***
Лес на границе был весьма густым. Огромные стволы многовековых деревьев взмывали вверх, будто великаны. Их могучие кроны так разрослись, что закрывали солнце. Казалось, внутри леса стояло раннее утро, ведь солнечные лучи едва-едва пробивались сквозь толщу веток и листьев. Какаши шёл впереди. Я кивнул сэнсэю в сторону ствола дерева. Он моргнул в знак того, что понял. Какаши слегка замер, чем выдал своё знание о том, что тут враг. Для джонина он поступает опрометчиво… однако, мне ли его судить. Мой опыт превышает тридцать лет жизни. Его же на данный момент лишь пять-шесть лет из десяти прожитых. Мы спрятались за упавшим стволом дерева. Минато-сэнсэй посмотрел на нас и проговорил: — Готовьтесь к встрече минимум с двадцатью противниками. — Вроде того… Сэнсэй, я пойду первым, прикройте меня, — сказал Какаши. — Это риск, — тут же озвучил я мысли остальных. — Я — капитан на этой миссии, Обито, а не ты. Поэтому исполняй приказы. Вдобавок теперь я использую новую технику. Какаши сложил печати: Обезьяна-дракон-крыса-птица-бык-змея-собака-тигр-обезьяна. Я слегка наклонился за спину Рин и с помощью шарингана скопировал технику. В руке Какаши сосредоточился сгусток молний, что издавал звук, похожий на крик птицы. — Время пришло! — Стой, это небезопасно, — строго проговорил Минато. — Сэнсэй, разве не я капитан на этой миссии? Команда обязана подчиняться приказам капитана, так ведь? С этими словами он понёсся вперёд. — Учитель! — сказал я. — Помогите ему, эта техника явно лишена контроля. Если он оступится, то тут же погибниет! Я и Рин справимся! — Ты уверен? — Да! В эту минуту позади меня из земли начал вылезать клон. Я, не глядя, чисто машинально ударил его кунаем. Минато удивился, но удостоверился в моих словах, ринувшись на выручку к Какаши. На Рин напали двое. Я резко подскочил и, увернувшись от первого, уничтожил их одновременно броском сюрикена в живот. — С-спасибо, Обито! — сказала Рин, не теряя бдительности. В это время Минато уже спас Какаши и расправился с разведчиком. Я осмотрел территорию и удостоверился, что врагов нигде нет. Минато кивнул мне, что всё в порядке. Что и следовало ожидать. Этот придурок вновь получил травму. Даже выигранные мной секунды не помогли уберечь его, чёрт. Рин уже залечивала его рану. — Какаши, серьёзно ранен. Надо отступить и разбить лагерь. — Со мной всё в порядке! Я усмехнулся. — Хах, ты наплевал на приказы сэнсэя и сам чуть не погиб. Хорош, капитан, ничего не скажешь. Какаши холодно посмотрел на меня и ответил: — Я не собираюсь выслушивать нравоучения от жалкого нытика из клана Учиха, который чуть не обоссался от страха… — Какаши, хватит, — строго проговорил Минато. В той жизни он отчитал нас обоих, сейчас, видимо, расклад иной. — Какаши, правило это, конечно, замечательно. Но на них свет клином не сошёлся. Шиноби порой принимает решение, исходя из ситуации. А что касается Обито, он сделал всё правильно. Более того, он взял часть клонов на себя, чтобы я успел прийти тебе на выручку. Именно Обито понял, что твоя техника имеет слабость. Поэтому больше не используй её. Ведь ты не успеваешь среагировать и можешь легко попасть под удар без возможности уклониться от атаки противника. Это незавершённая техника. Прежде, чем мы разойдёмся, я скажу ещё раз… Главное для шиноби – работа в команде! Какаши посмотрел на меня с явной неприязнью. Он считал, что я обязательно проявлю свою слабость… Так бы и было, будь я тем Обито Учиха. Но он погиб… И вместо него в этом мире теперь я. Рин грустно опустила голову. Исподлобья она смотрела на меня, будто прося, чтобы я помирился с Какаши. Я же просто посмотрел на сэнсэя и кивнул.***
Наступил вечер, мы разбили лагерь и распределили дежурство. Рин отдала все свои силы, чтобы срастить ткани Какаши в кратчайший срок. Поэтому я и сэнсэй вызвались дежурить первыми. Полумесяц сверкал на небе. Прибывающая луна прекрасна в это время года. Минато сидел на камне и медитировал. После очередного кошмара, что до сих пор тревожили меня, я поднялся и сел рядом с учителем. Мы не говорили несколько минут. Тогда…тот Обито завёл беседу, но каждый диалог из прошлого лишь сильнее режет сердце, как бы сообщая о приближении неминуемого. — Всё ещё на ножах, да? — неожиданно промолвил Минато, не открывая глаз. — А? О чём вы, сэнсэй? — удивился я такому повороту. — Твои взаимоотношения с Какаши. После твоего решения не сдавать экзамен на джонина он стал чаще с тобой ссориться. — Хах, вы об этом… Пожалуй, я просто привык и не замечаю. Он считает меня ленивым и ни на что неспособным придурком. — Но это не так. И я в этом убедился. — Ха-ха-ха, Минато-сэнсэй, вы переоцениваете меня, — ответил я, потирая затылок. — Обито? — серьёзно спросил учитель. — Как давно пробудился твой шаринган? Я был так шокирован, что потерял дар речи. Его слова были словно острие клинка. — О-о чём вы? Я… — Я понимаю твои опасения. Уверен, на это есть причины, но можешь не волноваться, я никому не скажу. Я выдохнул, затем снял очки и положил их на камень, на котором мы сидели. Закрыв глаза, я активировал шаринган и показал его сэнсэю. — Три томоэ… Значит, он появился давно? — Да… — Насколько? — Очень. — Понятно… я всегда пытался понять, что же кроется за твоими грустными и уставшими глазами, Обито. Но сколько бы ни пытался найти ответ, ни на шаг не приблизился. Наверное, я очень плохой наставник, раз не могу даже узнать о том, что происходить с моими учениками. — Сэнсэй… вы — замечательный человек, поверьте мне. Я знаю, насколько сильно ваше желание защитить то, что дорого… мы все это знаем. — Хах, вот как! Ты умеешь ободрить, Обито! — неловко засмеялся Минато. — Я стараюсь… Сэнсэй, расскажите мне, как вы узнали о моём шарингане? А я взамен, поделюсь с вами его происхождением. Минато кивнул. — Я заметил его, ещё во время второго этапа на ранг чуунина. — В ситуации с Генмой? — Да, многие из джонинов проигнорировали этот момент, списывая на физическое воздействие с твоей стороны. Но я прекрасно понимал, что за способность была применена. — Кто-то ещё об этом узнал? — Нет. Я не стал распространяться об этом. Почему-то мне сразу показалось, что, раз в открытую ты этим не пользуешься, значит, хочешь скрыть. — Спасибо вам огромное… — сказал я, склоняя голову. — Прошу, продолжайте. — Ох, да, конечно! Второй раз я окончательно удостоверился, когда краем глаза увидел, как ты наблюдаешь за техникой Какаши. Ты ведь скопировал её? — Угу… — Но ты сам видел её опасность. Так зачем тебе это? — Потому что главная её проблема связана со скоростью реакции владельца. Благодаря шарингану я нивелирую этот минус. — Хм, то есть получаешь полный контроль. — Именно. — Ха-ха, Обито. Это весьма продумано! Я всё ещё считаю, что ты тоже должен быть джонином. — Вы слишком добры, хах… Легко рассуждать, когда мы сидим вот так, беззаботно глядя в ночное небо. В бою требуется иные качества. Я просто не готов…пока что. — Хм, понимаю. Так что же…поведаешь мне свою историю? — Вам и правда интересно? — спросил я с лёгкой грустью. — Если это поможет понять тебя лучше, то несомненно. — Ну, если не углубляться в детали, то я видел смерть близкого мне человека… — Вот как… значит, вот почему ты так отчаянно пытаешься помочь Какаши… ты понимаешь его. Я посмотрел на сэнсэя. Мои кроваво-красные глаза виднелись в его голубой радужке. — Даже больше… чем вы думаете. Минато на секунду задумался, затем его губы слегка дрогнули. Он опустил голову и спросил: — Ты хорошо знал… Сакумо Хатаке, да? — Белого Клыка Листа, легендарного шиноби, чьё имя известно широко за пределами страны Огня… Да. Только я знал его не как расчётливого профессионала и хладнокровного шиноби… Нет. Я видел его настоящего. Доброго, заботливого… Он был хорошим отцом, который хотел дать сыну выбрать свой собственный путь, свободный от клейма «Сын Белого Клыка». Господин Хатаке, он… отдал за это жизнь. — Насколько я знаю, Сакумо совершил самоубийство, не вынеся позора. — Это ложь! — выкрикнул я, не в силах больше держать эмоций. — Обито, если ты не хочешь, то не заставляй себя, — проговорил Минато, поглаживая меня по голове. — Я вижу, что ты пережил нечто тяжелое в своей жизни… Я опустил голову. Минато-сэнсэй всегда был добр и честен со мной… Он всегда стремился быть лучше ради благополучия других. И я всегда хотел быть его другом. — Сэнсэй, вы хотите знать правду? Истину, которую не знает никто… — Да, — серьёзно сказал он. — После этого вы можете разочароваться во мне. Возможно, даже возненавидеть. — Не говори глупостей, Обито. Я знаю, что ты бы не стал делать что-то во вред другим… — Ваша доброта может довести вас до беды, учитель. Но я вам доверяю себя и свою судьбу, смотрите… Я применил гендзюцу с помощью шарингана. Минато увидел все события, что видел я в ту роковую ночь. Когда воспоминание закончилось, сэнсэй резко выдохнул, по его лицу сошёл пот. Он смотрел на меня с лёгким ужасом. — Я понимаю вашу реакцию. Я не оправдываю себя. Того шиноби убил я… моё сердце было полно желания отомстить за человека, что был мне как второй отец… уничтожить тех, кто отнял счастливое детство и юность у моего лучшего друга. Я опустил голову, терпеливо ожидая вердикта. Уверен, что сэнсэй осудит меня… и правильно сделает. Я обещал не мстить, но нарушил своё слово. И за обман должен нести наказание. Однако Минато положил мне руку на плечо. Его взгляд был полон сострадания и понимания. — Всё это время… через года ты нёс бремя в одиночку. Теперь я понимаю, что значит твой взгляд. Да, месть порождает лишь замкнутый круг из злости и ненависти, но, видя всё твоими глазами, чувствуя эту боль и беспомощность, я просто не могу осудить тебя, Обито. Мне очень жаль, что тебе пришлось перенести это одному… И я крайне благодарен тебе за доверие. — Здесь не о чем сожалеть… это был лишь результат моей слабости. Но, если вы сохраните это в тайне, то прошу… молю, не говорите Какаши. — Обещаю тебе… Ты ведь специально сделал из себя соперника, чтобы быть для него отдушиной? — Не совсем… он знал, что его отец тренировал меня время от времени. Возможно, так он пытается доказать самому себе, что может оправдать надежды господина Хатаке. — Но мечты Сакумо были вовсе не в этом… так? — Угу. Поэтому я приложу все усилия, чтобы помочь Какаши осознать это. — Честно говоря, я думал, что ты даже не пытаешься его понять… Однако я ошибался. Прости меня, Обито. — Хах, сэнсэй… иногда я и правда его не понимаю. Он же полный дурак, да заносчивый к тому же… — Ха-ха-ха, надеюсь, я доживу до момента, когда вы и правда будете лучшими друзьями! И ещё кое-что… — Да, сэнсэй? — Прошу, будьте осторожны завтра. Какаши хорош в плане личных навыков, но ему нужен ты и Рин, чтобы понять ценность командной работы. Прошу, позаботся о нём. — Обещаю.***
Утром мы продолжили сборы. Рин перевязала Какаши, прося его не нагружать руку. Минато дал последние указания, после чего мы разошлись в бамбуковой заросли. Когда мы добрались до местного небольшого водоёма, дно которого было выложено круглыми камушками, я подал сигнал, чтобы ребята остановились. — Ребята, стойте, — тихо сказал я. — М? Ты чего это, Обито? — спросила Рин. — Какого хрена, ты раскомандовался? — Здесь двое врагов. Ребята напряглись. Я услышал характерный треск. — Сверху! Те же самые бамбуковые колья летели в нас с невероятной скоростью. — Катон гокакью, но дзюцу!— выкрикнул я, сжигая их. Из зарослей выпрыгнул тот самый урод с двумя клинками. Его причёска была похожа на большой меховой шар. Безумная улыбка сияла на его лице. Я развернулся назад и бросил несколько кунаев. Тело упало на воду. Его товарищ, что применил маскировку, был ранен в бок. — Ах, ты, сучёнок… как ты узнал?! — Закрой рот и лежи смирно! — сказал я, пиная его в лицо. Рин была в безопасности. Но Какаши вступил в конфронтацию с чокнутым шиноби камня. — Хи-хи-хи, да это же сопляки! Кажется, это будет проще, чем я думал. — Какаши, надо отступить! — Нет, если захватим их в плен, то будем иметь больше информации. Отпускать их живыми отсюда нельзя! — О-о-о, да ты у них капитан?! Тогда что ты скажешь на это? Чокнутый перерезал леску, и в ту же минуту в Какаши полетели пресловутые колья. Они были так близко, что всё парировать он бы не успел. Я вновь применил технику огненного шара, создавая Какаши окно для отступления. К сожалению, я отошёл от Рин, и это стало моей ошибкой. Мы услышали крики. Рин отбилась от раненого шиноби с помощью техники водяных пуль, но вот парень с клинками, напав со спины, нанёс ей мощный удар в лицо, вырубая. — Уходим, Тайсеки! Уверен, девка что-то знает. — Гх… чертов сопляк, он поранил мне бок, Какко. Они бросили дымовые шашки и исчезли. Опять. Снова я ошибся. Твою ж… — Не-е-ет!— выкрикнул я, падая на колени. — Обито, оставь их, — проговорил Какаши спокойно и медленно. Я слышал его слова приглушенно, но они пробуждали всю тьму внутри меня. — Мы с тобой идём дальше. — А Рин? — тихо спросил я, вставая на ноги и слегка пошатываясь. — О ней мы позаботимся потом. Сейчас им нужно узнать нашу цель. Поэтому она нужна им живой. Если Рин будет заботиться о раненных, то ей не навредят. Однако враг может узнать о нашей цели и усилить охрану. — А если… они просто шестёрки, — повторял я свои реплики из той жизни, всё больше убеждаясь в схожести сценария. — То мы должны ей помочь сейчас. Это важнее задания. — Выполнение задания… — начал Какаши. — Для шиноби важнее всего, — закончил я. — Хорошо, что ты понял. — Нет, вовсе нет. Просто убедился. — В чём? — В том, что за всё это время ты ни капли не изменился, как бы мы не старались. Спрошу в последний раз: мне не убедить тебя пойти со мной спасать Рин — нашего товарища и друга, ту что лечила тебя и подарила такой замечательный подарок? — Тобой движут чувства, Обито… Ни для кого не секрет о ваших отношениях! Но слушай голос разума! — Дело не в отношениях… а в принципах. Я думал, что смог тебе показать это, но я ошибался… Я развернулся и пошёл вперёд. Вдруг сзади я услышал шаги. Какаши положил мне руку на плечо и приставил клинок к горлу. — Ты собрался нарушить прямой приказ своего командира? Ты забыл, что тот, кто не выполняет правила, всего лишь мусор. Не хочется верить, что и ты такой, Учиха. — Во имя нашей дружбы, Какаши, убери руку. — Мы… мы не друзья… — проговорил он с трудом. — Вот как… простите меня, господин Хатаке, — прошептал я. — Ч-что? Что ты сказал? Я активировал шаринган, выбил из рук Какаши его клинок и нанёс быстрый, но не очень сильный удар в подбородок с разворота. — Г-глаза, — процедил Какаши, вытирая кровь из разбитой губы. — Когда ты успел?! — Прежде, чем я тебе скажу… Слушай меня. Ты всю жизнь пытался обогнать меня. С первых чёртовых дней. Не знаю за что ты меня так ненавидишь, но прости…слышишь? Прости, я правда пытался быть хорошим другом…ведь я обещал ему. Но… проиграл? Хах… и да, пусть тех, кто нарушает законы шиноби и называют ничтожествами, но те, кому наплевать на товарищей, в сто раз хуже. И уж лучше я буду мусором, чем таким шиноби… Ведь если это и означает быть шиноби, то я сотру это понятие раз и навсегда. В этот момент я достал из сумки повязку Сакумо и бросил её Какаши. Его глаза в недоумении смотрели на вещь. — О-откуда? — Твой отец передал мне перед смертью. Я очень уважал его, и мой шаринган тому доказательство, Какаши. Ты ведь знаешь, как мы, Учихи, его получаем, верно? Так вот… он хотел, чтобы ты перестал быть заложником идеального образа. И он отдал свою жизнь, чтобы ты смог прожить свою. — О-он… убил себя! Из-за позора! — Нет… он хотел жить до последнего, но ему не оставили выбора. Больше я ничего не скажу. Ты можешь кичиться своей уникальностью, гордиться, что получил ранг джоунина в десять лет… но если ты не понял главного за всё это время, что мы были командой, то мне не о чем с тобой говорить… Я развернулся, выдохнул и отправился спасать Рин. Теперь, когда я изменил ход истории, поддавшись своим эмоциям, сказав правду тому, кого считаю другом… Я готов принять последствия, даже если это будет моя смерть. Лишь бы спасти их всех… лишь бы успеть.