзился меч, на котором еще осталась его кровь, уходящая вместе с водой на землю. Едва заметное в свете молний отражение показывало его собственный мутнеющий взгляд, но силы хоть как-то реагировать на это стремительно покидали его вместе с кровью.       Джесси теперь без интереса наблюдал за угасающей жизнью – весь гнев исчез вместе с последним вздрогом тела под ним. Однако жажда мести еще осталась. Эйден имел наглость попытаться убить его, столкнув с обрыва, но теперь сам же окажется тем, чье тело станет кашей из внутренностей после столкновения с землей. Оставив меч воткнутым в землю, он наклонился, перевернул труп и посмотрел в безжизненные стеклянные глаза на перепачканном в крови лице. Это зрелище не казалось чем-то мерзким, на своем пути он видел немало трупов, и этот выглядел достаточно убедительно, чтобы с точностью быть уверенным в его смерти. В карманы он лезть не стал, ему нужно только огниво, и он его вернул, поэтому дело осталось за малым: столкнуть тело в направлении подальше от водопада, чтобы оно не уцелело от столкновения с водой.       Несколько секунд падения – и Эйдена поглотил мрак бездны.       Подходя к тронному залу, Джесси обратил внимание на то, что его одежда пропитана чужой кровью, но его это не волновало, а если кто-то спросит, то можно свалить все на несуществующих монстров, которых пришлось перебить во время битвы. Хотя тут был всего один монстр, и за ним только что закрылась дверь.       Взрывы и визги гастов так и не стихли. Он не знал, как долго был в замке, но ситуация снаружи не изменилась: паника заполонила улицы. Основательницу или Реджинальда не было видно.       – Джесси! – Петра окликнула его сразу, как он показался из ворот, будто ждала его все это время. В заложниках у нее были виновники бесчинства, имен которых он даже не помнил. Лукас стоял за спиной девушки и нетерпеливо ожидал, когда Джесси подойдет ближе.       – Где Эйден?       Ответ на этот вопрос он уже заранее подготовил и только надеялся на то, что ему поверят, несмотря на всю ту кровь на броне. Возможно, что ни Лукас, на Петра ее не заметили, но Стержни, сидевшие достаточно близко, увидели и ошарашенно смотрели, не способные выдавить из себя и слова.       – Он упал с обрыва, – виноватым тоном сказал он, и его друзей этот ответ, кажется, устроил. Через правое плечо оглянулся на заложников. Тон его голоса не соответствовал его взгляду: убийственно холодный и абсолютно осознающий то, что Стержни все поняли.       “Да, я убил его”.