Независимость хуже смерти

Они встречаются случайно, в каком-то безымянном, но популярном в узких кругах маленьком клубе где-то на Московских воротах. Арбенина, как обычно, пьяна вусмерть, лыка не вяжет, но на автопилоте клеится к какой-то фигуристой барышне в ярком топе – инстинкт. Сурганова вообще оказалась здесь случайно, собиралась провести тихий вечер дома, но не смогла отказать приятельнице, которая очень просила составить ей компанию. «Ты обязана пойти и охранять мою честь, иначе все мои глупости будут на твоей совести! Ты же помнишь, чем кончились мои приключения в прошлый раз!» Спорить не хотелось – поддалась. Пришлось, конечно, взять у Аветисянчика автомобиль, потому что от одной мысли о том, как стыдно будет перед таксистом после, Сурганову передергивало – Н. была весьма милой особой, но веселый нрав иногда уносил ее в такое крутое пике, что веселье выходило из-под контроля. Как Света и предполагала, миссия по охране чести и достоинства оказалась провальной. Уже на подходе к клубу глаза подруги загорелись безумным азартом, и, едва переступив порог заведения, она позабыла о верном оруженосце и отправилась на охоту в самую гущу беснующейся на танцполе толпы. В итоге Сурганова, как обычно, оказалась в одиночестве за барной стойкой, дожидаясь, пока ее спутница наобщается со всеми желающими, чтобы транспортировать ее домой в целости и сохранности. Растерянно перекатывая в пальцах бокал с дешевым фирменным пойлом со сложным названьем, заказанным для прикрытия, Светлана вдруг осознала, что ей слишком часто за последние годы выпадала роль верного «трезвого водителя». Удивительно, но столкнулись они на улице. Света собиралась уехать, так и не дождавшись виновницу торжества, а Диана на заплетающихся ногах отправилась подышать свежим воздухом, чтобы хоть немного прийти в себя. С воздухом, правда, вышла загвоздка. Небо над городом, изнывающим от жары всю последнюю неделю, наконец затянули тучи, но долгожданный ливень не принес прохлады. Грозовые струи превращались в пар, едва достигнув раскаленного бетона мостовой. Вдыхать этот горячий туман было просто невыносимо. Сурганова, смахивая с лица навязчивые капли, быстрым шагом шла к машине, припаркованной с другой стороны здания, на ходу пытаясь нащупать в сумке ключи. Арбенина, отчаявшись охладиться, стояла посреди дороги с сигаретой в зубах, безуспешно щелкая зажигалкой. Тонкая короткая футболка из камуфляжной ткани давно промокла насквозь, а джинсовка сковывала движения, поэтому по дороге на улицу Диана сначала спустила ее с плеч, а потом – и вовсе стянула с одной руки. Левый рукав остался на месте, правый обреченно свисал в лужу. Боковым зрением заметив движущийся объект предположительно женского пола, Арбенина бросила попытки прикурить и припустила за ним, продолжая волочить за собой куртку. — Девушка, а девушка, у вас не найдется… Сурганова?! — Диана? Вот так встреча. — Тьфу ты, блин. Мне нужна сухая сигарета. — Тебе одежда нужна сухая, Дин. — Не учи меня жить, Сурганова, без тебя разберусь. «Да пошла ты к черту!» - пронеслось в голове Светланы. Она смело озвучила эту мысль, отвернулась и продолжила путь к стоянке. «Сколько можно спасать эту безалаберную кретинку? Большая уже девочка, сама как-нибудь разберется. Хватит переживать, договорились же жить каждая своей жизнью!» К тому же дома ее ждала другая Диана, которая категорически отказалась куда-то ехать. Видимо, была уверена, что примерно так все и сложится. «Светуль, да она опять тебя снова использует, пошли ты ее уже. Просидишь ведь весь вечер одна за баром, пока она там хвостом крутит. Такси вообще-то давно изобрели». И ведь оказалась права! Света наконец находит ключи, разблокирует авто, запрыгивает на водительское сиденье. Мокрую куртку аккуратно вешает на спинку своего кресла, заводит двигатель и включает дворники. Ну вот и все, еще полчаса – и можно будет наконец насладиться книгой в компании кота. Она открывает окно, чтобы протереть боковое зеркало. Неожиданно сильный поток ветра заносит в салон волну брызг, заставляя вздрогнуть. Кажется, теперь все в порядке, можно ехать, но в этот момент Сурганова замечает в отражении сгорбленную фигуру с засунутыми в карманы руками, уныло шагающую в сторону проспекта. От злости на саму себя Света ударяет кулаком по подлокотнику, пристегивается и быстро крутит руль вправо. Оранжевый джип слишком резко разворачивается, едва не протаранив боком каменную клумбу с хилыми бархатцами, и выруливает на дорогу. Поравнявшись с Дианой, она опускает окно и приказным тоном сообщает: — Быстро садись. — А то что? — Ничего. Заболеешь. Садись. Странно, но та даже не сопротивляется. Пожимает плечами, обходит машину сзади, открывает пассажирскую дверь, и, поразмыслив долю секунды, стягивает с себя остатки джинсовки. Оказавшись в машине, кидает мокрый грязный комок, который еще недавно был курткой, себе под ноги. Сурганова качает головой, вздыхает, но ничего не говорит. — Тачку купила? А как же «я не стану учиться водить, это не для меня»? — Машина не моя. Куда тебя отвезти? — А, то есть ты не все за меня будешь решать? У меня все-таки есть право голоса? — Арбенина, какая же ты идиотка! — Не твоя забота. Теперь. — Ты права, не моя. Так куда едем? — На вокзал. — О, уже уезжаешь? Так быстро? — Да пошла ты! В салоне повисает ядовитое молчание, нарушаемое лишь звуками дворников. Диана – утыкается невидящим взором в окно, разглядывая узор струй дождя, Света – в зеркало заднего вида, тщетно пытаясь рассмотреть возможные помехи. До вокзала недалеко, минут 20. Обе сожалеют. Сурганова – о том, что не сдержалась, нагрубила, дала слабину. Арбенина – о том, что бездарно спускает псу под хвост очередную подаренную этим северным небом встречу. За окнами проносится мокрый и безлюдный Лиговский, огни машин сливаются в расплывающуюся гирлянду. И вот впереди уже видно здание вокзала. Света проезжает мимо обелиска, поворачивает на Гончарную и паркуется во дворах, набирает полную грудь воздуха для решимости, поворачивается, чтобы сказать «можешь выметаться» – и застывает. Диана задремала. Какая же она все-таки красивая. Такая родная и уже неуловимо другая. Чужая. Узкие губы сжаты, мокрая челка разметалась по лбу, виски отросли, в левом ухе блестит колечко, на шее – жетон на красно-черной нитке. Мокрый камуфляж облепил грудь, выделяя топорщащиеся соски. Руки покрыты мурашками, на левом плече белеет полоска шрама. От нее сильно пахнет дешевым алкоголем и табаком, приоткрытое окно не помогает. Диана, словно почувствовав обжигающий заинтересованный взгляд, открывает глаза. Ее голос сначала звучит неожиданно мягко и беззащитно, но спустя секунду Арбенина снова выпускает защитные колючки: — Где мы? Давно стоим? — Вот только припарковалась. Вокзал через два дома отсюда, дойдешь пешком? — Не развалюсь. — Дин, возьми мою куртку, пожалуйста. Ты насквозь мокрая, заболеешь ведь. — Мы, кажется, уже выяснили, что это не твоя печаль. Но Сурганова как всегда непреклонна – она достает с заднего сиденья пакет со сложенной запасной курткой. Арбенина сопротивляется, не хочет быть обязанной. — Сказала – не надо! Блядям своим будешь куртки раздавать! Прибереги ее, а то на всех не напасешься! — Дин, не ерничай. У тебя уже щеки горят. Температура, наверное. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, Света тянется ко лбу бестолковой пассажирки, чтобы проверить свою догадку. Но та резко перехватывает руку, подумав, что Сурганова решила отвесить ей пощечину. — У тебя руки ледяные. Дай сюда! Свободной рукой Светлана ловит Дианину правую кисть, обхватывает своей ладонью, сжимает в кулак. То ли от неожиданности, то ли поддавшись мягкому теплу любимой женщины, Арбенина ослабляет хватку, и Света точно так же ловит ее левую кисть, растирает уверенными движениями, чтобы поскорее согреть. Арбенина поначалу недоверчиво смотрит исподлобья, настороженно разглядывает уже давно не свою женщину. Растрепанная прическа: длинные светлые локоны до плеч, челка. Волосы еще не высохли, слипшиеся кудрявые прядки исчезают за воротом белой рубахи. На шее какой-то кулон на короткой черной нитке. Скорпион, кажется. Внимательные серые глаза, полуприкрытые веки с длинными ресницами. Другая, чужая, но невозможно красивая. Света старательно растирает Дианины руки, но они до сих пор холодные. Странно, учитывая вечно пышущую жаром северную особу, которая ходила полуголой даже в лютый мороз. «Точно, заболела!» – с сожалением и легкой тревогой думает Сурганова. Но, с другой стороны, если Диана до сих пор не оттолкнула ее, можно ли расценивать это как шанс? Можно решиться, попробовать? Света вдруг приближается почти вплотную, притягивает к себе Диану и согревает ее ладони своим дыханием. Арбенина замирает от неожиданности. Ей хочется вырваться, сбежать, пока не поздно, так как с каждой секундой сдерживаться все труднее, и в то же время хочется остаться здесь, в этой чужой машине, навсегда. Вдвоем. Поддавшись секундному порыву, Света оставляет невесомый поцелуй на правом запястье. Он становится решающим, курок спущен, назад пути нет. Выстрел…и вот уже Арбенина касается губами ее шеи, Сурганова выгибается и с тихим стоном втягивает воздух, сильнее сжимая Дианины запястья. А та уже не просто целует – она впивается в шею зубами, оставляя темные следы, зализывая каждый укус. Непослушные пальцы путаются в застежках, пытаясь расстегнуть толстовку и рубашку. Щелчок – Сурганова резко отстегивает пассажирский ремень безопасности. Свобода, рывок – и Диана уже прижимает водителя к сиденью, а с ее волос все еще стекают капли дождя. Молния расстегнута, рубашка частично пострадала – несколько пуговиц отлетело куда-то в ноги. Дианины пальцы мгновенно теплеют от прикосновения к обнаженной груди, по телу проносится дрожь от ощущения любимых рук под мокрой тканью футболки. Пути назад нет. Они долго, жадно целуются, пытаясь поочередно перехватить инициативу. Запах дешевого алкоголя раззадоривает обеих, и никто не хочет уступать. Диана быстро решает их спор – отрывается от губ и перемещается на грудь. Сурганова поддается, расстегивает на своей рубашке остатки пуговиц. Арбенина, не прерывая мучительную пытку, рывком дергает за рычаг водительского кресла – и после того, как спинка откидывается, оказывается сверху, подмяв под себя Свету, которая уже не пытается скрыть эмоции, отвечая на каждое прикосновение легкими стонами. Диана распаляется сильнее. Не переставая целовать Светину грудь, она начинает войну с молнией на ее джинсах – и мгновение спустя одерживает победу. Сил сдерживаться больше нет. Света вздрагивает, когда Диана резко входит в нее – и сразу же начинает двигаться настолько быстро, насколько позволяет не очень удобная поза. Сурганова глухо стонет и сама подается вперед все быстрее. В попытке контролировать шквал эмоций вцепляется одной рукой в руль, как в спасательный круг, а другой – в Дианин затылок. Сбивчивым шепотом просит не останавливаться. Арбенина заворожена видом трепещущей под ее руками женщины – словно происходящее совершенно нереально, словно все это сон. Но если это действительно так, то просыпаться не стоит. Она нежно накрывает Светины губы своими, не давая ей набрать воздуха в легкие. Совсем скоро нечем дышать становится обеим. Оторвавшись на секунду от алеющих в дождливых сумерках губ, Диана шепчет куда-то в золотистые кудряшки короткое «Давай!» и тут же приникает всем телом, ловя каждую судорогу наслаждения. Сжимает коленями Светины бедра, делает несколько движений и закусывает нижнюю губу, тихо скуля от удовольствия. Сурганова кладет руки на Дианины лопатки и прижимает к себе, зарывается носом в ее шею, и они долго сидят в таком положении. Первой решается заговорить Арбенина: — Прости. — За что? — Нагрубила тебе. А потом набросилась. Мне лучше уйти. — Дин, а тебе в самом деле нужно было на вокзал? — Да, Сурганова, мне точно нужно было на вокзал! Я хочу побыстрее свалить из этого города! Ты видишь, что происходит? Я себя здесь вообще не контролирую! Диана резко отстраняется, поправляет мятую футболку, с сожалением переводит взгляд на комок, который когда-то был ее одеждой. Она выскакивает из машины, собирается бежать, но вдруг разворачивается на пятках и подходит к водительской двери. Сурганова тут же опускает окно, смотрит вопросительно: — Передумала? — Нет. А ты насчет куртки не передумала? Света смеется, находит пакет и протягивает Диане. — Ага, спасибо. Я верну. Резко наклоняется, целует Сурганову и, прижав пакет к груди, быстрым шагом уходит в темноту.

***

Диана стоит в тамбуре – в Светкиной куртке на голое тело и с сигаретой в зубах. Майка все еще мокрая, а ветровку совсем не хотелось мочить. Тем более, что сейчас в ней так тепло, сухо и пахнет Светкой. Вряд ли она, конечно, вернет эту куртку владелице. За окном проплывают почти апокалиптические пейзажи питерских предместий. С каждой следующей затяжкой слова в голове начинают складываться в строки. Записать некуда - под рукой только мобильник. Диана достает его и набирает в смс-сообщении: независимость хуже смерти: под ударами все равны и крошится мозг отрешенно нервы любовью к тебе полны. и я плавлю время и есть не могу абсолютно и стремлюсь как фанатик к тебе как бездомный пес к уюту. и невдомек что никто никогда не может быть предан: из двух влюбленных всегда есть ведомый всегда кто-то следом. Догорающая сигарета обжигает кончики пальцев. Арбенина прикуривает следующую и отправляет смс на навсегда отпечатавшийся на подкорке номер.