Распродажа мнений

      Каждый день похож на другой. Я не вижу различий между ними. Возможно, это моя проблема, но я правда не знаю. Даже несмотря на то, что мне двадцать один год, я, вроде как, состоявшаяся личность, которая всегда знает, что делать, но… Я чувствую пустоту внутри себя. Словно, я машина, в которой не хватает важной детали.       Однажды, один человек сказал мне, что это просто подростковое, пройдёт и будешь вспоминать об этом со смехом, и… С каждым прошедшим днём, с каждой прошедшей неделей, с каждым прошедшим годом мне кажется, что его слова мне не подходят. Юношеский максимализм? Я не знаю. Дурь? Возможно. Но всё-таки мне кажется, что я мёртв внутри. Плюс ещё этот мир. Сказать честно, я его ненавижу. Меня просто разрывает целая куча различных мыслей по этому поводу. Как-то раз один мой хороший друг сказал: «Для тебя это даже хорошо, ты же продавец мнений и чем их больше, тем больше покупателей». Наверное, он прав. Или права Лидия с её мнением о юношеском максимализме? Кто вообще в этом мире прав, а кто виноват? И есть ли правда, истина для всех?       Столько вопросов, и у меня вовсе нет ответов.       Я резко открываю глаза и делаю тщетную попытку встать. Будильник звенит, на нём семь утра, а я чувствую себя так, будто вчера напился в стельку. Но сквозь всю эту муку пробуждения слышу нежный, но всё же сердитый, женский голос. Он словно капелька холодной воды в жаркой пустыне, или роза среди сорняков. В общем, нечто желанное и прекрасное.       Через боль, страдание и хруст костей пытаюсь встать с кровати, а потом потягиваюсь и зеваю. Ненавижу просыпаться по утрам. Хотя, любить это может лишь мазохист, как один мой знакомый, или ЗОЖник, а может не одинокий человек. Так как я не принадлежу ни к одной из этих групп, то мне больше нравится ночной образ жизни, и у меня уже вошло в привычку то, что я каждую ночь допоздна смотрю фильм или сериал, вместе с фаст-фудом под подмышкой.       Пока мои кости хрустят так, словно мне лет шестьдесят, я слышу взволнованный и в то же время сердитый голос Дженни. Она словно топает своей маленькой ножкой, упрекая меня в медлительности. Её ясные голубые глаза словно мечут молнии, а белоснежные зубы слегка прикусывают немного пухленькие губки. Но я же невольно и нарочно смотрю на её грудь и неожиданно для себя же думаю о том, что можно было настроить ей грудь получше, и сделать её больше. Жаль, что она не настоящая, а лишь голограмма, которую я настроил под себя. Обидно, даже печально. М-да, странно, что иногда я вовсе не замечаю чего-то важного, ну, например, того, что я не люблю роботов и голограммы, но для Дженни я делаю исключение.       От мыслей меня отвлекла моя помощница-напоминалка-будильник-хранительница-дома-и-холодильника, внезапно она говорит то, что я примерно ожидал от неё:       — Грег, ты — копуша! Хватит каждую ночь смотреть что-то! А то ты потом ещё жалуешься, что не выспался и всё такое… А сегодня же ещё распродажа!       Вот чёрт, как я мог забыть? Эта же фигня каждый рабочий день… Может не пойти и отоспаться? Нет, Джеймс меня придушит и может быть такое, что наши с ним злоключения продлят ещё на полгода или год. Мне и так проблем хватает, лучше не буду играть в рулетку. Поэтому я неловко отвожу взгляд и пытаюсь смотреть на… кондиционер. Она ещё немного позлилась и что-то проворчала, а затем сказала:       — Извини, если немного нагрубила… А теперь иди умойся, поешь, оденься и шуруй на распродажу! А то будет злиться не только Джеймс, но и я! — затем она застыла и стала смотреть в одну точку.       Всё было ясно, либо обновление, либо она отключилась из-за вспышки гнева. Такое часто бывает, ведь голограммы и роботы если уж и должны сымитировать гнев, то не сильный. Если у машины всё же случаются какие-то сильные эмоции, то она ненадолго отключается для приведения системы в норму и очень редко может сломаться. Однажды, Дженни сломалась так сильно, что пришлось удалить все её данные из памяти.       Быстро подхожу и выключаю её. Так и заряд сэкономится, и мне не будет так больно на неё смотреть. Сделав это нехитрое действие, решаю пойти на кухню.       Яркое солнце светит в большое окно на кухне. Смотря на то, как свет падает на стол и стул, как освещает пыльный телевизор, мои глаза начинают потихоньку подыхать от боли. Видимо, я сильно привык к темноте за эти выходные, так что со стороны я выгляжу, словно вампир.       Потребовалась примерно минута, чтобы я смог нормально и без проблем видеть окружающую меня скучную мебель. Подхожу к холодильнику и понимаю, что сегодня или завтра мне стоит сходить в магазин, иначе я умру с голоду. Повезло, что у меня мышь не повесилась.       Так, надо выбрать что поесть. Выбор был небольшой, бургер или яичница. Бургер на завтрак я есть лучше не буду, потому что в голове всё ещё остались «замечательные» воспоминания о том, как мне пришлось на протяжении часов двух бегать в соседнее здание. Поэтому я лучше съем яичницу. Эх, жаль, что нет бекона, но ничего, потом куплю.       Ставлю своё холодное блюдо в микроволновку и решаю, что было бы неплохо включить телевизор. Хоть я очень давно не смотрел ничего на нём, но почему бы не глянуть сейчас? Всё равно делать решительно нечего. Беру пульт, направляю его на телевизор и вот уже в следующую секунду пыльный экран ярко горит.       Экран показывает достаточно немолодую женщину, наверное, ей лет сорок или около того. На её лице много морщин, глаза ясные и выражают полное спокойствие и, не знаю почему, но меня немного пугает её бездушно-равнодушный взгляд, словно мне в душу. От этого быстро сглатываю слюну, но продолжаю смотреть прямо на экран.       — … по нашей уже многолетней традиции, сейчас скажут свои речи несколько недавно поступивших в «Школу Обучения Продавцов Мнений», или же «ШОПМ», ребят. Первый парень по имени Грегори Мартин из города Фаргос.       Хах, надо же. У него парнишки имя как у меня, да и фамилия чуть-чуть похожа. А Фаргос… Однажды я был в этом городе, жители у него довольно-таки приятные. Конечно, Шинон тоже достаточно дружелюбен, но это столица, а не городишко чуть ли не на краю света. Насколько я помню где-то около этого города живёт один мой знакомый… В принципе, это было от него ожидаемо. Он не слишком любит городской шум и всю эту его суету, поэтому он и поселился в далёком от этого месте. Немного не понимаю его, для меня шум и гвалт это нечто привычное. Мне особо не нравится звенящая тишина пустошей и редких деревьев. Бр-р-р, аж мурашки по коже пошли представляя это.       На экране, рядом с женщиной, появился паренёк, которому было тринадцать лет. Знаю я это потому что в таком же возрасте попал в эту ШОПМ, которую так ненавижу. Мальчик стал говорить громко и чётко, но я видел по его лицу, что он сильно взволнован.       — Как вы знаете, в нашем мире существуют Продавцы Мнений. Люди, с прекрасным воображением и острым умом, которых специально отбирают Кураторы, чтобы забрать их на воспитание. Они делают это, чтобы развить наши таланты и сделать из нас настоящих людей. И мне, как тому, кто попал сюда недавно, хотелось бы сказать пару добрых слов Кураторам, что нашли меня и моим Преподавателям. Вы прекрасные люди!       Если этот парень серьёзно говорит это, то я хочу двинуть его роже и показать, как сильно он заблуждается. От его речи у меня внутри всё похолодело, и я быстро выключил телевизор. Чёрт. Шрамы стали чесаться. Я стал аккуратно чесать их и старался сделать это так, чтобы пластыри не отклеились. Ха, а Кураторы с Учителями никак не изменились, точнее их подход — ссать в уши всем, кому не лень.       Звякнула микроволновка, значит яичница уже готова. Поэтому я достаю её из микроволновки, а из ящика вилку с ножом.       Мне совсем не хотелось быстро есть. Было желание обдумать всё то, что я услышал в телевизоре, но надо было торопиться на распродажу, не то мне будет крышка. Поэтому я ускоряюсь и от этого съедаю всё достаточно быстро. Кидаю посуду в посудомойку, потому что времени помыть её нет, но не включаю из-за спешки, и пулей бегу к себе в комнату, чтобы переодеться.       Надеваю первое, что попалось под руку, так что теперь на мне вместо домашней одежды одноразовый костюм (а точнее подобие водолазки и лосин); очки, которые могут отдалять и приближать и не только; мои любимые магнитные кроссовки, с которыми я готов отправиться хоть на край света, несмотря на вырвиглазность и, как же без них, телефонные часы или часы-телефон, не важно, а ещё планшет и стилус, которые я чуть было не забыл. Конечно, не слишком красиво и элегантно, зато практично и удобно. Теперь, когда я полностью готов, я выхожу из квартиры и закрываю дверь на ключ-карту. Наверное, стоит вернуться и включить Дженни, но я сильно спешу, так что не могу.       Бегу сломя голову к лестнице, а потом и к выходу из подъезда. Теперь, стоя возле входа в дом, я пытаюсь отдышаться и мне резко хочется закурить. Чёрт, роясь в кармане я понимаю, что мои сигареты закончились, и мне стоит пойти в магазин.       Произвожу быстрый мысленный расчёт и понимаю, что лучше сначала зайти в магазин, а потом уже делать всё остальное. Не слишком мне хочеться таскаться с пакетами в руках, а если решу уйти с распродажи, то уйду я с нервным тиком. Так что решаю взять курс на магазин, там как раз рядом нужное мне место.       Я не зависим от сигарет, вовсе нет. На самом деле мне просто нравится их запах и ощущение спокойствия, которое я испытываю, когда курю. Если я взволнован, то достаю их, достаю и во время одиночества, пожирающего меня полностью. Мне кажется, что все проблемы улетучиваются, а время ненадолго останавливается. В такие моменты я могу всё обдумать и понять, как лучше поступить. Понять, что делать и как жить дальше. Я много раз слышал, что в этом случае больше эффективны другие вещи, тот же алкоголь, но от него я вырубаюсь, а на утро жутко болит голова. Плюс, не раз слышал о парнях-алкоголиках, которые не слишком позитивно проживали жизнь, поэтому я предпочитаю безалкогольное пиво (и то очень редко) и моих «лучших друзей».       Когда я переступаю порог магазина, сразу же начинаю смотреть есть ли тут работающая автокасса? и со вздохом понимаю, что мне придётся взаимодействовать с живым кассиром, потому что кассы без кассира не работают, на ремонте. Мысленно ругаюсь и осторожно подхожу к кассе за которой стоит парень, который явно не хочет находиться тут и жаждет свободы и приключений. Он сейчас либо не замечает меня, либо пытается игнорировать. Вот же… Щелкаю пальцами как можно громче, чтобы этот петух меня услышал. Чувствую, что сейчас от безысходности начну танцевать чечётку, канкан, балет и танго в одном лице.       Наконец его томный, словно у недоразвитого, взгляд устремляется на меня. М-да, в школе или где бы то ни было, он явно был чуваком по прозвищу «зомби» или «соня».       Его зелёные глаза округляются и становятся похожими на блюдца, рот в шоке открывается, показывая, что в его рту была потрёпанная жизнью жвачка и заикаясь кассир говорит:       — Вы что, тот самый Грегори Маклаген?! Типа тот, что продавец мнений?!       Твою мать, опять двадцать пять… Сейчас будет пытаться выудить у меня мнения подешевле. Поэтому прежде чем он успевает сказать ещё одно слово, я пулей вылетаю из магазина, даже позабыв о сигаретах. Я лучше стану ЗОЖником, чем останусь в том магазине хоть на ещё одну минуту! Я таких знаю, пытаются заболтать и быть дружелюбными, а потом начинают торговаться. Знаю, было, проходил.       Отбежав от магазина на безопасное расстояние пытаюсь отдышаться и не помереть прямо на дороге. Итак, в ближайшее время в тот магазин ни ногой, как-нибудь переживу. Смотрю на часы и невольно думаю о том, что мне нужно торопиться, иначе не смогу занять хорошее место, а ещё, по акции, меня прибьёт Джеймс, так что быстрым шагом направляюсь в следующую точку, место добычи мнений, и захожу в здание.       Итак, вот и то место, которое прямо пропитано интригами и тайными замыслами. Ха, вот это я, конечно, придумал. На самом деле тут скорее воздух пропитан отчаянием и даже страхом. Как раз, рядом со мной, слышу шепоток. Говорят двое мужчин один из которых выглядит достаточно свежо и молодо, а второму лет за пятьдесят-шестьдесят, точно не знаю. М-да, очевидно, что старший пытается уговорить молодого о том, чтобы тот продал для него несколько мнений.       — Прошу вас, — голос старика полон боли и страха, — Поделитесь! Мне просто нужны деньги, вот и всё!       Сглатываю слюну и иду узнать место в очереди. Пару кликов и уже мой номер был определён и фактически в следующую секунду табло показало нужный номер и номер «окна» к которому мне стоит подойти. В принципе, я был не удивлён тому, что мой номер так быстро высветился. Просто кроме меня и тех двух шептунов больше никого не было.       Я подхожу к окошку и вижу за стеклом тётеньку. Вернее, женщину средних лет с достаточно пышными формами. Не знаю, мисс она или миссис, или чёрт из табакерки, поэтому коротко киваю головой, здороваясь.       Она кивает в ответ и сразу же спрашивает удостоверение личности. Достаю документ и просовываю его через щель под стеклом. Дама выхватывает его и смотрит сначала на меня, а потом на удостоверение и затем отдаёт его обратно. Хорошо, что я не сильно изменился за эти три года, а то пришлось бы полчаса стоять и ждать пока она не разберётся я это или не я.       Женщина задаёт вопрос, который я так ждал услышать.       — Сколько вы хотите добыть мнений?       Сразу же показываю ей все свои десять пальцев с привычным мне спокойствием. Одна её бровь удивлённо изгибается, но она лишь пожимает плечами, берёт в руки планшет как у меня и пишет в нём что-то. Затем нажимает на кнопку, и пространство между стеклом и столом становится больше. Именно через образовавшееся пространство тётенька протягивает мне «шлем», и я быстро напяливаю его на голову. Женщина пронизывает меня пристальным взглядом, и я замечаю, что её рука теперь находится на рычаге.       Рычаг резко опускается вниз, и моя голова начинает дико болеть. Такое чувство, словно она сейчас расколется на части! Морщусь от боли и со всей силы сжимаю руки в кулаки. Чёрт, чёрт, чёрт! Ноги подкашиваются, и я понимаю, что сейчас упаду, а затем… Боль стихла и от неё у меня осталось лишь головокружение и дрожащие ноги и руки. Фух, значит этот ад закончился. Кажется, что прошло не несколько секунд, а целая вечность.       Осторожно, стараясь не уронить, протягиваю ей «штуку от электрического стула». Она ловко выхватывает его у меня из рук и протягивает конфетку. Я беру подарок за мои мучения, освобождаю от шуршащего фантика и кладу конфетку-леденец себе за щёку. На часы приходит уведомление. Я проверяю его. Ага, значит сорок… В принципе неплохо. Мысленно и жестами поблагодарив её, начинаю наблюдать как она считает банки, а затем протягивает мне пакет с ними, который я сразу же выхватываю.       — С вас пятьдесят иллюзионов.       Просовываю уже под уменьшившуюся щель деньги и спешу удалиться. Ненавижу добывать мнения. Это до ужаса больно. Чувствуешь себя так, словно ты сидишь на электрическом стуле. Я там, конечно, никогда не был, но уверен, что боль похожая. Ну или я преувеличиваю.       Наконец-то я могу идти туда, куда мне нужно. Может быть даже успею занять неплохое место, поближе к входу, так что начинаю двигаться в нужном мне направлении.       Идя по улицам города, я смотрю на прохожих. Мать с ребёнком быстро идут, нет, бегут и, видимо, на распродажу. Им явно хотелось быть первее всех. Потом мне в глаза бросился мужчина. По его виду можно было понять, что он важный человек или таковым притворяется. Большой живот, мелкие глазки, деловой костюм. Я скажу, что это делает его смешным, чем серьёзным. А потом, прям возле меня, промчался подросток в магнитных кедах. Он даже не извинился передо мной, так спешил. Вот же мелкий!       Глядя на то, как летел тот парень я слегка вдохновляюсь этим и, включив кроссовки, лечу за ним. Он видимо замечает меня и начинает лететь быстрее. Банки в моём пакете стали чутка звенеть, но я не обращаю внимание. Ведь сейчас банки достаточно крепки, и их разбить сложно.       Долетаю до нужного и как раз свободного места и начинаю быстро раскладывать банки на прилавке. Когда всё стало выглядеть вполне сносно, я стал смотреть на всё, что было вокруг.       Меня сразу же окружили воспоминания о предыдущих распродажах. Но только… меня тошнит от них. Иногда, я думаю, что некоторое время своей жизни я проживаю словно в пузыре. В нём я ничего не вижу, не слышу и ничего не замечаю. Хочу сломать его, точнее лопнуть. Но для начала мне нужно узнать, из чего состоит его оболочка. А ещё помощь извне тоже может принести пользу. Жаль, что пока никто не может мне помочь. Только один человек воспринимал меня всерьёз, только он всегда был рядом и это…       Что-то я отвлёкся. Вечно погружаюсь в раздумья и не замечаю ничего вокруг. Как раз ко мне подходит первая клиентка молоденькая, но не слишком симпатичная. Она сразу указывает на одну заинтересовавшую её банку и задаёт вопрос про её цену. Я быстро достаю стилус и планшет и пишу ей ответ на вопрос. Та охает и неловко смотрит то на банку, то на меня, то на планшет. Девушка кусает губу, извиняется и как можно скорее пытается удалиться.       Я фыркаю. Такие девушки меня прям бесят. Они вечно всех жалеют, говорят: «Ой, простите. Я не хотела вас обижать или что-то в этом роде» или «Ох, вы такой бедный, такой несчастный!». Серьёзно?! Я живу не говоря ни слова всю свою жизнь! Я не бедняжка, которого нужно жалеть. Почему всегда все думают, что если я немой, то я беспомощное создание?! Бесит.       Сжимаю руки в кулаки так сильно, что у меня начинают белеть костяшки пальцев, а затем делаю глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. М-да, не слишком хорошо день начался.       Какое-то время всё было спокойно. Не продано у меня осталось всего несколько банок, так что я планирую быстро продать их и сходить в магазин за сигаретами. Но внезапно, во время очередного ответа на очередной однотипный вопрос, я замечаю странную до ужаса девушку.       Моё внимание сразу привлёк необычный цвет её волос и причёска, светло-зеленые короткие волосы, выбритые слева. Интересно, эта же причёска давно не в моде и все девчонки, что однажды пошли к парикмахерам и попросили их сделать им такой внешний вид, либо побрили волосы до конца, либо решили отращивать. Да и плюс сейчас почти все красятся в натуральные цвета, учебный год же начался. Ещё у неё была белоснежная футболка с зелёной, как и её волосы, звездой и короткие, но не слишком джинсовые шорты. Вот же странная… На улице осень, а для этой чувырлы — лето! Видимо, с волосами она и мозги сбрила.       Девушка-кочан как-то обеспокоенно и очень неуверенно глядела на всё и всех вокруг, но в то же время в её взгляде читался неподдельный восторг и радость. Выглядит она так, словно заблудилась. Может, этот недопанк заблудилась, потому что приехала на какой-то концерт вместе с такой же нарушительницей домашних арестов? Тогда ей с подружкой явно не повезло, кинула хоть и в людном, но незнакомом месте.       Вдруг девчонка начинает всё ближе и ближе подходить ко мне. Она что, заметила то, что я на неё смотрю? Похоже на то… Ну, во всяком случае, я могу рассмотреть её поближе.       На носу этой девушки был достаточно большой пластырь. Сомневаюсь, что у неё там, под ним, какая-то ранка, так как пластырь выглядит словно из картона. Ну, может, не из него, но точно декоративный, я толк в пластырях знаю.       Теперь она приблизилась и стоит так близко, что я мог бы поцеловать её немного подавшись вперёд. Её глаза обеспокоенно и настороженно осматривают меня и словно пытаются заглянуть в мою душу или что-то в этом роде. Какое-то недолгое время она не произносила ни слова, а затем задала вопрос который поставил меня в замешательство:       — Слу-у-у-ушай, а какой сейчас год?