Теперь у них много времени

- Что это? - Андрей Фаркаш младший, вновь застигнутый врасплох неожиданным появлением призрака своего тезки, вздрогнул и едва не выронил ручку. Кинув недовольный взгляд исподлобья на нарушителя спокойствия, молодой человек прикрыл исписанную часть листа левой ладонью, продолжая неразборчивым мелким почерком выводить текст. Фаркаш-старший, выражая свое недовольство чужим молчанием, скрестил руки на груди и поджал губы, закатывая глаза. Но любопытство, как всегда бывало с ним, взяло верх над желанием показать свою обиду, и мужчина, вытянув шею, слегка наклонился над столом, стараясь заглянуть за чужую ладонь, но поздно. Ручка была отложена в сторону, а белый лист с неизвестным содержанием сложен в два раза и отправлен во внутренний карман рубашки. Андрей встал, опершись руками о стол, глядя в темные глаза своего предка. Пожалуй, это было единственное, что объединяло их во внешности. Рост, цвет и длина волос, форма лица, носа и губ - ничего уже не могло подсказать, что два человека, которых разделяет около пятисот лет, были связаны родственными узами. Только глубокие карие глаза, настолько темные, что иногда зрачок терялся в почти черной радужке, только узнаваемый завораживающий блеск, когда их владелец загорался новой невероятной идеей - только это не давало сомневаться в близкой связи. Если бы, конечно, хоть кто-нибудь мог взглянуть в глаза Андрею Фаркашу старшему и узнать в них юношу из двадцать первого века. - Не важно, - выражение лица Андрея смягчилось и он слегка улыбнулся, обходя стол и направляясь к выходу из кабинета. Призрак не заставил себя ждать, поторопившись, пока ему придерживали дверь. Что-то в груди согревалось, когда молодой человек совершал эти простые действия, доказывающие, что он считает старшего Фаркаша человеком. Иногда ему этого не хватало. - Просто у меня есть... Странное предчувствие, - тихо продолжил мысль Андрей, пока они спускались по лестнице к стойке регистрации, где по телефону с кем-то болтала Стефания Казимировна. - Предчувствие? - переспросил призрак, заложив руки за спину. Андрей лишь кивнул и окликнул завершившую разговор женщину. - Пани Стефа, прошу, можете пригласить ко мне Феликса Эдуардовича? - Да, конечно, сейчас, - женщина поправила очки и взялась за телефон - Спасибо, то есть, спасибо, - Стефания снисходительно усмехнулась в ответ одними глазами и подняла трубку к уху. Андрей отвернулся и поднял взгляд на люстру в холле. Фаркаш старший последовал его примеру, замерев. Каким бы он ни был неотличимым от обычного человека, замирать так, словно статуя, не могло живое существо. - Я могу попросить тебя не присутствовать при нашем с Феликсом Эдуардовичем разговоре? - нынешний хозяин не отрывал свой взгляд от новой, льющей яркий теплый свет люстры, неосознанно заложив руки за спину, копируя позу своего предка. Старший Фаркаш возмущенно повернул голову в его сторону, так, что светло-рыжие кудри взметнулись. - Пожалуйста, - легкий поворот головы в сторону собеседника, слабая обезоруживающая улыбка, и слова застревают в горле, заставляя призрака слабо фыркнуть и скрестить руки на груди. - Как знаешь. Он снова недовольно выдыхает воздух, раздувая ноздри, затем закатывает глаза и исчезает, оставляя после себя взметнувшуюся пыль. Улыбка исчезает с губ Андрея, приподнятые плечи резко опускаются, словно тяжелый груз упал на них невыносимой ношей. Взгляд уже ноющих от света глаз снова впивается в люстру. - ...отель я завещаю Олесе...оставляя условия продажи теми...с которыми я сам... - старший Фаркаш, закрыв лицо руками, слушал текст завещания, которое твердым, тихим голосом зачитывал Феликс Эдуардович, но словно через вату. Предчувствие не обмануло младшего Фаркаша. Оставалось надеяться, что люстру в холле заменят чем-то более надежным. Еще одной такой смерти призрак основателя отеля бы...не пережил, хах. Странное, неясное чувство горело в груди. Он поднимает взгляд. Знакомая маленькая фигурка, в белой рубашке, светлых брюках и с копной кудрявых черных волос стоит позади группки людей, собравшейся вокруг стола. Зрение расплывается на доли секунды, когда фигурка поворачивает голову в его сторону. Но стоит привидению помотать головой и вновь устремить взгляд в это место, то там уже никого нет. Но знание осталось. - Как ты себя чувствуешь? - Андрей Фаркаш старший, придерживая свои тяжелые темные одежды, осторожно сел на край кровати. В недавно еще обитаемом 14 номере царствовала темнота и тишина, которую призрак наконец-то позволил себе нарушить. Он не мог заставить себя зайти сюда несколько дней. Мотался по всему отелю. Ронял вещи. Беззвучно кричал в кабинете хозяина, пока туда не ворвалась Олеся. Он замер тогда, искренне ожидая почувствовать на себе взгляд девушки... но она прошла прямо сквозь него, хватая со стола какие-то несомненно важные бумаги. Оказалось, часть проклятия, говорящая о том, что хозяин отеля может видеть привидение основателя, не распространялась на кого-то, кто не принадлежит к его роду. Андрей знал, как тяжело было эти несколько дней тому, кто заперт внутри 14 номера. Знал, но не мог сделать шаг сквозь стену собственного обиталища, боясь и ожидая встретить вместо искр блестящих темных карих глаз пустой и мертвый взгляд. Долгие минуты ответом было лишь молчание. - Холодно, - прозвучал одновременно знакомый, но почему-то все равно другой тихий голос. Номер вновь погрузился в молчание. Не было слышно даже дыхания двух людей, сидящих рядом на кровати, потому что им дыхание уже совсем ни к чему. - Ты привыкнешь. Тишина вновь окутала их. Андрей Фаркаш младший наконец-то позволил себе отвернуться от окна и взглянуть в глаза сидящего рядом мужчины. - Верю. Завороженно глядя в такие знакомые, глубокие, живые глаза, пусть и обрамленные этими серыми мертвецкими кругами, как у него самого, Фаркаш старший не смог ничего больше сказать. Хорошо, что не все наши ожидания оправдываются. Недавно хозяин отеля, а теперь второе привидение в этом здании, Андрей оторвал взгляд от тезки и медленно поднялся на ноги. Чувствовать свое тело таким легким и послушным было странно, но он успел привыкнуть за эти несколько дней. Луна серебром осыпала его фигуру, не отбрасывающую тени, создавая эффект легкого свечения теперь такой бледной и наверняка холодной кожи и белой одежды. Какое смешное противопоставление у них все-таки получилось. Даже здесь. - Чтож, - стоя перед Фаркашем старшим, Андрей протянул ему руку, - раз теперь у нас так много времени, может быть, ты все-таки научишь меня танцевать? И они оба не могу сдержать легких улыбок, когда их ладони соприкасаются, и, черт возьми, неожиданно оказываются такими теплыми. - Может быть, и научу, - отвечает Фаркаш старший почему-то шепотом и уверенно перехватывает юношу за руку и талию, делая первый шаг. Ведь теперь у них, действительно, так много времени.