***
После той ночи я перестал врать бабушке. Она всё ещё переживала, но всеми силами скрывала это, чтобы я не волновался. Конечно я это видел и поумерил свой пыл. Стал сражаться избирательнее и сдержаннее. Это принесло свои плоды: мне стало проще выбирать тактику для боя. Помимо старых приёмов, которыми я пользовался в «той жизни», появились новые, которые я оттачивал до автоматизма. С концентрацией чакры у меня всё также были проблемы. Я подолгу медитировал и понял, что есть нечто, блокирующее поток моей энергии. Казалось, будто бы она закупорилась и не желает идти дальше. Тем временем наступил тот самый день. Я смог поступить в Академию, только в этот раз всё было иначе: рано утром я, превозмогая боль в теле, оделся и спустился вниз. Бабушка ужасно удивилась. — Обито? Ты так рано встал? — А? Ну да. — Ты меня поражаешь, ведь обычно тебя не поднимешь. Я покраснел, затем кашлянул и гордо заявил: — Кхм… ну, сегодня важный день — я впервые иду в Академию. Не могу же опоздать! Я проговорил это так самоуверенно, что мне невольно стало стыдно. В прошлый-то раз я настолько задержался, что всё пропустил! К счастью, Рин взяла мои документы. Какой позор! — Вот как, ты очень повзрослел, Обито, — проговорила бабушка, поглаживая меня по голове. — Не знаю, радоваться или опасаться, хи-хи. — Конечно радоваться! Вот увидишь, скоро все будут говорить обо мне как о лучшем ученике! Бабуля покачала головой, затем поставила тарелку с супом. — Тогда будущей знаменитости мира шиноби надо как следует питаться, а то скажут, что я плохая бабушка и не кормлю тебя. Так что съесть всё до последней капли! — Есть! — ответил я, хватая ложку. Мы рассмеялись. Как же приятны такие минуты.***
Я шёл по деревне, было раннее утро. По моим расчётам, я должен успеть как раз за полчаса до церемонии. Улицы Конохи всё ещё пустовали, даже старички в такое время мирно спали, так что на их засады сегодня я не попадусь. Приятный тёплый ветерок обдувал меня, утреннее солнышко набирало силу и приятно припекало. Удивительно, что я добрался без происшествий. Наверняка сейчас на меня свалится камень или что-то вроде того, а рядом будет стоять Какаши и пускать свои язвительные шуточки про то, какой я неумёха. Вот она, Академия Шиноби. Большие двери, над которыми висел огромный красный круг в зелёном обрамлении. У двери стояло несколько сенсеев, они вывешивали приветственную надпись. Я быстро подбежал и поклонился. — О, ты новый ученик, не так ли? — спросил первый. — Да. Меня зовут Обито Учиха, приятно познакомиться! — отчеканил я. — Ого, какой бойкий малый! — проговорил второй. — Самым первым пришёл, пунктуальный какой. Хах… знали бы вы, как сильно заблуждаетесь. — Подожди немного, сейчас придут остальные, и мы всё вам расскажем и покажем. — Тут такое дело… — начал я неуверенно. — Что такое? — Можно я получу свои бумаги сейчас? Просто у меня очень важное дело сегодня… Они переглянулись, а затем засмеялись. — Ха-ха, важное дело? А ты, как я вижу, серьёзный малый. Что же за миссия у тебя, юный шиноби? — Это… ну… тренировка, — тихо проговорил я. — Что? Погромче, будь добр. — У меня очень важная тренировка, поэтому, прошу вас, выдайте мне бумаги сейчас! — на одном дыхании выдал я, склоняя голову. — О-ого, — обомлели они переглядываясь. — Н-ну, ты это, не переживай так. Видать действительно важно, раз ты в такую рань пришёл. Но разве ты не хочешь увидеть Академию, узнать что тут да как? — Я… я всё уже видел. Мне было так интересно, что я попросил одного из сенсеев показать мне, — неумело соврал я. — Вот как. Ну, тогда подожди тут, я принесу твои бумаги. Обито, верно? — Да, Обито Учиха. Благодарю вас! Мне вынесли все бумаги в большом конверте. — Вот, смотри не потеряй по дороге. — Спасибо! — Хах, успеха тебе в тренировке. Помни: шиноби должен иметь не только сильное тело, но и разум! — Понял, всего доброго! — Не забывай, завтра занятия в восемь утра! — Есть! — убегая, прокричал я.***
Моей главной задачей стояло не наткнуться на одноклассников. Почему? Потому, что в последнее время я стал реже гулять с ребятами… Рин звала меня пару раз поиграть в догонялки, но я лишь неумело придумывал оправдания. Дело в том, что в последней драке я получил сильные ушибы и целый день провалялся в кровати. Пришлось даже бабушку просить соврать, и много же я от неё потом выслушал. Эх… вернулся в детство, называется, блин! Я помчался в лесок, чтобы продолжить тренировку с чакрой. Для этого я выбрал самое высокое дерево. На нём уже было несколько пометок кунаем, но я не мог пробежать больше четверти ствола… Я сложил печать тигра, поток чакры забурлил в центре. Я чувствовал, как она движется по спирали, наполняя меня энергией. Мне нужно распределить её в ногах. Пот начал проступать на лице. Сосредоточившись, я направил большую часть энергии от центра к периферии в область стоп. Приятное тепло обдало ноги, они стали намного легче, боль в мышцах прекратилась. — Готово! — сказал я вслух и побежал к стволу. Ноги соприкоснулись с корой. Энергия, что питала точки чакры, словно клеем, прикрепила меня к стволу. Я помчался наверх. Вот оно! Неужели я наконец-то доберусь до конца?! Я пробежал свою предыдущую отметку на один или два шага. В тот момент энергия будто бы ушла из ног, и я заскользил подошвами по дереву и полетел вниз. Мне хватило сил, чтобы оставить отметину кунаем. Падать было достаточно высоко, поэтому я сгруппировался и рухнул на землю с незначительными ушибами. Это было ещё одной проблемой… Помимо того, что мне не хватает чакры, также ещё не хватает силы переместить центр тяжести и совершить мягкое приземление. Гх, как же всё сложно… Я встал на колени. Телу было больно, старые ушибы давали о себе знать, в ногах была чудовищная слабость. Я приподнялся, чувствуя, как трясутся колени. Вытер пот с лица, выдохнул и вновь сложил печать.***
Вновь падение. Был уже полдень, моё тело изнемогало от усталости. Весь день я потратил на концентрацию и медитацию, но так и не смог превзойти утренний результат. — Чёрт! — выкрикнул я, ударяя кулаком по стволу дерева. Моё дыхание было сбивчивым и быстрым, казалось, ещё немного — и я просто упаду от бессилия. — Соберись, Обито… ещё раз! Когда я уже собрался совершить очередную попытку, в кустах неподалёку что-то зашуршало. Я выхватил кунай и встал в боевую стойку. — Эй, кто там?! Выходи по-хорошему! — холодно и монотонно проговорил я. Фигура поднялся и вышла на свет. — Р-рин?! Это была именно она. Светло-коричневая жилетка, серая кофта с синим подвязанным шнурочком. Она отряхнула свои шорты и с лёгким испугом посмотрела на мой кунай. Я тут же спрятал его за пояс, сложил ладони вместе, слегка поклонился и затараторил: — П-прости меня! Я-я не знал, что это ты. Я не хотел тебя напугать, п-правда! Я зажмурил глаза: мне было немного стыдно, что я сказал ей столь холодно и грубо. Неожиданно я услышал смешок. — А? — вопросил я, поднимая взгляд. Рин засмеялась в кулачок, а затем подошла ко мне. — Обито, ты так смешно выглядел с этим кунаем! — Ри-и-ин, ты меня без ножа режешь… Я так перепугался, думал уж, что тебя напугал, — ответил я, громко выдыхая. — Что ты тут делаешь? — Я искала тебя, — сказала она, продолжая улыбаться. Моё сердце резко застучало. Я отвернулся, чувствуя, как краснею. — М-меня, правда? — Угу, тебя не было на вступительной церемонии. Какаши сказал, что ты наверняка проспал и валяешься в кровати. — Гх… этот Какаши, — прошипел я. — Я хотела забрать твои документы, чтобы передать, но сенсей сказал, что ты был там утром и всё уже взял. Он говорил что-то про тренировку… Тогда я отправилась к тебе домой. Твоя бабушка мне и сказала, где ты можешь быть. Меня сдала моя же бабушка… Никому нельзя доверить свои тайны, эх! — П-прости, что заставил тебя переживать… Со мной всё в порядке, честно-честно. — М-м-м-м, — певуче протянула Рин, — так вот почему ты так редко стал выходить погулять. Практикуешься, да? — Н-ну да, вернее, пытаюсь улучшить свои навыки, хе-хе. — Ты ведь не пытаешься обогнать Какаши, хи-хи? — Рин улыбнулась и хитро посмотрела на меня. — Что?! Да нужен мне больно этот… этот выскочка! Я вовсе не пытаюсь его обогнать или что-то в этом роде! — заявил я, надувая щёки от упоминания его. — Пра-а-авда? — протянула Рин, приблизившись ко мне лицом довольно близко и смотря прямо в глаза. Эти карие очи всегда вгоняли меня в краску. Она так мило склонила голову вбок, что я был готов признаться в чём угодно, даже если этого не совершал! — Кх-кх… да! Я просто хочу стать сильнее! — заявил я, пытаясь скрыть свою неловкость. — Хи-хи, ну хорошо. Расскажи, что ты сейчас делаешь? — поинтересовалась Рин, внимательно оглядывая всё вокруг. — Эхе-хе-хе, сейчас я тренирую чакру! И, скажу честно, делаю большие успехи! — выдал я, горделиво потирая пальцем под носом. — Ого! Мы только поступили, а ты уже учишься контролировать чакру! Покажи! Я оторопел. Только сейчас осознал, что опять сболтнул лишнего в порыве желания похвастаться перед Рин. Дурак! Дурак! ДУРА-А-А-А-АК! — Ну-у… если совсем честно… то я хоть и делаю успехи, но всё ещё не до конца справляюсь… — сказал я, отводя взгляд от глаз Рин. — Во-о-от как? — протянула она, будто бы зная, что я лишь хвастался. — Всё равно хочу глянуть. Ты ведь не против? Даже если бы я очень захотел, то всё равно не сказал бы «нет». — Обещаешь… обещаешь не смеяться? — Угу, — весело кивнула она. Я выдохнул и сложил руки в печать. Поток чакры хлынул по телу. Вот он, момент истины! Уж перед Рин-то я не опозорюсь! — Ра-а-а-а! — издал я вопль и побежал вверх по стволу. Преодолев первую отметку, я уверенно двигался ко второй. «Ха! Сейчас или никогда!» — так подумал я. Но у последней отметки ноги опять потеряли свою силу и меня начало тянуть вниз. Что я там говорил о позоре? Мне точно будет сниться этот момент в кошмарах! Я полетел вниз, но мне удалось оттолкнуться от ствола и погасить часть скорости, с которой я стремительно нёсся к земле. Удар. На секунду меня вырубило. Когда я открыл глаза, то увидел лицо Рин. Она сидела на коленях рядом со мной и обеспокоенно смотрела. Я грустно выдохнул и проговорил: — Прости, Рин… я приврал, что могу контролировать чакру… — Очень приврал, — сказала она. — Да… Знаешь, можешь смеяться, я заслужил. — Я знала, что у тебя не всё так гладко, но это не повод над тобой смеяться, — проговорила она строже, подавая мне руку. Я взял её за маленькую ладошку. Она всё такая же мягкая, как и при последней нашей встрече. Рин начала обходить меня кругом, затем взяла за правую руку. — А-ай! Р-рин, что ты… — Тихо, у тебя тут рана, я сейчас её обработаю. После этого она достала из кармана платок и маленькую бутылочку с прозрачной жидкостью. Я стоял смирно и ждал. Мне не хватало смелости что-то сказать после того, как я так бахвалился. Рин же протёрла ранку, а затем наклеила пластырь. — Вот и всё, ты здоров! — ответила она, тепло улыбаясь. — С-спасибо, — ответил я, потирая затылок. — Я ведь хочу стать ниндзя-медиком, поэтому благодаря тебе тоже тренируюсь, спасибо! — Э? Т-тебе не стоит меня благодарить! Я… я удивлён, что ты хочешь стать медиком. Даже несмотря на то, что я это знаю, для меня всегда было странным, что Рин выбрала именно этот непростой путь. Ей всегда приходилось лечить меня или Какаши (чаще, конечно, меня). — Почему ты хочешь стать медиком? — спросил я, глядя на неё исподлобья. — А? Ну… я всегда боялась ран. Когда люди болеют или травмируются, они очень грустные. Мне хочется, чтобы все всегда были здоровы и никто не умирал. Её детский голос выдавал нечто воистину оптимистичное. Конечно всё это — лишь мечты ребёнка. Мир во всём мире, счастье, смех и всеобщее здоровье. Дети чисты, от того и не понимают, что мир чертовски жесток. Однако сейчас я с ней очень даже согласен. — Я-я уверен! Уверен, что ты станешь отличным ниндзя-медиком! Моя рука совсем не болит, вот насколько ты хороша! — Да ну? — прищурилась она и ущипнула за только что заклеенное пластырем место. — Ай-ай-ай! — Обито, ты такой врунишка, хи-хи-хи, — засмеялась Рин. Кажется, я стремительно проваливаюсь в плане отношений с Рин… Да что ж такое! — А насчёт твоей проблемы с чакрой… — сказала она серьёзнее. — Ах, ну да… Просто я ещё недостаточно силён, вот вечно и падаю, надо больше тренироваться. — Думаю, дело не только в этом. Встань и сложи руки. — А? З-зачем? — Узнаешь, — улыбаясь, проговорила она. Я сделал, как меня просили. — Теперь закрой глаза. — Это так необходимо? — Ещё бы! И это я послушно выполнил. — Папа мне сказал, что чакра — это как человек, только он сидит внутри нас. Сначала надо его позвать. — Позвать? — Угу. Думаю, она имеет в виду высвободить её и распределить по телу. Что я и сделал. — Так, сделано! — сказал я. — Хорошо, теперь надо почувствовать её касание. Папа говорит, это как рукопожатие. Так мы чувствуем тепло человека. После этих слов она положила руки мне на плечи и спросила: — Чувствуешь касание? — Д-д-да! — ответил я. Рин была очень близко, я чувствовал, как она пахнет цветами и чем-то очень сладким. Голос щекотал мои уши. Как тут сосредоточиться, когда она так близко! — Теперь представь, что чакра — это твой друг. Ну… как будто ты с ним здороваешься, попробуй направить её в руки и ощутить тепло. Ясно, я должен провести чакру, чтобы она циркулировала по телу, тогда все точки будут задействованы. Таким образом я свяжу потоки в единую сеть! — Есть, — проговорил я, ощущая, как энергия плавно распределяется по телу. — И самое важное! Ты ведь вечно падаешь, да? — Д-да, — со стыдом в голосе ответил я. — Мне не хватает чакры… она куда-то пропадает. — Хм… думаю, это потому, что ты теряешь с ней контакт. — Контакт? — Как бы «поворачиваешься спиной к человеку»… ну или далеко отходишь от него. Хм, видимо, дело в том, что мой разум сосредоточен на одних лишь ногах и я не поддерживаю поток из источника чакры… Получается, я просто расходую всю энергию, которую накопил в ногах, а дальнейшей подпитки не совершаю. Когда ты — опытный шиноби, то уже автоматически делаешь это, не задумываясь, в какую точку отправить больше чакры. Но сейчас, когда моё тело не совсем готово, а мозг ещё не выстроил определённые связи, это намного труднее. Чёрт, даже несмотря на мой опыт, я забыл о такой элементарной вещи! Теперь-то вспомнил! Перед глазами пронеслись тренировки в той жизни. Там я тоже без устали пытался всё делать именно через ноги, забывая о потоке чакры из центра. Правда, тогда я был уже генином. Вот что значит учить основы! Без них, будь ты хоть хокаге, всё равно не осилишь… Всё идёт от простого к сложному — таково учение Мудреца Шести Путей. — Спасибо, Рин, — тихо проговорил я. — А? — Смотри, теперь-то я справлюсь! Я связал потоки со всего тела с ногами — теперь мой запас не кончится. Рин убрала руки с моих плеч, я что есть мочи рванул наверх. Моя скорость значительно возросла, ноги стали легче обычного. Я будто бы не касался, а бежал по воздуху. Первая отметка. Вторая. Момент истины! Я прибавил скорости. Ещё секунда — и я был на верхушке дерева. Голубое небо, полуденное солнце и приятный ветерок. Я стоял и чувствовал необычайную лёгкость. — Да-а-а-а! — выкрикнул я, ощущая необычайную радость. Я думал как взрослый, отталкиваясь от того, что всё уже было в моей голове. Но, оказывается, мне не хватало лишь одного шага, чтобы заставить мозг воспринять предыдущий опыт. Это удивительно, что даже такая мелочь может заставить многое осознать. Наверное, это и есть путь ниндзя: постоянно учиться, даже когда ты думаешь, что всё знаешь! Я развёл руки в стороны и полетел вниз. Теперь мне не было страшно. Я и чакра, мы вновь едины. Снова одно целое. Я ухватился за ветку, переводя поток в руки. Тело было достаточно натренировано после многих дней упражнений. Совершив рывок, я отпустил ветку и будто бы приклеился ногами к стволу, после чего побежал вниз. В конце совершил кувырок воздухе. Тело само сконцентрировано, каждая клеточка была под контролем. Вот он, баланс! Я приземлился рядом с Рин. Она захлопала, показывая очаровательную улыбку. — Ух ты! Это было здорово, Обито, ты отлично справился! — П-правда? — Да! — Это твоя заслуга, Рин. Я так долго не мог понять, что же мне мешало, но ты мне напомнила об этой простой гармонии: единство тела и духа! — Напомнила? — спросила Рин. Чёрт, прозвучало так, будто бы я это уже знал… Рин ведь понятия не имеет, что я не совсем тот Обито, которого она знает… — Н-ну, я прочитал в книгах… Правда там так сложно написано, в-вот! Хе-хе-хе, — неловко оправдался я. — Оу, ты читаешь книги? — Ну… да, время от времени. — Хи-хи-хи, ты так изменился, Обито. Я никогда бы не думала, что ты можешь быть прилежным учеником! — Э?! Р-рин, я-я очень прилежный! Не говори так! — взмолился я. Она ничего не ответила, лишь звонко рассмеялась. Глядя на неё, я не удержался и тоже расплылся в улыбке.***
Мы провели вместе ещё немного времени. В основном это был отдых, ибо моё тело очень истощено. Затем Рин встала и сказала: — Мне пора, мама будет переживать, если не найдёт меня на площадке. Вдобавок завтра первый день учёбы. — Ох, да, ты права. Слушай, Рин… — М? — Не говори никому, пожалуйста, что я тут тренируюсь… Не хочу лишнего внимания. — Ты не хочешь похвастаться перед ребятам? А ты точно Обито? — сказала она, трогая мой лоб. — Я-я не хвастун! — сказал я, краснея. — Прости-прости! — ответила Рин, складывая ладошки вместе. — Я обещаю! Думаю, для тебя это и правда важно. — Ты даже не представляешь насколько, — тихо проговорил я, отворачивая голову. — М? Ты что-то сказал? — Я хотел сказать тебе большое спасибо! Твой отец и правда умеет объяснять сложные штуки простыми словами. — Хих, на самом деле, он говорил сложнее, просто я поняла это так. Мне показалось, если я скажу, что это поведал мне отец, ты будешь внимательнее слушать. Она меня подловила! Я бы и так внимательно её слушал. Неужели она догадывается, что я теряюсь от умиления, когда она говорит от своего лица? Это же не может быть так заметно?! — Хах, ты меня подловила! Тогда с меня причитается! — Хи-хи, я это запомню, если мне понадобится, ты ведь защитишь меня от хулиганов? — Конечно, я же… стой… Ты и это знаешь?! — начал я, но тут же опешил от её осведомлённости. — Может быть. До завтра, Обито! — прокричала она, удаляясь всё дальше и весело маша рукой. Я высоко поднял свою и долго махал Рин вслед, даже когда она уже скрылась из виду. Как же много обо мне знают… или же это только она? Что ж, думаю, теперь я могу двигаться дальше.***
Время неумолимо неслось вперёд. Наступал вечер, и солнце близилось к закату. Я отработал последнее упражнение. После того разговора с Рин я чувствовал себя необычайно бодро. Я надел куртку и двинулся по направлению к дому. Лесная тропинка, которую я выбрал, была довольно короткой, поэтому продираться сквозь чащобу не пришлось. Когда я почти дошёл до выхода, то услышал хруст где-то сверху. Машинально я прижался к стволу дерева. Чего это я таким мнительным стал?! Вот что значит автоматизм… Однако мне было интересно, что же вызвало такой шум. Я выглянул: на дереве сидел человек. Он расслаблено восседал на ветке и читал книгу. Я пригляделся: это же Сакумо Хатаке, отец Какаши! Он читает книгу в лесу? Кажется, Какаши тоже что-то подобное любил делать. Яблоко от яблоньки… В этот момент Сакумо спрыгнул с ветки, положил книжку в карман, потянулся и пошёл по тропинке. Хм, я бы прошёл мимо, но это такой шанс потренировать свою скрытность! Да и вообще узнать об отце Какаши. Я аккуратно двинулся следом, стараясь не издавать ни звука. Господин Хатаке шёл размеренно. Многие приветливо улыбались и кланялись, здороваясь с ним. Он же неловко улыбался и старался не давать людям склонять головы. Сакумо двигался к магазинчику сладостей. Я шёл следом, прячась в закоулках. Через несколько минут он вышел с полным пакетом вкусняшек. — Сладкоежка, значит, — тихо проговорил я себе под нос. Затем он свернул в переулок, который вёл на тропинку вдоль реки. В это время там обычно собираются парочки, но сейчас довольно пусто. Чёрт, открытое пространство мне не на руку, но, может, если я буду двигаться понизу, то он меня не заметит? Так мы шли несколько минут, пока отец Какаши не остановился. После этого он резко исчез, оставив на земле один пакет. — А?! — воскликнул я и подбежал. — Клон? Это значит… — Именно так, — прозвучал голос позади меня. Я повернулся, передо мной стоял Сакумо Хатаке, легендарный Белый Клык Листа. Он с интересом смотрел на меня, а затем спросил: — Почему вы преследуете меня, молодой человек? — Я… я… П-простите, господин Хатаке, — проговорил я, быстро кланяясь в попытке извиниться. — Н-не поймите неправильно, я не хотел вам навредить или что-то вроде того! Сакумо немного удивился, а потом звонко рассмеялся: — Аха-ха, прости, я тебя напугал? Подними голову. Я послушно выполнил его просьбу. — Хм, я узнал тебя. Ты мальчик, который играет с моим сыном! Обито, да? — Д-да, меня зовут Обито Учиха! — Очень приятно, а меня — Сакумо Хатаке, я отец Какаши. Спасибо, что дружишь с моим сыном. — Дружим? Ну… не знаю, можно ли назвать это дружбой, — задумчиво сказал я, оценивая наши отношения с Какаши сейчас. — Ох! — отпрыгнул в ужасе Сакумо. — Неужели ты его враг?! — А? Н-нет… скорее соперник… ну, не думаю, что Какаши меня хоть как-то воспринимает. — Фух, а то я уж испугался, — выдохнул он. А это точно легендарный ниндзя? Какой-то он больно добродушный. Я думал, что отец Какаши более строгий, хоть и заботливый. — Слушай, Обито… — Д-да? — Не хочешь прогуляться? Время позднее, я как раз провожу тебя до дома. — Что вы, я не хочу утруждать вас, ведь это моя вина, что так вышло! — Ой, да брось. Ты ведь тренируешься, не так ли? — Да… а как вы узнали? — Я знал, что ты идёшь за мной, ещё в лесу, вот мне и стало интересно, с чего это ты так прячешься. Теперь мои догадки подтвердились. Да и твой вид прямо-таки говорит о том, что ты почти весь день практиковался. Я взглянул на себя. И правда, я был весь в пыли и ссадинах. Даже как-то неудобно, что я так неопрятно выгляжу перед отцом моего друга. — Простите… — Аха-ха, у тебя такая забавная привычка за всё извиняться. Ты очень вежливый мальчик, Обито. Ещё б я перед легендарным ниндзя себя вёл дерзко. Мне пока дорога моя жизнь! — Ну, так что, пойдём? — Х-хорошо, — неловко ответил я.***
Мы шли вдоль реки. Молчание немного затянулось, тогда Сакумо достал палочку с данго и протянул мне. — А? Э-это мне? — Конечно. Думаю, ты наверняка не ел, так что угощайся! — Спасибо большое! Я съел своё данго с огромным удовольствием, живот одобрительно заурчал. Сакумо улыбнулся, а затем спросил: — Значит, ты не друг, но и не враг Какаши, так? — Эм… ну, да. Мы часто играем вместе, но он вечно меня подкалывает… не считается с моим мнением, называет меня лентяем… — Ого, вот как, это очень на него похоже, — задумчиво проговорил Сакумо. — А что ты о нём думаешь? — Думаю, что он дурак… и выпендрёжник… и зануда! — сказал я, складывая руки на груди. — Аха-ха, как честно! Мне это нравится. — Но… — тихо продолжил я, — я знаю, что он хороший человек, который всегда делает всё, чтобы помочь другим, даже если он этого не показывает… Сакумо немного замедлился, а затем посмотрел в мои глаза немного серьёзнее, но в то же время теплее. — Ты первый, кто это сказал, Обито. Понимаешь, мама Какаши умерла совсем молодой, поэтому мой сын даже не помнит, как она выглядит. Я всегда хотел, чтобы её воля, доброта и отзывчивость передались нашему ребёнку. Но… я не могу заменить Какаши мать. Со временем он замкнулся и начал носить эту маску… Она стала его своеобразным блоком от остальных. Вдобавок его вечно называют «Сын Белого Клыка»… Он привык оправдывать чужие ожидания, научился прятать чувства за маской безразличия и холодности. В такие минуты… думаю, что я ужасный отец, раз сын просто не может быть собой только потому, что ему нельзя потерять «лицо»… — Это неправда! — воскликнул я. — А? — Вы замечательный отец… Может быть, он не показывает вам, но Какаши всегда гордится тем, что он ваш сын! Он старается не от того, что ему нужно выглядеть, как вы… Он знает, ваша слава основана на добрых поступках и героических победах. Он берёт с вас пример, потому что ценит и уважает то, что вы делаете для деревни, господин Сакумо! Отец Какаши на минуту потерял дар речи. Я должен был ему это сказать. Тогда, когда он умер, Какаши много раз приходил на могилу и просто молчал. Уверен, у него было множество тёплых слов, которые бы он хотел передать своему отцу. У меня нет родных, кроме бабушки, я даже своих родителей не знаю, поэтому тогда не мог его понять… но сейчас всё иначе. Я понял, что такое семья. Это не просто одна кровь или один клан, это связь между людьми… то, что нас соединяет и придаёт сил заботиться о ближних… Этому меня научили Наруто и Какаши. И я усвоил этот урок. — Вот как, — ласково сказал он, слегка улыбаясь, — много же я не замечал. Спасибо тебе, Обито! Тогда… могу я тебя кое о чём попросить? — Попросить? Конечно! — ответил я. — Пожалуйста, — Сакумо склонил голову, — будь другом моему сыну. Иногда он бывает жутко заносчивым, может быть, даже грубым, но как отец я знаю, что внутри него живёт доброта. Помоги ему выбраться из этой скорлупы, избавиться от своего образа… Если у него будет такой друг, как ты, я верю, он сможет познать, что же такое истинная связь, объединяющая всех нас в Конохе! Я немного удивился: столь легендарный человек склоняет голову перед восьмилетним ребёнком. Он делал это с открытым сердцем, будто бы цеплялся за любую возможность, чтобы дать своему сыну путь, отличимый от его собственного. Я склонил голову в ответ и сказал: — Я обещаю, что не брошу его в беде, всегда протяну руку помощи и во что бы то ни стало буду его другом! — Я очень благодарен тебе, Обито. Тогда я могу быть спокоен, что у моего сына есть те, на кого он может положиться, даже если меня нет рядом. Мы уже почти подошли к кварталу Учих. Последние слова Сакумо пробудили то самое воспоминание. О его смерти. — Мы пришли, дальше я добегу, не беспокойтесь. — Хорошо. Когда отец Какаши уже уходил, я собрался с силами и произнёс: — Господин Хатаке! — А? Что такое, Обито? — А вы можете тоже кое-что мне пообещать? — Хах, после твоей помощи как я могу отказать? — сказал он, улыбаясь. — Вы… не оставляйте своего сына, прошу вас! — М? Почему такая просьба? С чего я должен оставлять Какаши? — Просто пообещайте… что бы ни случилось, как бы тяжело и грустно вам не было, какие бы тяжкие мысли не посетили голову, вы будете помнить, что Какаши нуждается в вас! Что для него именно вы пример. Поэтому… будьте с ним, я прошу вас. Сакумо на минуту опустил взгляд вниз. Он посмотрел в мои глаза, будто бы догадался, что я имею в виду. Было видно, что он пытался прочитать мои мысли. Я посмотрел на него не как восьмилетний Обито… а как человек, что предал однажды своего друга, свою деревню и совершил множество ошибок, из-за которых погибло много хороших людей. — Ты очень интересный человек, Обито Учиха… — тихо проговорил он. Затем его черты лица смягчились, он улыбнулся и кратко произнёс: — Я обещаю. Мы пожали друг другу руки. Такая крепкая, шероховатая, с многочисленными шрамами. Моя детская ручонка утопала в этой огромной ладони. На этом мы и распрощались. Не знаю, что во мне увидел Сакумо, но одно я знаю точно: будущее нигде не написано и я обязательно справлюсь. Рин, если ты это видишь, то продолжай в меня верить…