Город дорог, город продрог

Поезд пришел в половину девятого, но Сережа проверил, когда Денис в последний раз был в сети, и прикинул, что он лег в районе трех, так что будить его было жестоко. Еще два часа Сережа провел в Кофехаусе перед вокзалом, бездумно настукивая говнофиллеры. Десять вещей, которые стоит помнить, если впервые пошел в качалку. Пять видов жиросжигателей, шансы и риски. Панчи да рифмы, блядь. Не выдержал, пошел курить. Про себя надеялся, что пока он на улице, ноут спиздят: вместе с готовыми текстами, с наработками, с тех-заданиями. Вместе с самой возможностью над чем-то здесь (и где угодно еще) работать. Сережа даже повернулся спиной к выходу, чтобы ноут могли спокойно вынести, но не повезло: все было на месте, когда он вернулся. Остатки чая не грели, попросил кипятка. В окно лупило солнце, площадь была затоплена ярким, киношным светом, мир казался таким безмятежным, таким безупречным, что чувство фальши не отпускало. Проверил телефон (не хотелось себе признаваться, что так мощно вляпался и так основательно размяк, но ждать дальше было невыносимо). Денис был онлайн. «Я в городе внезапно. Зайду?» Денис начал отвечать, потом отвлекся, карандаш пропал. Сережа пялился в экран и даже не заметил, как обратно принесли чайник. На автомате налил, на автомате глотнул. Обжегся. В итоге пришло: «Да, давай. Сейчас вписчиков выпру только» Сережа никогда не спрашивал, с кем он спит и спит ли с кем-то, когда Сережа в Москве. Не хотел знать, правда у него кто-то вписывался (ну да, РНБ, почему бы нет), или кто-то другой разбудил его этим утром. Сережа помнил, как они просыпались осенью. Будильник. Денис вставал выпить таблетку, проверить личку, почистить зубы. Десять минут утреннего секса: механического, но азартного, как разминка на хорошей тренировке. Резкие, упрямые движения его бедер (Денис был раздражительней с утра и ему проще было все держать в своих руках, он либо был сверху, либо садился на Сережу верхом). Не целовались, потому что Сережа зубы не почистил, а Дениса мутило. Он падал рядом на бок, тяжело дыша. - В душ кто первый? Сереже было все равно, всегда, но первым он шел часто: когда кратковременный бодряк сходил и Денису надо было подольше полежать. Иногда он засыпал обратно, и тогда Сережа осторожно трогал его за плечо. Денис неразборчиво бормотал и ворочался во сне, но Сережа не убирал руку, и он снова открывал глаза. Пытались завтракать. В основном с продуктами обстояло так: раз в экстаз Берсерк затаривал холодильник – по приезде Сережа выкидывал гнилье. Ходил в магазин. И остатки после его отъезда выкидывал Берсерк. Денис потягивался вечером, сидя за кухонным столом. - Я разбаловался. Сережа на сковородке разогревал замороженный вок. - Все, кого я люблю, меня кормят. Это было так грубо, даже для Дениса, и так безадресно, что Сережа усилием воли заставил себя пропустить слова мимо ушей. Но они не ушли, конечно. Он все отлично понимал, про то, как хорошо Денис умеет гладить по шерстке и привязывать к себе людей, которые ему нужны. Сережа понимал, что в этой фразе не было ни обещания, ни признания, и она нарочно была так построена, чтобы в любой момент можно было отъехать. Сережа вообще про него много понимал. Но так трудно было сопротивляться: когда не хотелось сопротивляться, совсем. Вторая жизнь, карманный Питер, дешевое пиво и детские мечты. Сережа в итоге доезжает к нему на новый адрес за полчаса. Сигаретный дым в воздухе, привет-привет, как доехал, есть будешь, ну хозяин-барин, погоди, дам полотенце. В постели Денис выгибается, сильнее сжав его бока коленями, и Сережа плотно прижимается к нему, войдя на всю длину. Сережа подхватывает его за пояс, приподнимает чуть выше и продолжает двигаться, постепенно наращивая толчки. Тут главное не спешить. Сильно, медленно, долго. Так ему нравится. Нравится, когда на выходе член оттягивает край его ануса, и он каждый раз заново чувствует себя так, как будто Сережа едва-едва внутри него помещается. Нравится, когда Сережа трется пахом о его ягодицы, когда задевает животом его стоячий член, но не трогает его руками. Нравятся укусы на теле и сладкие длинные поцелуи в губы, почти без языка. Нравится, как крепко Сережа держит его лодыжки, задирая ему ноги. Нравится, когда Сережа ускоряется и делает жестче, но повторяет одно и то же движение, как поршень, не меняя темпа и ритма до самого конца. Денис обессиленно, невесомо обнимает его за плечи, потом руки соскальзывают. Он кончает, лениво поглаживая себя, кольцо из пальцев собрано едва-едва, они расслаблены, когда на них с головки стекает сперма. Сережа не выходит из него, пока он не перестанет себя трогать. Это тоже ему нравится, очень. Сережа помнит. Сережа смотрит, как он откидывается назад, как его голова перекатывается к плечу. Денис улыбается, и улыбка не сходит с его лица, пока он переводит дыхание. Его глаза закрыты, и это верный признак, что все отлично, но когда Сережа вынимает из него член, Денис тихо стонет, а потом Сережа встречает его взгляд: ровный, безмятежный, но от его откровенности Сережу пробирает всерьез. Денису НЕ нравится, когда к нему прикасаются сразу после секса, но Сережа протягивает руку и двумя пальцами трогает горячий, скользкий от смазки сфинктер. Денис смотрит на него, не отрываясь, и этот взгляд не меняется, Денис только вопросительно приподнимает брови и чуть шире раздвигает колени: давай, если хочешь. Сережа наклоняется поцеловать его: собирается коротко, чтоб обозначить ощущение, но долго не может оторваться. Денис гладит его по шее и не отталкивает, пока Сереже не хватит. Потом Сережа садится, спускает ноги с кровати. Закуривает. Сигареты с блюдцем – разбилась пепельница – стоят на полу, рядом лежит полотенце. Сережа кладет его Денису под руку, чтобы тот вытерся. Денис потом его кинет в стирку. Денис успел переехать, а полотенце все то же, салфетки ему не нравятся. Сережа в первый раз лег с ним в постель почти год назад. Все это происходило в каком-то другом измерении, их обоих не заботила Сережина помолвка или то, с кем Денис остается в Питере, когда Сережа уезжает. Потом точно так же – без участия Дениса и параллельно их коротким встречам – накрылась Сережина свадьба. Ремонт с переездом в пустую хату, работа, забег по площадкам, пиво в Кружке, канал о фитнесе, ипотечные взносы, срыв баттла с Тирэпсом, Гнойный рыцарь, гей-клуб Фиделио, чат с Витей, звонки маме по субботам. Не то, чтобы Сережа боялся никогда больше сюда не вернуться. Сережа просто раз и навсегда отказался об этом думать. Кровать скрипит. Денис садится рядом. Теплая ладонь ложится на Сережино плечо. Потом Денис снимает с него резинку. Они пошли на второй раз, и Сережа так и не кончил, эрекция спала, а в голове вертится теперь плохая шутка про группу Полумягкие. Денис кладет голову Сереже на колени и нежно, неторопливо ласкает его влажными губами. Сережа чувствует бедром щетину у него на подбородке. По коже мурашки. Денис проводит языком от яиц до головки. Целует ее. Потом целует снова. Он берет в рот, не глубоко пока, торопиться некуда. Сережа гладит его по бритой голове. Тикают часы Дениса на стуле. Слипаются глаза. Возбуждение понемногу заново наполняет мягкий сонный сумрак. Сережа откидывается назад, спиной на матрас. Денис слезает на пол, встает для него на колени.