Распродажа мнений

      «Поездка была долгой, мне даже казалось, что бесконечной. Все мысли и воспоминания сплетались в большой серый клубок, а обычными оставались лишь самые яркие события, произошедшие сегодня. Но мне хотелось, чтобы всё было наоборот. Чтобы перед моими глазами не всплывало мёртвое, застывшее с улыбкой, лицо. Чтобы я не помнил этих двоих. Мне казалось, что так будет легче, но сейчас я понимаю, какая это бессмыслица. Я бы всё равно вспомнил всё это, рано или поздно. Лучше научиться жить, помня этот ужас и стараясь, чтобы подобного больше никогда не было.       Я пришёл в себя лишь тогда, когда в голову прилетела бутылка. Хорошо, что она была пустой…       — Слышь, отмороженный, завис что ли? Я тут тебе ору, ору, а от тебя ноль реакции!       — Марк, ты мог не кидать бутылку. Да и вообще, я бы тебя тоже игнорировала, — женщина смотрела чисто на дорогу и даже одним глазком не взглянула на меня или на того парня.       — Заткнись, Мелисса, — он обиженно фыркнул, — не то башку прострелю!       Его напарница мгновенно достала свой пистолет одной рукой, а второй держалась за руль. Я глядя на это вздрогнул, Марк так вообще подпрыгнул.       — Попробуй. Мне очень интересно посмотреть на то, как куратор-новичок пристрелит опытного.       — Э! Я пошутил! Остынь! — тихо, почти не слышно, он добавил. — Пожалуйста…       Куратор ухмыльнулась и убрала оружие.       — То-то, — она поправила зеркало заднего вида так, чтобы ей был виден я. — Мы скоро приедем.       Точно, пока всё это происходило я совсем забыл, что меня куда-то везли… Вряд ли в этом месте мне любезно разъяснят, что произошло и почему. Но я надеялся, что хотя бы смогу там поесть. Потому что всё это меня очень сильно вымотало. Плюс я не ел ничего несколько часов.       Произошло то, чего я совсем не хотел. Живот предательски заурчал. Чёрт, чёрт, чёрт! Неизвестно же, что эти сумасшедшие со мной сделают. А сделать они могут явно что угодно…       Я почувствовал, что у меня летит что-то и, чтобы не повторять случай с бутылкой, я попытался поймать и у меня получилось. Честно, пару секунд я не понимал, что же в меня прилетело. Но затем до меня дошло, что это что-то похожее на круг, а потом я всё же понял, что это — яблоко. Непонимающе я взглянул на обоих. Я ожидал чего угодно, но явно не этого…       Мелисса вздохнула.       — Ешь, мёртвым от голода ты нам не нужен.       В принципе, это логично, ведь они пытались меня как-то защитить и не ранить, но… мне не очень хотелось верить этим людям. Они причинили мне столько боли за один день, и они считают, что смогут искупить свою вину просто отдав мне яблоко?! Нет. Не смогут. Я никогда не прощу их. Ни за что. И мне не нужны их подачки. Поэтому я с нескрываемым отвращением смотрел сначала на яблоко, а потом на неё с Марком.       До этого я пару раз ехал на машине, так что знал несколько штук. Например, как открыть окно. Я открыл его и кинул яблоко. Не важно, если оно попадёт в кого-то, мне было всё равно.       Марк сразу же обернулся ко мне. Он был в гневе и стал кричать на меня. Кричать, что я мелкий сопляк, что должен быть благодарен этой подачке, но я просто смотрел на него, а потом показал средний палец. Если бы не его напарница, мне бы не поздоровилось. Да плевать. Не важно, будет он давать мне кнут или пряник, я буду ненавидеть его и эту Мелиссу всей душой.       Я верил, что однажды смогу сделать так, чтобы они почувствовали мою боль, чтобы так же страдали и не находили себе места.       — Приехали. Выходи, чернявенький, — женщина припарковала машину и смотрела на меня. — Постарайся не помереть в первый же день.       Я не знал, что означали её слова, да и вообще мне это казалось таким странным. Они защищали, везли меня так долго, для того, чтобы я умер? Но, вообще-то, в моих планах было прожить как можно дольше, так что это её наставление было тупее пробки.       Как только я выбрался из машины, я увидел кучу детей примерно моего возраста. Точно сказать в тот момент я не мог. Все они были совершенно разными внешне, но их объединяла одна вещь. Страх в их глазах. Почти все были озадачены или напуганы, кто-то даже плакал. Значит, не только я пережил этот ужас? Они отбирают детей по каким-то критериям, а затем… делают что-то смертельно опасное?       А впереди было нечто громадное. Здание, окружённое высокой стеной. Я сразу почувствовал, что если и решусь на побег, то удастся мне это не легко…       Парень подтолкнул меня вперёд.       — Чё стоишь, как истукан?! Давай, ноги в руки и вперёд.       И я направился туда, где находились испуганные дети. Среди всех моё внимание привлёк один. Странный, словно пришибленный, а ещё низкий, хотя может быть это не он, а она. Но времени на разглядывание странных ребят у меня не было, потому что Марк всё ещё толкал меня дальше и дальше. И мне пришлось повиноваться.       В принципе, выбора у меня не было. Либо так, либо никак. Может, я мог попробовать сбежать, но мне показалось это очень глупым, ведь там было много мужчин и женщин в такой же одежде и масках. Скорее всего, если бы я побежал отсюда, хоть куда-то, но лишь бы подальше от них, меня бы убили. Ничего. И я решил быть умнее. Выждать какое-то время, найти союзника и сбежать вдвоём, втроём, не важно. Главное, так далеко, как только могу.       Неожиданно, взрослые стали сгонять детей в это непонятное место. Марк так же загнал меня внутрь. Прежде чем огромные ворота закрылись, я услышал его слова.       — Надеюсь, что твоим куратором буду не я, немой чёрт. Сдохни побыстрее, не создавай проблем.       От него я и ожидал чего-то такого. Что же находится здесь такого? Мне хотелось узнать чисто из-за подросткового любопытства.       Мне хотелось сказать ему что-то саркастичное, колкое, в своей манере. По типу: «Не бойся, ради тебя поживу подольше», но увы, жизнь решила сыграть со мной злую шутку и захотела наделить меня колким языком, а вот про голос забыла.       Я обернулся и перед собой увидел для меня тогда необычное здание. Чаще всего мне приходилось лицезреть мелкие домишки или сараи, но тут… У здания явно было несколько этажей, что было для меня в новинку. Оно находилось не в лучшем состоянии, я понимал это даже тогда. А так же глядя на него в голове не находилось ни одной позитивной мысли. Почему-то, несмотря на то, что тюрьму я никогда не видел, но я сравнил это место именно с ней. Что ж, в принципе, сейчас я понимаю, что это было и остаётся для меня именно тюрьмой и ничем другим.       Все взрослые в масках и красной с чёрным одежде остались там, за толстыми стенами, но на их место пришли другие. Их было намного меньше, плюс они были одеты совершенно по-другому. Но функция у них была похожа, сгонять нас в одно место.       Почти никто ничего не понимал. Только у парочки детишек во взгляде видна уверенность, у всех остальных — страх. Скорее всего, даже нет, я уверен, что был так же сильно, а может даже сильнее, напуган. Но я привык скрывать свои чувства. Когда ты их показываешь, тобой проще манипулировать. Открытые, наивные и не способные адаптироваться люди — погибают первыми. Так я выяснил для себя ещё тогда, а после этого места моя позиция осталась и укрепилась.       Нам приказали встать в линейку, что мы и сделали. Взрослые ушли назад, а впереди, перед нами, встала какая-то женщина. От неё так и веяло чем-то… пугающим. Я даже поёжился. Ещё пугало её лицо. Жуткая женщина, почти как Мелисса, хотя та более страшная.       Она оглядела всех нас, и я вновь почувствовал холодок, что пробежал по коже.       — Добро пожаловать в ШОПМ, дети, — голос её был таким же жутким, как и она сама.       Неожиданно какой-то парень взял и побежал к выходу. Он находился рядом со мной и поэтому, когда тот пробегал, я заметил, как он испуган. Глаза метались, по лицу стекал пот от волнения и слёзы.       И затем…       Вновь тот жуткий звук, звук пули, пронзающей воздух, а затем плоть. Парень издал что-то вроде стона, похожего на крик, а потом упал и больше не шевелился.       Вновь… вновь это ощущение страха. который накрыл тебя с головой. Ощущение отчаяния и страха. Ощущение беспомощности перед человеком с оружием, способным выбирать кому можно умереть, а кому нельзя.       Этот некто возможно сделал это даже не моргнув и сейчас не ощущает своей вины. Это безумно страшно.       Я не знал этого парня и никогда больше не узнаю, но всё равно. Мне жаль его. Жаль, что его убили зря, хотя могли просто остановить. Просто решили, что это не нужно. Ужасно. Противно. Мерзко.       Женщина с грозным взглядом вздохнула и вытерла пот со лба, а так же тихо, почти неслышно, сказала:       — Идиот, а мог помереть позже и не так напрасно или вообще жить спокойно… — она откашлялась, привлекая внимание детей, которые были так напуганы, что почти ничего не понимали. — Меня зовут Анастасия, и я директор ШОПМ. Это расшифровывается как — Школа Обучения Продавцов Мнений. Вероятно, вы слышали о нас. Но для тех, кто в «танке», объясню. Продавцы мнений — важные шишки в нашем обществе. Без нас обычные люди были бы просто овцами, которые следуют за вожаком. Но мы даём им шанс не быть такими, иметь свою точку зрения. Такими как мы может стать не каждый, лишь тот, кто отличается от других, креативен и умён и вы все подходите под эти пункты. Сюда вас доставили кураторы. Один из тех, кто был с вами, станет вашим наставником уже завтра и до двадцати пяти лет, в общем, советую с ними поладить. Но не думайте, что раз вы креативны, умны и неординарны, вам здесь будет легко и просто. Ха-ха! Тут мы не только развиваем ваш мозг, но и тело и слабым здесь не место.       Она оглядела всех присутствующих и вдруг стала приближаться ко мне. Стало страшно. Что же эта Анастасия хочет со мной сделать?       — Парень, как тебя зовут?       Вот чёрт… Почему она не задала вопрос, на который можно ответить без слов? Так ещё нет ни листка, ни ручки или карандаша. И тогда я стал пытаться сказать без слов. Но она, похоже, вообще ничего не поняла.       — Говори нормально, сопляк! Если старший спрашивает тебя, ты должен отвечать!       Я пытаюсь вновь, но получаю лишь угрозу.       — Если ты не скажешь, я ударю тебя!       Очередная попытка и… удар. Щеку жгло, было больно. До этого меня ни разу не били, лишь смеялись надо мной.       Пытаться ли мне дальше? Бесполезно. Я получу удар снова и снова. Буду лишь бесить её молчанием. Я подумал, что если буду просто стоять, она отстанет от меня. Может, позвонит тем двоим, Марку и Мелиссе. Не знаю, но такой вариант не исключаю.       Но, видимо, я ошибся. Анастасия продолжила бить меня, по лицу, по голове, но ногам. Она кричала на меня, гневно и рассержено.       — Так сложно просто сказать своё грёбаное имя?! Хочешь чтобы я избила тебя до полусмерти?! Тогда ты получишь этого, наглый сопляк!       — Извините… — звонкий, слегка писклявый голос заставил её остановиться.       Я мысленно поблагодарил этого спасителя, но… Я не знал то, что он задумал, и кто это. Даже пол тогда не знал, ведь голос мог принадлежать и парню, и девушке.       Спаситель продолжил:       — А Вы не подумали, что этот парень может быть немым? Глухим или вообще глухонемым? Хотя, будь он глухим, у него был бы какой-то аппарат или что-то подобное. Да и вообще мне кажется, что не очень рационально убивать двоих ребят в первый же день, а то потом может и не остаться.       Она отошла от меня и стала подходить к дерзкому спасителю. Анастасия подошла к нему или у ней вплотную.       — Имя.       — Сильвер Эванс, — это… парень? Стоп, это же тот низкий-пришибленный-странный-дурачок! Так подумал я, услышав твоё имя.       Директриса стала смотреть то на тебя, то на меня. Наконец её взгляд остановился на тебе. Женщина ударила по голове и ухмыльнулась.       — Ты забавный. Получишь лучшее место, а пока отведи этого паренька в мед. кабинет, он на первом этаже в здании, и попробуй его имя узнать. Свободен.       Ты кивнул и подбежал ко мне. Добродушно улыбаясь ты показал головой на здание, как бы говоря: «Пойдём?». Я кивнул, и ты чуть ли не вприпрыжку направился туда, куда показал.       Когда мы отошли от женщины, детей и взрослых на такое расстояние, чтобы нас не слышали, ты облегчённо выдохнул и улыбаясь посмотрел на меня.       — Фух… Бли-и-и-и-ин, я так испугался, когда она на меня смотрела! Ты сам-то в порядке? Ой… Точно, ты же, вроде, говорить не можешь. Подожди! — ты стал рыться и искать что-то в карманах джинс.       Только сейчас я смог нормально рассмотреть тебя. Ну, во-первых, очень низкий, прямо крошечный и поэтому смешно смотрелся этот странный большой свитер. Во-вторых, были серебряные волосы. В краску упал что ли? А ещё волосы кудрявые. Они казались такими лёгкими, словно кусочки облака, так и хотелось потрогать. И так же тёмные, почти чёрные, глаза.       Наконец из кармана ты достал блокнот и ручку, а потом протянул мне.       — Это тебе! Извини, в нём есть мои рисунки, просто, когда я ехал с Лидией и Джеймсом в машине, мне было очень скучно, и они дали мне его!       Я открыл этот блокнот на одной из множества страничек и там был смешной рисунок. Что-то вроде автопортрета и такое забавное! Глаза-пуговки в разные стороны, кудри, похожие на облачка, улыбка до ушей, а сами уши были похожи на баклажаны.       Я не сдержал ухмылки и решил нарисовать его так, как умел. Как раз оставалось место.       Это чудо вышло быстро, ведь я особо не старался. Меня смешило то, что пока я рисовал, ты крутился вокруг меня и всячески пытался увидеть мой рисунок. А когда показал свою работу, ты в шоке посмотрел на меня, а затем стал прыгать от радости.       — Обалдеть! Ты что, художник?! Здорово! Можешь ещё что-то нарисовать? Ой, забыл же, что ты побит и тебе нужна медицинская помощь…       Я быстро написал ему ответ.       — «Я в норме, не стоит так беспокоиться обо мне. Но рисовать, пока что, желания особого нет. Извини».       — Ух ты! Какой почерк! — ты стал взволнованно и возбуждённо рассматривать то, что я написал.       Меня это насмешило. Забавный, кота почему-то напомнил. Такой же смешной и одновременно странный. Ещё немного повертев в руках блокнот, ты отдал его мне.       — Кстати, забыл сказать, меня зовут Сильвер, но можно просто Сильви. А то Сильвер… Скучное и длинное.       — «А я Грегори Маклаген. Можно просто Грег. Хочешь, можешь просто оставить меня и сообщить той женщине моё имя. Я сам смогу найти и дойти этот кабинет».       Твой обиженный взгляд заставил меня задуматься о том, что я написал что-то плохое. Ты надул губы, скрестил руки и поднял голову.       — Ты думаешь, что я брошу своего друга?! Дурак!       Несколько секунд я прямо-таки загружался. Это что было? Мы познакомились пару минут назад, от силы, а ты уже назвал меня… другом? Я человека, с которым рядом год не могу так назвать! Либо реально какой-то дурачок, либо феерично наивен. А может и то, и то, я тогда не знал.       Похоже ты всё понял по выражению моего лица и поэтому быстро засмущался.       — Хех… Я такой дурак, даже дружить не предложил, но уже другом зову… Тогда, давай будем друзьями?       Странный, явно какой-то чудаковатый и я почти ничего не знал о тебе. Но, почему-то, мне сразу захотелось ответить положительно… Наверное, потому что такой как ты вряд ли будет хитрить, замышлять что-то или тому подобное. Я в людях не слишком хорошо разбираюсь, но это я понял сразу.       Я убрал волосы с лица и положительно кивнул. Широко улыбаясь, ты раскинул руки для объятий, но я сразу отпрыгнул, давая понять, что обниматься не намерен. Ты понял это без каких-либо объяснений и отошёл от меня.       — Прости… Знаешь, — сказал, поправляя волосы, — я должен тебе кое-что сказать…       Я сразу напрягся. Это явно что-то серьёзное.       — В общем… Блин, как это нормально сказать?! — ты пнул камешек, что валялся на дороге. — Если коротко, я совсем ничего о себе не помню. Вообще. Повезло, что добрая женщина, Лидия, сказала мне, что я — Сильвер Эванс.       Чего? Я, конечно же, не поверил. Слишком странно, чтобы быть правдой. Я слегка подозрительно взглянул на тебя, как бы говоря: «Не верю». Ты задумчиво почесал голову, а потом со вздохом сказал:       — Ну, можешь не верить, но это правда. Я серьёзно ничего не помню. Кстати, мне вот просто интересно, а что ты подумал обо мне, когда увидел?       Я решил, что лучше отвечу честно. Может, не очень хорошо, но всё же. Так что я написал:       — «Я подумал, что выглядишь как какой-то странный гном-дурачок. В принципе, я всё ещё им тебя считаю».       Ты вновь скрестил руки на груди и так смешно выглядел, когда сделал это! Я был готов сделать картину, на которой ты будешь изображён именно так, а картину назвал: «Обиженный гном». Как по мне, она стала бы шедевром.       — Я не дурачок! И не гном! Это нормальный рост! И вообще, мне четырнадцать!       Вау, а думал, что три года. Когда я так и написал, ты покраснел от злости и стал топать мелкими ножками.       — Ты — придурок! Вот увидишь, я буду даже выше тебя! На… на… — кудрявый задумался, на сколько же он будет меня выше. — … На голову!       Я усмехнулся.       — «Мечтать не вредно… коротышка».       Ты стал прыгать, как какой-то попрыгунчик, я не выдержал и стал смеяться до упаду.       Ещё никогда мне не было так смешно. Обычно, я спокоен и рассудителен, от меня даже улыбки добиться сложно, а тут… Я смеялся, словно в последний раз. Будь рядом мои знакомые, моя семья, они бы подумали, что их сына подменили. Со стороны это, наверное, безумно странно и выглядит так, будто у меня звук выключили или что-то в этом роде, но мне было всё равно.       На какое-то время я даже забыл, какой ужас пережил сегодня, какой страх испытал. И всё благодаря низкому чудику, что старше меня на год. Думаю, это лучший чудак в моей жизни, чудак, рядом с которым я могу быть… обычным подростком. Даже в этом жутком месте, о котором я почти ничего не знаю.       Почему-то, я захотел сказать ему простое «Спасибо». За то, что благодаря тебе я забыл свою печаль и боль и захотел существовать не только ради мести, но и кого-то. Но я не смог. Видимо, ещё тогда я был трусом. Тогда… я решил, что постараюсь всеми силами оберегать этого глупого и очень наивного карлика.       Ты стал трясти меня. Глаза его бегали, а голос дрожал.       — Г-грег? Ты в порядке? Тебе плохо что ли?       Я прекратил смеяться и с улыбкой написал тебе:       — «Теперь всё в порядке. Пошли в медпункт, а то чувствую себя, словно с забора упал».»